I'm Not Okay

Честно говоря, ни разу я еще не видел маму в таком состоянии. Халк крушить, Халк ломать, Халк детей убивать, Халк рыдать от безысходности.

Одновременно хотелось и падать ей в ноги, рассыпаясь в извинениях, и истерить с воплями "Это я, что ли, виноват?", и просто забить на все, считая прыгающих через заборчик овечек в голове. 

- Я уже не знаю, как с тобой бороться, не знаю, как и от чего тебя защищать, - мама уронила голову на руки, тяжело вздыхая. Я, как провинившийся, не имел права садиться за стол. Умру голодным, как несчастный африканский ребёнок. 

- У тебя всегда кто-то крайний. Кто-то, но не ты. Пора бы уже начать искать причину в себе, а не в других. - Ну, началось. К первому уроку я точно не успею. Это, конечно, не так уж и плохо, но, честно говоря, лучше я бы отсидел эту дурацкую литературу в компании опасного во всех смыслах учителя и не менее "во всех смыслах" Уэя, чем стоять здесь и чувствовать себя вселенским злодеем номер один.

- Мам, я так опоздаю, - осмелился наконец заметить я. В ответ меня лишь одарили полным боли и страданий взглядом. О, Господи.

- Ты меня совсем не слушаешь? – А вот с этого момента можно действительно отключаться: ничего путного мама уже не выдаст, поэтому остаётся только стоять и ждать, когда потоки обвинений во всём на свете наконец иссякнут.

Скрыть от мамы вчерашнее происшествие я не смог по одной простой причине, которая, завалившись ко мне домой, сожрала всё печенье, которое смогла найти, и параллельно выдала всё несчастной женщине, причём во всех красках расписывая моё эпичное падение и последующее лечение в, так сказать, полевых условиях. Мама, собрав всё имевшееся в доме успокоительное, решила поставить рекорд по его пожиранию. Наверное, она думала, что чем больше она его съест, тем более ужасным и бессердечным я себя почувствую, глядя на эту картину маслом «Несчастная мать-одиночка заедает проблемы единорожьей дозой валерьянки». Наивная. Джерард же в свою очередь смог избежать кровавой расправы, ибо удрал от меня в мою же комнату и вышел в окно. Для него это, конечно, норма, но я всё никак не могу привыкнуть к его обезьяньим наклонностям. 
Я просто поражаюсь этому человеку.

… На первый урок я, естественно, опоздал. Правда, стоило мне войти, как на меня воззрилось двадцать пар недовольных глаз, владелец одной из которых при этом ещё и многообещающе играл бровями, зная, как меня это бесит. Сев за свою парту и хотя бы ради собственного морального удовлетворения пнув ногой Джерарда, я попытался сконцентрироваться на уроке. Как ни странно, сегодня мистер «давай поговорим о твоей успеваемости в моём кабинете» был на удивление тих. Хотя, в его случае «тих» и «зол» - почти синонимы, так что лучше лишний раз на себя внимание не обращать: не дай Бог его злоба вызвана слишком затянувшимся одиночеством. По школе уже пошёл слушок, что кто-то там где-то там вроде как видел этого нашего Дон Жуана с каким-то «златокудрым юнцом» из нашей параллели. Но, естественно, сказанное устами чирлидерши не есть правда ни в коем мыслимом и немыслимом случае, - как выразился бы Уэй, как всегда по-бабски отставив ногу и оттопырив указательный палец вверх.

- Эй, Айеро, - подал голос Джи, оборачиваясь и глядя на меня из-под чёрных косм. 

- Чего тебе, утка? – улыбнулся я в ответ. Уэй тихонько матернулся под нос, так, чтобы я не услышал, но понял, что он зол.

- Надо поговорить.

Так, а вот это мне уже не нравится. Слишком уж он серьёзный.

- Интересно, о чём, - на самом деле мне было нихуя не интересно, а точнее, я боялся того, что он сейчас скажет, но если бы я просто промолчал, этот ненормальный состроил бы щенячью рожу и обиделся, притом его обидка оставила бы в будущем на моём бренном теле пару синяков.

- О твоей «девушке», - последнее слово парень выделил с таким отвращением, будто у него на языке был огромный и противный прыщ, который назывался «девушка».

Так, ясно, опять он свою шарманку достал. Ничем хорошим это не кончится (странно, что я этого не заметил тогда, когда вообще с ним начал общаться), поэтому придётся подготовиться к худшему. Хотя, худшее в исполнении Уэя может навсегда лишить меня не только девушки, но и невинности со всем прилагающимся. 

Блять.

О чём я думаю.

