Глава 27. ~Скорбь~
Ребята все разошлись по своим делам, оставляя Чана одного в гостиной, чтобы он смог посмотреть послание для себя.
- Дорогой Чан, - начал Чонин. - Я хочу поблагодарить тебя за всё, что ты сделал для меня. Ты дал мне шанс на счастливую жизнь, на семью, которую я никогда не думал, что смогу иметь. Мне было подарено то, о чём я мог только мечтать.
Чонин продолжал, его глаза были прикрыты, как будто он вырисовывал каждую искру воспоминаний.
- Я горжусь тобой. Ты стал сильным и добрым, и благодаря тебе я научился любить по-настоящему. Ты показал мне всю красоту жизни, научил видеть свет даже в самые тёмные времена. Но я знаю, что некоторым людям не суждено быть вместе, как бы сильно мы этого не хотели. Это горькая правда, к которой я призываю тебя прислушаться. Если бы меня спросили, повторил бы я эту историю ещё раз, зная, что исход будет тот же - то я с уверенностью ответил бы: да. Я бы ни за что не отказался от возможности полюбить тебя снова. Ты стал частью меня, частью моей души, и эта любовь будет жить вечно в моём сердце, - Айен глубоко вдохнул, его мысли всё ещё кружились вокруг Чана.
- Ты подарил мне чувство свободы, которое я никогда не чувствовал прежде - сладкое желание быть с тобой, быть собой. Ты дал мне надежду, уверенность в том, что есть место, где я могу быть любимым таким, какой я есть. И это было самым прекрасным подарком из всех. Может быть я перерожусь и мы встретимся вновь... Кто знает этот мир...
Айен глубоко чувствовал, как его сердце сжимается от этой утраты, но знал, что должен быть сильным.
- Я прошу тебя, мой дорогой Чан, ни о чем не сожалеть. Живи полной жизнью, впереди тебя ждут удивительные пути. Иди дальше, пусть твоё сердце найдет радость и счастье, пусть будет всё то, о чем ты мечтал. Ты заслуживаешь этого, более чем кто-либо другой. - Я люблю тебя, Бан Кристофер Чан. Всегда и Навечно, - слеза скатилась по коже Чонина. - С любовью на века, твой Чонин.
Слова, проговоренные от сердца, стали его прощанием, последним лучиком света в темноте, которая ждала за пределами, и он знал, что Чан услышит их и поймёт, что даже после всего они навсегда останутся связаны в безмолвии своего безумного, красивого и трагического мира.
Когда Чан закончил смотреть послание Чонина, его сердце разорвалось на мелкие части, как стекло, упавшее на пол. Слова, сказанные с глубоким чувством и любовью, звучали в его голове снова и снова, как печальная мелодия, заполнившая каждую щель его души. Он встал, испытывая чувство пустоты, его разум был переполнен вспышками воспоминаний о времени, проведённом вместе с Айеном.
Слёзы потекли по его лицу, каждая капля была пронизана стыдом и сожалением. Испытание горя обрушилось на него, как шквал дождя, и он вновь увидел лицо парня: его улыбку, которая могла осветить самый тёмный день; его глаза, в которых отражалось море чувств, полные надежды и бесконечной преданности. Будто бы они общались без слов, зная, что в их связе есть нечто большее.
Чан стиснул браслет в руках, как будто это могло помочь ему удержать Чонина ближе.
- Почему я не осознал своих чувств раньше? - пронеслось у него в голове, и его внутренний голос вторил этому вопросу.
Он винил себя за то, что закрывался от своих эмоций, за то, что не видел, как глубока их связь. Каждое из слов, сказанных парнем, резало его душу как бритва, указывая на все упущенные возможности, на время, когда он мог сказать "Я тебя люблю" и сделать этот шаг к счастью, которое они могли бы разделить.
- Ты всегда был рядом, Чонин, - шептал он, и слова звучали горько в его устах, смешиваясь с горечью утраты. - Я люблю тебя, Ян Чонин. Всегда и навечно.
Слёзы текли, смешиваясь с его горем, словно он был переживанием тайного прощания - прощания, о котором он никогда не готов был бы подумать.
Каждый вдоволь проведённый момент казался ему теперь бесценным, а каждое мгновение, когда они были вместе, переставало быть обычными, становясь вечностью, которую он не может забыть. Чан вспомнил, как Чонин смеялся, как дарил ему поддержку в трудные дни, как даже маленькие вещи, которые казались несущественными, на самом деле были еле уловимыми нитями, связывающими их сердца.
Теперь, в самом сердце отчаяния, он понимал, что утратил не просто человека - он утратил частичку своей души, свою надежду, свою любовь. И его единственной надеждой осталось то, что Айен знал, как сильно его любили, как ничто не могло бы изменить этой реальности, даже если они не могли быть вместе в этом мире.
Чан подошел к окну и поднял взгляд к небу, заполненному звёздами, будто одним из них был Чонин. Он позволил своим слезам течь свободно, смывая часть боли, но не убирая глухого чувства вины. Он хотел бы вернуться назад, перекрыть свою реальность, сделать так, чтобы все было по-другому. Сердце у него клокотало от эмоций, и он знал, что эта утрата останется с ним на всю жизнь, как мрачный шрам, напоминание о том, что любовь можно потерять, но никогда не забыть.
