Глава 15: Тайна слез
Вкусы Сун Цинши склонялись к сладкому.
Видя, что погода становится все жарче и жарче, он затащил Юэ Ухуаня в чайный сарай у реки, где продавал угощения со льдом. Он заказал две большие миски хрустящего горного напитка и немного напитка из лотоса.
«Верно», — Сун Цинши вспомнил головоломку в медицинской карте Юэ Ухуаня и прямо спросил: «Твои глаза не проливают слезы, и после осмотра, кажется, нет никаких проблем с твоей системой выделения слез. Что происходит? Это врожденное состояние? "
Юэ Ухуань не интересовался сладостями, но он сопровождал своего учителя, чтобы съесть несколько угощений со льдом. Он был удивлен, когда услышал эти слова. Он подумал об этом и сказал: «Я не родился с этим заболеванием... Я тоже плакал, когда был маленьким, но мне не нравилось, когда другие видели меня плачущей, поэтому я всегда прятался. Позже, когда меня продали в Поместье, я обнаружил, что плач во время этих грязных вещей еще больше возбуждает этих людей. Я не хотел, чтобы они получали то, что хотели, поэтому научился не плакать... Я так долго сдерживался, что теперь перестал плакать».
Люди могут быть лишены своих эмоций. Были проведены психологические эксперименты, которые нарушили человеческую этику, чтобы доказать это.
После заключения в клетку Юэ Ухуань, с помощью жесткой тренировки контроля и психологических сигналов, был насильно лишен способности плакать.
Сун Цинши внезапно почувствовал, что замороженные угощения, которые он ел, больше не были сладкими на вкус.
— Ну, это неплохо. Слезы тоже не являются жизненной необходимостью, — Юэ Ухуань равнодушно улыбнулся и успокаивающе сказал: — Я рад, что в моем теле есть что-то, что не может контролироваться Печатью Акации, поэтому Мастеру не нужно об этом беспокоиться.
— Как я могу не возражать? Сун Цинши осторожно раздвинул занавеску, посмотрел на его красивые глаза и серьезно сказал: «Это человеческий инстинкт – смеяться, когда ты счастлив, и плакать, когда тебе грустно. Не волнуйся, я найду способ заставить тебя плакать!»
Сказав это, он понял, что это звучит не совсем правильно. Как может быть повод заставлять кого-то грустить и плакать?
Сун Цинши неловко откинулся на спинку кресла и с силой восстановил свое достоинство: «Это не обязательно должно быть от печали. Когда мои эмоции переполняются, я тоже плачу...»
Оказывается, Учитель тоже плачет, когда его эмоции переполняются? Юэ Ухуань внезапно вспомнил, как он выглядел во сне, и плакал про себя от такого возбуждения. Странное наслаждение вспыхнуло в его сердце. Он наклонился в сторону, чтобы приблизиться к этому чистому аромату. Полагаясь на занавеску, чтобы заслонить зрение собеседника, он не удосужился скрыть желание в глазах. Он облизнул свои пересохшие губы и не смог удержаться от соблазнительного тона, чтобы позволить себе некоторые вольности: «Я с нетерпением жду, когда Мастер заставит меня плакать...»
Увидев, что он снова не перевернул машину, Сун Цинши почувствовал облегчение. Он похлопал себя по груди и пообещал: «Оставь это мне!»
Он вернется и будет изучать психотерапию!
Юэ Ухуань, по какой-то неизвестной причине, счастливо улыбнулся.
Внезапно из соседней будки донеслась болтовня и смех пары культиваторов. Казалось, что слова «Поместье Золотого Феникса» были смешаны в их разговоре.
Сун Цинши немедленно выпустил свой ментальный зонд и обернулся.
Тридцать лет назад Леюнь Чжэньжэнь, единственный сын Безумного Даоса, исчез, а самое ценное сокровище секты было потеряно. Он предложил огромное вознаграждение и преследовал убийцу столько лет. Наконец, он узнал, что Шоусиньтай* находится в руках лорда поместья Цзиня, и он должен искать справедливости».
*Шоусиньтай (寿星台) — это алтарь или павильон в честь Шоусина, бога долголетия в Китае. Символизирует здоровье, счастье и долгую жизнь
«Я никогда бы не подумал, что лорд поместья Джин будет из тех, кто прибегает к убийству, чтобы украсть чьи-то сокровища».
«Но это Шоусиньтай, лучшее волшебное оружие в мире, кто бы не поддался искушению?»
«То же самое верно и для лорда поместья Джина. Он просто должен был пойти и обидеть вечно защищающего Безумного Даоса...»
