Это-радость, созвучная с криком
-О, горе!-начала выть ты, когда твоя компания в лице Мили и Лео встаёт в колонну к остальным пришедшим на похороны,-О, горе..-ты подмигнула мужчине, обернувшего на тебя голову.
Горе было твоей голове, которая на утро оказалась тяжелее корабля. Перед глазами развивались паруса, а тошнота такая, будто под ногами качающаяся палуба.
Лео закатил глаза, Мили опустила взгляд, чувствуя себя дискомфортно. Ты громко засморкалась в платок, поправляя чёрное платье. Довольно скромное для вкуса Лео. Ты хмыкнула и спустила рукава с плеч, оголяя их.
-Что ты делаешь..-прошипел Лео, дёргая тебя в сторону от плачущей женщины, которая накрыла рот рукой при виде тебя.
Почему она не склонилась?!
-А не видно?-ты вырвала локоть из его пальцев. Это привлекло лишнее внимание. Лео натянуто ухмыльнулся, убирая руки в карманы,-Я праздную.-ты поднесла платок к лицу,-Какое же ужасное несчастье!-ты оттолкнула Лео плечом, проходя ближе и даже пробилась к гробу, к которому все приложили руки. Паршивые зрояды. Идите к чёрту. Впилась ногтями в дерево, под которым уже был закрыт покойник.
Священник читал молитву. Люди плакали. Тихо. Где-то в лесу, там, где кончалось кладбище, каркали птицы. Покой.
Деймон этого заслужил?
Плевать хотелось.
-Это так грустно, не так ли?!-ты пихнула женщину, и та пошатнулась, отойдя на шаг и ошарашено на тебя смотря,-Почему ты забрал не меня?!-ты взмолилась в небо, а затем припала лбом к гробу.
Люди сглатывали. Сторонились. Их скорбь по государственному советнику была оскорблена. Без прямого нападения, как это сделал Лео на похоронах твоего отца, но всё же.
Локоть стиснули и тебя оттащили назад, попутно что-то отвечая людям. Ты выла, цепляясь за гроб, пока Лео, скрипя зубами, оттаскивал тебя от людей.
-Ты переигрываешь.-его голос сталь. Ты усмехнулась, наконец перестав бороться и поддавшись его грубой хватке. Он поставил тебя перед собой, крепко держа за плечи. Рывком натянул на них чёрную спущенную ткань и наклонился, чтобы смотреть в глаза.
Чего он ждал? Поцелуя благодарности?
Какой, к чертям собачьим, благодарности?!
Вчерашний вечер хотелось стереть из жизни. Стереть, забыть, вычеркнуть. Отмотать время и сделать всё иначе. Как будто был выбор. Но его уже тогда не было.
-Я буду молиться Светозарной каждый день, чтобы вскоре переигрывать над твоим гробом..-прошипела ты, наклоняясь вперёд. Ваши носы соприкоснулись. И это было неожиданно.
Лео вздохнул, всё ещё до боли стискивая твои плечи. Опустил голову, опираясь лбом о твой лоб. Наверное, у него тоже раскалывается голова. Он смотрит напрямую в твои глаза. Ты не отводишь взгляд. Просто.. просто закрываешь их, ощущая как боль в висках слабнет. Это странное ощущение. Но она просто не бьёт по голове, как кнутом. Всё на грамм становится легче. Всего-то..
Но это он.
Ты распахнула глаза после пятисекундной заминки. Его глаза закрыты. Тёмные ресницы подрагивают на светлой коже. Он кажется умиротворённым.
Тебя это не волнует.
Ты без труда вырываешься из его ослабевшей хватки и даёшь пощёчину. Звонкую. Такую, что некоторые люди снова обернулись на вас. Небо снова грохочет перед дождём.
В Анаполисте постоянные дожди. Как же уныло и грязно. Кажется, посчитай до пяти и польёт.
Лео дёрнул челюстью, открывая глаза с каплей вины в них за то, что позволил себе потерять рядом с тобой бдительность.
-Не прикасайся ко мне.-скривилась ты, отряхивая плечо.
Взгляд Лео меняется. Чернеет от расширяющегося зрачка. Ты уже представляешь, как он хватает тебя за шею, а затем с хрустом сворачивает её.
Но он только бесцеремонно берёт тебя за подбородок, грубо приподнимая его вверх. Смотрит на тебя. Прикасается, игнорируя твои слова.
