SUPREME

Как тяжело строить что-то новое, и как легко разрушать старое. Сколько миллионов лет потребовалось природе, чтобы создать прекрасные, богатый, живой мир, который человек смог разрушить за несколько дней. То, что народы копили веками, выстраивали в течении всей своей жизни, вмиг превратилось в пыль, которая так легко исчезает на ветру. Мир, который всего месяц назад процветал и давал надежды на светлое будущее, мир, который распускался с приходом весны и трепетно ждал лета, теперь стал огромным серым шаром, смертоносной ловушкой, покрытой копотью и дымом. Мир умирал.

Ракеты, которые были безжалостно выпущены в вулканы, расположенные на территориях разных континентов, вмиг проснулись и начали извергаться. Кипящей лавой они заполонили всю поверхность материков. А пепел, поднявшийся в воздух, мертвым камнем осел в легких людей. Планета была уничтожена всего лишь из-за одного слова верховных людей.

Что с США? Процветало ли государство, и удалось ли ему стать правителем мира? Нет, убрав всего одно звено из цепочки хорошо слаженных механизмов, прекращает работать вся система. Мир, в котором осталась всего одна страна не смог функционировать по-старому. Люди, которые хотели вознести себя на престол, затащили себя в смертельную яму.

Над соединенными штатами начало нависать смертоносное облако. Миллионы рабочих прекратили заниматься своими обычными делами и пришли на заводы, чтобы изготовить огромный стеклянный купол и уберечь им всю страну от смерти. В несколько недель огромный защитный слой был возведен над государством. Теперь люди могли вздохнуть спокойно. Но они больше не видели солнца, не видели голубого неба, а значит и красивой природы и улыбок на лице друг друга. Над страной нависла серая смерть, которая пусть теперь и замедленно, но все же подбиралась к жизням людей. Американцы начали сходить с ума. Они убивали дуг друга за еду, отнимали последнюю одежду и убивали собственных детей, чтобы получить хоть какие-то деньги на продукты, которых оставалось все меньше. В мире наступил полнейший коллапс, который остановить теперь было не возможно.

Людям было некуда бежать. Никакие деньги не могли спасти людей из самодельной ловушки. Они не могли эвакуироваться в безопасные районы, потому что уже жили в таком. Они не могли улететь на другие планеты, потому что разорвать купол, значило уничтожить последнюю жизнь на земле. Люди догнивали остаток дней в западне, которую сами они и устроили.

Человек в тюрьме и человек на свободе мало отличались друг от друга. Так, Айса, человек, который из своих добрых побуждений оказался в тюрьме, теперь просто принимал свою судьбу как данное. Он не пытался сбежать, не рыл туннелей, не устраивал потасовки или дрался с надсмотрщиками, он просто смотрел в окно и видел, к чему бы он сам привел страну, если бы не слова Энн, сказанные на утесе и перевернувшие его жизнь навсегда. Сейчас доброе отношение Айсы к людям, умение ценить жизнь и радоваться каждому моменту не имело никакого значения. Кому он сейчас был нужен со своими ободрительными лозунгами и словами поддержки. Но как нужна была ему Энн, хотя бы одно слово, хотя бы один ее взгляд смог бы продлить жизнь умирающего Айсы на одно мгновение, зато, самое счастливое в его жизни...

-------------------------------------------------------------------

А Энн сейчас не могла думать ни о чем: ни о жизни, ни о смерти, ни об Айсе, ни об Алексе, последний месяц она находилась в полнейшей прострации и отдаленности от мира. Она не понимала, что происходит вокруг, где она находится, чего ей ждать.

Каждый день она видела и испытывала одно и то же, одно и то же, что с каждой секундой становилось для нее все больнее и больнее.

Сейчас она была уже не похожа на себя: вся измученная, избитая в кровь, заплывшая отеками и посиневшая от синяков, исхудавшая до полусмерти Энн не имела ничего общего с той прекрасной, светлой, полной жизни девушки, которая вдохновляла себя и окружающих жить.

Теперь она узнала, на что способен человек, который не ценит жизнь.

Последние недели после того рокового дня, когда она собственной рукой выпустила ракеты над всем миром, она провела в доме Алекса. Привязанная на руки и за ноги она, как в тюрьме, жила в спальне Алекса, где он при ней спал, ел, пил, играл в карты с друзьями и трахал других девушек. Она была просто его куклой, игрушкой, с которой он каждый день делал то что ему вздумается, а потом избивал до полусмерти и бросал подыхать одну.

- Плачь, кричи, скажи, что тебе больно! – орал Алекс на Энн, нанося беззащитной девушке очередные удары в живот. Но она молчала, молчала и не давала своим слезам выйти наружу, хотя они каждый раз огромным комом подступали к ее горлу.

- Зачем тебе это? – как-то ночью, после очередных побоев, слабым от изнеможения голосом решилась спросить она. На удивление тогда Алекс ее не ударил, не наорал на нее и не заставил делать унизительные действия, что было для него очень привычно. Он просто встал со своей кровати, подошел вплотную к еле живой Энн, взял ее за подбородок и начал говорить.

- Потому что так я чувствую, что я хоть кого-то выше. Всю свою жизнь я был не тем, кем являюсь на самом деле. Я вел тайную жизнь. Я следил за кем-то, жил их жизнями, знал, что чувствует каждый из них, но до сих пор не понимаю, что чувствую я, - он достал из кармана маленький ножик, который подобрал после невероятного освобождения Энн из штаб-квартиры, и поднес его к горлу девушки, но она даже не пошелохнулась, - а с тобой я чувствую, что способен повелевать кем-то. С тобой и твоим женишком, который сейчас сидит в тюрьме...- он не договорил и упал на спину, больно ударившись головой. Энн выполнила давно задуманный план. Она ударила его ногами, заставив неожиданно упасть и разбить себе затылок.

- Ну и ублюдок же ты, - зло прошептала она и сплюнула накопившуюся во рту кровь. Осторожно связанными ногами, еле – еле дотягиваясь, она подцепила маленький ножик. Она долго мучилась, долго освобождалась, она уже хотела бросить все и сдаться, но переборола себя, став еще сильнее. Энн водила лезвием по веревкам взад и вперед, шепча: «Ну же, давай, давай...»

Наконец, она освободилась. Некогда было раздумывать. Энн, худая, изнеможенная, худая и слабая, побежала из комнаты. Она неслась по коридорам, не оглядываясь, с одной только мыслью – поскорее бы найти выход. Наконец, она увидела входную дверь. Девушка сорвала штору, которая свободно болталась на огромном окне и, не смотря по сторонам, ничем не грезя и ни о чем не думая, выбежала на улицу и понеслась подальше от дома Алекса.

На улице стояла ночь, но она не сильно отличалась от дневной картины...теперь. Энн бежала без оглядки, по дороге заматывая вокруг себя штору. Она не знала куда и зачем она бежит, но продолжала бежать, босяком, режа ноги до крови валяющимися на дороге осколками. Пробежав довольно много и оказавшись совершенно в незнакомом районе, Энн остановилась. Она облокотилась на черную стену какого-то дома и стала переводить дыхание, но воздуха ей не хватало, он отличался от того, которым она дышала раньше.