«В настоящее время лорд поместья Цзинь все еще отказывается признавать, что он убил Лиэюнь Чжэньжэнь. Об этом еще есть что сказать...»
......
«Упорство во зле ведет к саморазрушению». Сун Цинши был очень возмущен поведением Цзинь Фэйжэня. Он втайне отмахнулся от нескольких «мусоров», а затем повернулся и тихо предупредил Юэ Ухуаня: «Если Поместье Золотого Феникса придет за лекарствами или медицинской помощью, скажи им, что меня нет дома. Скажите им, что я занимаюсь выращиванием за закрытыми дверями или собираю травы. Придумайте вескую причину и отошлите их. Пусть слуги управителя долины встретятся с ними. Не выходи на улицу, чтобы посмотреть на этих ублюдков...»
Юэ Ухуань послушно согласился.
Сун Цинши не мог не спросить: «Ты знал о Шоусиньтае?»
«Дело с Леюнь Чжэньжэнем произошло тридцать лет назад, а я поступил в Поместье Золотого Феникса всего десять лет назад». Юэ Ухуань объяснил с улыбкой: «Цзинь Фэйжэнь по своей природе осторожен, и мой статус был всего лишь скромным рабом. Также существовала печать акации, чтобы контролировать наши слова и поступки. Мы никак не могли стать посвященными в что-то тайное...»
Ему понадобилось всего несколько лет напряженной работы, чтобы узнать об этом происшествии из разрозненных улик. Оттуда он догадался о местонахождении Шоусинтай. Затем, в завуалированной манере, он сообщил Тун Гуа Сяньжэню, что Цзинь Фэйжэнь также достиг стадии Зарождающейся Души тридцать лет назад и что есть некоторые подозрительные подробности о его продвижении до Зарождающейся Души. Тун Гуа Сяньжэнь был персонажем, который ценил деньги больше, чем жизнь. На первый взгляд, он пел дифирамбы Цзинь Фэйжэню. Наедине он вынашивал некоторые тайные обиды. Узнав доказательства, он отказался проявить милосердие к поместью Золотого Феникса и продал информацию Безумному Даосу за огромную сумму денег.
Именно после подтверждения того, что Тун Гуа Сяньжэнь расследует инцидент в Шоусинтае, Юэ Ухуань наконец почувствовал, что может спокойно планировать свою смерть.
Он даже пережил еще два года страданий только для того, чтобы сделать это восхитительное дело.
Цзинь Фэйжэнь, наверное, никогда не думал, что раб, не владеющий даже своими словами и поступками, может так ударить его, верно?
Однако Безумному Даосу не удалось убить этого зверя.
Жаль......
С большим трудом Юэ Ухуань сопротивлялся печали в своем сердце. Затем он тихо взглянул на Сун Цин рядом с ним. Опасаясь, что он узнает о своих порочных и зловещих мыслях и что он возненавидит свою истинную природу искусного интригана, он снова надел овечью шкуру мягкости и доброты и продолжил с любовью есть свое лакомство со льдом.
Темы разговора двух дрифтеров-культиваторов по соседству начали расходиться, и дело действительно свелось к вопросам, касающимся Долины Короля Медицины.
«Говорят, что Король Медицины Сяньцзунь — самый воздержанный предок за пределами буддизма. Я не ожидал, что он будет дураком».
«Старый дом в Долине Короля Медицины сейчас горит, и он горит быстро».
......
Сун Цинши озадаченно посмотрел на Юэ Ухуаня. Он не помнил, чтобы в Долине Короля Медицины был пожар.
Юэ Ухуань не хотел, чтобы эти сквернословия касались его ушей. Он встал и хотел уйти: «Учитель, я не хочу здесь оставаться».
Сун Цинши помедлил, а затем встал, чтобы расплатиться по счету.
Но затем он услышал, как культиватор меча рассмеялся и сказал: «Кто не знает, что Ухуань Гунчжи настолько прекрасен, что может согнуть нацию. он настолько заискивающий, что даже Король Медицины Сяньцзунь заколдован и сбит с толку».
Демонический культиватор также злобно рассмеялся: «Кто из тех, кто вошел в Поместье Золотого Феникса, не играл с этой жаждущей парой ног? Каким бы красивым он ни был, он всего лишь игрушка, которую бесчувственно игрушит лорд поместья Джин. Сун Сяньцзунь так долго жил в уединении, что совершенно ничего не подозревал в этих вещах. Он забрал с собой это испорченное добро и сделал его своим исключительным владением, обращаясь с ним как с величайшим сокровищем. Я полагаю, что Ухуань Гунчжи, вероятно, обладает некоторыми особыми навыками в постели, достаточными для того, чтобы заставить человека потерять свою душу. Сун Сяньцзунь никогда не пробовал такого вкуса, и теперь он просто не может остановиться».
