Глава 4
Ибо, почувствовав как сильно затекла шея, опустил голову вниз, размявшись. Он и не заметил, что простоял почти целый час, с интересом и восторгом рассматривая парня в окне. Тот тоже больше не таился и глядел в ответ, но на контакт не шёл. Он улыбался ему, и это единственное, чего Ибо смог от него добиться. Он вздрогнул, когда в кармане штанов его телефон разорвался от громкой трели. Нехотя, не желая отвлекаться, Ибо извлёк надрывающийся кусок пластика и не глядя смахнул значок, приложив телефон к уху.
- Ибо, - голос тётушки звучал на фоне детского крика и задорного заливистого смеха – малыш, ты там как?
- Всё просто отлично, - нисколько не соврав, ответил он, при этом снова взглянув на соседское окно. Незнакомец пристально наблюдал за ним, с любопытством склонив темноволосую голову к плечу. Ибо улыбнулся, получив такую же, неуверенную, но всё же улыбку в ответ.
- Ах да, - спохватилась Ву Лан. – Меня сегодня не жди. У соседки возникло неотложное дело и мне придётся остаться на ночь в роли няньки. Ужин в холодильнике, тебе нужно просто его разогреть.
- Хорошо, - покладисто согласился Ибо – вам не стоит так беспокоиться. Я уже взрослый..
- Да, да, - согласилась с ним тётушка, но всё равно в её голосе он чувствовал искреннее раскаяние, что она не могла быть с ним. – Увидимся утром, мальчик мой.
Не успел он нажать отбой, как телефон зазвонил снова. Мама. Ибо виновато пожал плечами, всё также не сводя взора с окна и стоявшего там наверху парня, и ответил. Мама забросала его многочисленными вопросами, интересовалась делами и также как и её старшая сестра переживала за то, как он ест, спит и вообще, всё ли у него в порядке. Ибо чувствовал себя крайне неловко, и ему не терпелось поскорее свернуть разговор, чтобы ещё раз попытаться дозваться до своего молчаливого соседа.
Но когда он смог-таки убрать телефон в карман, то к своему разочарованию заметил, что кроме мутных разводов на стекле, там больше никого не было. Тяжело вздохнув, он решил, что вечером снова займёт свой пост у окна и попробует опять. А пока, не тратя времени впустую, вставил наушники в уши и запустил трек. Порепетировать ещё раз не будет лишним.
Чжань из своего укрытия с восхищением наблюдал за плавными движениями незнакомца, смотрел, не сводя глаз с его статной фигуры, гнущейся и застывающей в танцевальных па. Дыхание отчего-то спирало в груди, а глаза горели неприкрытым восторгом. Это зрелище было лучше, чем всё то, что он когда-либо видел по телевизору. Чжань отошёл от окна и попробовал изобразить нечто подобное, но его тело казалось деревянным и совершенно не предназначенным для танцев. Когда от усердия спина покрылась потом, а по вискам скатилось несколько солёных капель, он остановился, тяжело дыша. Но бросив взгляд вниз, на лужайку перед домом, увидел, что незнакомец всё также двигался в ритме с лившейся в динамики мелодией, втайне позавидовав чужой выносливости.
Спохватившись, что вскоре должна прийти Жилан, Чжань покинул чердак, хоть и без особого на то удовольствия. Ему было очень интересно и удивительно. Этот парень привлёк его внимание в первую очередь тем, что заметил его, старался пообщаться, был крайне настойчив, хоть он сам и не шёл с ним на контакт. Понадеявшись на то, что вечером он сможет ещё раз прийти сюда и снова понаблюдать за соседом, Чжань воспрял духом.
***
Жилан, сжимая в кармане несколько упаковок необходимых седативных препаратов, неторопливо брела по освещённой уличными фонарями дорожке, едва слышно бормоча под нос незатейливый мотивчик любимой песни. Внимание женщины было рассеянным, а ноги ватными. Грег основательно её измотал. Но также она знала, что для того, чтобы что-то получить от него, необходимо хорошо постараться. Она и старалась. В обмен на своё тело получая желаемое. Если бы не эти препараты, все её усилия давно пошли бы на смарку.
