Глава десятая.
9:15 pm. 4 декабря, пятница. Штат Калифорния, Лос-Анджелес. Ресторан «Чёрный лебедь».
Вероника уже больше часа разговаривала с Фредериком, своим отцом, о своих проблемах и отношениях с инспектором. Он говорил ей о том, что если она считает, что ей нужны эти отношения, то лучший вариант-поговорить с инспектором. Нужны ли ему эти отношения? Да? Тогда вместе что-то для этого делать. Под конец беседы Вероника заговорила об Эноле.
-Мисс, - Фредерик поднял руку вверх и посмотрел в сторону официантки. -Принесите счёт,пожалуйста. Так что ты говорила, милая. -обратился он уже к дочери.- Что-то про подругу.
-Пап, у тебя же клиника в Лондоне и ты сам себе хозяин.
-К чему ты клонишь? Не совсем я тебя понимаю. - в этот момент принесли счёт.—Позволишь, я заплачу за нас двоих?
-Хорошо. Я хотела попросить, чтобы ты на месяц положил мою подругу.
-Она живёт здесь?
-Да.
-А здесь нет хороших клиник?
-Есть причины не ложить её здесь.
-Ну хорошо. Я посмотрю есть ли у нас свободные палаты и позвоню тебе, но это всё по приезду.
-Слишком долго ждать. Ей сказали, что у неё сейчас обострение и нужно положить её в психиатрическую клинику и назначить лечение как можно раньше.
-У неё есть лечащий психиатр? — мужчина встал с места и задвинув стул посмотрел на дочь. —Давай договорим на улице.
-Хорошо. Да, есть. —Вероника последовала примеру отца и они пошли за верхней одеждой.
-Он может передать мне все записи их бесед и его замечаний, из её карты пациента или как это тут называется?
-Не сможет.
-Милая, Рони, объясни мне, в чём дело?
Они вышли на улицу и Вероника начала объяснять своему отцу всю сложность ситуации и почему нельзя писать об этом в личном деле Энолы.
-Ей нужна помощь. Но я не возьму её. Это как минимум незаконно.
-Она моя очень близкая подруга. Она обо мне заботилась и часто помогала. Я не могу не помочь теперь ей.
-Мы с мамой улетает в воскресенье с утра. Я в понедельник найду ей место в клинике и запишу под другим именем. Она пусть соберёт всё необходимое и постарается найти хоть какие-нибудь записи от врача и возьмёт их. На работе пусть берёт отпуск, на месяц минимум, лучше на полтора. Билеты купит на вечер понедельника. Ясно?
-Да.
-До встречи. —Фредерик обнял свою дочь и поцеловал в макушку.
-Пока.
Вероника попрощалась с отцом и поймав такси поехала к инспектору. Им следует многое обсудить. По дороге она позвонила Эноле и рассказала итог беседы с отцом.
В этот раз Джон был более сговорчивым, он впустил девушку в дом и согласился на разговор. Девушка пригласила его к себе на ужин в эту субботу, там они и придут к какому-то выводу.
7:43 pm. 7 декабря, понедельник. Аэропорт.
Грэг обнимал Энолу и шептал какие-то слова поддержки в перемешку с заботливыми советами. Отец Вероники, Фредерик, просил достать записи врача Энолы. Но как это сделать? Под предлогом, что сейчас проверяют всех психотерапевтов и психиатров, после истории с вестником смерти, Грэг и решивший помочь ему Джон, пошли к мистеру Ленгу и изъяли копии папок некоторых пациентов, помимо папки Энолы. Все сегодня пораньше отпросились с работы, чтобы проводить её. Кэмерон контролировала время посадки на рейс подруги, чтобы она не опоздала. А Бернард переминался с ноги на ногу, он перед дорогой выпил много чая и в машине его начало укачивать, от чего он выпил много воды и теперь отсчитывал секунды до отлёта Энолы, чтобы поскорее убежать искать туалет в здании аэропорта. Вероника поёжившись от холода прислонилась к груди инспектора и он крепко обояв её, прижал к себе. В их отношениях наконец наступило потепление.
Девушка позвала его к себе на ужин. Он очень хотел остаться дома, но поймав себя на мысли, что хотя бы в этот раз он должен побороться за
отношения, пришёл к ней в вечер субботы. Нельзя сказать, что она хорошо готовила, скорее сносно. Весть вечер в голове мужчины крутилась мысль, что стоило ей предложить приготовить ужин вместе или вообще самому. Индейка не дожарена, жестковата. Соус не подходит к тушёной фасоли. В салате слишком много заправки. Вино открытое и принесённое им, слишком быстро ударило в голову, выпитое почти на пустой желудок. Они разговорились, как говорится «по душам». Он рассказал о своём детстве, причинах разрыва отношений с Кэмерон.