-Напомнить тебе, детка, что ты уже принадлежишь мне?-его пальцы сжимаются. Больно. Ты схватилась за его запястье, чтобы он перестал.-Ты поклялась.-он улыбается. Его радужка глаз прозрачна. Как пасмурное небо над головой. Как море, которое ты никогда не видела.
Ты тихо всхлипнула от давления его пальцев, не прекращая оттягивать от себя его руку. Бесполезно. Он и есть одно огромное бесполезно.
Он наклонился ближе, остановившись около твоего уха. Ты чувствуешь терпкую вишню. Мятную карамель. Всё это добивает едва уловимый запах.. сандалового дерева. Это масло. Или духи. В любом случае, ты никогда раньше не у кого не встречала подобного аромата.
Он был твоим личным. Собственным.
Его доставляли из-за границы с берегов морских заливов. Тропическое масло с уникальным запахом. Исключительным..
Ты сощурила глаза, чувствуя как немеет подбородок и челюсть от его стальных пальцев. Ты отпустила его руку и так же перехватила его подбородок, потянув на себя. Он легко мог вырвать голову из твоей хватки. Но поддался.
-Я помню.-прошептала ты, стараясь вложить в слова как можно больше яда,-А ты помнишь свою клятву?..
В голове бьётся лишь две мысли. Армия. Его армии. Необходима уже сейчас.
И..
Холодные пальцы на подбородке, которые не ослабляют тисков. Останутся синяки. Гематомы, если бы это было возможно.
Лео усмехается, и дыхание с примесью вишни и мяты опаляет твоё лицо. Твои глаза горят, когда ты добавляешь вторую руку и обхватываешь его лицо за щёки. Сжимаешь ладонями до его ломающихся в переносице бровей. Ты ухмыляешься в ответ. Больно?
-Я ничего тебе не обещал, Гарсиа.-слова, как ледяной удар под дых. Ты вскидываешь брови. Что?
Ты молчишь.
Сжимаешь его лицо, как можно сильнее. Он наслаждается давлением твоих ладоней, точно эта боль в скулах была обожествлённой, со смыслом. Ухмыльнулся и отпустил твой подбородок, без труда освобождаясь от твоих рук. Отошёл, поправляя манжеты.
Дождь накапывал на лицо, остужая его от молчаливого гнева. Казалось, что сейчас ты способна на убийство. Жестокое и бесчеловечное.
Лео принял от гвардейца свёрток и развернул его в зонт.
Твои волосы мокли, а ты яростно наблюдала за тем, как он доволен. Он буквально плавится от удовлетворения. Волосы липнут к глазам и губам, и ты рывком заправляешь их назад, прожигая Лео ненавистным взглядом.
-Да простят ему его грехи, да будет ему вечный покой..-голос священника на фоне дождя и озлобленного дыхания казался насмехательством самой судьбы.
Ведь вот он, кто убил нынешнего покойника. Стоит напротив той, для кого это сделал.
-Всё будет, ангелочек.-наконец говорит блондин, скрывая половину лица под чёрным зонтом.
Ты не принимала свой зонт у охраны позади себя. Дождь очень охлаждал. Помогал. Жажда крови Лео слабела. Но не исчезала.
-Всё будет после того, как ты выполнишь свою часть уговора.-уголок губы летит вверх, обнажая ряд ровных зубов. Тебя выворачивает от его оскала.
Какой ёбаной части?!
Он, точно слыша твои мысли, вздыхает.
-Ты же не подумала, что я поверю тебе на слово? Готов поспорить, первым что бы ты сделала после своей победы над Глованией, это послала бы меня: с моей необъятной любовью к тебе, в зад.-его брови сложились в фальшивой жалости.
Ты скрипела зубами, чувствуя как дождь пронизывает одежду. Люди расходились, плача, попутно кланяясь Лео. Но он не обращал на них внимания, улыбаясь до тошноты в твоём горле.
-Я забочусь о себе и предотвращаю свою будущую депрессию, обязывая тебя остаться со мной. Помнишь? Сейчас и после войны.-голос пропитан злобным сарказмом. Ему это нравится. Ну конечно.
Лео этого и не отрицал. Смотрел, как ангелочек мокнет под дождём, и силился с желанием порвать на ней мокрое платье, усадить на гроб блядского Солсбери и, раздвинув эти чёртовы стройные ноги..