Чжань. Как же сильно она его любила и в то же время неистово ненавидела. Лицо собственного сына точь-в-точь повторяло черты её давно покойного мужа, которого она любила безоглядно. Жилан никогда не думала, что можно любить кого-то ещё больше, чем это делала она. Женщина буквально дышала им, не мысля своего существования без него. Баи был для неё как глоток свежего воздуха, надеждой, опорой, целой вселенной. Он красиво ухаживал, крепко обнимал, шепча на ухо всякие нежности, окутывал заботой и чрезмерным вниманием, и она грелась в лучах его обожания, пока в один день всё резко не закончилось.
Он долго болел, но врачи уверяли, что у них ещё есть время, но в тот день, приготовив обед, так как вскоре должен был прийти со школы Чжань, Жилан, поднявшись к ним в комнату, застала лишь бездыханное тело, окоченевшее, холодное, пустыми глазами смотрящее в потолок. Это стало для неё ударом. Женщина смутно помнила как кричала, тормошила любимого, призывая вернуться к ней, умоляя не бросать её в этом мире одну. Но сколько бы она не упивалась непрекращающейся истерикой, муж и небеса вместе с ним оставались глухи к её мольбам.
И вот тогда, в голове Жилан что-то резко переклинило. С помутившимся от горя сознанием, она бездумно спустилась в гостиную и села на стул, замерев в одном положении. Вернувшийся со школы сын, так сильно похожий на её любимого, смотрел на неё недоверчиво, наполненными слезами глазками, не понимая, что происходит. Но Жилан, утонув в своём горе, видела перед собой лишь возлюбленного Баи, живого и невредимого, и тогда решила, что ни за что не отпустит его больше. Сделает всё что в её силах, лишь бы он на всю жизнь остался рядом с ней. Она спрячет его от мира, от злых людей, способных нанести ему вред, укроет в доме и не подпустит ни единую душу. Он ведь только её.
План она разработала достаточно быстро. В первую очередь, необходимо было лишить возлюбленного связи с внешним миром, чтобы ничего не отвлекало его от неё, и ничто не вызвало у него желания сбежать. А зачем? Ведь у него есть она.
Но не смотря на все усилия, тот не хотел мириться с этим и это почему-то раздражало. Жилан не могла понять, почему он противится, ведь до этого им было так хорошо вместе, что же сейчас произошло? Но что стало для неё еще большим ударом, так это то, что однажды она поймала его на попытке сбежать.
О да-а.. Гнев, обида, немыслимое раздражение и злость вскипели у неё в душе. «Как ты посмел? Я что плохо забочусь о тебе? Почему ты так со мной?» Жилан искренне не понимала, но с того дня она посадила возлюбленного на цепь. Решила, что хотя бы так сможет удержать непокорного мужа подле себя. Она изо дня в день ломала его волю, подавляла желания, заставляла делать лишь то, что хотела сама, превращая мужа со временем в бездумную тряпичную куклу.
Но в один из дней, сидя на кухне, её будто что-то подкинуло с места, заставив со всех ног броситься наверх. Сердце молотило в груди, трясущимися руками она ухватилась за ручку двери, на мгновение застывая. Зуб не попадал на зуб, но Жилан со всей силы толкнула скрипнувшую от напора створку и ворвалась внутрь. Её возлюбленный с посиневшим лицом болтался в воздухе, а его шея была передавлена скрученными в жгут простынями.
Гнев обуял женщину, и она ринулась к нему, сдёргивая на пол бессознательное тело. Почему-то в тот момент хотелось убить, самой лишить его жизни. Ведь она так сильно старалась окружить мужа заботой и вниманием, а он бессовестно решил снова оставить её.
Уложив его на кровать, Жилан связала ему руки и в тот момент поняла, что нужны лекарства. Не хочет по-хорошему, значит будет по-плохому. Где-то на задворках спятившего сознания, она помнила, что у неё должен был быть сын, но тут же забывала про это, сосредотачиваясь только на муже. Он стал её целью, центром мироздания и страх остаться одной, без любимого, как никогда был сильным и ужасал бедную женщину.
Антидепрессанты стали её вечными спутниками. И лишь приходя в себя, во вспышках проявляющегося больного сознания, Жилан видела маленького мальчика, связанного, посаженного на цепь, плачущего и молящего её отпустить его. Тогда она бросалась к нему, прятала в своих объятиях, обещая ему спасение. Но буквально в следующий миг её ослепляло дикое собственничество, ужас маячившего одиночества и тогда в глазах загоралась жестокость.
