Это-горечь, с обманчивым ликом
Музыка к главе Разодрать себе грудь от Лампабикт
***
Ты приоткрыла глаза. Небо, камни, даже воздух — всё было серым. В горле застряла горечь. Сейчас вырвет. Ты зажмурилась от головной боли. Затылок ноет от острого камня, впивающегося в стык шеи и головы. Приглушённые голоса. Ты пытаешься разобрать их, но кровь в ушах гремит громче. Твоё тело резко отрывается от земли. Камень больше не жмётся к затылку. От быстрой смены положения сомнений не остаётся, что тебя вот-вот вырвет.
Ноги и руки безвольно болтаются, и ты не в силах их подобрать, точно кукла. Чувствуешь опору под поясницей и под коленями.
Чёрт возьми. Волард говорил, что, когда человек умирает, сначала он высвобождается от тела, но разум его продолжает работать. Блеск. До охуения шедеврально! Умереть в двадцать два года, поскользнувшись на луже. Или что там было? — собственно, не так важно!
Ты хочешь саркастически рассмеяться глупой кончине, но ощущение холодных пальцев, стискивающих твою талию возвращает в реальность.
Ты приоткрываешь глаза.
Холод. Серый воздух. Серое небо. Серые холодные глаза, смотрящие на тебя сверху вниз.
Твои глаза закатились от осознания, на чьих руках ты покоишься. Тело ослабло. Голоса стихли. Серая картина размылась, расщепляясь чёрными разводами, окуная тебя во тьму.
Лео стиснул челюсти. Ангелочек идеально смотрелся в его руках. Лукреция была рождена, чтобы вот так лежать, прижатая к нему под дождём. Её рука, зажатая между их телами, кровоточила. Он позволил себе вглядеться в ярко-красные бинты на её запястье. Его руки заняты деткой, но если бы он только мог стянуть грязную кровавую ткань.. взглянуть на то, что собой представляли её раны.. Это было бы божественно. Он ещё никогда не видел её кровь. Было в этом что-то.. почти интимное. Это было новой галочкой в воображаемом списке с бесконечными пунктами изучения своей малышки.
Мили с охраной бежали к нему со всех ног. Десять секунд, и он уже выпустит это прекрасное тело. Он стиснул пальцы на её талии, прижимая к себе, хотя казалось бы — куда ещё ближе? Завороженно смотрел, как вода бьёт в ангельское лицо собственной дьяволицы. Идеальна. Он перестал это отрицать. В ней просто не существует изъянов конкретно для него.
Он бы не за что не назвал свой нездоровый интерес и тягу к ангелочку любовью. Он улыбнулся, когда это слово вообще возникло на периферии его желания причинить ей боль. Но к сожалению, это желание прямопротпорциорально желанию спрятать её от любой угрозы. Даже от себя. Тем более от себя.
Обинтованные руки указывали на то, что в полной безопасности она не была. От кого? Кажется, от себя. Она увечила себя для удовлетворения души? Лео усмехнулся, водя глазами по её лицу. У неё вообще есть душа?
-О Господи, госпожа! Госпожа!-Мили хватается за её руку,-Медиков! Немедленно медиков!
Лео боролся с желанием покрепче ухватить её и сбежать от всего мира. Найти укромный обрыв и ринуться вниз, прижимая к себе черноглазую. Но он не верил в загробную жизнь, и никто не обещал ему, что после смерти он очнётся в объятиях своей детки. Если уж и положиться на сказки, то скорее всего он очнётся в дьявольском котле, нежели в облаках и с радугой из задницы. А малышка Лу бы распаляла под котлом огонь. О, это было бы не так плохо, как выглядит на первый взгляд!
Лео ещё мгновение изучающе смотрел на Лу, а затем хмыкнул и небрежно бросил её тело в руки одного из её гвардейцев. Нет, сброситься с ней с обрыва он не рискнёт. Нет гарантии, что там она ему достанется. Пожалуй, улетит на своих ангельских крылышках, плюнув напоследок в котелок.
Кого он обманывал? Ох, Лу, если бы ад существовал, ты бы прошла все его семь кругов. Ангелочек, я знаю твою суть.
Но шанс получить её здесь был высок. Он продумал всё до деталей и крупиц. Шанс был не просто высок — он просто исключал другой исход. Она уже была в его клетке. И уже опускалась на колени. В замедленной ебанной съёмке.
Лео осмотрел свои ногти, шагнув в сторону, пока госпожу пытались привести в чувство.
Малышка выдумала себе призрачную свободу. Что может приехать просить помощи. Даже, нет, — требовать её. И уехать в свой дрянной Флорессо, с помощью или без неё. Но она не понимает, что уехать она уже не сможет. Наручники уже приковали её руку к его кровати. К нему самому.
Это судьба, детка!
Он улыбнулся, смотря на камушки под ногами.
Судьба.
Карета прибыла спустя минуты ожидания. Она и была подана, но из-за грома лошади взбунтовались, и карету задержали. Хотя, как посмотрел Лео, Лукрецию это сильно не расстроило. Побежала себе по лужам, смеясь как маленький ребёнок.
Сидя напротив Мили, он старался не смотреть на неё. Лукреция лежала на коленях Хейз, всё ещё не придя в сознание. Деймон рядом с Лео улыбался, глядя в окно.