Лео ко-ко..
Лео сжал губы, чтобы не рассмеяться. В горле толкался безудержный смех. Разрывал его грудную клетку в щепки.
Ему определённо это нравится!
До омерзения приятно наблюдать за тем, как разваливается жизнь Лукреции. Практически до ёбаного оргазма.
Я вспоминаю о том, как годами хоронил тебя в себе. Как оставался сторонним наблюдателем, о ком ты даже не задумывалась. Никогда. Это как проиграть без боя. И я так, блять, рад, что ты тоже пробуешь на вкус поражение. Надеюсь, оно кислое, как уксус.
До жути лестно..
-Дьявол.-ты прикусила губу, убирая чёрные пряди с лица и глядя на него исподлобья. Ты вспомнила о чём речь. Это ускользнуло от тебя, как незначительная деталь. Замужество.
Клянись. Не на бумаге.
Но затем и на ней.
Нет шанса от него избавиться. Сейчас и после войны. Эти слова гремели в сознании вместе с громом над головой. Звучали, как приговор.
-Зачем я тебе?-вышло тише. Едва различимо под дождём.
Лео вытянул руку с зонтом, ограждая тебя от дротиков холодного дождя. И только тогда ты поняла, как сильно дрожала. Изнутри. Сознание зудит безнадёжными мыслями и картинами.
-Я вроде бы говорил.-скучающе потянул он, жмурясь от воды льющей в лицо.-Ты мне не нужна. Ты едва ли привлекаешь меня как женщина. Ничего другого от тебя хотеть нельзя, так что если думаешь что ты дохрена интересная, то я тебя расстрою. Меня интересует будущее страны. Моей страны. Сама же сказала, что Глования после захвата твоей дурацкой цитадели ступит в Анаполист. Это действительно так. Так что не обольщайся, Гарсиа. Ты не нужна мне.-снова повторил он, скорее для самого себя,-Я женюсь на тебе для того, чтобы наши страны были обьеденъины, в том числе армией. Ты же не настолько тупа, что думала что зрояды спокойно пойдут воевать за флорессцев?-он ухмыльнулся, отведя взгляд в сторону. Мили молчаливо ждала, когда они отправятся обратно.-О господи, ты так и подумала, Гарсиа?
Он издал сдавленный смешок, втискивая в твои окаменевшие пальцы ручку своего зонта.
-Сейчас и после войны.-повторила ты.-Зачем.
-Ну как же?-его острый взгляд снова остановился на тебе, и он сделал шаг вперёд, но оставаясь за границей зонта.-Я тоже хочу урвать свой кусочек выгоды. И счастья. Ты же не расстроишь меня?
-Я едва ли привлекаю тебя как женщина.-ухмыльнулась ты, но это вышло криво. Внутри ломалась арматура рёбер от сбитого сердцебиения.
Его ядовитая улыбка, кажется, уже отпечаталась на сетчатке глаз. И даже век. Достаточно закрыть глаза и там снова он.
-Да, но мне до охуения приятно наблюдать, как ты ломаешься.
Вот оно.
Ты вздрогнула.
Всё, что он делает. Всё это. Не для унижения, как показалось на первый взгляд. Даже не издевательства садиста, которого было в нём предостаточно. Это не сексуальное влечение. Ничто из этого не является мотивом. Потому что это было порочное удовлетворение от наблюдений за тем, как ты на это реагируешь. На каждый чёртов пункт. Как отторгаешь его, но ловишь себя на проклятой мысли, что ты обязана поддаться. И это выламывает тебя изнутри. Буквально режет эго на мелкие куски, которые кретин доедает за ужином.
И он этим наслаждается.
Как называются такие люди?
-Выблядок.
-Я могу передумать.-парировал он, не спуская довольства с лица,-На счёт того, что не прикоснусь к тебе.
Ты скопила слюну, чтобы плюнуть ему в лицо, но он сделал шаг назад. Затем ещё один. Лео развернулся, защёлкав пальцами. Гвардейцы оградили его со сторон, и они удалились с кладбища, оставляя тебя на съедение собственной гордости, которая истошно заорала, падая на колени под этим самым дождём.
Минута. Две. Три. Успокойся.
-Госпожа.-голос Мили раздался где-то за спиной.
