Возвращение Палеча
30:08 - 32:20. Большой поворот. Палеч.
Снова прикладываю ссыль на видео, так как это надо смотреть — в основном сцена стоит на игре актеров и операторской работе.
Важный момент: голосовая нотация с какого-то хрена называет Забареллу кардиналом, хотя он тогда еще был епископом и сам образ одет в епископскую сутану. Я не знаю, что это за лажа в нотации, но это лажа только нотации — фильм не накосячил.
И так, Болонья.
Стражник отпирает решетку подвала, где на сене спит Палеч.
Стражник (пинает Палеча ногой в живот): Давай! Вставать!
Палеч просыпается, тяжело встает, закрывает глаза рукой от слепящего света факела и под пафосную музыку хромает за стражником. У решетки Палеча ждет тот самый ксендз, который его толкал и сопровождал. Собственно, он снова его сопровождает.
Палеч выходит на свет. В сене, помятый, сгобленный. Неловким шагом, придерживая полы сутаны, как побитый пес он подходит к Забарелле и приклоняет перед ним колени. Рядом по левую руку Забареллы стоит Безымянный.
Палеча трясет, он поджимает губы и сдерживает слезы.
Забарелла: Мастер Палеч, у меня для вас уникальное послание.
Палеч быстро поднимает голову и его лицо осеняет надежда.
Забарелла: Ваш король принял приглашение в Пизу, и вы покинете негостеприимную Болонью.
Забарелла улыбается. Палеча трясет, но теперь он сдерживает слезы радости.
Палеч: Бу ... я буду свободен?
Забарелла (тяжело вздыхает): Судебный процесс, в котором вы признали, защитили и научили заблуждению Виклефа, конечно же, продолжается.
Палеч меняется в лице.
Забарелла: Теперь все зависит от вас. Но мысли состоят из простых слов, они как вольные птицы. Они меняются со временем. А Джон Виклеф, дорогой Учитель, мертв уже несколько десятилетий. Он давно уже не актуален*.
Палеч плачет. Забарелла смотрит ему в глаза
Забарелла: Он не актуален?
Палеч: Да, он не актуален.
Забарелла (наклоняется к Палечу и смотрит ему в лицо снизу вверх): согласен ли ты со мной?
Палеч: Да, ваше превосходительство, он не актуален.**
Забарелла: Созерцание принесло вам пользу. ***
Палеч: (плачет.)
Забарелла: Я буду счастлив, если мне не придется вас судить.
Забарелла откидывается обратно в кресло.
* Тут непередаваемая на русский игра слов. Которая была в латыни и которую удалось передать на чешском. Но на русский не получится. Короче, прикол в том, что по латыни там было слово «дебилле», а на чешском «зосталий». И то и другое можно перевести как «Виклеф отстал от нашего времени» и как «Виклеф — отсталый (умственно)».
** Здесь мы видим типичный элемент инквизиционного процесса. То, что все происходило в таком антураже, конечно, художественный домысел, но вот эта фишка — задать вопрос три раза с небольшой вариацией в форме и получить три одинаковых ответа — является одной из ключевых при ведении допроса инквизицией. Запомните это, это будет еще обыграно.
*** Тут мы можем сделать вывод, что даже в рамках кино подразумевается, что к Палечу применялось только заключение, но не пытки и даже не воспитательные беседы. Что там было на самом деле — не известно. Лично я считаю, что историческому Палечу объяснили политическую составляющую и большой план и он вписался в тему по разуму.
Что мы здесь видим.
В первую очередь хочу обратить внимание на такое интересное звуковое решение фильма, которое уже можно проследить. Музыкальное оформление имеет место быть только во время действия в Италии. В Чехии действие не сопровождается музыкой. Зрителю раскручивают эмоции на ветке Палеча до предела музыкой, визуальными контрастами и экспрессивной актерской игрой, тогда как на ветке Гуса игра с чувствами зрителя идет более тонко.
Во вторую очередь, конечно же, актерская игра. Мы видим как за пару минут для Палеча меняется все несколько раз — его мир не просто переворачивается с ног на голову, а крутит сальтуху, при том, что вокруг не происходит никакого экшэна, а он стоит на коленях неподвижно.
Важный момент, что из контекста нам становится известным, что к Палечу не применяли никакого физического или психологического давления, чтобы он сломался. Его сломала изоляция. Как говорится «экстраверт это человек, для которого внешний мир менее страшен, чем его внутренние демоны». Палеч сломался не по тому, что его сломали. Он проиграл своим внутренним демонам.