Первая причина-потеря доверия. Как Вероника и сама уже узнала, в жизни Кэмерон много тайн, которые она не смогла раскрыть даже своему парню. Что из этого вытекает? Ей сложно кому-либо довериться, довольно скрытная и всегда ожидает худшего или подставы от других. А Джон в свою очередь хочет, чтобы отношения были тёплые, доверительные и не терпит недосказанностей, тайн и каких-то интриг.
Вторая причина-Кэмерон не хотела мириться с его плохими привычками. Самое главное, что её раздражало в нём, это то что он курит. Даже его
агрессивность не имела такого значения. Вот что значит идеалистка-не терпит компромиссов. Либо всё по её правилам, либо вообще никак.
Третьей причиной их расставания стала потеря интереса. Они попросту потеряли ту близкую связь. Им стало скучно проводить время вместе. Каждый стал больше отдаваться работе и осталось меньше времени на встречи. Гороскопы это, конечно, глупость, но разве можно сказать про эту причину хоть что-то кроме «Два козерога. Что с них взять.»?
Ну и самое последнее, ОКР Кэмерон. Как не странно, это тоже сыграло свою роль. Им стало гораздо труднее уживаться вместе, когда у неё началось обострение этой болезни. Мы знаем, что она родилась и выросла в России, во времена, примерно, пост советского пространства. Она как-то упоминала, что её отец работал в полиции. Не удивительно, что из всех у неё развилось именно это психическое заболевание. Делать всё по правилам, по порядку, раскладывать книги на полке по размеру, вещи в шкафу по цветам, всё слишком ровно, обязательно выглажено, идеальный, режущий глаз порядок и абсолютная чистота. И это как минимум.
Они разошлись мирно. Просто в какой-то из вечеров вернулись с работы, сели на кухне за стол и тихо, мирно, без криков, скандалов, оскорблений и истерик всё обсудили и пришли к выводу, что им не нужны сейчас эти отношения. Решили, что у них сейчас нет возможности тянуть эти отношения и друг друга. Несмотря на то, что это решение было обоюдным, у двоих остался осадок после разрыва. Кэмерон осталась одна, во время борьбы с ОКР. Она решила, что лучшим в данной ситуации будет перевод под командование Грэга. Джону было не легче. Он вкладывался в эти отношения по полной и разумеется разочаровался в любви как таковой, когда его старания не окупились. Поэтому он долгое время после расставания был один и не спешил искать новые отношения.
-Тебя трясёт. Ты так сильно замёрзла?—склонившись к уху своей девочки, прошептал инспектор.
-Я немного приболела. Но я уже начала лечиться.
-Когда это ты успела?
-Скорее всего я простудилась в прошлую субботу. Был сильный ветер, а потом ещё и дождь начался.
-Это та суббота, когда ты приехала от Энолы после ночи в обезьяннике? —он рассмеялся.
В ответ Вероника рассмеялась и вновь уткнулась: ему носом в грудь. Менее чем через минуту их окликнула Кэмерон, объявили посадку на рейс Энолы. Они подошли с ней прощаться.
9:47 pm. 11 декабря, пятница. Дом инспектора Уильямса.
-Привет. —на пороге дома стояла рыжеволосая девушка и светилась от счастья изнутри и фонаря, который висел над дверью и светил ей прямо в лицо.
-Позднее время уже. Что ты здесь делаешь?
-Я уже две недели практики прошла. Вот, пришла отметить это. —всё это время её правая рука была за спиной и сейчас она показала её на свет. У неё в руке было вино. — Впустишь?
-Ты хочешь чтобы я спился? Проходи.
-Почему? —она вошла в дом и уставилась своими круглыми, а в таком освещении ещё и чёрными глазами на мужчину.
-Каждая наша встреча сопровождается вином.
-Не правда. Только две последние. — Вероника прошла на кухню и достала из шкафа два бокала под вино.
-Так что мы празднуем? —мужчина зашёл на кухню следом за ней и достав из ящика штопор, начал открывать бутылку.
-Не знаю. Просто мне кажется, сейчас наконец всё более или менее спокойной и стабильно. Вроде, даже не плохо. Согласен? — на этих словах она взяла бокал и подняла застыв в ожидании того же от Джона.
Инспектор поднял свой бокал и тогда Вероника слегка толкнула его своим,
от чего они издали характерный звон. Делая глоток они смотрели не отрываясь в глаза друг друга.
