Глава вторая.
9:05 am. 20 июня, понедельник. Штат Калифорния, Лос-Анджелес. Центральная-городская больница.
Проснулась Вероника с сильной головной болью. В глаза светило яркое летнее солнце. Она невольно повернула к нему лицо и загородила рукой, чтобы не слепило. Около окна стоял мужчина в чёрном костюме, с тёмными, почти чёрными волосами, уложенными назад. А на тумбочке возле её кровати, стоял ещё один букет. Не тот, который ей принесли вчера. Нет, это другой.
Мужчина стоявший у окна, видимо услышал в гробовой тишине, царившей в палате, какие-то шевеления и повернулся к девушке лицом.
-Здравствуйте, Лорример. Мне опустить жалюзи?
-Если не трудно. И налейте, пожалуйста, стакан воды, Кристофер.
Мужчина улыбнулся и выполнил оба пожелания девушки, после чего придвинул стул к кровати и сел.
-Чего ты приехал? Только не говори, что переживал за меня.
-Зря ты так, я правда переживал.
-Цветы ты принёс?
-Да. Как ты любишь, белые пионы.
-Спасибо. —это не выражало благодарности, просто дежурная фраза. —Так зачем ты здесь?
-Хотел похвалить лично. Молодец, поймала маньяка, хоть это и не входило в твои обязанности. Но поступила как дура, подпустив так близко и он —мужчина развёл руками и сделал такое лицо, показывая, как это банально, очевидно, непредусмотрительно и глупо. —тебя ранил.
-Напомни, почему мы расстались? Ах да, одна из причин, ты постоянно меня критиковал и любые заслуги принижал, а неудачи припоминал.
-Это забота.
-Какая к чёрту забота? Ты тыкал меня носом в мои ошибки, как нашкодившего котёнка!
Мужчина улыбнулся этому сравнению.
-Ты скорее львёнок. Не суй палец в вольер, отгрызёт по локоть. Я лишь хотел, чтобы ты училась на ошибках и становилась лучше. И заметь, у меня это получилось. Хватит о прошлом. Как ты себя чувствуешь?
-Рана понемногу затягивается, скоро снимут швы и я смогу подолгу ходить.
-Это хорошо. Когда сможешь вернуться к работе?
-Как только выпишут.
-Мы сообщим твоему начальнику о твоём обратном переводе. —мужчина переменился в лице, стал более радостный. Какая мерзкая улыбка. Как и её обладатель. А ведь когда-то Веронике нравилась эта улыбка. —К слову о начальстве. Меня повысили и теперь я —он сделал акцент на этом слове. —твой начальник.
-Я ухожу из этого отдела?
-Да. Я надеюсь всю нужную информацию ты успела собрать. А то засиделась что-то в этом болоте. Что с лицом? Скучать что ли будешь? Да брось.
-Я успела к ним привязаться.
-Шутишь? Только не говори, что хочешь остаться. Я этого не допущу.
-Это всё зачем ты приходил?
-Про перевод сказал, про самочувствие спросил, похвалить похвалил. —пробормотал он себе под нос. —В общем да. Нам ещё придётся встретиться. Расскажешь всё что узнала. Но это потом. —он хлопнул в ладоши и посмотрел на девушку. Мужчина встал со стула, поцеловал Веронику в лоб и сказал. —Выздоравливай.
И ушёл.
После того как парень ушёл, девушка почти сразу заснула, в её крови было всё ещё много лечебных препаратов, в том числе психотропных. Из-за чего она была постоянно уставшая, её клонило в сон и реакция была несколько заторможенной.
12:20 pm. Дом инспектора.
Проснулся инспектор почти в обед. Потянувшись в кровати, он правой рукой почувствовал что-то мягкое и пушистое.
-Наглая рыжая жопа. —выразил он своё недовольство, но ругаться на пса не стал.
Встав с кровати, он почти сразу спустился на первый этаж и зашёл на кухню. В окно светило яркое обеденное солнце. Мужчина засыпал молотые зёрна кофе в турку и поставил её на плиту. Ходил вчера по городу, а продукты купить забыл, опять холодильник пустой. Как постоянно шутит Энола, не хватает в доме женской руки. На кухню спустился корги. Наблюдая за собакой, Джон задумался, а может ему стоит тоже завести собаку? Об этом стоит задуматься. Только не такую мелкую, а что-то типа добермана, бульдога или овчарки. Можно взять дворняжку из приюта.