В какой-то момент, для неё стало потрясением то, что вместо любимого, нежно оберегаемого мужа она обнаружила в кровати незнакомого мальчишку. Тощий угловатый подросток был не знаком ей, лишь что-то смутно родное прослеживалось в заострившихся чертах его лица. Жилан испугалась. Она схватила его, утащив несопротивляющегося юношу в подвал. Приковав его к постели, она просиживала подле него, выспрашивая кто он такой и откуда здесь взялся. Мальчишка рыдал и умолял её одуматься, но ведь она и так была в своём уме. Разве нет? Но когда тот заявил, что он её сын, женщина застыла, будто громом поражённая. Сын? Какой такой сын? Ведь её Чжань был семилетним малышом, а этот парень взрослый и чужой...
Ей нужно было время подумать. Она сбежала из собственного дома, решив дать себе так необходимую передышку. Вернувшись несколько дней спустя и спустившись в подвал, Жилан обнаружила бессознательное тело с потрескавшимися губами, посеревшей кожей и совершенно недвижимое. Вот тогда она испугалась по-настоящему. Скорее всего обезвоживание и истощение, решила Жилан. Ведь оставив его одного, она лишила его воды и еды. Два дня это жалкое существо страдало от голода.
Под мальчишкой расплывалось некрасивое жёлтое пятно. "Обмочился", отстранённо
подумала она. Выхаживала его Жилан долго. И впредь, всегда заботилась о том, чтобы в моменты её длительного отсутствия у него были вода и еда, а также отхожее место. Зачем она держала в доме незнакомца, Жилан и сама не могла себе ответить, но по прошествии нескольких лет, снова стала замечать в лице подростка так любимые ею черты и решила, что ни за что не отпустит. Сознание играло с разумом, но Жилан не хотела анализировать. Единственное, что ей было нужно – удержать возле себя свой кусочек счастья.
***
Мимо ехали машины и шли редкие прохожие, но.. она их в упор не замечала. Тело было в настоящем, а вот мысли – в далёком прошлом. Неожиданно на неё обрушились давно ушедшие образы. Они проплывали перед глазами словно кадры старой киноплёнки.
«Баи прошёл всего в нескольких метрах от неё. Боже, какой же он красивый – аж дыхание перехватило. Когда он резко повернул голову и пот с его длинных волос полетел в её сторону, Жилан чуть не шлёпнулась в обморок. Его вкус осел у неё на губах. И в тот момент она была так счастлива, что готова была умереть, ведь лучше уже и быть не могло.
В том баре, где они впервые встретились, стояла удушливая жара. Разгорячённые весельем, танцами и алкоголем тела двигались в едином ритме. Громкая музыка била по ушам, но Жилан задорно смеялась над шутками подружек и ещё нескольких парней из их компании. Но когда взгляд выцепил из толпы самого красивого парня, который ещё к тому же и пел на сцене, она поняла, что пропала, окончательно и бесповоротно. Жилан пристально, почти не дыша смотрела на освещённое софитами тело, покрытое лёгким переливающимся дымком. Губы парня едва касались микрофона, и она, покраснев, представила как они потянулись бы к ней, чтобы слиться в поцелуе.
Сяо Баи, как она узнала позже его имя, был высок, худощав, но казалось, будто заполнял собой всё пространство небольшой сцены. Жар от раскалённой толпы оседал на потолке тяжёлым конденсатом, который падал вниз, словно тёплый тропический дождь. Её поплывший взгляд был прикован только к этому восхитительному мужчине. Тот стянул влажную от пота футболку через голову и бросил её на растерзание в толпу, оставаясь с голым торсом. Он был великолепен. С этого самого момента в её жизни существовал только он один, и Жилан решила, что хочет быть только с ним, чего бы это ей ни стоило.
Толпа вокруг скакала, визжала, музыка долбила по нервам. Но она не смела жаловаться. Жилан прекрасно видела, что её подружки тоже пожирали глазами Баи, но ухмылялась, потому что уже решила, что он будет только её. Взгляд антрацитовых, тёмных и бездонных словно сама вселенная глаз был устремлен на неё. Баи казался ей снизошедшим до простых смертных божеством. И совсем скоро он влюбится в неё не меньше, чем она в него.