Лео тоже старался отводить глаза, но чёртово внимание снова и снова возвращалось к Эмилии. Мягкие черты. Тёмные мокрые локоны в низком пучке. Голубые, вечно невинные, большие глаза.
Она изменилась. Он не мог этого не замечать. Конечно, она выросла, но кроме этого.. что-то в ней кардинально изменилось. Где-то в глубине, за зрачками, в мозге костей и в поджилках. Где-то на неуловимом уровне. Но эта не та Мили, которою он знал.
Мили. Его мелкая Ми.
Они были знакомы. Конечно. Слишком хорошо, чтобы позволить себе смотреть друг на друга больше пяти секунд. Играли незнакомцев, каждый раз нервно сглатывая, когда пересекались взглядами.
Мили казалось, что она ненавидит его даже сильнее, чем всё остальное, что её окружает. Она никогда не простит его. А он никогда не перестанет ощущать себя виноватым. То, что случилось с ними двумя почти десяток лет назад казалось больным ударом по грудине. Прямо в сердце.
Мили поджала губы и уставилась в окно, следя за мокрыми дорожками по стеклу.
В горле саднит. Он сглатывает и тоже отворачивается в сторону. Сухо бросает, нарушая молчание внутри кареты.
-Что с её руками?
Мили вздрогнула и, раздумывая мгновения, пожала плечом, так и не повернувшись к Лео.
-Иногда у госпожи бывают.. срывы.
Лео удивлённо вскинул брови, поворачиваясь на собеседницу. Деймон оторвался от созерцания неба и тоже, заинтересовавшись, уставился на Эмилию.
Мили прочистила горло, мельком глянув на колени. Убедившись, что Лукреция без сознания, она хмыкнула.
-Она их.. раздирает.-тихо произнесла она, кивнув на кровавые бинты на запястьях.
Лео дёрнул бровью. Что значит — раздирает? Он хотел задать вопрос, и не один, но заставил себя кивнуть и безразлично отвернуться к окну.
Деймон потёр руки, мялся.
-Госпожа чем-то больна?-осторожно. Заискивающе. И идиот бы понял, что это не беспокойство.
Лео прикусил щёку.
Давай смотреть правде в глаза, Солсбери, даже если бы это было так, она бы тебе не сказала.
-Дело в том, что госпожа очень устаёт психологически.
Мили на секунду задумалась. Могут ли быть полезны для свержения Лукреции сомнения в её рассудке другими правителями? О.. безусловно, с этого и начинается падение. С верха.
-Она просто.. медики называют это переутомлением. Эмоциональная неустойчивость госпожи — результат стресса, нервов и.. и, возможно, психического расстройства, но я ничего не знаю об этом.-быстро протараторила она, тяжело сглатывая ком в горле.-Она тяжело переживает гибель отца.
Судя по лицам Лео и Деймона, она сделала всё правильно. Да, это было правильным решением. Заселить в их головы идею того, что Лукреция нестабильна. Всё-таки цель Эмилии в этом и заключается. Все должны видеть в ней ненормальную. Её должны убрать с трона. Она сделает всё для того, чтобы место Лукреции занял он. И тогда он, тот кому она служит, выполнит часть уговора. И для Мили всё будет по другому. Так, как она хочет. Для этого и стоит стараться. Для жизни, которую она выберет сама, можно и сдохнуть. Она в праве делать выбор за себя. И для этого можно положить всё на кон.
И она кладёт.
***
Ты распахнула глаза от резкого и ядовитого запаха спирта, которым была промочена ткань. Медики лениво поклонились тебе, продолжая мешать в склянках отвары.
Ты оглянулась. Богато убранная комната. Широкая кровать. Высокие, запахнутые плотными шторами, окна. Всё выдержано в бордовых тонах. Пожилая женщина убрала со столика настойки в свою большую сумку, и вместе с двумя молодыми помощницами безмолвно удалилась.
Тяжёлая боль в висках буквально придавливала тебя к кровати. Ты перевернулась, рассматривая перебинтованные запястья. Поморщилась от гадкого ощущения зуда.
Где я, чёрт возьми?
Ты скрючилась в одеялах, глянув на стену. Мужчина с портрета пристально смотрел на тебя, сощурив бледно голубые, почти бесцветные глаза. Знакомая линия подбородка. Сжатые губы, точно сдерживающие какое-то ругательство.
Мать его, Серот.
Ты вскочила с постели, игнорируя боль в голове. Это Анаполист. Ты в Анаполисте.
От этой мысли хочется закричать, но это бессмысленно, ведь ты здесь по своей воле.
Это ещё хуже.
Ты схватилась за волосы, отмеряя комнату шагами.
Что произошло вчера? Или, Светозарная, сегодня? Когда, блять, всё это происходило?! Что происходило? Если я наговорила что-то Лео, то это провал с оглушающим треском по моей голове. По моей короне.
День? Ночь?
Чертовы шторы не давали никакого представления об этом. Дюжина свечей горела по всей комнате, погружая в жаркий полумрак.
Душно.
Ты схватилась за шторы, дёрнув их в сторону. Темнота и блеск неполной луны.
Как же душно.
На лбу выступила испарина. Как открыть окна?
Ты осела на пол. Возможно, тебя заперли в этой жаркой комнате умирать и разлагаться? Да, звучит довольно мерзко, поэтому Лео и выбрал этот вариант изводить тебя.