Ты закрыла глаза. Дыхание. Просто дышать. Ты развернулась, бросая зонт в сторону. Дождь снова ударил в лицо, и ты гневно растирала его по щекам, глазам. Он был последним спасением.
Мили замерла, сжав ручку своего зонтика, и наблюдала за твоей истерикой с притуплённой улыбкой. Это едва ли было улыбкой. Кривой оскал. Отнюдь не довольный. На её глазах застыли слёзы.
Ей жаль.
Ей действительно жаль свою госпожу. Но себя ей жаль больше. И она выбирает себя.
Мили облизнула ссохшиеся губы, опуская глаза к земле, где на коленях стояла ты, уронив лицо в ладони.
За этим было дико наблюдать. Стоять и молчать. Потому что этого и добиваешься. Осталось совсем немного. И Лукреции Гарсиа больше не будет существовать.
Эмилия всхлипнула. Отчего? О, Светозарная, она понятия не имела.
-Госпожа, пожалуйста, вставайте..-она протянула к тебе дрожащую руку.
Платье промокло насквозь. Волосы липли к лицу и шеи. Дыхание не успокаивалось. Сердце ломилось в рёбра, а в горле стоял ком, который не получалось выхаркать. Ты завопила в дрожащие ладони, не разбирая речи советницы за спиной.
Вот оно всё как.
Но не этого ли ты хотела?
Флорессо будет спасён. А ты уничтожена. Просто потому, что ему приятно наблюдать, как ты ломаешься. Дохнешь, пока он смеётся.
И он имеет на это право.
Блять. Имеет.
Ты облокотилась плечом в какую-то опору. Земля. Ты поджала колени к груди, обхватывая их руками. Щека грязная, испачкана землёй, как и вся одежда. Как и мокрые кудри.
Сейчас бы провалиться под эту проклятую землю. Зарыться в могилу вместо сраного Солсбери.
Почему ты забрал не меня?
Сейчас этот вопрос звучал в голове по-другому. Без насмешки. Абсолютно серьёзно. Это было бы не так плохо.
Твоего плеча коснулась рука Мили. Ты вздрогнула.
Если он прикоснётся ко мне. Я покончу с собой. Убью его, а потом покончу с собой. Всех убью. Светозарная, он пожалеет, что вообще захотел меня. Захотел меня.. Как ёбаный приз. О, я покажу тебе какой я приз..
Не сомневайся.
Ты засмеялась, поджимая колени к трясущемуся подбородку.
Не всё так плохо. Ты всё ещё Лукреция Гарсиа. Всё ещё королева. И ты можешь делать всё, что посчитаешь нужным. Он вышлет войска.. и когда назад дороги не будет.. ты устроишь ему ад. Чтоб о твоей клятве «сейчас и после войны» горько сожалел он сам. Он верно не знает тебя, раз потребовал для себя. Он—идиот.
Смех смешался с хриплым кашлем.
Мили поднимала тебя с земли, в чём ты ей не особо помогала.
О, Лео.. ты, блять, пожалеешь об этом условии. Я об этом позабочусь. Ты будешь мечтать избавить себя от меня, сжечь меня дотла.. Я заставлю тебя проклясть себя за то, что ты попросил меня..
Смех не унимался.
Приятно наблюдать как я ломаюсь? Ты нихрена не знаешь о разрушении.. я тебе расскажу. Я тебе это, блять, покажу..
Ты накрыла рот грязной ладонью, успокаивая судороги смеха.
***
Мили морщилась во сне. Она нервно сжимала простыни, прерывисто дыша.
Зачем? Зачем мозг снова показывает это всё сознанию, точно напоминая всё до мельчайших деталей. Поганая память. Её работа — хранить всю мерзость жизни. Не фильтровать её, а оставлять на гниение.
Воспоминания о том, как..
Мили присела, поднимая с пола упавшие тетради, когда её пихнули плечом. Это нормально. Она сможет это пережить. В этих подначках от сокурсников едва ли была угроза. Баловство. Не показывай вида, и от тебя быстро отстанут. Потеряют интерес, как к серой мышке, сидящей на первой парте и слушающей учителя с открытым ртом.
Чёрт. Это нормально.
Ненормально то, что смуглый пацан, секунду назад гогочущий от смеха, повалился рядом с разбросанными тетрадями. Он немедленно вскочил, с ошеломлёнными глазами смотря перед собой.