В какой-то момент инспектор вспомнил, что вчера Энола должна была изучить улики. Нужно позвонить узнать, вдруг нашла чего. С этой мыслью он вышел из кухни начал искать свой телефон. Ещё бы хорошо помнить где оставил его.
-Привет, чего трубку так долго берёшь? —наконец найдя телефон, позвонил Джон.
-Брать не хотела.
-В смысле?
-В прямом. Чего звонишь, я вообще-то работаю.
-Чего ты такая злая?
-А почему мне не злиться? Вчера меня кинул, потом пришёл мешал работать да ещё и ржал. Ты конечно молодец, спишь до обеда, на работу не ходишь. Ни тебе одному тяжело от слов Вероники. Однако все работают, а ты нет. Мне не нравится то, как ты себя ведёшь.
-Прости.
Энола молчала. Ей было обидно. Он будто всегда плюёт на её чувства, думает только о себе. Ну зато он извинился, такое бывает редко.
-За что?
-Не начинай. Прости, если какие-то мои слова и действия тебя обидели. И за то, что не ценю твою работу.
-Хорошо. Чего звонишь?
-Хотел узнать, нашли ли вы чего в доме. Есть что добавить к делу?
-Да, мы нашли кое-что. Когда приедешь расскажу. А сейчас, прости, мне нужно работать. Пока.
-Пока.
Джон положил телефон на полку и развернулся, посмотреть на пса, который всё это время сидел за его спиной и прожигал взглядом.
-Чего тебе? Опять жрать? Гулять пойдёшь, пора растрясать весь тот жир, что ты накопил живя с Вероникой. А то то какой-то круглый. Чем она тебя только кормит...
2:30 pm. Центральная-городская больница.
Джон гуляя с псом по городу, дошёл до больницы где лежала Вероника. Недолго думая, он решил навестить её. Животные же поднимают настроение? Может увидев своего пса, она быстрее пойдёт на поправку. Так же, этажом выше Вероники, здесь лежал маньяк. Около его палаты посменно дежурила полиция. Надо зайти узнать у врачей как он, когда его смогут отпустить в суд. Нужно ещё подготовить все документы, передать их в суд и подготовиться к судебным разбирательствам. Надо зайти к Эноле узнать, что они нашли.
Конечно при входе в больницу инспектору сказали, что внутрь с собакой нельзя.
-Я из полиции. Мне нужно проверить состояние подозреваемого и потерпевшей.
-Вы из полиции? Можно ваши документы?
Инспектор показал полицейский жетон и его пропустили, даже с собакой. Подойдя к нужной палате он постучал и приоткрыв дверь, заглянул внутрь. Услышав стук и открывшуюся дверь, девушка повернула голову. Увидев инспектора, она улыбнулась, а увидев свою собаку, чуть не завизжала от радости, а пёс пустился к ней и запрыгнул на кровать.
-Как видишь, я пришёл не один. —мужчина прошёл вглубь комнаты.
-Спасибо. Он сейчас живёт у тебя? —Вероника почёсывала собаке пузо.
-Да. Как ты себя чувствуешь?
-Немного получше. Швы снимать не надо, они сами рассосутся.
-А выпишут когда?
-Дня через четыре, если всё будет хорошо. А что? Он уже тебе надоел? —улыбаясь спросила девушка.
-Ещё не успел. —в ответ мужчина тоже улыбнулся.
-Спасибо, что смог взять его к себе. Как там дела с Томом?
-Его ранили при задержании. Сейчас он тоже в больнице, состояние стабильно. Как только врачи разрешат вывозить его из больницы, мы назначим дату суда. —немного помолчав, инспектор добавил. —Вообще, было бы хорошо, если бы ты смогла прийти в суд для дачи показаний. Но если тебе будет сложно...
-Всё в порядке. Я постараюсь прийти. Сообщишь потом дату.
