Рождённые в пороке
— Вот, — альфа положил на кровать бумажный пакет с логотипом популярной аптеки. — Это те таблетки и витамины, что приписал доктор. Я ездил ещё в магазин и купил духи. Они перебьют аромат ребёнка.
Джин аккуратно расставлял всё на прикроватной тумбочке. Лицо у него было уставшее, хмурое, как и погода за окном. Лето превратилось в осень, не давая насладиться теплом и солнцем.
— Спасибо. А шоколад купил? — Джун сидел среди горы подушек и гладил свой ещё плоский живот.
— Да. Он на кухне. Принести?
— Я сам. Там и чай заварился как раз.
Омега ушёл из спальни, а Джин так и сидел на краю кровати, всматриваясь в одну точку.
— Джин... Чего ты так боишься? Скажи, поделись своим грузом, — Джун протянул возлюбленному чашку ароматного напитка.
— Боюсь потерять тебя. Тебя, сына... Боюсь, что заберут от меня.
Альфа тяжело вздохнул. В его глазах уже не было той искорки, что горела, словно вечное пламя их любви.
— Кто? Кому я могу быть нужен, кроме тебя? — омега нежно склонил голову на его плечо и погладил по спине. — Никто не сможет этого сделать. У меня самый сильный и властный альфа, который защитит свою семью от любого врага. Ни я, ни сын в этом не сомневаемся. И тебе тоже не стоит думать отрицательно, — Джун легонько поцеловал альфу в висок, подняв руку до уровня затылка, и провёл пальцами по смоляным прядям.
— Почему ты никогда не сомневаешься во мне? Я ведь тоже допускаю ошибки, — Джин поднял на омегу тяжёлый взгляд.
— Потому что ты ошибаешься там, где можно ошибаться, ты убиваешь тех, кто заслуживает смерти, и не спускаешь вольностей с рук. Ты справедливый и умный, ты сильный, бесстрашный. Ты — мой альфа, и я никогда не устану благодарить судьбу за нашу истинность. Раньше я считал это ошибкой и думал, что я не гожусь тебе в пару. Но это просто судьба. Так нужно было случиться. Это была своего рода проверка наших чувств. Джин... У нас будет ребёнок. Наш малыш, о котором мы так мечтали, — он положил руку альфы на свой живот, пока по щекам лились горячие, словно огонь, слёзы. — Он унаследует твой характер, твою красоту и силу, твою власть, Джин.
Голос омеги звучал хоть и тихо, но твёрдо и уверенно. Этому Джун научился у альфы.
— Я люблю тебя, Джун. Люблю больше, чем собственную жизнь, — альфа упал перед ним на колени, поднимая влажный взгляд вверх. — Ты — моя душа, моя религия, мой Господь. Ты подаришь продолжение нашего с тобой рода. Моё солнышко... — он нежно коснулся губами живота омеги сквозь хлопковую рубашку. — Я жду тебя... Очень жду, зайчонок мой.
Омега улыбнулся. Он уже мечтать позабыл, что такая картина может быть перед его глазами. Но, видимо, судьба решила смиловаться над ним и подарить маленькое чудо, растущее под сердцем.
— Ещё очень долго ждать. Но он растёт с каждым днём. Пока что наш сынок совсем крохотный, как фасолинка.
— Это самая сильная и красивая фасолинка в мире!
Альфа утробно засмеялся, тем самым поднимая настроение и возлюбленному.
— Есть новости про Чонгука? — внезапно спросил Джун, и Джин резко нахмурился.
— Не спрашивай даже... — альфа виновато опустил голову, зарываясь лицом в живот омеги. — Ким его из когтей не выпускает, и я не знаю что делать. С одной стороны, Чонгук не жалуется, а с другой... Я не уверен, что он сможет уйти живым.
— Мы можем ему помочь? Может, мне стоит...
— Нет! — словно испугавшись, громко прошипел Джин. — Не смей даже думать о том, чтобы приблизиться к Киму или как-то пытаться помочь Чонгуку. Просто послушай меня и не лезь в это. Прошу...
— Хорошо, — омега тихо сказал на выдохе, не выдержав умоляющего взгляда. — Как продвигается дело со складом? Вы выяснили, кто это был? — уложив альфу на кровать, Джун решил сменить тему.