Мили сжала чернильную баночку, нахмурив брови. Стала поспешнее собирать вещи.
Лео снова толкнул сокурсника, и тот яростно выдохнул, разминая плечо. Всё происходило так тихо. Беззвучно. Или Мили не слышала слов вокруг из-за гула в ушах. Сердце било рёбра со всей дури.
Сама нашёптывала себе, что сейчас же дотянется до последней тетрадки и выбежит отсюда.
Позже, ночью под одеялом, она раздумывала об этом, теребя в тонких пальцах потёртый клочок пергамента.
Лео ей не помог собрать принадлежности. Конечно нет. Он не заступался за неё. Это было что-то..
Это не собственничество. Он слишком уверен в том, что всё и так уже принадлежит ему.
Он считал Мили своей. Как и большинство ценных предметов, которые принадлежали всем ученикам королевской школы. Но то, что он считал своим, больше не доставалось никому.
Конечно, дети не могут до конца осознать, что они учатся с тем, кто в будущем будет вершить их жизнями. И жизнями их детей.
Лео не был тщеславным. Не кичился тем, чей он сын. Все и так это знали, повторять было не нужно.
Но он был..
Мили сомкнула в кулаке пергамент и тот захрустел.
Мили сразу распознала в нём эту манеру. Одержимость всем, что он считает своим.
Он не заступился за неё.
Он показал тому мальчику, чья она.
Это сродни отобрать свою игрушку обратно. Ты не будешь утешать бездушного плюшевого медведя. Но ты отстоишь его у воров.
Мили всхлипнула под одеялом, поджимая ноги к подбородку. В кулаке был зажат лист, который она выудила в кабинете искусств.
Приезжали художники из-за границы, они рисовали портрет Лео. Много неудавшихся эскизов (в основной своей массе из-за кривляний мальчика) было поброшено в классе искусств. И этот, что был зажат в дрожащих пальцах девочки, лишь отдалённо напоминал Лео разрезом глаз и кривой улыбкой.
Мили стиснула зубы, чтобы не всхлипнуть снова. Все девочки давно спали. А ей было так стыдно, что она не могла уснуть. Что, кажется, Лео ей.. не безразличен. Точно нет. А ещё потому что она реже видела отца. Она слышала от других детей, что их родители уже были собраны на большом собрании во главе с Серотом. Лео ничего ей не говорил об этом, но.. Мили, скрепя сердце, боялась даже об этом подумать. Война с Флорессо. Конфликт так долго зрел. Нет, это безумие.
Её отец генерал армии. Значит ли это, что он будет там, на поле битвы?
Мили задрожала, жмурясь.
И так всегда. Вечно надумываю того, чего нет!
***
Ты очнулась ото сна только под вечер. От тяжести в лёгких. Будто дыма напускали. Ты распахнула глаза, распознавая по комнате вишнёвый смог сигарет.
-Ты не можешь заявляться сюда, когда я сплю!-ты вскочила, игнорируя тупую боль в висках. Не нужно было пить настойку Мили на ночь. Хоть её и было немного. Пол стакана. Чтоб снять стресс. Но ты пожалела о том решении, голова раскалывалась.
Лео проигнорировал твоё пробуждение, смотря в окно. С потрескивающим звуком сигареты затянулся. Поза расслабленная. Его спокойствие не передавалось тебе.
Ты спешно оправила шёлковое спальное платье. Скрестила руки на груди в защитной стойке.
-Не имеешь грёбанного права.-повторила ты, и его спина напряглась, он медленно развернулся.
Смотрел лениво. Акулья радужка глаз смотрела сквозь тебя, наблюдая за твоей спиной что-то более интересное.
Конечно. Пялился на своего папочку с портрета, ища одобрение?
Ты усмехнулась, выдохнула. Прошла мимо него, распахивая окна, чтобы проветрить душную вишнёвую комнату.
-И я хочу, чтобы пока я ещё здесь, мои покои охраняли мои гвардейцы. Я не доверяю твоей охране.
Лео понимающе мотнул головой. Он хотел было сказать, что его люди надежнее, что они будут защищать её ценой собственной головы в отличие от гвардейцев Флорессо. Обозлённых солдатов.
Нет, он не позволит навредить ангелочку. Поэтому..
-Нет.
Ты резко развернулась, сдвинув брови в переносице.
С какого хрена нет?!
