Девятые врата

В тишине комнаты, наполненной напряжением, парень медленно встал из-за стола, его лицо выдавало бурю эмоций. Все ребята повернулись к нему.

- Я знаю, что это трудно принять, - начал он, его голос дрожал, словно он пытался справиться с бурей внутри себя. - Но Логан - и правда мой отец.

Комната замерла в шоке. Молекулы воздуха казались застывшими, а дыхание всех присутствующих почти прекратилось. Чанбин уставился на парня, как будто искал в его словах истину, которая была бы оправданием. Хан с углубленным взглядом, казалось, не мог поверить в то, что только что услышал.

Присутствие шепота и громких вздохов прокатилось по комнате, когда его слова начали оседать в сознании всех. Мозг каждого занялся попытками разобрать информацию: это не просто личное, это - семейное предательство, исчезновение надежд и разрушение иллюзий.

- Как ты мог всё это время лгать нам? - Хёнджин подошел к нему и взял брюнета за воротник, треся того вперед и назад. - Как ты мог утаить такое? - глаза блондина сверкнули злостью и обидой. - Как? - Хван слегка ослабил свою хватку и опустил голову на плечо младшего, тяжело вздохнув.

- То, что Логан - мой отец, не делает меня таким же человеком, как он, - тихо начал Айен. - Я не такой человек, как он. И то, что он биологический мой отец, не значит, что я его считаю папой, - в уголках глаз младшего копились слёзы, которые он старался держать в себе. - Я понимаю, что в самом начале утаил это, но вы не можете представить через, что заставил меня пройти Логан.

- Почему, я не смог увидеть это в начале? - полушепотом спросил Чан.

- Мои воспоминания приносили мне столько боли, что я закрыл их так глубоко, как только мог. Я сам поверил в то, что этого человека не было в моей жизни, поэтому и ты не смог это увидеть, Чан-хён, - слеза скатилась по щеке Чонина.

Парень поднял глаза на всех тех, кто окружал его, и в его взоре можно было увидеть всю тяжесть этой ноши. Ответ был неразрывным, и он знал, что эта истина навсегда изменит их восприятие реальности. Каждый из оставшихся десяти человек смотрел на него с неподдельным сочувствием, с одной стороны, и ужасом, с другой. В моменте осознания их жизни перевернули, словно страница распахнувшейся книги, оставляя их перед пугающим выбором - что делать дальше с этой невыносимой правдой.

- Я знаю, что подарвал ваше доверие, но я клянусь, я не связывался с ним с тех пор, как убежал из дома в свои 14 лет.

Парень продолжал, прокладывая путь через свои чувства, объясняя, через, что Логан заставил пройти его. Он говорил о том, какие ужасы творил Логан и как его действия повлияли на жизни многих людей, включая его собственную. Слова, которые покидали его губы, были полны разрушенной веры и глубокой злости.

- Если вы захотите, чтобы я ушёл, я так и сделаю.

- Йени, открой свои воспоминания, я хочу увидеть, - Чан чуть вышел вперед.

- Чан-хён, не заставляй меня это делать, - Чонин смотрел на старшего со всей надеждой.

- Боюсь, выбора у тебя нет, - тихо проговорил старший, приближаясь к парню.

Чан взял в свои руки голову младшего, Чонин закричал и слегка согнулся. Бан стал ещё настойчивее и начал ещё глубже проникать в воспоминания парня.

- Он же его мучает, так нельзя, - Юна хотела дотронуться до Чана и остановить того, но Хан вовремя схватил девушку за руку и притянул к себе.

- Нельзя просто так вмешиваться, - помотал головой Джисон, всё ещё, держа руку блондинки.

Айен ощущал, как вокруг него нависает чувство незримой угрозы. Чан, пытался проникнуть в его сознание, обойти защитные механизмы его разума. Сердце колотилось с бешеной скоростью, а в груди разгоралась паника. Эти воспоминания, которые Чонин столь долго прятал, были тёмной бездной, к которой он не желал допускать никого.

Словно внутренний голос, тот, кто хотел войти, стремился перепрыгнуть границы его сознания. Он чувствовал, как незримые руки тянутся к его самым уязвимым местам, как будто хотели вырвать на свет его скрытые тайны. Но он не собирался сдаваться. «Нет!» - прокричал он про себя, сосредоточившись на своём внутреннем мире. Разум младшего  стал полем битвы, и он отчаянно пытался укрепить свои внутренние стены.

Парень ощутил, как его сознание начинает наполняться светом. Он выстраивал защитные барьеры, которые, казалось, могли справиться с любой угрозой. Сосредоточив все силы, Айен создал невидимую преграду, которая должна была служить ему защитой. Каждый раз, когда энергия Чана пыталась пробить эту стену, его сердце замирало, но вместе с ним крепла и его решимость.