Я попытался закрыться учебником и ворохом тетрадок, чтобы препод меня не трогал или, что было бы вообще просто замечательно, подумал, что я умер. Надо было всё обдумать. Чего Уэй от меня хочет? Раскаяния? Голову Лианны на подносе? Желе из поноса единорога? Чего?! Почему он никогда не говорит ничего прямо, почему постоянно я должен всё додумывать? Я больше, чем уверен, что, как только прозвенит звонок, Уэй потащит меня в какие-нибудь неведомые дали и начнёт впаривать мне, что Лианна – демон во плоти, что она сожрёт мою душу на завтрак и закусит сердцем моей мамы, что если я буду с ней встречаться, то меня не будут любить Иисус и зубная фея, что это именно Лианна всё устроила и она во всех грехах смертных повинна. А потом этот фрик на меня обидится, когда я скажу ему, что эта несчастная девушка ни в чём не виновата.

- Айеро, убирай свою Китайскую Стену и займись уже делом, - услышал я манерный голос преподавателя. 

- «А то придётся остаться после уроков, чтобы подтянуть упущенное», - прошипел Уэй, хищно ухмыльнувшись и глянув на меня. В его глазах была какая-то странная обида. Это немного пугало: меня ждёт не дежурная перебранка на тему Лианны, а что-то явно пострашнее. 

Не успел звонок дозвенеть, как Джерард вскочил, схватил меня за руку и потащил в неизвестном направлении. Я еле успел схватить свои вещи, ведь первый закон неудачника гласит: никогда не оставляй вещи свои в школьном кабинете, ибо рискуешь получить в них неприятный сюрприз. Уэй дотянул меня до туалета, с силой захлопнул дверь и, отшвырнув сумку в угол, прижал меня к стенке.

- Вы сосались. – Выдал он, глядя на меня с каким-то то ли вызовом, то ли диким гневом. 

- Что? – до меня доходит, как до жирафа с синдромом страуса.

- Ты и Лианна. – (вау, он такой неожиданный, интересно, как он пришёл к этому? Может, спросим об этом его дзен?)

- А тебе какое дело? – ну класс, во мне проснулся маленький бунтарь, а это значит, что истерики не миновать.

- Я думал, вы просто дружите, - из его уст это прозвучало так сурово, будто он имел в виду не «дружить», а «жрать котят, насиловать детей и сжигать женщин заживо во славу сатане». 

- Может, ты меня отпустишь? – как-никак, эта сволочь была выше, и, прижав меня к стене, Уэй непроизвольно сдавил мне все дыхательные пути.

- Нет, не отпущу. – Да что с ним такое творится? 

- Так, Джи, послушай меня, - (обычно в таких ситуациях я мелю несусветную чушь, так что моему подсознанию уже стало стыдно. Заранее.) – Я не буду тебя спрашивать, где ты вообще об этом услышал. Но, - для пущей уверенности я даже поднял указательный палец вверх, что стоило мне титанических усилий, - ты не имеешь права указывать мне, с кем встречаться, с кем целоваться и с кем спать, раз уж на то пошло! Даже мама моя не имеет на это права! – (ну всё, меня понесло), - если тебе Лианна не нравится, это не значит, что она должна раздражать всех! И – да – я буду с ней встречаться, раз уж на то пошло! – (что я несу, зашейте мне рот…)

- Мне назло? – в глазах Уэя уже сквозила такая дикая ненависть, что, казалось, он способен испепелить меня одним взглядом.

Мы замолчали, смотрели друг другу в глаза и пытались придумать наиболее остроумное оскорбление. Наверное, подобная жесть – неотъемлемый атрибут дружбы. Ключевое слово – наверное. И меня немного пугает тот факт, что ссориться мы с Джи стали слишком часто.
Внезапно мы услышали звук, который выбил из колеи обоих. Слив бачка. То есть, пока мы с пеной у рта выясняли отношения, кто-то тут рядышком мирно срал.

Заебись.

- Мальчики, хватит ругаться, обе ваши фигурки на свадебный торт всё равно не вместятся.

Ну конечно, кого ещё черти могут носить там, где он всегда так в тему? Похоже, «это же Уэй» распространяется на всех членов их ненормального семейства.

- Майки, блять, что ты тут забыл?! – заорал на брата Джерард, от неожиданности (или от злости, что более вероятно) сыпанув на Уэя-младшего соли из взявшегося ниоткуда пакетика. Меня Уэй всё ещё не отпускал.

- Если тебе так интересно, чем я тут занимался, можешь посмотреть вон там, - Майки указал на унитаз в кабинке, из которой только что вышел, - там вроде ещё что-то осталось.

Джерард скривился, представив себе панораму сверху, и, озлобленно глянув на меня с видом «А с тобой мы ещё не закончили», пробурчал:

- Вали тогда давай. 

- Эмм, извиняюсь конечно, что встреваю в такую важную беседу, - Майки слегка замялся: наверное, его смутил вид всё ещё не отпускавшего меня Джи, - но думаю, вам будет интересен тот факт, что буквально пять минут назад, перед звонком, Лианна и Рентхейл уединились в кабинете искусства, где вроде бы сейчас нет урока, - Майки улыбнулся во все тридцать два и я понял, что надо было это сфотографировать и подписать: «Майки Уэй или история о том, как задрот-неудачник всегда всё про всех знает, как последняя баба».