— Её называют Бугатти.
— Её? - омега удивился. — Это девушка?
— Да.
Джун слегка нависал над ним, упираясь одним локтем в подушку и закинув на мужа ногу. Ему было жутко интересно знать обо всех делах и новостях.
— Что ещё вы знаете? — он нежно провёл по смоляным прядям альфы, вдыхая аромат шампуня с экстрактом чайного дерева.
— Пока ничего, — альфа недовольно выдохнул. — Она, как призрак. Появляется и снова исчезает.
— И что ты будешь делать с этим?
— Ещё не решил.
— А надо... Люди боятся, Джин. Огонь, армия на улицах, комендантский час... Вся эта ужасная вереница. Ты для них последняя надежда. После взрыва на складе народ ходит, как невольники, они возлагают на тебя надежды...
— И продолжают боготворить Кима, — слегка раздражённо закончил Джин. — Что бы я ни делал, я останусь на втором месте. Если я стану на защиту города ценой собственной жизни, Ким всё равно будет выше меня.
— Джин... — омега нежно склонился к его уху, обдавая горячим дыханием шею, а рука медленно скользнула под футболку по горячей груди. — Ким не царь, не Бог, не Дьявол. Запомни это и пойми. Ким — смертный человек, у которого тоже есть изъяны и слабые места. Он тоже уязвим и его не нужно бояться. Он чувствует твой страх, питается им и требует ещё. Не дай ему насытиться, Джин. Пусть чудовище сдохнет от голода.
Джун всегда говорил простыми словами, но настолько точно, что в голове альфы словно переключались нужные рычаги, и Джин начинал думать в противоположном направлении, но верном. Он всегда прислушивался к мыслям своего истинного, ведь Джун был во истину мудрым и не настолько пугливым.
— А ты его боишься? — он решился спросить.
— Нет.
— Почему?
— Мне нельзя нервничать.
Омега улыбнулся и снова погладил свой живот.
~
Довольно-таки густой чёрный каскад волос спадал аж до талии с хрупкого плеча. Небольшая шляпка с вуалью, что слегка прикрывала лицо, служила главным аксессуаром образа. На шее — изящное ожерелье с жемчугом, а на руке — кольцо с массивным камнем. Стройную фигуру облегало чёрное платье прямого кроя, длиною до колен. Женщина уже не молодая, но и старой тоже не назвать. Она с лёгкой улыбкой стояла рядом с приблизительно того же возраста мужчиной, положив правую руку на его плечо. Тот, одетый в классический серый костюм в большую клетку, сидел в кресле, вовсе не выражая эмоций.
У этой картины был особый вайб. В аду, в том месте, где мрак и тьма были основой, это произведение было центром. Именно от картины шла вся энергетика, питающая это место.
— Кто это? — тихим, несмелым голосом поинтересовался Чонгук у проходящего мимо Кима.
— На картине? — переспросил тот. — Это мои родители, — альфа подошёл ближе, становясь рядом с Чонгуком и так же пристально смотря на картину. — Они — пример той семьи, которую хотел бы иметь и я.
— Они умерли? — Чон спросил тихо, опасаясь плохой реакции.
— Да... — с неподдельной ноткой грусти ответил тот. — Это была автокатастрофа. К сожалению...
— Извини... — Чон замялся, всматриваясь в лица на картине. Они были какие-то слишком похожие. — Они... Так похожи... Ты похож и на отца, и на мать одновременно, это удивительно. — Чонгук улыбнулся от собственных слов.
— О, тут ничего удивительного, — Ким сложил руки за спиной, одаривая омегу взглядом. — Они брат и сестра.
Чонгук был в ступоре. Ответ не мог быть конкретнее, но ведь... Так не бывает. Это запрещено, это неправильно.
— Получается, ты рождён от... — Чон не успел договорить. Собственные мысли путали слова на языке.
— По-моему, нам пора в спальню, — Ким грубо взял его за подбородок, мазнув языком по пухлым губам, а затем толкнул к лестнице. — Быстро.