Когда песня закончилась, мужчина её мечты торопливо спустился со сцены. Жилан проводила его влюблённым взглядом, а внутри девушки всё задрожало – ведь она понимала, что как только он исчезнет, ей останутся одни лишь бесплотные фантазии. Но тут произошло нечто, что окончательно выбило её из колеи. Дойдя до двери, ведущей скорее всего в подсобку, мужчина вдруг обернулся, поймал её восторженный взгляд и улыбнулся. Жилан смело улыбнулась в ответ. Баи кивнул ей, словно приглашая следовать за ним.
- Ты куда? – подружка ухватила её за локоть, требовательно глядя.
- Отстань, - прошипела Жилан, вырываясь.
Сердце выскакивало из груди, её друзья ещё что-то кричали ей в спину, но она даже и не думала отвечать, а тем более оборачиваться. Тёмный коридор за импровизированной сценой был довольно интересным. Стены украшали граффити, исписаны текстами песен, именами или просто каракулями. И там было полно народу. Ей приходилось то и дело уворачиваться от мимо проходящих, пока её взгляд не наткнулся на Баи. Тот вытирал пот с шеи и как раз в этот самый момент заходил в гримёрку. Ноги девушки враз подкосились, но она бесстрашно последовала за ним. Мужчина обернулся, пронзительно осматривая её с головы до ног, а после молча уселся на стул и извлёк две сигареты, одну из которых протянул ей.
- Как тебя зовут?
- Жилан, - кольцо сизого дыма в этот самый момент зависло над его головой, будто нимб. «Мой святой...» Из-за волнения её голос звучал слишком тихо, поэтому пришлось повторить громче – Жилан.
- Приятно с тобой познакомиться, я – Баи.
Жилан кивнула, сделав долгую затяжку, еле сдержавшись, чтобы не закашляться: это хоть и не первая её сигарета, но сегодня она столько орала, подпевая трекам, что дым обжёг горло.
- Как тебе? – спросил мужчина кивнув на сигарету – Туда набито кое-что особенное, – продолжил он с ухмылкой и со знанием подняв брови. Жилан не поняла о чём он ей говорил, но все равно улыбнулась – как тебе шоу?
- Просто потрясно. Для меня это не первый раз.
- Надеюсь, - он подмигнул, и только тогда девушка поняла явный намёк. "Только бы не покраснеть."
- Я имела ввиду, что уже слышала однажды как ты поёшь...
- Значит фанатка? – он ухмыльнулся – А ты горяча..
От такого откровенного комплимента щёки Жилан мгновенно вспыхнули.
- Спасибо, ты тоже, – прошептала она.
- Раздевайся, - последовало за этим и Жилан окончательно пропала.»
***
Вынырнув из воспоминаний, Жилан увидела, что добралась до места. Она скривила губы в едкой ухмылке. В последнее время ей не хотелось возвращаться сюда. Как бы сильно она не любила мужа, её часто стали посещать мысли о том, чтобы бросить его одного гнить в этой развалюхе, а самой уехать куда подальше. Просто потому что тот никак не хотел быть полностью в её власти.
Только под таблетками он был покладистым и послушным, без них же его гадкий, свободолюбивый характер проступал наружу и в порыве гнева его хотелось задушить, отравить, или притопить в ванной. Всегда что-то останавливало, но Жилан уже была на грани. А иногда, реже, но всё-таки, её посещали и другие мысли. Закрыться с ним в доме и поджечь его. Сгореть вместе, чтобы в следующей жизни переродиться и снова иметь возможность любить без оглядки.
- Я дома! - прокричала Жилан с порога.
Чжань слышал, что женщина вернулась, но сейчас он был слишком занят, чтобы сломя голову нестись её встречать. После того, как он пытался повторить несколько танцевальных движений за незнакомцем, цепи ужасно натёрли лодыжки. Чжань склонился и оттянул одной рукой металлический обруч, застёгнутый на ноге, чтобы смазать покрасневшие места антисептической мазью. За которую, кстати, он ни за что не станет благодарить её.
Юноша припомнил, что в прошлом году дело дошло даже до абсцесса. Поначалу Жилан игнорировала его жалобы, но когда ситуация стала критичной, он предупредил её, что если начнётся воспаление или заражение, придётся вызывать врача, либо же иметь дело с неизбежным. К счастью, его слова возымели успех. С тех пор она стала покупать ему мазь и перестёгивать обруч раз в неделю.