Душно. Как в аду.
Ты прислонилась лбом к стеклу окна. То легко поддалось, приоткрываясь.
Свежий воздух ударил в лицо, и ты судорожно набрала его в лёгкие.
Не заперта. Жива.
Ты осмотрела аккуратно перевязанные запястья.
Относительно здорова.
Это не радует. В этом есть подвох. Во всём всегда есть подвох.
Лео оттягивает время. Ты разлёживаешься в покоях его дворца. А Глования уже ступила на дорогу войны против твоей страны. А ты тут, абсолютно не представляя, когда Его Величество соизволит переговорить с тобой.
Ты обернулась, сощурив глаза на портрете.
-Твой сынок гадкая сволочь, и если он думает, что эта хрень сработает как запугивание; что он может сказать мне «нет», я его расстрою. Я это переживу.-ты упёрлась руками в картинную раму.
Его повесили специально. Конечно.
Ну тогда наслаждайся.
-Знаешь. Я бы с удовольствием понаблюдала, как он повторяет твою судьбу.
Ты улыбнулась, отталкиваясь от картины.
Ни одежды, кроме этого дурацкого бесформенного спального платья, ни обуви. Ни-че-го. Где Мили? Почему я, чёрт возьми, здесь одна?
Ты развернулась и замерла, вздрогнув всем телом. Нахождение здесь в одиночестве было определённо приятнее.
В дверном проёме, лениво облокотившись плечом о стену, стоял Лео.
Ты выпрямилась. Он пришёл поговорить? Слабая надежда запульсировала на кончиках пальцев. Но её щедро разбавила едкая ухмылка на его губах.
Пришёл поговорить. Ну конечно. Черта с два он сделает что-то адекватное.
Ты скрестила руки на груди, приняв оборонительную стойку.
-Полагаю, ты пришёл не для того, для чего в я в принципе явилась в твою страну?
Он секунду смотрел на тебя, не выражая абсолютно ничего. Даже ухмылка на губах стала кривой и неестественной.
Затем пожал плечами, вздохнув и сделав шаг на тебя. Ты по инерции повторила его действия, отступив. Не заметила, когда тело затряслось от холода. Или раздражения. Всего вместе сразу. Прокляла всех богов, если он заметил мелкую дрожь. Он обошёл тебя стороной, закрывая окно и задёргивая шторы. Ты скривилась.
-Ну и?
Ты обернулась на его голос. Чего это «ну и»? Ты приподняла бровь, оглядывая его лицо в свете свечей.
Он был.. привлекателен. В этот момент. Если бы молчал и не кривил губы, то был бы ангелочком.
-Что?-резко бросила ты, продолжая сверлить его взглядом.
Его волосы падали на лоб и были привычно растрёпанны, светлые глаза потемнели, став практически чёрными от расширяющегося зрачка. Прямая спина и взгляд сверху вниз.
-Я жду извинений, Гарсиа.
Ты опешила, приоткрыв рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыла его. Руки затряслись от раздражения. Извинений?! За что?!
-Моей вины нет в том, что ты злопамятный кретин.
Лео вздохнул, приподнимая брови и подвинув к себе кресло, в которое уселся, скрестив ноги в лодыжках. Махнул рукой в приглашающем жесте.
-Извинения.
Ты задохнулась в своей злости. Сжала кулаки, а кончики пальцев ныли в желании впиться ногтями в его глаза. Ты дышала так громко и неровно, что, казалось, он слышит твои мысли сопровождаемые этим частым дыханием.
-Прежде за то, что вела себя неуважительно с моим советником. Затем за то, что испортила мою одежду грязью. Ну и напоследок за то, что назвала меня гадкой сволочью.-он кивнул на портрет отца и сложил руки на груди, откидываясь головой на спинку кресла.-Гарсиа, я жду.
Ты сморщилась. Во рту пересохло, а так хотелось, чтобы там скопилась слюна, которую ты бы с удовольствием плюнула в его лицо.
-Нет.-выдавила ты, но это больше походило на шипение. Ты смотрела на него сверху, но превосходства не чувствовала. Даже эта позиция для тебя проигрышная. Он наступил грязной подошвой ботинка своей власти на горло твоей гордости, заставив извинятся за.. что? За советника?
Он поднял голову, хищно глянув на тебя. Криво улыбнулся и встал с кресла, от чего ты сделала непроизвольный шаг назад.
Когда настал тот момент, когда ты стала шарахаться от него, ощущая нечто вроде.. угрозы?
Он больше не смотрел на тебя. Прошёл мимо, обдавая еле различимым запахом табака и мятной карамели. Ты сглотнула, чувствуя бешено колотящееся сердце о рёбра.
Это конец. Глаза забегали. Снова душно.
Ну же, ну же, Лукреция! Он нужен Флорессо! Светозарная, это унижение!
Ты резко развернулась, тихо шикнув ему в спину.
-Извини.
Это вышло грубее, чем того требовалось. Яростно и с обидой от несправедливости.
Он остановился, держась за ручку двери. Ты видела, как подрагивает его челюсть. Сосёт свои чёртовы конфеты.
Он медленной развернулся на пятках. Поднёс указательный палец к уху, вскинув брови.
-Не слышу.