«Ха-ха-ха, это то, что я должен увидеть своими собственными глазами...»
Лицо Сун Цинши покраснело от гнева, когда он услышал это. Он ненавидел, что они не уехали раньше. Он внимательно взглянул на Ухуаня, но даже не мог догадаться, какое выражение он скрывает за занавеской. Подумав об этом, он почувствовал, что не сможет убежать от этого. Он должен был делать то, что должен делать мастер. Итак, он закатал рукава своей мантии и пошел, чтобы забрать честь Юэ Ухуаня.
Юэ Ухуань не мог его удержать. Он мог идти только с ним.
Сун Цинши бесстрашно и галантно шел перед двумя мужчинами. Подавляя свою социальную тревогу, он сильно постучал по столу, беспрестанно выстраивая в голове ругательства.
Культиватор меча и культиватор демона подняли головы и увидели маленькую красавицу, одетую в белое, стоящую перед ними, совершенно не в своей тарелке. Он явно нервничал, но притворялся спокойным. Он смотрел на них снова и снова, его розовые губы, казалось, хотели произнести поток слов, но не могли.
Что происходило?
Не может быть, чтобы он нашел их настолько красивыми и умными, что просто обязан был прийти и порекомендовать себе согреть их кровати, верно?
Сун Цинши запнулся на своих словах: «Я, я...» Он обнаружил, что на самом деле не знает, как ругать людей. Только как он должен был произнести абсолютно свирепую отчитку?
Большинство людей, совершенствующихся до бессмертия, играли без разбора. Им было все равно, мужчина это или женщина. Чем больше смотрели два культиватора, тем больше восторга они испытывали. Они чувствовали, что в красивом и невинном образе этой красавицы есть какой-то особый шарм. Они поспешно уговаривали: «Не волнуйся. Просто говори медленно, геге будет ждать тебя».
«Хорошо. Я не волнуюсь, — Сун Цинши глубоко вздохнул, успокоился и строго спросил: — Ты знаешь, кто я?
Культиватор меча улыбнулся и хотел протянуть руку и погладить его руку: «Не знаю, могу ли я быть настолько смелым, чтобы спросить имя этой красавицы?»
Сун Цинши схватил его за беспокойное запястье и громко сказал: «Сун Цинши из Долины Короля Медицины».
Выражение лица культиватора меча стало ошеломленным.
Хватка Сун Цинши постепенно сжималась. Он сказал, приняв все близко к сердцу: «Я тот дурак, чей дом горел, о котором вы только что говорили».
Запястье культиватора меча сломалось в его хватке.
Демонический культиватор понял, что все выглядит не очень хорошо, и развернулся, чтобы убежать.
Сун Цинши выстрелил несколькими ядовитыми иглами, и на них двоих появились различные странные высыпания. Они болели и чесались, они плакали, желая сдирать кожу. Они хотели закричать, но им в рот засунули таблетку. Их горло охрипло, и они больше не могли издавать ни звука.
«За клевету на Долину Короля Медицины твое наказание — боль и зуд в течение семи дней. За то, что вы говорите в наглую, вам запрещено говорить на десять лет!
После того, как Сун Цинши хладнокровно произнес свое решение, он оставил двух беспринципных зверей кататься по полу и вернулся к Юэ Ухуаню. Он чувствовал себя очень мужественным и что он выступил очень хорошо. Он очень хотел, чтобы его хвалили.
Юэ Ухуань мгновенно понял, какие нежелательные мысли эти двое направляли на Сун Цинши, и он просто не мог этого вынести. Не в силах держать себя в руках, он схватил руку Сун Цинши, которая коснулась культиватора меча, и потащил его к кромке воды. Он продолжал мыть его дезинфицирующим мылом. «Не трогай такие грязные вещи! Он не чистый...»
Сун Цинши был озадачен, когда его рука была тщательно вымыта.
Юэ Ухуань вымыл для него руку и наконец понял, что потерял контроль над собой. Он немного подумал, приподнял черную марлю и мягко улыбнулся. «Мы собираемся есть баранину из башни Тяньсян позже. Ваша рука коснулась яда, а также другого человека. Безопаснее мыть его начисто».
Сун Цинши мгновенно понял.
Оказалось, что он заразил Юэ Ухуаня легкой мизофобией студента-медика.