Чжань, закончив смазывать натёртое место, отложил тюбик, плотно закрутив крышку, и
поднялся, подходя к двери. Он прислушался, поняв, что Жилан у себя в комнате по шагам и поскрипывающим половицам. Он знал, что та сейчас пойдёт в душ, а после спустится на кухню, чтобы приготовить ужин.
Чжань приоткрыл створку, выглядывая в коридор. Вышел и, крадучись, двинулся вниз по лестнице, заходя спустя минуту в гостиную. Застыв посреди комнаты, Чжаню что-то не давало покоя. И тут он ощутил лёгкое, почти невесомое дуновение ветра. Откуда бы ему взяться? Жилан никогда ничего не открывала. Он обвёл глазами полутёмное помещение и заметил, что верх одного из окон открыт. До юноши неожиданно донёсся стрёкот цикад и шум листьев в кронах дерева. И вдруг его осенило. Окно ведь открыто!!!! Мысли тут же разлетелись в голове, опережая одна другую. Стекло разбить не получится – это тоже ударопрочное, он знал это наверняка, потому что как-то в пылу спора запустил в него обеденную тарелку. Но запор-то открыт!
Первой мыслью было встать на стул и во всю глотку звать на помощь через небольшую щель. Но тут же Чжань мотнул головой. Не годится: не успел бы он прокричать и пары слов, как Жилан тут же появилась бы в гостиной и с силой утащила его наверх, а после снова заперла на неопределённое время. А вдруг это очередная проверка? Он уже давно научился не доверять её неожиданным «подаркам». Взвесив всё за и против, Чжань решил не рисковать. Ведь шанс быть услышанным кем-то извне был минимальным. Если он хотел получить результат, нужно действовать хитрее и умнее. Единственное, на что он надеялся, так это на то, что впоследствии ему не придётся пожалеть об упущенной возможности.
***
Разогрев себе ужин в микроволновке, Ибо с тарелкой уселся на диван перед телевизором. Пощёлкав каналы, он остановился на Discovery, так как уже давно хотел посмотреть именно это шоу, про какую-то китайскую знаменитость, решившую бросить вызов самому себе и своим страхам, и принялся уплетать тётушкино жаркое, которое, к слову сказать, было невероятно вкусным.
До прослушивания оставалось всё меньше времени, а нервозности становилось только больше. Ибо в себе был уверен как никогда и надеялся, что жюри смогут разглядеть его талант, увидят его упорство и желание работать, становиться лучше. Мечта всей его жизни – это танцевать. Ну а грядущая слава, если он попадёт в подтанцовку к какой-нибудь супер звезде, ну что ж, он и это переживёт, причём с огромным удовольствием.
Затаив дыхание, Ибо вперился в экран, на миг представляя себя на месте этого смельчака, который как раз сейчас карабкался вверх по склону горы, вися над пропастью всего лишь на страховочном канате. Смог бы он так же? Доверить свою жизнь с виду хлипкой верёвке? Наверное, нет. Он восхищался смелостью и упорством знаменитости. Раньше он считал, что те изнежены и избалованы своими денежками, но этот, похоже, был не из таких.
Ибо тоже был пробивным и целеустремлённым, в этом ощущая свою схожесть с этой китайской звездой. Он мечтал о том, что когда-нибудь сможет открыть собственную танцевальную студию и обучать людей всему тому, что умел сам. Но это всё в далёком будущем, сейчас же у него была только одна цель – попасть в компанию.
Сполоснув за собой тарелку, он выключил телевизор и направился в душ. Стоя под горячими струями льющейся на его спину воды, он плавно водил рукой по своему телу, смывая нанесённую пену, пока не добрался до привставшего члена. На что конкретно он возбудился, парень не понимал, но его тело всегда было очень чувствительным и отзывчивым, а он сам молодым и нетерпеливым. Обхватив ладонью член, Ибо неторопливо двинул её вверх-вниз, пока тот не встал окончательно. Опёршись рукой о стену, прикрыв глаза, он медленно дрочил, почему-то в своей фантазии представляя огромные словно бездонные омуты глаза, ослепительную будто само солнце улыбку. С тихим стоном и чужим именем, невольно слетевшим с губ, Ибо кончил, безучастно проследив, как потёки спермы смывало водой, унося её в слив.