***
Чанбин пришёл в своё тайное место, которое стало его уединением среди бурного мира. Эта была поляна, окруженная старыми деревьями, стоящими как хранители тишины и покоя, и в центре находился большой камень, обтесанный временем и ветрами. На его поверхности были выдолблены имена тех, кого он потерял, и каждый след напоминал о болезненном, но необходимом процессе прощания, о том, что невосполнимая утрата может стать частью его жизни.
Сегодня, однако, сердце Чанбина сжималось от особой горечи, когда он подошёл к камню. Он знал, что пришло время написать имя своего друга - Ян Чонина. Но, несмотря на всю подготовленность, его руки дрожали, и слёзы текли по щекам, словно дождь, наполняющий почву для того, чтобы взрасти нечто новое из горя. Чанбин словно терял себя в этом моменте, и каждая капля слезы была пронизана воспоминаниями о смехе и дружбе, которую они разделили.
Спустя мгновение к нему подошла Лира. Она знала, где найти своего друга в такие дни, когда мир казался слишком тяжёлым. Её уже знакомая с ним забота сквозила в глазах, и, увидев парня с дрожащими руками, она протянула руку и нежно взяла его за запястье.
- Давай сделаем это вместе, - произнесла девушка, и в её голосе была такая же нежность, какая исходит от одного человека к другому, когда они стараются поддержать друг друга в трудные времена.
Они вместе наклонились над камнем. Чанбин, медленно и с трепетом, начал начерчивать буквы - «Ян Чонин» - на шершавой поверхности. Каждая буква, которой он касался, казалась ему тяжёлой и значимой. Он чувствовал, как Лира крепко держит его руку, добавляя немного уверенности и тепла в её прикосновении. Это было не просто имя: это было воспоминание, это была история, это была жизнь, которую Чонин прожил и оставил после себя. А теперь это имя станет частью камня, часть вечности, в том числе и их боли.
Когда они закончили, оба остались в полнейшей тишине, окруженные свистом ночи. Полная луна освещала поляну, окутывая их серебристым светом, в то время как звёзды мерцали над ними, как огоньки памяти, отражая ту драгоценную дружбу, которую они разделяли. Лира обняла Чанбина, и в этот момент они оба погрузились в свои чувства - слёзы катились по их лицам, и две души слились в едином горе.
Они плакали, позволяя печали расходиться в воздухе, словно было много неотпущенной боли, которая нуждалась в освобождении. Ночь была трагически красивой, одеваемая в тёмную ткань, усыпанную звёздами, которые, казалось, слушали их шёпот горя. Каждое мгновение потери, каждая слеза, которую они проливали, только усиливали связь между ними, напоминая им о ценности дружбы, о том, как трудно и важно прощать - себя и других.
В объятиях друг друга они оставили свою беду под полной луной, и как будто в ответ на их горе звёзды засияли ярче, обещая, что даже через потерю можно найти утешение, даже в нарушение души всегда пронзает свет надежды. В этот момент они поняли, что жизнь продолжается, как и их любовь к Ян Чонину, уже затерянному, но никогда не забываемому.
***
Скорбь - это словно камень, который ты носишь в кармане. Сначала он кажется невыносимо тяжёлым, как будто он был выкован из самой тьмы, его холодная и неумолимая поверхность всегда напоминала о том, что потеря произошла. Каждый раз, когда ты ступаешь, он ударяется о твою руку, а острота боли вновь пронзает сердце. Ты знаешь, что он там, этот камень горя, и невзирая на все попытки скрыть его, он всегда остается на виду, словно тень, которая не покидает тебя даже на светлом солнце.
Прошло пять лет с тех пор, как Ян Чонин ушёл из их жизни, оставив после себя пробел, который невозможно заполнить. Но со временем, как это часто бывает с болью и скорбью, ребята поняли, что вместо того, чтобы прятать этот камень, они должны научиться с ним жить. Они стали сильнее. Каждый шаг давался всё легче, даже с этим невыносимым бременем на плечах, потому что со временем они научились обращаться с ним. Он не исчез, он остался прежним, но они уже не чувствовали той бездонной тяжести.
Каждый день они вспоминали Чонина, и эти воспоминания становились для них скорее напитком, чем ядом. Они собирались под полной луной, как в старые добрые времена, открывая свои сердца друг другу. Они делились историями о Чонине - о том, как он смеялся, о его щедрости и о том, как всегда заботился о близких, вдохновляя их жить полной жизнью. Вспоминать его стало легко, словно старый, любимый свитер, который они надевали в хмурые дни для уюта и тепла.
Чан, посмотрев на ребят, чувствовал, как камень в его кармане становится легче. Это не означало, что он исчез. Нет, это лишь обозначало, что они научились осознавать, как жить с тем, что значит любить и терять. В их сердцах Ян Чонин всё равно жил - его образ оставался неизменным, его забавные шутки всегда всколыхнули бы улыбку, воспоминания о его поддержке давали им сил справляться с трудными моментами. Он был частью их, и даже спустя пять лет, его дух витал среди них, оберегая и вдохновляя.
И когда они смотрели на звёзды, каждое мерцание казалось слезой радости, олицетворением любви, которую они не могли выразить словом, но могли почувствовать всем сердцем. Как будто Ян Чонин шептал им из далека: «Живите, улыбайтесь, любите» - совет, который они теперь носили с собой, вместе с их камнем, который, хотя и был тяжёлым, теперь стал для них напоминанием о том, что счастье, любовь и дружба могут существовать даже после утраты.
***