-Я сказала, извини!-закричала ты, сжимая кулаки до болезненного натяжения в запястьях.
Его не смутил отчаянный гневный крик. Уголок его губ дёрнулся в улыбке, и его глаза сверкнули триумфом.
-Сладких снов, Гарсиа. Поговорим завтра.
И он вышел.
На языке кололи несказанные слова. Глаз дёргался. Завтра.
Ты легла в кровать, уставившись в потолок. Завтра всё будет решено, и ты здесь больше не появишься.
Ты провалилась в сон. Тёмный и страшный. Раз за разом ты просыпалась, ощущая чьё-то присутствие рядом. Буквально за спиной. Около кровати. Ты чувствовала себя незащищённой. Что-то или кто-то врывался в твоё пространство и забирал что-то.. что-то личное. Ты просыпалась в соленых слезах, но рассвет никак не наступал. Ты отбивалась от тени, но она всегда оставалась за спиной. Дышала в затылок. Жёсткое плетение пледа корябает щёку. И ты снова просыпаешься.
Ты вскочила с кровати, кружась по комнате как ненормальная. Схватив кресло, ты поволокла его к двери, подставляя под ручку. Это паранойя. Но так безопаснее.
Он пожелал тебе сладких снов.
Ты хотела рассмеяться, зарываясь под одеяло.
Слеза катится по скуле. Головная боль стучит по вискам, как бы напоминая о том, что она никуда не делась. Что она всегда рядом. Стоит только остаться одной, и она уже облизывает череп. Сладких снов.
О, они сладкие как никогда, ублюдок.
Приятного, блять, аппетита.
***
Утро наступило за настойчивым стуком в дверь. Ты открыла глаза, глядя на то, как кресло покачивается, когда ручка двери дёргается. Спустя несколько долгих секунд ты узнала голос Мили.
-..госпожа, откройте дверь.
Ты встала, и в глазах потемнело. Ты, покачиваясь, дошла до двери, отставив кресло.
Мили стояла на пороге с платьем и обувью в руках. За ней две девушки, держащие подносы с едой и умывальные принадлежности.
Ты прищурилась, но не сказала ни слова. Пропустила их внутрь комнаты, сама садясь в кресло, стоящее у выхода.
Нужно узнать, что происходит во Флорессо. Да. Наверное, пока ничего критичного. Волард бы прислал тебе письмо, если бы что-то было не так. Всё под контролем.
Под чьим, интересно?
Ты выпрямила спину, не принимая помощи и отбирая поднос с фиалкой воды у служанки.
-Вон. Все вон.-тихо сказала ты, глядя в отражение воды.
Две девушки получили кивок от Мили и, поклонившись, вышли.
-Леонардо ждёт вас в зале. Он..-она прокашлялась,-..он сказал, что ждёт вас на завтрак.
Ты поперхнулась водой, которой умывала лицо.
-Как мило.-ухмыльнулась ты, протягивая ей руку, чтобы взять полотенце.-А это что за хрень?-ты кивнула на платье, которое Мили положила на кровать.
Девушка облизнула губы, нервно сглатывая.
-Он.. он сказал, что бы вы были в этом.-тихо, точно это было секретом.
Ты звонко рассмеялась, подставляя ладонь к губам. Подскочила и поддела пальцем кружевной рукав платья. Смех не унимался. Ну не чудесно ли?
-Он хочет сделать из меня королевскую шлюху?-ты полностью подняла платье в воздух, рассматривая почти с ужасом разрезы до бёдер и глубокий вырез декольте. И опять этот бордовый.-Видимо, не зря мне снилось, как меня насилуют в собственной спальне.-усмехнулась ты, поворачиваясь к Мили.
Она побледнела и вытаращила на тебя глаза. Ты хлопнула её по плечу, подошла к окну, распахнув окна.
-Шучу.
Ты тяжело вздохнула, поджимая губы.
Нельзя медлить. Идти. Поговорить. Уехать. Потому что, казалось, ещё день в Анаполисте, и твои лёгкие загниют от серого безжизненного воздуха.
Нужно сорвать пластырь одним резким движением. Перетерпеть.
Ты глянула на запястья и ковырнула бинт, отсоединяя его от кожи.
-Сними их.-ты повернулась к бледной Мили, протягивая руки вперёд.
-Но..
-Снимай.-жёстко повторила ты, тряхнув руками в воздухе.
Мили замешкалась, но всё же стала развязывать бинт трясущимися пальцами. Её так напугала мысль о том, что её королева может стать подстилкой врага? Да и был ли он врагом?
Честно, мне насрать. Пугайся, возмущайся, можешь даже истерить. Мне откровенно похуй на это.
Ты зажмурилась, когда бинты стали отходить от швов.
Да всё именно так.
Когда ты посмотрела вниз, наткнулась на покрасневшую кожу. И уродливые шрамы полосующие запястья.
Ты улыбнулась.
Тебе откровенно никак. Будь там даже дыры до костей. Всё равно.
***
Лукреция обошла длинный прямоугольный стол, садясь в единственное кресло напротив мужчины. Лео, восседая за другим концом стола, лениво крутил на вилке виноградину. Его глаза светились, когда он исподлобья наблюдал, как она входила в зал секундами ранее.