Вытеревшись и натянув шорты с футболкой, потому как спать в ближайшее время он не планировал, Ибо погасил в комнате верхний свет и медленно подошёл к окну. В доме напротив тоже было темно. По прошествии получаса, он стал замерзать. Но упорно не двигался с места, точно зная, что его загадочный сосед обязательно объявится. Спустя ещё минут двадцать Ибо заметил неуловимое движение, а после за окном различил тонкую фигуру. Он тут же вскинул руку в приветственном жесте, и с удовлетворением отметил, что ему ответили.
Время будто остановилось. Ибо смотрел и не мог насмотреться, впрочем, тот парень тоже не отворачивался. Но ему хотелось поговорить, расспросить его о многом, и Ибо уже подумал было выйти на улицу и снова встать под окном, но что-то в последний момент удержало его от этого.
Чжань же видел силуэт в окне размыто. Зрение давно подводило, но сейчас хотелось надеть очки, которые всё ещё лежали на брошенных в угол коробках, и разглядеть как следует незнакомца. Чжань мысленно прикинул расстояние до угла чердака, переживая, что стоит ему отойти и сосед подумает, что он снова сбежал, но решившись, со всех ног бросился к коробкам и, подхватив очки, вернулся на место. Нацепив их на нос, он наконец смог рассмотреть своего ночного «друга». С виду обычный парень, чем-то похожий на него самого, довольно симпатичный. Тот стоял и смотрел на него, а в душе Чжаня что-то неуловимо щемило. Кроме Жилан его никто так пристально не рассматривал. Он не мог судить о том, как выглядит в глазах других людей, потому что зеркало женщина забрала у него ещё несколько лет назад, а расплывчатое изображение в дверце шкафчика не давало полного представления о себе.
***
Он вспомнил, что в тот день шёл дождь. Они сидели в гостиной за ужином, и Жилан жаловалась ему на боль в суставах, сетуя, что скорее всего её стареющее тело реагировало на погоду. Чжань молчал, не смея поднять взгляда от своей тарелки. Неожиданно Жилан заговорила о своей внешности, о том что у неё появились новые морщинки, да и вообще, была бы возможность, она сделала бы подтяжку.
- А ты что думаешь? – спросила она у него.
Чжань безучастно окинул лицо женщины взглядом, а после едва слышно ответил.
- Ты всегда была красива.
- Знаю, - самодовольно хмыкнула та – ты тоже у меня красавец. Весь пошёл..
- Я поел, - вдруг перебил её Чжань – могу я пойти к себе?
- Вот что ты за несносный мальчишка! Иди куда хочешь. Оставь меня! – театрально взмахнула рукой Жилан, не услышав, как Чжань пробурчал себе под нос.
- Я бы пошёл... но кроме этой темницы нет никакого выбора...
Проходя мимо комнаты женщины, Чжань внезапно остановился. В приоткрытые двери, прямо с того места где он стоял просматривалось висевшее на стене зеркало. Поддавшись наитию, ведомый непонятно откуда взявшимся любопытством, он бесшумно толкнул створки и неторопливо подошёл к нему. Посмотрев в упор на своё отражение, Чжань сморщился.
Щёки были впавшими, а под глазами, казавшимися огромными на слишком худом лице, залегли непроглядные тёмные тени. Губы бледные, практически бесцветные не вызвали никаких чувств, а потускневшая кожа, не видавшая солнца делала его похожим на фарфоровую куклу. Хотя почему похожим? Своё отражение казалось ему унылым, мрачным и до ужаса некрасивым. Хотелось плюнуть себе в лицо, но если же он так сделает, Жилан его со свету сживёт.
Но чем больше он смотрел, тем сильнее разгоралась злость. На себя, на неё, на весь мир в целом. Ненавистный облик, за который он вынужден теперь расплачиваться размылся от непролитых слёз, и когда ярость словно кипящая лава, заполняющая жерло вулкана, вскипела, Чжань резко вскинул руку и со всей силы обрушил плотно сжатый кулак на зеркало, которое тут же треснуло, обжигая кожу свежим, достаточно глубоким порезом. Но парень мало обратил на острую боль внимания.
С остервенением он отколупал осколок и без единого раздумья полоснул по вытянутой перед собой руке. Сжав зубы, он резал и резал, вспарывая тонкую кожу, стремясь разглядеть за невыносимой болью себя самого, свой внутренний мир, который в отличии от его внешнего образа, жил своей жизнью. Онемевшая рука больше не вызывала интереса, тогда глядя в пошедшее трещинами зеркало, он приставил окровавленный осколок к дёрнувшейся от первого касания щеке. Возможно, он и дальше разукрашивал бы себя, придавал бы себе новый облик, но на шум прибежала Жилан. Чжань вздрогнул, как и осколок в его руке, оставив после себя небольшую, тонкую бороздку. А ведь так хорошо всё начиналось, но Жилан снова пришла невовремя.