Вероника заметила, что с каждым днём инспектор становится всё мягче и добрее. Переживает о ком-то, интересуется самочувствием. Это всё от чувства вины? Или обида на ложь психолога, не смогла убить любовь в душе мужчины? Хотелось бы узнать. И она стала аккуратно прощупывать почву.
-Как часто ты сможешь приходить?
Мужчина немного удивился, видимо такого вопроса он не ожидал.
-Столько, сколько понадобится.
Сколько понадобится, повторила у себя в голове девушка. Либо он скрывает тёплые чувства, либо обида убила все чувства и теперь их и правда нет.
-Мне скоро разрешат гулять в парке около больницы. Думала, что ты можешь приходить с Максом. Конечно если тебе не трудно.
Инспектор молчал, обдумывая как ответить.
-Вообще, я собираюсь завтра выходить на работу. Так что могу прийти на выходных. —потом добавил. —В будние дни, могу только в обеденный перерыв и то не всегда.
-Было бы здорово. —до этого девушка чесала псу живот, а теперь подняла взгляд на мужчину и улыбнулась.
Было заметно, что инспектор ведёт себя не как обычно. Нервничает? Старается не встретиться взглядом с Вероникой, хотя раньше подолгу всматривался в её янтарные глаза. В руке крутит монетку. Он будто чувствует себя уязвимо рядом с психологом. Ведёт себя как влюблённый подросток. Насколько могут быть глубоки его чувства, если даже ложь и предательство не искоренили их?
Засиживаться мужчина не стал, сославшись на то, что ему надо ещё в отдел зайти, он мягко улыбнулся и забрав пса, вышел из палаты, а вскоре и из больницы. А у девушки всё никак не выходило из головы его поведение.
Казалось бы всё очевидно, у неё тоже есть к нему чувства. Но так ли это на деле? Не пытается ли она просто заполнить ту пустоту в сердце, после разрыва с Крисом? С этим вопросом прошёл весь её день. Она пыталась разобраться в том, что чувствует и чувствует ли что-то вообще. Способна ли любить, заботиться, проявлять теплоту? Не слишком ли долго её сердце было покрыто толстой коркой льда? А может уже вовсе и не сердце. Сама поместила себе под рёбра кусок стекла, закрывшись от всех людей. Она отказалась от всех чувств, потому как была уверена, так будет легче. Но было ли так легче на деле?
За окном пошёл дождь. Наверно приятно сейчас под ним прогуляться. Тёплый летний дождик. Ей нравилась подобная погода. Довольно быстро из проливного дождя, он превратился в настоящий ливень, который шёл стеной. Начали сверкать молнии на небе и поднялся сильный ветер. А вот в такую погоду лучше сидеть дома.
Она вернулась к своим размышлениям, глядя в окно.
4:20 pm. Департамент полиции, третий отдел.
Дверь в лабораторию открылась с сильным скрипом и за окном прогремела гроза.
-Прямо как в фильмах ужасов. Сейчас ещё если проводку отрубит, то точно как в фильме. Да, Джон? Промок? —не поворачиваясь и не отрываясь от своих дел, спросила Энола.
-Сама то как думаешь?
-Джон, мы столько лет общаемся, дружим. Почему ты так ко мне относишься? Почему постоянно грубишь и язвишь? —девушка повернулась к нему лицом. —Я устала мериться с этим. Меняйся или не приходи сюда вовсе.
-Эй, ты чего? —мужчина подошёл и приобрёл её за плечи, она ничего не ответила. —Нальёшь мне чая? Я замёрз под дождём.
Девушка резким движением сбросила его руки со своих плеч и взяв свои вещи, вышла из лаборатории. Джон догнал её на выходе из отдела и остановил.
-Прости, я не хотел тебя обидеть чем-либо. Я просто не подумал...
-А когда ты вообще думал? —Энола быстро перебила его.
-Что происходит? Ты на меня ругаешься и обижаешься второй раз за под дня.
-А что? Не приятно такое слышать? Привыкай! Я молчать больше не могу, сил моих нет. И отпусти меня!