-Твои гвардейцы используют револьверы. Ты знаешь как они работают. Одна пуля в цель, другая—разрывается в руке. Это орудие ненадёжно. Бессмысленно. Дело удачи, сможешь ты им защититься, или оторвать себе пальцы. Так что ещё не факт, что их защита не обернётся против меня.
Лео ухмыльнулся, пытаясь сдержать улыбку умиления. Детка так завуалировано говорила о том, как боится оружия. Боится..
У Лео дёрнулась губа.
-Одевайся, мы уходим.
-Что?-ты сморщилась, но Лео уже отвернулся к окну, выкидывая в него окурок.-Я не пойду.
-Я сказал, одевайся. Не заставляй меня прикасаться к тебе.
Ты поперхнулась злобой. Он стоит у окна. Возможно, если взять железную статуэтку со стола и ударить его по затылку он вырубится. Вытолкать его в окно будет тяжело, но справиться можно.
Выпрыгнул с окна? Никто не поверит. Но кто поверит, что хрупкая девушка в чужой стране смогла убить правителя, от которого единственного может получить желаемую поддержку? Ведь ещё никто не знает о его намерении жениться, а уж тем более о том личном, том, чего не будет на бумагах. Принадлежность.
-Гарсиа.-он развернулся, и ты невольно вздрогнула на месте.-Я не буду просить дважды.
-Пошёл нахрен.
Ты зашипела от боли, когда в секунду его рука сомкнулась на твоём запястье. Сдавила раны, нарочно. Он, не глянув на тебя, пошёл на выход. Ты била его по руке, чтобы он отпусти запястье. Ноги тащились волоком, топая в протесте.
-Отпусти, ублюдок! Это приказ!-горячая липкая жидкость просочилась сквозь его пальцы. Он тащил тебя по холодному коридору. Холодное спальное платье не грело. Босые ноги обжигали ледяные камни под ногами.-Мне больно!
Лео не реагировал, грубо тащил за собой по лестницам вниз. Охрана стояла смирно, не ведя и бровью на женские крики и спокойного мужчину, который даже не оборачивался, не заботясь о том успевает ли она вообще переступать со ступень.
Ты вцепилась ногтями второй руки в его предплечье, пытаясь вырвать запястье. Босые ноги скользили по мраморным полам. Холодно. Он вёл на выход из дворца. Будет ещё холоднее.
-Слушай сюда!-запинаясь от злости, начала ты,-Ты не смеешь прикасаться ко мне! Ты ещё ничего не сделал, чтобы иметь на меня право! Ёбаный кретин, мне больно!
Ветер ударил в лицо. Холод остудил гнев, сменив его дрожью по всему телу. Пальцы ног онемели.
Тебя трясло. Какого чёрта он смеет?!
Лео отпустил запястье, вытерев ладонь платком, который затем небрежно бросил в твою сторону, кося брови на открывшуюся рану. Ты прижала ткань к ссадинам, глядя на него со всей злостью, на что была способна. Глаза горели. Руки чесались желанием размозжить его лицо по камням. Камням, которые больно впиваются в голые ступни.
-Одна пуля в цель, другая—разорвётся в руке?-голос сочится самодовольством. Тебя тянет блевать.-Тогда тебе будет приятно наблюдать, как отлетают мои пальцы?
Ты тяжело сглотнула горькую слюну. Чего?!
Ты не успела уловить момента, когда он достал из внутреннего кармана револьвер и, смотря тебе в глаза, выстрелил три раза в сторону. Ты затряслась от грохота, сжимая уши ладонями.
-Видишь? Анаполист давно превзошёл Флорессо. Везде. Вы—прошлое, когда моя страна—будущее.
Ты сморщилась. Как досадно, что все его пальцы на месте..
-Мы лучше вас. Не думай, что я горю желанием объединить наши страны. Мне мерзко от этом думать. Бестолковые флорессцы просто перенимут всё от нас, приняв как должное. Где справедливость? И ты считаешь, что ожидание моего ответа такое напускное? Я жертвую абсолютно всем, когда ты заботишься лишь о том, как бы избежать выполнения своих обязательств. Своей клятвы. Ты моя. Ёбанная собственность. Как залог. Если я говорю одеться и идти за мной—ты, блять, одеваешь и делаешь так, как сказал я.-Лео снял пиджак, с отвращением на лице пихнув его тебе в руки.