***
После того случая, из дома исчезли все зеркала, а вместе с ними и колюще-режущие предметы, даже ножи были пластиковыми. По крайней мере те, что оказались доступны ему. Больше себя Чжань не видел. Он слишком хорошо запомнил те три дня, в которые, в качестве наказания, оказался заперт в ненавистном подвале. И сейчас ему так сильно, что стало почти что навязчивой идей, хотелось спросить у этого парня как он выглядит в его глазах.
Ибо же вскинул руку, приветливо махнув ему. Чжань робко улыбнулся и махнул в ответ. «И это всё?» с разочарованием вдруг подумал он. Неожиданно для самого себя Чжань кивнул на полоску травы под своим окном и Ибо удивлённо взглянул на него, а после, пока незнакомец не передумал, будто на реактивной тяге, бросился из дома, чтобы уже в следующий миг замереть под окном.
Он задрал голову вверх, а Чжань невольно потянулся к окну, дёрнув шпингалет, удерживающий его от опрометчивого поступка. В последнюю секунду от отдёрнул руку, испугавшись самого себя. Но Ибо улыбнулся ему, полные губы беззвучно шевелились, будто придавая смелости и уверенности, которой Чжань совершенно не чувствовал. Он снова вскинул руку, и затравленно бросив взгляд на зияющий чернотой провал в полу, ведущий к спасительному выходу, тронул кончиками пальцев ледяную задвижку. Сердце пропустило удар, потом ещё один, а выдох застрял на губах, так и не покидая его рта.
«Смелее», будто заклинал его чужой, изучающий взгляд. Но почему-то он не вызывал опасений, казался добрым, сопереживающим, таким, каким на него ещё никто и никогда не смотрел. Поддавшись этому невербальному зову, Чжань с трудом отодвинул заржавевший шпингалет, а тело тут же покрылось испариной. Холодный пот затекал и щипал глаза, и Чжань был в шаге от того, чтобы позорно сбежать отсюда, спрятаться в своей спальне, получить укрытие из плотно задёрнутых занавесок.
Дрогнув в очередной раз, ему неожиданно почудился мерзкий, наполненный желчью голос Жилан. «Ты такое же ничтожество как и он. Ты его жалкая копия и никогда, слышишь, никогда не сравнишься с ним!. Ты всё время хочешь бросить меня, сбежать, но слышишь, я ни за что этого не позволю. Костьми лягу, но мы состаримся здесь вместе. Сгниём вдвоём.. »
Защёлка поддалась достаточно легко. Перестав дышать, Чжань потянул оконную створку на себя, и тут же оказался сбит с ног прохладным, но таким желанным потоком ветра. Зажмурившись от охватившей его безумной радости, он не с первого раза расслышал низкий, бархатный как сама ночь, влекущий и зовущий его голос. Он наслаждался его звучанием, хотелось поддастся ему, ластится и бежать со всех ног навстречу.
– Эй... – тихо, ласково, чтобы не спугнуть снова позвал Ибо – ну привет. Меня зовут Ибо, а тебя?
Чжань с ужасом распахнул глаза, а душа ушла в пятки. Незнакомец говорил с ним, обращался к нему, спрашивал его имя. Речь отнялась, а виски закололо со страшной силой.
- Пожалуйста, ответь мне. Я не сделаю ничего такого. Обещаю. – Ибо и сам едва дышал.
Вид парня был таким испуганным и вызывал нежность, что хотелось в одно мгновение взлететь к окну и спрятать это сокровище в своих надёжных объятиях. Незнакомец напоминал ему пугливого оленёнка и он видел как тому не просто, но причин не понимал. Казалось бы, что нет ничего проще поздороваться, заговорить и так далее, но он не мог знать, что для Чжаня это было подобно подвигу.
Чжань чуть попятился вглубь, скрываясь в спасительном сумраке, а после, набрав в грудь побольше воздуха, едва слышно прошептал.
- Привет...
Естественно, его не услышали. Тогда он вновь приблизился к окну, слегка склонившись к приоткрытой створке, и повторил уже громче.
- Привет.