Она оттолкнула мужчину и вышла на улицу. Джон стоял в полном недоумении. Это совсем не походило на поведение Энолы. Она стала более нервной и раздражительной. Буквально последние дня четыре. Таблетки перестали действовать? Вот и куда она пошла под дождём?
-Джон? —на его плечо легла рука Грэга.
-Хм...Привет.
-Привет. А ты чего тут стоишь?
-Видишь ли, Энола ушла, а куда не сказала. Впрочем это не особо важно. Бернард у себя?
-Да. Зачем он тебе?
-Хочу узнать, что они нашли с Энолой у вестника дома. И собаку наверно стоит подсушить.
-Вы под дождь попали? Ну пойдём к нам, кофе нальём и заодно он тебе всё расскажет.
-Давай.
4:45 pm. (От лица Энолы)
Я пробежала пару метров и остановилась посреди улицы. Сердце билось бешеным ритмом и сильно болело. А возможно, это ныла душа. Кружилась голова и я начала задыхаться. Панические атаки. Вновь.
Последнии дня три-четыре даются мне особенно тяжело. Стоило хранить дома запас на подобный случай. Как непредусмотрительно. Почувствовав сильное головокружение, я нашла ближайшую лавочку и села. Стоит подумать что делать дальше.
Прохожие смотрят с недоумением, почему девушка сидит под дождём и пытается отдышаться, стягивая с шеи несуществующую верёвку. Но это была самая маленькая проблема из всех. Душа разрывается. Когда мне последний раз было так больно? Года полтора-два назад? Не помню. Последнее время много всего забываю. Забыла номер палаты Вероники, забыла что мистер Ленг уехал, забыла что таблетки закончились.
Почему их не могут продать без рецепта? Вот были бы они на моём месте. К чёрту. Жалеть себя не время. Нужно думать что делать. Мистер Лэнг вернётся только через дней 8, нужно добиться записи, долго. За это время и переругаться со всеми можно, а может и ещё чего похуже.
Весь день я бродила по городу, не желая идти домой. Я не хотела оставаться наедине со своими мыслями.
6:03 am. 21 июня, вторник. Центральная-городская больница.
-Ты можешь мне помочь?
-Что случилось? —подавив чувство тревоги, спросила Вероника.
-Я больше так не могу. Первые два дня было не трудно держаться, но сейчас мне уже не по силам. Помоги, ты же психолог.
Энола уже минут 20 стояла в палата, глядя в окно. Но только сейчас она прервала молчание. Всё так же не поворачиваясь к собеседнице лицом, она продолжила.
-Может ты помнишь, в начале этого месяца, ты мне сказала, что хоть мы и долго общаемся, ты обо мне ничего не знаешь. Ты тогда ещё пошутила, что я будто что-то скрываю.
-Помню.
-Я могу рассказать о своём прошлом. Этого никто не знает на работе. Мне трудно подбирать слова, так что не перебивай, пожалуйста. —в её голосе отчётливо слышалась дрожь. —Примерно два года, может чуть больше, я хожу к психотерапевту. —возможны проблемы с ориентацией во временном промежутке, стоит предложить ей пройти один тест. Но это позже. —Было трудно на это решится, но я устала так жить и решила что-то менять. Раньше, для того чтобы выплеснуть агрессию, мне хватало занятий боксом. Вскоре этого стало мало. Я ненавидела людей вокруг, свою жизнь, себя. Пару раз я пыталась покончить, —она замолчала подбирая слова. —завершить эту жизнь.
Девушка отошла от окна и не смотря на Веронику, будто той и вовсе нет в палате, налила себе воды и сделав пару глотков, продолжила.
-Переехав в этот город, я случайно познакомилась со своим будущим психотерапевтом. Но вот ходить на приёмы я не спешила. Устроилась на новую работу и думала, что это поможет. Но стало только хуже. Оказывается, если игнорировать боль, она не исчезнет. —девушка улыбнулась, показывая обсуди этой мысли и заглянула психологу в глаза. —Неожиданно, правда? —она легко засмеялась. Но и улыбка и смех, были защитной реакцией. В них чувствовалось столько боли. Боль сквозила в каждом её действие, улыбке, взгляде, смехе. Энола была сломана изнутри и уже давно.