Платье село идеально. Не могло сесть иначе. Всё же оно было сшито для неё единственной. Бордовый бархат и чёрное кружево оттеняли белоснежную кожу. Подсвечивали пухлые губы, которым она, господибоже, придала оттенок тёмно-красной помады. Волосы спадали по плечам чёрным водопадом, стремясь закрыть глубокий вырез на груди.
Она не моргала, смотря в тарелку, на свои ногти или кухонные приборы, хоть куда только не на Лео через весь стол. Это расстояние в несколько метров должно было успокоить её. Уверить, что между ними дистанция, и даже, завтракая вместе, они всё так же далеки. Что он к ней не прикоснётся. Лео ухмыльнулся. Пока что.
Но, кажется, это расстояние её только раздражало. Судя по взгляду, Лео мог судить, что ангелочек желает вогнать вилку ему в глаз. И это заставляло поджимать губы в умилении. Они уже сидят за одним столом. Мирно завтракают, как супружеская пара. Правда ни произнося ни слова, да и ел только он.
Но это не беда. Это чудесно, что детка волнуется за себя и боится быть отравленной.
Лео вздохнул, отпил воды и качнул стаканом на неё.
-Как твои запястья?-равнодушно, серо и безжизненно. Просто для разбавления густого молчания.
Она молчала, водя кончиком ножа по деревянной поверхности стола. Молчала и не смотрела в его сторону.
Неужели так обиделась за вчерашние извинения? Ангелочек, ты думаешь что это унижение было тем, что я для тебя приготовил? Ошибаешься. Этим я лишь указал, что твоя гордость не так уж железна, а ты не так уж сильна. Я не виню тебя за эту слабость, у тебя всегда буду я.
И когда он уже был уверен, что Лу приняла обет молчания в это чудесное утро, она вдруг подняла взгляд. Лео даже подавился, тихо прочистив горло.
-Болят.
Лео не мог оторвать глаз от её рук, которые она подняла, обнажая его взгляду шрамы.
Они не успели выбелиться. Были красными и раздражёнными. Нельзя было снимать бинтов, некоторые незашитые раны выглядели совсем плохо. Как продолговатые следы ожогов, которые расковыряли ногтями.
Лео прикусил щёку, нервно дёргая ногой под столом. Напоказ лишь хмыкнул и продолжил есть, глядя в тарелку.
-Если хочешь покончить с собой, режь вертикально. Или что ты там делаешь? Твоя Мили говорила, что ты..-он пожал плечами, точно не мог вспомнить, что конкретно сказала Хейз,-..дерёшь их прямо ногтями.
Он улыбнулся её реакции. Она была молниеносной. Взгляд почернел. Грудь вздымается от частого дыхания. Он буквально ощущает привкус её злости во рту, вместо мякоти фрукта. И судорожно сглатывает, прося добавки.
-Не волнуйся об этом. Я ненавижу тебя так сильно, что моё желание сдохнуть уходит на второй план.-прошипела она, сжимая кулаки до белых костяшек.
-О, я не волнуюсь. Меня вообще ты не волнуешь.-усмехнулся он в стакан,-Ты сказала вчера что знаешь, чего я добиваюсь. Твоего унижения, так, Гарсиа?
Девушка напротив него не отводила глаз. Смотрела прямо. Без капли страха. До краёв полная ярости. Она удерживает себя от срыва, но тот неизбежен. И чем дольше она сдерживает гнев, тем сильнее будет взрыв.
-Это не так.-почти радостно завершил он,-Твоим унижением я ничего не добьюсь и ничего не докажу. Да и доказывать больше некому.-он улыбнулся почти искренне, а Лукреция, скрипя зубами, откусила с вилки кусочек мяса.-Я, если честно, вообще не хочу этого.-он махнул рукой, поясняя-У нас с тобой очень странные отношения. Хотелось бы чтобы их вообще не было. Твоё присутствие..-блондин поморщился, вырывая из себя ложь за ложью, как нечто естественное,-..вызывает дискомфорт.
-Ты худшее, что случалось в моей жизни. А в ней было много дерьма.-ещё один кусочек мяса на вилке, которой она тычет в его сторону.
Он уже представил, как она залезла на стол и с кошачьей грацией поползла к нему, виляя своими блядскими бёдрами так, что планета может сойти с орбит. Уже представил какого это — разложить её по чёрным скатертям.
Но выдержал равнодушное лицо и даже едко ухмыльнулся.
-И как же я теперь буду с этим жить?-сухо сказала он, отвечая ей таким же взглядом — полным сарказма и презрения. Он достал сигарету и поджёг её, щурясь, когда затягивался отравленным маревом.
Она несколько секунд наблюдала, как Лео пускает клубы дыма, облокотившись локтями о стол и смотря прямо на неё.
-Ты сказал, что ответишь мне сегодня. Но теперь я поняла.-она встала из-за стола, звонко отбросив вилку с тарелками,-Ты добиваешься не моего унижения. Ты издеваешься.-она развернулась, стуча каблуками на выход.
Лео открыто улыбался ей в след, подперев щёку кулаком и выдыхая отвратительную субстанцию из лёгких.
Он никогда не курил. До вчерашнего дня, когда не зашёл в брюзжащий магазинчик, за стойкой которого стоял седой весельчак, не затыкающийся ни на секунду, пока предлагал Лео всякую хрень. Лео сам не знал, что хотел купить. Может хотелось приобрести нечто нелепое, чтобы занять себя от мыслей. А когда взгляд ни на что не упал, он уже хотел было уйти, но остановился у витрины, передёрнув плечами от запаха.