Воспоминания, к которым Крис стремился проникнуть, были слишком болезненными. Чонин видел, как его радость обрывалась, как терялись близкие, как ускользали мечты. Нет ничего более ужасного, чем позволить кому-то взглянуть в эти мгновения, наполненные горечью и страхом.

- Оставь меня в покое, - прошипел Чонин, ощущая, как его небольшой мир начинают разрывать на части.

По мере того как давлением снаружи увеличивалось, он издавал отрывистые вздохи, и в его сознании возникали изображения - образы, которые он хотел навсегда забыть. Но он знал, что отступать не собирался. Сфокусировавшись на своих воспоминаниях, он начал вытаскивать их из тьмы, как драгоценные камни, намереваясь взять их под контроль. Один за другим, он вытеснял их за пределы своей охраны, стал их хозяином, а не жертвой.

Он сосредоточил все свои мысли на том, что эти воспоминания - лишь часть него, а не всего его существа. «Я контролирую это», - повторял он, накладывая всё больше защиты на свои внутренние двери. В конце концов, свет начал пересиливать энергию Чана. И наконец, он почувствовал, как давление отступает, как неведомая сила уходит, не сумев пробиться в его разум.

- Чонин, прошу помоги мне и не сопротивляйся, - говорил Бан. - Я не сделаю тебе больно, прошу дай мне возможность увидеть всё это, я не могу допустить ошибку. Ты же понимаешь это всё ради защиты других членов, - Крис прямо смотрел в глаза младшего, в надежде на помощь. Айен закрыл глаза и расслабился, одинокая слеза потекла по щеке брюнета, оставляя влажный след от себя. Как бы парень не хотел снова всё это вспоминать, ему пришлось открыться старшему.

Чан тоже закрыл глаза, и мир вокруг него стал расплываться, пока он не оказался внутри разума Чонина. Словно двери открылись в иной мир, и он начал углубляться в воспоминания, как будто погружаясь в тёмные глубины океана.

Перед ним развернулась сцена из далекого прошлого. Чан увидел мальчика, который с горящими от восторга глазами играл с сестрой и другом во дворе, смех наполнял воздух как музыка. Но вдруг обстановка всколыхнулась; спокойствие резко сменилось на панику и страх. Он почувствовал, как сердце мальчика замирало, когда перед ними материализовался тёмный силуэт.

Зубы скрипели от напряжения, когда он наблюдал, как та сущность, несущая в себе ужас и зло, начала действовать. Мальчик в ужасе пытался убежать, но мгновение спустя он оказался беззащитным в свете устрашающей силы. Его мама, с нежной улыбкой на лице, стремительно подбежала к нему, прикрывая своим телом. Он увидел, как её глаза наполнились страхом и решимостью, когда чудовище обрушилось на них с яростью.

Глаза жертвы наполнились слезами, когда он понял, что эта сущность и есть Логан, который высасывает из них жизнь, их сверхсилы, оставляя лишь пустоту и холод. Он видел, как мама и сестра заплатили свою жизнь, как одна за другой уходили вдаль, силуэты которых таяли в мраке, оставляя Чонина беззащитным и разбитым.

Этот момент длился вечность. Каждый крик, каждое мгновение агонии забивалось в сердце Чонина так сильно, что Чан сам начал ощущать эту боль как свою собственную. Параллельная реальность, полная страха и трагедии, затягивала его, и он не мог отвлечься от этого болевого потока. Он ощутил, как горечь утраты, завуалированная ненавистью к тому, кто сотворил это зло, накрывает его с головой.

Вскоре воспоминания начали угасать, и он вернулся в реальный мир, охваченный тревогой. Сердце Бана колотилось в груди, а из глубины разума доносились тошнотворные отголоски того пережитого ужаса. Он понимал, что эти воспоминания навсегда останутся в нём, как непреодолимый груз, и что его друг, потерявший близких, стал жертвой не только того зла, но и времени, которое нельзя вернуть.

Чан и Айен вместе упали на пол из глаз старшего рекой полились слёзы, которые он никак не мог остановить.

Темнота заполнила комнату, свет лампы лишь заметно освещал углы, где тени начали танцевать, плотно обнимая пространство вокруг. Чонин сидел на полу, обхватив колени руками. В его взоре застыла смесь страха и ужаса, а сердце колотилось в унисон с неприятными напоминаниями, которые вновь и вновь всплывали в его памяти, как привидения из давнего прошлого.