Стоп
.
Лианна и Рентхейл? Это ещё что такое? Не успел я даже ничего подумать, как Уэй снова схватил меня за руку, на этот раз как-то грубо и больно, и потащил вон из туалета. 

- А сумка со всеми её внутренностями мне, значит, в наследство, да? – услышали мы вопль Майки. Джерард наплевал даже на весь свой набор юного мстителя. Вот это поворот, блять. Всё серьёзно. 

- Я же тебе говорил, я же тебе говорил! – как мантру повторял Джи. Как меня это заколебало уже, кто бы знал.

- Перестань! Какого чёрта? Я ей верю, она не станет встречаться с такой тряпкой, как Рентхейл! Я ей нравлюсь, она не стала бы добиваться меня, чтобы потом обжиматься с этим недоделанным пидором! – пытался возмущаться я. Уэй резко остановился. Обернулся.

- «Какого чёрта»? «Тряпка»? «Нравлюсь»? – он посмотрел на меня и я понял, что зря это ляпнул. – Фрэнк Айеро, ты мой.

Ну зашибись. К такому жизнь меня не готовила.

- Вот как? – если честно, я просто не знал, что на это ответить.

- Да. Ты принадлежишь мне, и никакая Лианна не посмеет посягнуть на мою собственность.

- Собственность? – моя очередь психовать.

- Имеешь что-то против? – Джерард снова был слишком близко. Нос к носу. Смотрел в упор. С вызовом так смотрел, как будто был уверен в своей правоте на все сто, двести и триста пятьдесят. 

- При чём тут твоя мания всевластия? – спросил наконец я.

- Она не заберёт у меня тебя. 

Ну вот, снова я не знаю, что с собой поделать. Этот Уэй… Он невыносим. Он считает, что я должен делать всё, о чём он попросит, он думает, что мир принадлежит ему, он слишком самонадеян. Я ненавижу его за это. Но в то же время восхищаюсь им, повторяю в голове каждое его слово, будто бы убеждаясь, что он сказал это именно мне. Я ненормален. Он ненормален. Он бесится, когда видит меня с кем-то другим, а я бешусь, когда понимаю, что в его власти послать меня на три могучих буквы и никогда больше не вспоминать. Потому что он блять всесилен, а я тряпка, которая не может даже понять, как относится к этому ненормальному фрику по имени Джерард Уэй.

Злость в нас обоих будто поутихла, глаза перестали источать гнев и ненависть от непонимания. Мне самому стало интересно, почему Лианна и Рентхейл вместе и что их связывает. А до Уэя дошло, что он сказанул больше, чем хотел.

- Пойдём, - решительно сказал он и потащил меня в сторону кабинета искусств, так и не отпустив моей руки. Но на этот раз его пальцы не сжимали мою ладонь так сильно, его ногти в неё не впивались. Он просто держал меня, как будто боялся, что я испугаюсь и убегу.

Конечно, убежишь от такого гемора.

Мы подошли к кабинету. Там и вправду, на первый взгляд, никого не было. 

- Майки, по-моему, нас просто наебал, - вздохнул я. Если это действительно так, я убью этого придурочного задрота и скормлю его кишки школьной футбольной команде. 

- Нет, - уверенно ответил Джи, указывая пальцем на приоткрытую дверь. Там была достаточно широкая щель. Я заглянул внутрь и увидел два силуэта, в которых точно узнал Брайана, - я не мог ни с чем перепутать эти многострадальные штанишки, - и Лианну. Они просто разговаривали, но… что-то тут не так. Что-то тут точно не так. Я глянул на Уэя. Он будто бы что-то шептал, но не вслух, а как бы про себя. Это ещё что за уличная магия? Мне почему-то сразу вспомнилось, что заклинания читают, не отводя взгляда от жертвы. Твою мать, что я несу.

- Эй, ты чего? – ткнул я пальцем в Джи. Тот нахмурился.

- Пытаюсь читать по губам, - ответил он, не отводя взгляда от Лианны – почему-то я был уверен, что он следит именно за ней. – Я не стану больше… Я не хочу быть крайней… Подумают на меня… - бормотал Уэй её слова, - Он меня не любит… Похож на педика… Не знаю, что делать…

С каждым словом, промямленным Джерардом, мне становилось всё хуже и хуже. Сердце билось как бешеное – не то от волнения, не то от какой-то придурочной безысходности. Я не мог сделать никаких точных выводов из того, что говорила моя якобы девушка, а точнее из того, что смог понять Джи, но я понимал точно, что она как-то связана с тем, что происходит. Как-то связана с теми, кто объявил нам с Уэем войну в этой школе.

Мне становилось всё интереснее и интереснее.