-Что это за вонь?-скривился Лео, поправляя на голове чёрный капюшон.
-Это всё эти дрянные сигареты!-поддакивал старик, хотя Лео мог поклясться, что седого запах нисколько не смущал,-Вишнёвая партия настолько едкая, что их дух не выветривается. Господин, может вы хотите приобрести часы? Или витраж..-болтал и болтал.
Лео вдохнул ядовитый запах, нервно прикусывая язык. Блядство. Это было что-то, что должно было принадлежать Лу. Её парфюм отзывался в его рецепторах почти идентично этим сигаретам. Терпкая вишня. Сандал.
Какое же блядство.
Он не сказал ни слова, забирая пачку и бросая на стол несколько монет. Он вышел на улицу. Уже темнело. Дождь не прекращался. Лукреция лежала в комнате всё ещё без сознания. Его лекари должны были крутиться вокруг неё, как он им и приказал, но те делали это не с большим энтузиазмом. Ненавидели её. Но боялись его.
Лео встал под навесом магазина, зажав сигарету в зубах. Поджёг. Вишнёвый терпкий дым толкнулся в небо, обволок своей горечью слизистую и спустился в горло. Лео закашлял, пытаясь выблевать из себя разъедающий дым.
Но как он пах.. Благоухал так же горько и сладко одновременно, как и сама Лукреция.
Господиблятьбоже.
И сквозь отвращение и тошноту, вобрал в лёгкие ещё больше дыма.
***
-Я никогда не видела моря.
Мили перевела на тебя взгляд, ломая брови в переносице. Не понимала к чему это было сказано — до этого в комнате висело молчание.
-Такое необъятное, с волнами.-ты вздохнула, глядя в окно. Наверное, это были мысли вслух лишь для того, чтобы отвлечь себя.-Море..-ты понятия не имела, чего ждала.
Вечера? Ночи? В прочем, какая к чёрту разница, когда до Лео снизойдёт осознание, что пора бы выслушать тебя. Он же знал, для чего ты здесь. Нет смысла даже распинаться, объясняя ситуацию. Он знает. Конечно. Ты здесь лишь для того, чтобы получить точный ответ. Но ублюдок издевался, играя на твоих нервах.
И к сожалению.
Это единственный вариант.
Ты стиснула челюсти, пытаясь вживить в себя смирение. Ждать. Терпеть.
Вскочить из-за обеденного стола, обнажив эмоции было глупо. Конечно.
Сдерживать себя. Терпеть. Ждать. Смириться.
С чем, собственно, смириться? С тем, что ублюдок на этой территории выше меня на голову?
Да. Ты задержала дыхание, глядя на реку вдалеке. Повиноваться — не значит упасть на колени.
Главное не уронить короны. Не позволить втоптать себя в грязь. Как ему это удалось, когда он заставил извиняться за.. Солсбери.
Ты стиснула в пальцах штору, чувствуя как по венам растекается горячая ярость.
Это не может сойти ему с рук. Ты не позволишь.
Повинуйся. Стерпи.
-Не могу.-шепнула ты.
Мили снова оторвалась от чтения книги, глянув на тебя через всю комнату.
Это были её покои. Ты не могла находится в своих. Серот с картины смотрел на тебя так, будто ты заявилась в его собственную спальню. И портрет, чёрт его подери, намертво был пришит к стене. Нелепость.
-Я пройдусь по саду.-сказала ты Мили, толкая двойные двери и выходя в коридор.
Два гвардейца машинально шагнули за тобой, но ты приподняла ладонь, останавливая их.
Шла по мрачным коридорам без разбору. Ноги подкосились от головной боли, ударившей по вискам.
Отстой.
Ты схватилась за стену, прикрывая глаза. Вернуться обратно? Нет! Бордовые стены душат как удавка. Лучше воздух. Да, нужен воздух. Всего-то..
Всего-то пару вдохов холодного осеннего воздуха. Всего-то чей-то голос рядом, пока ты жмуришься от рези в висках. Всего-то интуитивное движение, когда коснулись твоего плеча.
Секунда.
Вторая..
Глаза горят. Под пальцами что-то толкается. Горячее. Боль в запястье. Ты смотришь вперёд, но перед глазами пелена. До ушей доходит сбитое дыхание. Чьё-то или твоё собственное?
Пелена тает, и ты различаешь перед собой Деймона. Две твои руки сжали его горло, и толчки под пальцами ни что иное, как пульсация его сонной артерии. Ты тяжело дышишь. Не можешь понять, от чего так болят запястья. Опускаешь испуганный взгляд, смотря на то, как он в ответ стиснул твои руки. Сильно. Достаточно сильно, чтобы несколько швов лопнули. Кровь сочится сквозь его пальцы. Деймон тяжело дышит. Почти хрипит. Не отталкивает, а лишь сильнее сжимает твои запястья.
Ты отпускаешь его шею, отстраняясь. Руки дрожат от блядски острой боли. Ты убираешь их за спину, сглатывая.
-Госпожа?-произнёс он тихо, потирая шею. Конечно, он бы не кинулся душить тебя в ответ. Кто он такой? Он не посмеет.