Ты сжала спасительную чёрную ткань, но демонстративно бросила её к ногам. Гордость выше холода. Ты задрала голову, скрещивая руки на груди.
-Можешь повторить эти сопли сотни раз перед зеркалом, чтобы удовлетворить своё эго.-ты легко усмехнулась.-Ты никогда не будешь иметь власть над такой, как я.
Его брови взлетели вверх. Губы исказила кривая усмешка. Он протянул револьвер к тебе, вынуждая принять его.
-Тренируйся. Я не хочу чтоб ты сдохла при первом же покушении недовольного флорессца.
И это как точка. Жирная и чёрная. Чернила оставляют кляксу.
Он принял решение. Окончательно. Объединить страны. Положить конец Гловании. И как бы ущербно это «вместе» не звучало, оно вселяло уверенность, что победа на твоей стороне.
Ты выдохнула, вытягивая пистолет вперёд. В сторону голых стволов деревьев. Птицы гаркали, чёрными стаями летая над садом. Ты никогда не держала такого оружия. Оно было тяжелее чем казалось. Холодный метал под указательным пальцем холодил. Ветер терзал волосы, а сердце билось так, что, кажется, давно искачало всю кровь.
Он нужен. Лео нужен. Необходим. Пусть даже его требования несуразны. Омерзительны. Но он уже сказал. Ему нравится ломать тебя. Это уважительная причина.
Ты нажала на курок. Револьвер дёрнулся в руке, последовала отдача. Ты вздрогнула. Грохот и свист пули оглушил. Ты поспешно обернулась к Лео. Он сидел в кресле. Лицо его скрывала газета. С первой страницы ты разобрала себя, спускающуюся с корабля. Громкие заголовки про приезд Лукреции Гарсиа в логово наследственных недругов.
Ты сжала пистолет крепче, снова выстрел.
Ты не знала почему, но в голове пульсировало. Нашёптывало так громко, что практически кричало. Лео был нужен для исполнения твоей личной цели для страны. Сохранение жизней своего народа. Сохранение в принципе своего народа. Он был необходимым элементом. Но он требовал твоего добровольного унижения. Преклонение перед ним коленей.
Ты снова выстрелила, приноравливаясь к плотной отдачи оружия в руку. Шелест бумаги. Лео перелистывает страницу, на секунду засматривается на тебя, стоящую в двух шага от него. И вновь скрывается за газетой.
И что-то действует на тебя. Что-то нездоровое. В голове. Под черепной коркой.
Оно шепчет на ухо, заставляя вытянуть револьвер вперёд.
Дуло наставлено ровно туда, где скрывается лицо Лео. Ты знаешь — нажми на спусковой крючок, белая бумага окраситься кровью и его мозгами. Желание закончить всё сейчас — неописуемо сладкое. Не дать свершиться тому, когда он ухмыльнётся, приняв в свои руки всю власть. Он сказал, что не прикоснётся к тебе. Пока что.
Мне плевать, что ты мне не доверяешь. Я тебе не доверяю.
Его обещания пусты. Однажды он обязательно заточит тебя в кандалы.
Его стало слишком много. Он залез под твою кожу. В мысли. Даже чёртовы платья были от него. Во снах. В бреду от настоек. В головных болях.
Ты дёрнула губой. Погладила указательным пальцем курок. Как точку невозврата.
Кровь останавливается в твоих венах, когда ты слышишь ровное, спокойное:
-Стреляй.
Даже запястья перестают болеть. Даже холод исчезает. Ты остолбенела, так и держа пистолет на уровне его лица.
И Лео убирает газету ровно в тот момент, когда происходит выстрел.
Пуля проходит сквозь ветки туи.
Ты тяжело сглатываешь. До чего же безрассудно. Он—единственный проводник к победе. К победе неначавшейся войны. Есть ли вообще в этом смысл? Во всём? Если есть, ты благодаришь Светозарную, что не выстрелила в него.
Ты опустила револьвер, когда Лео отбросил газету на столик, вставая и нависая над тобой. В его глазах плескается океан. Глубокий. Посмотри и утонешь.
Чёрт.
Блять.
Он знает. Его глаза до ужаса прозрачны. Как стёкла. Ты тяжело сглатываешь. Он знает, что ты пыталась.
Его ладонь поверх твоей ложиться на пистолет. Ты даже не дёргаешься. Он ведёт её вверх, не отрывая своих глаз от твоих.