-Ммм... Полусладкое? -он поднял бутылку и стал читать этикетку.
-Не нравится? — делая ещё один глоток, спросила психолог.
-Ну почему же. Просто спросил. —Джон долил в бокалы ещё вина и взяв свой в руку, отошёл от стола, возле которого они оба стояли всё это время. —Музыку?
-Есть что-то весёлое? Хочется танцевать.
Мужчина ушёл в зал с фразой «Могу посмотреть. А вообще, должно быть». Вероника подхватила бутылку со стола и поплелась за ним. В комнате светил только торшер, находившийся возле открытых полок шкафа, рядом ещё стояло одинокое кресло. Девушка развалилась на диване и наблюдала за тем, как хозяин квартиры увлечённо перебирал пальцами по корешкам от. бумажных футляров для виниловых пластин. У дедушки это вызывало
улыбку. «Какой он старомодный» -пронеслось в её голове. Она допила свой бокал и подлила себе ещё, после чего она поставила бутылку на пол возле дивана. Джон вытащил одну из пластин и достав из футляра поставил на патефон. Патефон или граммофон? В чём различие? Как же называется этот ящичек? Вероника не имела понятия, да и не хотела. Сейчас, её допивающую третий бокал, гораздо больше волновали вены на шее и руках инспектора, которые при таком слабом освещение, от создающихся теней казались ещё более объёмными и рельефными.
-Это тебе должно понравиться. —повернувшись лицом к гостье, сказал
мужчина и глядя ей в глаза взял бокал с полки, на которой он стоял пока искалась пластинка.
Джон сделал пару глотков и тем самым осушив бокал, поставил его на журнальный столик и посмотрев на девушку, протянул ей руку с фразой:
-Ты хотела танцевать.
Она встала с дивана, опрокинув бокал, допила всё содержимое одним глотком.
-Да. Но уже не здесь.
-А где?
В ответ на это Вероника притянула, встав на носочки, руками лицо Джона и страстно поцеловала, утягивая назад. Это было настолько неожиданно, что он с трудом удержался на ногах, но быстро включился. Его руки легли ей на спину, откуда сползли к талии и ниже. Отвечая на поцелуй, он подхватил её под бёдра, она обвила своими ногами его стан. Мужчина буквально вслепую понёс её из зала, по пути они упёрлись в стену. Её руки были на шее и поднялись к волосам, дабы распустить пучок. Всё же мужчина дошёл до спальни и кинул свою ношу на кровать. Повиснув сверху он заглянул девушки в глаза, где плясали чёртики. Его пальцы ловка расправились с пуговицами на блузке Вероники. Откинув в сторону не нужную часть гардероба, мужчина начал усыпать поцелуями тело девушки от губ по шее к ключицам и груди. Он спустился к низу живота по ложбинке меж грудей, где столкнулся с краем вжинс. Они полетели вслед за блузкой. Одной рукой он упирался в кровать, а вторая его рука скользила по наружной стороне её бедра.
Вероника обхватила его шею руками и целуя, подтянулась, скинула его с себя и они оказались лицом к лицу стоя на коленях на кровати. Она стянула его футболку и откинула куда-то в сторону. Одна её рука запуталась в его волосах, а вторая по хозяйски прошлась от шеи по всему торсу, в то время как сама девушка зацеловывала его лицо и в особенности губы. Казалось, что она прямо сейчас борется за звание и место альфы на территории спальни. Мужчина поддался ей и тогда она толкнула его в грудь, повалив тем самым на спину. Она тут же запрыгнула и оказалась сверху. Вероника посмотрела на мужчину глазами полными огня, склонилась к его уху и прошептала:
-Ну что, потанцуем?
Избавившись от лишней одежды они соединились воедино и закрутились в диком и необузданном «танце страсти». Кровать сотрясалась от их темпа и временами изголовье билось об стену. Эти стуки разбавлялись обрывающимися, закусаванием губ своих или партнёра и его плеча, выкриками и сладострастными стонами. Её ладони и руки то захватывали простынь, то расцарапывали его спину. А его то сжимали её запястья над головой, то скользили по её бёдрам и временами тоже собирали простынь или замыкали замок с её ладонями. Дойдя до пика мужчина прикусил её шею, но понимая, что партнёрши нужно ещё чуть-чуть, начал понемногу сбавлять темп и продолжать усыпать её тело поцелуями, дожидаясь её прихода. Оба издали последний, разрывающий тишину, стон и блаженно улыбнувшись прислонились друг к другу.