-Не смей прикасаться ко мне!-закричала ты, пытаясь усмирить дыхание. Точно это твоё горло сжимали секундами ранее.
-Я подумал вам плохо..
-Ты не имел право касаться меня своими грязными руками!-прохрипела ты.-Что, твой господин и сейчас прибежит защищать тебя?
-..хотел.. помочь..
-Закрой свой поганый рот!-ты всплеснула рукой в его сторону, оставляя на мраморном полу капли крови и тыча пальцем в его грудь.-Я предупреждала тебя. Не приближаться ко мне.
Голова болит так, что вот-вот лопнет, оросив удивлённую физиономию Солсбери всеми внутренностями твоего черепа.
Ты отступила на шаг, тяжело сглатывая. Нужен был воздух.
-Теперь я понял.-ухмыльнулся он, доставая платок и вытирая ладони от твоей крови,-Понял, что вы ещё ребёнок. Ещё совсем девчонка. Вспыльчивая и капризная. Я даже, возможно, теперь поменяю о вас мнение в лучшую сторону..
-Закрой рот!
Ты стиснула зубы и хлестнула Деймона по лицу. Оставляя на щеке краснеющий след и кровавый отпечаток. Как часто ты стала видеть свои руки в крови. Жаль, что в своей собственной.
-Заткни! Свою! Блядскую! Пасть!
Деймон сморщился, прикладывая к красной щеке ладонь.
Господи, Светозарная! Унизительно нелепо!
Ты хотела разрыдаться, быстро идя по коридору. Как он сказал? Вспыльчивая девчонка? Ты тихо заскулила, наконец-то доходя до выхода. Сад. А как ты ответила? Может, ткнула в его собственное ничтожество, указав как низко он у тебя в ногах? Нет, блять, нет!
Закричала как истеричка и дала пощёчину. Светозарная, за что?!
Ты тёрла и тёрла ладони об платье. Желая содрать с них кожу, которая касалась убожества Солсбери.
Ты пнула туфлей белый гравий, и камешки разлетелись в стороны. Как же раздражает! Даже нечего швырнуть. Деревья с пожелтевшими листьями, голые кустарники, мокрая трава. Дорожка из гравия вела к фонтану. Фонтану без воды, обросшего мхом. Ты подошла к нему, разглядывая полуразрушенную железную статую в центре. Неживая женщина держала такой же железный кувшин. Из него должна была литься вода, но её не было.
Ты села на бортик фонтана, сжимая его край. Успокойся.
Ты сделала вдох. Выдох. Всё узакономерится.
Когда?!
Сейчас.
Ты сощурила глаза, когда перед твоими ногами замерла пара кожаных ботинок. Не спешила поднимать взгляд.
Горький вишнёвый сигаретный дым окутал пространство и растворился в воздухе. Ты стиснула челюсти, поднимая голову.
Лео рассматривал тебя, нависая сверху. Одна рука в кармане, другая придерживает сигарету у губ.
-У тебя руки в крови.-сухо заметил он, снова затягиваясь.
Ты усмехнулась.
-О, извини, что запачкала твой фонтан..-едко прошипела ты. Пальцы подрагивали, запястья ныли.
Уголок его рта дёрнулся, и он пожал плечами, садясь рядом. Вытянул ноги, скрестив их в лодыжках.
-Я пришлю вечером медиков. Тебе не следовало снимать бинты.
Ты ухмыльнулась, поворачивая к нему голову.
-Если бы твой любимый советничек не схватил меня, не пришлось бы так утруждаться.
Лео выдохнул дым прямо тебе в лицо, от чего зажгло белки.
-Деймон?-он скривил губы, но лицо его оставалось равнодушным. Ответа не требовалось,-И как же ты позволила ему себя схватить?
-Он не спрашивал разрешения.-ты облизнула губы, ощущая на них сладость дыма.
А почему бы нет? Ты раздумывала всего секунду.
-Твоя шавка сразу меня не взлюбила. И когда я одна шла по коридору, наверняка, решила не упускать момента.-ты вытянула руку, закатывая рукав до сгиба локтя. Кивнула на лопнувшие швы.-Передай ему, чтобы в следующий раз хватал пониже.
Лео отвёл взгляд, рассматривая сад. Желваки на его челюсти задвигались, пока он раздумывал. Затем пожал плечами.
-Передам.
Ублюдок.
Ты хмыкнула, возвращая рукав на место. Конечно, он не сделает Деймону ничего. Но надежда была. И исчезла.
Тишина становилась угнетающей. Хотелось встать и покинуть сад. Оказаться в своей спальни и зарыться под одеяло. Или уйти с головой под воду в своей ванне. Хоть куда. Но не с ним. А Лео молчание не напрягало. Он докурил сигарету, вжимая окурок в бортик между вами.
А затем встал, уставившись на тебя сверху. Светозарная.. и чего он ждёт?
-Тебе есть выгода помочь мне.-сказала ты как можно увереннее. Может это и есть момент, когда всё решится, и ты уедешь из чёртового Анаполиста навсегда? Очень хотелось в это верить.
-Правда?-ухмыльнулся он.
