ЗАБЫТЬ

Наши дни

Я привыкла просыпаться от ярких солнечных лучей, которые пробиваются сквозь светло-розовые шторы на моем окне, после чего я рукой нащупываю прикроватную тумбочку, открываю первый ящик, достаю темную повязку на глаза, и продолжаю спать до полудня, при условии, что мне никуда не надо. Сейчас, по идее, я должна сидеть и писать свою дипломную работу. Я редко ходила на пары, а теперь вообще проснулась в другом штате. Меня не разбудило солнце, меня не разбудило ничего. Машина с водителем мистера Гардена заедет за мной в три часа дня, а около четырех начнется мой первый рабочий день.

Не успев открыть глаза, слышу, как по карнизу стучат дождевые капли. Не сказать, что я люблю жару и солнце, но постоянные серость и слякоть тоже мало привлекают. Немного потянувшись на кровати, улыбаюсь новому дню. На прикроватном светло-бежевом столике стоят электронные часы с красными цифрами. Десять часов сорок одна минута. Странно. Мне ничего не мешает поваляться еще немного в мягкой теплой постеле, но почему-то хочется побыстрее вскочить, сходить в душ, и выпить латте. Рада, что в моей скромной квартирке имеется кофе-машина. Самой варить его - долго, а быстрорастворимый кофе - вовсе не кофе, а невозможное дерьмо, которое нравится либо очень бедным людям, у которых нет выбора, либо извращенцам.

Полночи мне снился Трэвис. Вернее, та жизнь, которой у нас никогда не будет. Я столько лет пыталась доказать самой себе, что ничего к нему не испытываю, что теперь... Я слишком устала. Я больше не в силах притворяться, будто не хочу проводить с ним каждую минуту своей жизни. Жаль, в жизни не бывает все так просто. Нас связывает прошлое, прекрасное, и одновременно ужасное, прошлое. Я просыпалась раза три за ночь, крепко сжимая край подушки в руках, а щеки были мокрыми от слез. Мне часто снятся подобные сны, но реже, когда Бейкера нет рядом. Сны, где мы просто гуляем в парке, держимся за руки, смеемся, и болтаем обо всем подряд. Такое обыкновенное счастье, которое доступно всем людям. Всем, кроме нас.

Конечно, я могла бы наплевать на все, могла бы его простить, но тогда... Тогда я просто превращусь в тряпку. Когда тебя унижают, а потом пытаются доказать свою невиновность - это смешно. Хотя, вероятно, мной и так можно вытирать пол. Из-за него я то плачу, то злюсь, то возбуждаюсь. Не знаю, какого черта занимаюсь с ним сексом практически каждый раз, когда мы видимся. Может, Саша права, и в этом ничего такого нет. Это просто секс. Мы взрослые люди, у нас обоих есть свои потребности. Только, почему мне все равно настолько паршиво от этого?

Потому что это не просто секс, и мы оба это знаем. Я должна перестать обманывать себя, если хочу начать жизнь с чистого листа. Без притворства.

Мне так не хватает Винчестер. Я здесь всего второй день, но мне уже хочется заскулить от несправедливости. Ну почему мне предложили работу в Мобиле именно в тот момент, когда она уже практически год живет в Нью-Йорке?

Немного опечалившись, отправляюсь в душ. Прохладная вода с утра всегда успокаивает. Обматываю темно-зеленое махровое полотенце вокруг тела, и выхожу из ванной комнаты, которая находится рядом с кухней. Мыть волосы вечером - хорошая привычка, нужная. С утра не нужно тратить на это свое время. Наконец, делаю себе кофе, и сажусь с большой кружкой за кухонный стол, пялясь в экран телефона.

Сорок одно сообщение от Трэвиса, одно от мамы, и три от Саши. Я безумно популярна.