-Как ты к этому пришла? Что случилось с тобой? Или что сделали?..
-У меня были хорошие любящие родители. Но когда мне было 17, они попали в аварию. С большим трудом, но я пережила это. Мою близкую подругу изнасиловали и убили местные мажоры. Или как их назвать? Вот эти подростки, с богатыми родителями, которым всё можно и они не несут не за что ответственности. Она встречалась с моим старшим братом. Он помогал мне со всем этим справиться, хотя самому было тоже нелегко. Для него было главным моя жизнь и моё состояние. Это дошло до того, что он не думал о себе и своём состоянии. Помогая мне он погубил себя. Так за пять лет я потеряла всех близких мне людей.
-Что случилось с братом?
-Я пришла домой с учёбы, а он весит в гостиной. У меня был такой шок, что я не то что сеять его не смогла, я смотреть без истерик не могла. Пыталась себя успокоить и взять в руки, но в итоге вновь начинала рыдать и выть от боли. Я долгое время не могла справиться с болью и даже не выходила из дома. Казалось, вся та боль, которая была до этого никуда не ушла, а просто я забила её в угол, в надежде забыть. В итоге всё вернулось в двойном объёме. Была попытка суицида. Первая.
Вероника не могла больше держать себя в руках, её сердце разрывалось терзаниями и она подошла к подруге, чтобы обнять и прижать к себе, как когда-то делала та. На удивление, как то бывает с другими, Энола не стала отталкивать. Наоборот, прижалась, будто утопающий за спасательный круг, боясь отпустить и утонуть в одиночестве.
Вероника задумалась о том, насколько Энола сильная. Столько боли перенести и остаться прекрасным, добрым и открытым человеком, готовым помочь близкому. Не зациклилась на собственных проблемах, а наоборот отдаётся другим, пытаясь помочь выбраться из омута.
Она точно знает, что значит тонуть, но не доставать до самого дна.
-Тебе было нужно выговориться?
-Нет, не только. Мой психотерапевт уехал в отпуск, а лекарства которые он мне назначает, закончились. Без рецепта их не продают. А у тебя есть психологическое образование, значит сможешь выписать. Так?
-Ну могу. Расскажи, что конкретно тебя мучает, какое заболевание он тебе поставил и что назначил.
По сути, Вероника знала ответ на этот вопрос, ведь относительно недавно рылась в сумке подруги. Но сейчас ей хотелось, чтобы она сама всё рассказала. Заодно проверим предположения.
-Затянувшаяся депрессия и безупречная агрессия.
-Если я просто выпишу от своего имени, пойдёт? Хочешь мне ещё что-то рассказать? Я выслушаю.
Энола побыла ещё минут 30 в больнице, поболтала с Вероникой о её самочувствии, получила расписку на её имя для лекарств и ушла.
10:30 pm. Центральная-городская больница.
Сегодня вечером, видимо сразу после работы, приходил инспектор. Вот только он был без Макса. Но пообещал, что завтра возьмёт его.
Спрашивал о самочувствии Вероники, рассказывал как дела на работе и что нового они узнали для дела. Он поделился своими переживаниями за Энолу. Рассказал, что она на него много ругалась и обижалась несколько дней подряд, а вчера сбежала с работы. Сегодня на работу не пришла и не отвечает на звонки. Звонил не только он ей, но и Бернард, и Грэг. Переживают за неё.
Вероника начала из далека и мягко намекнула, что возможно для этого есть причины. На что мужчина ответил тем, что Энола пьёт какие-то успокоительные, но видимо они перестали действовать. Значит про таблетки знает. Психолог не стала рассказывать всё что знала, лишь упомянула от чего лекарства и заверила, что с Энолой всё в порядке. Переживать не о чем, просто наверно переутомилась.
Хотя сама Вероника, конечно, волновалась. Она весь день обдумывала все слова Энолы и пыталась понять, как может ей помочь. Потом, после того как инспектор ушёл, обдумывала все его слова и действия. И вновь задумалась о своих чувствах, о его чувствах. Простит ли он её? Хочет ли она этого? Есть ли у них шанс на здоровые отношения?