-Если ты и я обьеденим армии..-ты встала, не желая оставаться в проигрышном положении,-Гловании, возможно, просто не будет на картах. Если нет, она сначала захватит Флорессо. Но ты же не думаешь, что Вельхом остановится? Он пойдёт дальше..-ты дотронулась кончиками пальцев его плеча, крепко обтянутого чёрным свитером под горло,-Анаполист падёт следующим.. Тебе есть смысл остановить его на корню.
Лео напрягся, когда твои пальцы невесомо спустились и коснулись его груди. Его взгляд нечитаемый.
-Я подожду ответа.-улыбнулась ты, стараясь облачить глаза в миловидный взор,-Но время тикает. Просто..-ты вздохнула, поглаживая пальцами крупную вязку свитера на его животе, чувствуя под подушечками проступающие рёбра,-..думай о своей стране, Лео.-ты отдёрнула руку, и услышала тихий выдох. Ты подумала, что показалось.
И ты развернулась, собираясь уйти. Но он грубо дёрнул тебя за локоть, разворачивая к себе. За локоть, чтобы не причинить боль запястьям. Ты была прижата к нему, задрав голову, чтобы вглядеться в его лицо. Первое, что хотела сделать, оттолкнуть. Оттолкнуть от себя, сбросив с локтя его пальцы. Плюнуть в лицо, презренно отряхивая с себя невидимую пыль. Но ты замерла.
Его глаза широко распахнуты, он поглощает тебя взглядом.
Я никогда не видела моря.
Оно билось в его радужке. Заливалось пеной. Глубина. Расширяющийся зрачок.
Ты вскинула свободную руку, вжимая ладонь в его затылок. Привстала, ловя губами его выдох.
На интуитивном уровне. Просто потому, что хочется. Просто потому, что нужно.
Его рука оказывается в твоих волосах, оттягивая голову назад. Ты издала тихий болезненный стон, но распахнула рот шире, давая ему свободу в своих действиях губами. Твои ресницы задрожали, когда в рот скользнула его горькая слюна. Вишнёвый привкус на кончике языка. Ты вцепилась ногтями в его затылок, опуская ближе к себе.
Чёрт. Нет-нет-нет!
Но.
Да.
Ты прижалась грудью к его торсу, податливо встречая его язык, переплетая со своим. Господи, это сумасшествие. Это не нормально так вылизывать его рот. Твой гортанный хрип вырывается в его губы, когда его ладонь с болезненным нажимом толкает тебя ближе. И в низ твоего живота упирается твёрдый бугор. И это чувство оседает в тебе стоном. Чувство обречённости. Он хочет тебя.
Эта мысль мимолётна. Так мимолётна, что ты не замечаешь, как в голове вспыхивает. Ты можешь использовать его. Вот оно что. Ты можешь, просто блять, использовать себя для победы. Использовать своё тело и его желание.
Честно ли это? Нисколько.
Ты прикусила его губу, сжимая в кулаке воротник его свитера.
Лео растворился. Он был и пропал.
Сама виновата, Гарсиа.
Он бы сумел сдержаться. Смог бы. Он столько раз это делал, что, кажется, привык отказываться от желанного. Но когда она сама потянулась, толкая к себе.. толкая к своим губам, как на казнь. Он рухнул.
С оглушительным треском с самой высокой башни.
Он не хотел этого. Он был уверен, что и она этого не хотела.
Но блять..
Это блядство.
Она не хотела.. она закрепляла свои слова в его голове с бешеным поцелуем. Чтобы лучше запомнил. Чтобы сказал ей «да».
О, он бы сказал ей «да» и без этого. Он бы позволил ей всё. Позволил бы даже убить себя.
Что она, собственно, и делала своими губами и руками, которые уже нервно спускались по торсу вниз.
Он перехватил её запястья так резко, что даже не обратил внимания на то, как сильно их сжал. Она всхлипнула ему в губы, жмуря глаза.
Блять, Гарсиа, прости.
Он быстро убрал руки с её ран, шагая назад. Отстраняясь от запаха терпкой вишни, которым была, кажется, пропитана вся её кожа. Сигареты не заменят её аромата. Её вкуса. Конечно, нет..
-Так скучала?-ухмыльнулся он, пряча дрожащие руки в карманах брюк.
Она хмыкнула, сглатывая.
-Очень.-ответила она с сардонической улыбкой. Улыбкой, которую секунды назад он всасывал в себя.
Он обошёл её, быстро направляясь к выходу из сада. Господи, как он скучал. Это был как глоток кислорода тонущему. Необходимо. И. Хотелось ещё.
Не наглей.-отвесил он сам себе.
-До вечера, ангелочек.
Ты вздрогнула. До вечера.
Убить себя на месте. Использовать себя ради победы.
Ты выпрямила спину. Это он имел ввиду? Заплати мне за услугу, ангелочек?
Ты вжала пальцы в веки, растирая их до красных точек в глазах.
Смирись.
Он хочет тебя. Это почти так же прозрачно, как и то, что ты сделаешь всё ради победы. Ради того, чтобы Флорессо не стёрли с земли, обозначив как «Новая Глования». Унижение оправдано. Это того стоит.
Нужно просто.. просто использовать его. Поцелуи лишь подпитывали его интерес. Всё равно это приведёт к одному.
Ты зажмурилась.
Лечь с ним в постель. Податливая. Он не будет нежен. Он псих.
И я тоже медленно схожу с ума.