«Детка, ты нужна мне, как воздух! Ответь»
«Карен, серьезно! Хватит мучать меня! Каждый раз одно и тоже»
«Пожалуйста, солнышко, ответь мне»
«Я настолько пьян, что готов ворваться в твою квартиру, и изнасиловать эту сладкую киску»
«Хотя, зная тебя, ты сама на меня набросишься»

И куча подобных смс, которые прекратили поступать около пяти часов утра. Я не слышала звук оповещений на телефоне, потому что выключила его. К сожалению, я слишком хорошо знаю Трэвиса. И, сидя вчера в очередной раз в слезах, когда от него пришли первые две смс, я трясущимися руками выключила телефон. Не хочу больше быть мазохисткой, не хотела. Но, все равно прочитала. Каждую. Ту, где он пишет, что любит меня, прочитала раз пять.

«Карен, ты идиотка» - Раздается в моей голове собственный голос.

Он что, пил до пяти утра? Не помню, что бы Бейкер пил что-то крепче шампанского. Вру, один раз они вместе напились с Майклом. Но, почему-то я доверяю Коллинзу, и считаю, что он хороший друг для Трэвиса. Интересно, спит ли он еще, или, может, все утро обнимался с унитазом? А что, если он подцепил какую-то девочку в баре, и поехал к ней? Что, если она поможет ему залечить раны, созданные мной? Что, если в дальнейшем он полюбит ее сильнее меня, или, еще хуже, решит, что вообще никогда меня не любил?

Я делаю глоток, и карамельный латте обжигает мне горло. Пытаюсь унять паранойю, но все тщетно. Хочется то ли заплакать, то ли заорать. Почему я снова думаю о нем? Почему переживаю? Своего рода, это извращение - посылать его из раза в раз, но надеяться, что он всегда будет моим, будет меня любить. Меня, а не кого-то другого.

                                 ***

Дверь черной «Audi» передо мной распахивает водитель, и я залезаю внутрь, усаживаясь на заднее сидение. Дождь так и не прекратился. Я фотограф, поэтому у меня не может быть какого-то дресс-кода. На мне темно-синие узкие джинсы, черные «Вансы», серая толстовка с цитатой из какой-то книги на спине, и теплая куртка сверху. Честно говоря, я действительно не привыкла к такой погоде. Особенно в апреле. Гейнсвилл сейчас наверняка нежится под солнечными лучами.

- Мисс Деррингтон, Вы не будете против, если я включу музыку на свой вкус? Кажется, через три минуты мы примкнем к пробке на главной дороге. - Вырвал меня из собственных мыслей водитель автомобиля.

- Прошу, зовите меня Карен, или еще проще - Рен. - Ответила я, рассматривая светло-зеленые глада в зеркале заднего вида. - И, конечно, я не против музыки.

Молодой человек улыбнулся, и на его щеках засверкали ямочки. Я не стала интересоваться, как его зовут, не хочу навязываться. Но, он довольно привлекательный. На вид ему не больше двадцати пяти лет. Темно-каштановые волосы, ямочки на щеках, красивые глаза светло-зеленого цвета, мягкие черты лица. Чувствую себя белой вороной, когда наконец замечаю, что он едет в черном смокинге, и держит руль руками в белых перчатках. Я явно не вписываюсь в эту тусовку.

Зато, стоя в пробке, я наслаждаюсь хорошей музыкой. Парень больше ни слова не проронил, но, думаю, ему просто не положено откровенничать со всеми, кого он куда-либо подвозит.

Кое-что пытается выйти наружу,
Кое-что, о чём ты хочешь забыть,
Никто не ожидает, что ты сможешь встать,
Всё только в твоих руках, ведь вокруг - никого.

Строчки неизвестной мне песни, заставляют меня застыть на месте. Почему я раньше никогда её не слышала?

- Простите, мистер, Вы не подскажете, что это за песня? Никогда раньше не слышала. - Немного смущенным голосом пробормотала я.

- Это группа «The Fray» с песней «Little house». Одна из моих любимых. - Добавляет парень. - И, кстати, меня зовут Лип. Просто Лип. - Я разглядела его смущенную улыбку в зеркале заднего вида, и тоже улыбнулась.

- Очень приятно, просто Лип. - Ответила я, и он прибавил громкость в колонках, отмотав песню на самое начало.

Я откинула голову назад, и закрыла глаза. Мне нужно начать жить. Оставить прошлое во Флориде.

Мне нужно попытаться забыть Трэвиса Бейкера, даже если теперь нам придется ютиться в одном городе.