Голова лопается от пульсации. Тебя тошнит. Мужчина левой рукой оглаживает твоё голое плечо, останавливая пальцы у горла. Правой рукой крепче сжимает твою кисть с револьвером и ведёт на себя. Ты задыхаешься вынужденным вдохом. Смотришь на дуло, которое меняет положение. Твою кисть крепко сжимает его рука. Револьвер теперь смотрит точно в твоё лицо.
-Чувствуешь?-он указательным пальцем вдавливает под твою челюсть. Поджилки дрожат. Да, ты определённо чувствуешь. Что бы то ни было, ты чувствуешь.-У тебя участился пульс.
Ты сжимаешь зубы до скрипа. Револьвер угрожающе смотрит на тебя чёрной зияющей дырой. Одно движение и в твоей голове будет такая же. И на курке твои же пальцы. Колени дрожат. Не от холода.
-Тебе это нравится? Или ты боишься?
Ты делаешь рваный вдох, когда сжимающая твоё горло ладонь спускается ниже. К груди. Прямо туда, где бешено таранит в рёбра.
Тихий смешок около уха, и недопоцелуй в висок. Крупная дрожь прокатилась по твоему телу. Его правая рука прижала револьвер к твоему лбу. Дуло тёплое от последнего выстрела.
-И, Гарсиа? Где твоя смелость?
Его пальцы оглаживают тыльную сторону ладони, чтобы коснуться твоего указательного пальца, который аккуратно приставлен к спусковому крючку.
Это ужас. Сущий ужас.
Ты косишь взгляд вверх, видя как потряхивает кончики твоих пальцев. Лео обходит тебя, целуя в изгиб шеи. Дуло жмётся в лоб, и ты стараешься не дёрнуться, не попытаться высвободится. Голова болит. Проклятые настойки. Лео отводит голову, упираясь лбом в твой затылок.
-Сколько там было пуль? Шесть или семь?
Шесть было выпущено тобою и им в воздух. Но седьмая..
Тебя трясёт. Он выдыхает прямо в твои волосы, с силой прижимая к себе, сжимая грудь.
Небо темнело. Далеко на горизонте его делит пополам длинная яркая молния.
-Через четыре секунды прогремит гром,-произносит он у самого уха и прикладывает свой палец к твоему указательному.-Четыре..
Это блеф. Ты в это отчаянно веришь. Он не нажмёт. Не нажмёт ведь?
-Три..
Ты пытаешься усмотреть есть ли пули в барабане. Но там ничего нет. Пустые дыры. Паника.
-Два.
Ты зажмурилась, вжимаясь спиной в его грудь, как можно глубже. Зачем? Не поняла. Как последнее укрытие.
-Один.-ты прикусила губу и зажмурилась сильнее. До крови из глаз.
И палец тонет в нажатии. Сердце останавливается. В ушах гудит кровь. Гром потрошит небо. Дуло издаёт мерзкий щелчок. И..
Ничего. Ты отчаянно выдохнула, судорожно набирая в лёгкие воздух.
Ничего..
Ты начинаешь задыхаться. Хватаешь ртом воздух, дрожащими руками цепляясь за Лео. Смех за спиной окатывает как ледяной водой. Смех ненормальный. Он истерический.
Светозарная..
Ты цепляешься за плечо Лео, повиснув на его шее. Воздух не проходит в лёгкие. Дрожь по всему телу становится сравнимой с панической атакой.
-Шесть.-смеётся он, а тебя выворачивает. Его руки придерживают тебя от падения на камни. Ступни изрезаны, но ни холода, ни боли ты не чувствовала. Ничего кроме необъятного страха в груди.-Шесть пуль.
Грёбанный псих.
Вопль в его грудь. Он поглаживает твои волосы, придерживая рукой содрогающуюся спину.
-Детка, это была шутка.. я пошутил.-голос беззаботен, точно он и в правду не находил ничего такого в своих действиях.-Слышишь? Я люблю тебя.
Ты закричала во всё горло, пытаясь вырвать ватное тело из его жёстких объятий, но он сжал твои волосы на затылке, прижимая твоё лицо к своему плечу. Крик давился, лёгкие отторгали воздух.
Ты бесполезно завопила в чёрную вязку свитера. Лишь для того, чтобы заглушить его слова.
-Моя.