Это был т.н. «большой поворот». Кажется, для Палеча все кончено. Хуже ему уже не будет. Чтобы спасти свою шкуру он предал то, во что верил. Хотя его основная миссия — отстоять честь Пражского Универа — выполнена, но без его участия и усилий. Но будет хуже. Так будет исторически и так должно быть драматургически.
32:20 - 33:41 Нарратив, вино и студенты.
Пасторальный пейзаж. Едет телега, запряженная волами, и везет студентов и преподавателей. С телеги спрыгивают Гус и Иероним , окрикивая Штепана, приближающегося к ним на коне. Они подбегают к Штепану. Тот спешивается.
Иероним (обнимает Палеча): Дипломатия заняла немного времени, братишка.
Палеч (обнимает Гуса): Яне.
Гус: Мы волновались за тебя.
Смена плана. Гус, Иероним, Палеч и студенты едут в телеге.
Студент1: Твои ученики с нетерпением ждали тебя, Учитель. В Праге говорили, что тебя передали инквизиции.
Палеч: Это плохо?*
Иероним (открывает мех с вином): Мы должны смыть пыль и грязь!
Гус (напевает): Виклеф, Виклеф, ты по многим головам забежал. (Viklef, Viklef, nejednomu tys hlavu zviklef.)
Палеч (отхлебнув): В те первые недели в Болонье я думал, что умру. Настоящая грязь, тьма, пыль и крысы.
Гус: Косса украл у тебя лошадь и повозку.
Палеч: Поскольку у меня не было лошади, я отправился в Пизу с королевской делегацией.
Студент2: А как насчет суда? Как ты защищался?
Палеч: Ничего не произошло. Но совет был потрясающим. 24 кардинала, сто епископов, все христианство. Через совет! Власть над церковью в руках совета.
Студен3: Мы заметили. Совет избрал третьего из двух пап.** (общий смех)
* Самоирония и самомнение в одном флаконе. Великолепно.
** На самом деле смешно получилось, но Жерсона этот результат устроил и он считал его успехом именно по той причине, что это был прецедент, когда собрался почти что Вселенский Собор и назначил Папу. Не выбрал, как когда Папа умирает или уходит на пенсию (кстати, единственный раз, когда Папа уходил на пенсию до Ратцингера был как раз в это время в связи с троепапием — мы живем в историческое время!), а именно назначил — это принципиально. А то, что те два Папы не отреклись — это уже был не принципиальный момент, ведь уже был создан прецедент того, что Собор выше Папы. Не уйдут сами по-хорошему — то Собор как нового Папу назначил, так и старых уберет (что и было на Констанце, там в довесок еще и нового Папу разжаловали и в тюрьму посадили, потому что Собор мог даже так).
Что мы тут видим.
Сцена двигает сюжет банальным пересказом того, что случилось. Но это разбавлено нюансами. Особой актерской игры и операторской работы нет, но все равно есть на что обратить внимание.
Например, здесь еще раз подчеркивается то, что Иероним любитель выпить. При этом показано, что Гус не пьет. Это интересный контрапункт. Исторически у Гуса и Иеронима была нестыковочка на том, что Иероним до самого конца шикова: шмотки, еда, женщины... а Гус был против всего этого, но все равно дружил с Иеронимом. В фильме Иероним скромен, как среднестатистический пражско университетский теолог, но фишечкой нестыковки Гуса и Иеронима сделан алкоголь.
Показаны близкие дружеские отношения студентов и преподавателей. Тут все исторично. Поясняю. В средневековом университете было 1-2 пары в день, причем не каждый день. После пар и в отсутствии пар студенты могли работать, развлекаться, заниматься дополнительной учебной деятельностью, если такая предусмотрена льготами, или пойти на квартиру к какому-нибудь преподу и там заниматься с ним по его программе. Квартира преподавателя Гуса стала популярна в 1390-е именно благодаря его алкоголизму — там можно было выпить, поиграть в шахматы, подраться и вот это вот все, что потом Гус осуждал с кафедры Вифлеема. Потом Гус завязал (после того как по синьке чуть не убил Иеронима шахматной доской), взялся за ум и начал свой духовный и карьерный рост. В какой-то момент он оказался на хорошем счету и ему выделили целый этаж в общаге, где он мог не только принимать студентов, но и сдавать им комнаты (получая с этого дополнительный доход). Студенты теологи это, преимущественно, такие же деревенские ребята, как и Гус, потому порядок сожительства у них получился вот такой. То есть Гус буквально жил со своими студентами, как одной большой крестьянской семьей. А богатенький городской мажор Иероним был типа как приемный :D