Уже в своих покоях, на чёрных простынях Дьявол вновь будет наслаждаться муками невинного, его криками и слезами, словно это завтрак или ужин. Дьявол сжирает его душу вместе с плотью и облизывает губы. Чонгук в его коллекции — самая чистая и глубокая душа. Лучшая из всех. Ким бережёт её, не даёт погибнуть сразу и растягивает удовольствие. Он снова пихает в него таблетку, заставляя забыться, а Чонгук, словно маленький птенчик, только шире открывает рот, когда ему приносят вкусность. Чонгук уже стал частью того мрака, в котором жил. Он уже полностью в нём освоился и больше не нуждался в свете. Он погряз в грехах и похоти, он и сам стал грехом.
~
Голос, которому повинуются, голос, которого не смеют ослушаться. Это самый строгий, самый грубый голос. Это взгляд, перед которым не устоять, который сжигает до тла. Это запах, что пробирается под кожу, проникает в лёгкие, душит, обвивается вокруг шеи, словно удав, и поглощает, покоряет себе, заставляет повиноваться... Всё это — чистокровный ген альфы, созданный веками, рождённый в пороке, и отшлифован, словно родонит. Блестит под светом луны и слепит глаза. Всё это — причина войны. Начало того огня и ада, что день за днём пожирает целые города. Это борьба за утопию, что никогда не наступит и в итоге разрушит мир. Это единая кровь, единый грех и единая цель— взойти на вершину. Не важно чего, главное — быть выше остальных. Все это — клан Ким. Родословная самого Дьявола, и имён у него осталось не так много.
...Ким Тэхён......Ким Чимин ......Ким Лилит......Ким Сокджин...
Ким Лилит, рождённая в пороке. Была последним, четырнадцатым ребенком Ким Соны и Ким Дехвана, седьмой дочерью и единственной, что осталась в живых, последней, кто смог бы продолжить династию Сатаны. Её проклятие было при ней с детства, и к сожалению или счастью, она это поняла. Боролась с болезнью с самого детства, пытаясь прервать вереницу.
Ким Лилит, названая в честь жены Дьявола. Ею она и стала, вновь породив демона, чего, собственно, так ждал её дорогой брат.
Ким Лилит, проклятая. Женщина, вступившая в войну с адом, бросившая вызов всему миру, но впредь —самой себе.
Ким — фамилия не для простых смертных. Никто, носящий её, не будет счастлив.
Ким Тэхён, рождённый в пороке. Первенец Ким Соны и Ким Дехвана. Сын, ставший их гордостью.
Ким Тэхён, прозванный среди народа Дьяволом. Он знает о каждом из нас, он видит, слышит, чует нюхом каждого из нас. Альфа, способный управлять собственным запахом. Слишком большая редкость. Удушит, подчинит себе и поставит на колени целый народ, даже не щёлкнув пальцами.
Ким Тэхён, Господин Ким. Борец за семейную идею. Её продолжатель и повелитель смертных душ.
Ким — это приговор, от которого не откупиться.
Ким Чимин, рождённый в пороке. Восьмой ребёнок Ким Соны и Ким Дехвана, пятый среди мальчиков.
Ким Чимин, наречённый вестником Дьявола или же ангелом смерти. Он не говорит, не указывает, не принимает решений. Он слушает, смотрит и только передаёт приказы, не добавляя от себя ни единого слова.
Ким Чимин, появившийся на свет на утренней зоре.
Ким — проклятие, что длится уже семнадцать поколений.
Ким Сокджин, рождённый в пороке. Одиннадцатый ребёнок Ким Соны и Ким Дехвана, последний среди сыновей и третий среди выживших.
Ким Сокджин, спасённый проклятием. Единственный, кто не получил от родителей ядовитый запах и не был призван утопать в грехе.
Ким Сокджин, изгнанный из адской родословной сразу после рождения.
Большинство рождаются в семьях, где вырастают и становятся людьми, имеющими свои законы морали и ценности. Часть поменьше растёт в семьях не самых благополучных, и тогда роль воспитания передаётся обществу. Самая малая часть — сироты, которые растут и воспитывают сами себя, никому не доверяя эту роль.
Родословная Кимов была уникальной. В ней детей растили монстрами.