Внезапно перед его глазами, как будто сценарий старого фильма, начали разворачиваться самые болезненные воспоминания детства. Он видел свою мать - женщину с тёплыми глазами и смехом, который мог согреть даже самые холодные сердца. Воспоминание о том, как она ласково прижималась к нему, внезапно сменилось шоком. В ушах Чонина слышались крики, которые были невыносимы и разрывали тишину. Он предполагает, что мог бы остановить это, но был слишком мал и беззащитен. В тот день перед его глазами умерли не только мама и сестра, но и его близкий друг. Перед глазами Айена был его друг, с широко раскрытыми глазами, полными страха, который тоже не смог вырваться. В одночасье парень потерял всех любимых людей и остался один. И сейчас все эти образы крутились у него в голове, не давая ему даже шанса поднять голову и посмотреть на Чана

И вот он видит своего отца - фигура, окутанная мраком, с безумным взглядом, который навсегда врезался в его память. Айен не может забыть момент, когда тот, которому он доверял больше всего на свете, лишил его любимых людей жизни, как будто это были просто игрушки. Ненавидя себя за беспомощность, парень ощущает, как волны боли накатываются на него снова и снова, как непрекращающийся дождь.

Каждый раз, когда он закрывал глаза, он снова переживал ту сцену. Крики, стуки, бессмысленная борьба и завершение, оставляющее только пустоту. Дорогие его сердцу люди, которые навсегда ушли из его жизни. Чонин чувствовал, как воспоминания врываются в его сознание, заставляя его снова переживать страх, паническое ощущение утраты.

Он понимал, что даже находясь в настоящем, грозная тень его прошлого никогда не покинет его. Эта боль не оставляла его в покое, как призрак, который не намерен мириться с тем, что его ждёт впереди. Каждый стон, каждый момент простой тишины в комнате вызывал муки воспоминаний, и он знал - жить, не отпустив эти тени, ему будет тяжело. Ему не оставалось ничего, кроме как попытаться найти способ справиться с этой вечной тёмной ношей, которая давила на его душу.

- Чонин, я не представляю как ты всё это пережил, - Чан крепко обнимает парня, с каждой секундой всё сильнее прижимая того к своему сердцу.

Исходя из внутреннего мира Айена, раздались сдавленные всхлипывания, которые быстро переросли в громкий, безудержный плач. Он не мог больше сдерживаться - это была настоящая буря. Слишком много горечи, потери и сожалений скопилось внутри него, и теперь всё это вырывалось наружу, как поток, не знающий преград. Каждая слеза, скатывающаяся по его щекам, была посланием, в котором содержались годы боли и утраты, стоимости, за которую он заплатил слишком высокую цену.

Звуки его плача эхом разносились по комнате, и даже стены, казалось, болезненно замирали от этой глубокой агонии. Ветер за окном утих, словно желая прислушаться к его душе, искал способ утешения и сочувствия. И в этот момент окружающие люди, теми, кто был рядом, ощутили всё на себе. Они замерли на месте, их сердца экстренно остановились, понимая, что перед ними не просто человек - перед ними был человек, охваченный бурей самых тяжёлых воспоминаний и эмоций.

Хан, Феликс и Юна, с широко раскрытыми глазами, подошли ближе, их собственные чувства были полны сострадания и беспокойства. Они не знали, что сказать, но в сердце охватывало желание поддержать, обнять и показать, что он не одинок в своей боли.

Другие тоже почувствовали прилив эмоций: Хёнджин и Чанбин закрыли глаза, чтобы не увидеть его страдания, Сынмин и Минхо потерялись в собственных размышлениях о своих утраченных моментах. Хана и Лира скатились по стене, не сдерживая своих слёз. Плач стал общим языком для всех, обнажая страдания, которые многие прятали в себе. Тишина, которая прежде царила вокруг, теперь заполнилась завуалированными чувствами - любовь, печаль, сострадание и необходимость быть рядом.

Этот момент был наполнен глубокой связью. Каждая слеза, каждый всхлип становились мостом между ним и теми, кто его любил. Они знали, что ничего не могут сделать, чтобы изменить прошлое, но могли оставить это мгновение и стать его опорой, чтобы помочь ему подняться на поверхность. Их совместная тишина говорила о том, что иногда нужно просто быть рядом, когда мир, казалось, рушится вокруг.

Чонин чувствовал, что каждый момент, который он проводит с ними, добавляет немного света в их мир и его сердце. Душа этого человека, несмотря на всё, что он утратил, сияла ещё ярче - как звезда, вспыхнувшая в самый тёмный час ночи.

Они не могли поверить, что Чонин, который всегда наполнял пространство вокруг себя светом и радостью, словно показывая всем, что даже в самой безысходной ситуации есть место для надежды и любви, мог пережить такое. Его доброта становилась примером для других - напоминающим, что, как и в ярких красках его картин, жизнь состоит из многих оттенков и, что жизнь продолжается, стоит лишь смотреть на неё с открытым сердцем.

                                     ***