Обманутая смертью

Новая жизнь далась мне нелегко. Больше суток я находилась без своих лекарств, и это впервые меня волновало. Я всегда была уверена, что смогу справиться со всем, что бы ни случилось. Но теперь я начинала сомневаться в своих силах, когда лекарств не было под рукой. Папа уже вынес мне весь мозг по этому поводу, но еще хуже, стал винить себя, что не подумал о таблетках во время пожара. Кто вообще думает об этом?

Жить под одной крышей с тем, кого я совершенно не знаю, тоже было тяжело. Теодоро был ужасно шумным, самодовольным, беспринципным и отстраненным. Он не пытался завязать со мной разговор и явно не хотел иметь со мной ничего общего. Но я старалась вести себя уважительно по отношению к нему. Я видела, что он переживает трудный период, и не хотела усугублять его положение.

Я сидела на диване в гостиной, пытаясь отвлечься от своих проблем, после того как Тео покинул квартиру в ужасно хреновом настроении. Но мысли все лезли в голову. В дверь раздался стук, и я надеялась, что это привезли мои вещи, без которых я чувствовала себя необычно. Открыв, я встретила мужчину, немного ниже Теодоро, в черном костюме, строгий на вид, и с довольно испуганным взглядом голубых глаз. Его блондинистые волосы были зачесаны назад, а руки скреплены спереди. Он не внушал мне доверия, но выглядел довольно безопасным, либо же я так его чувствовала.

—Я могу вам чем-нибудь помочь? – через силу вымолвила я, хотя сомневалась, стоит ли говорить с ним.

Он молча достал сложенный вдвое листок из кармана, и я показал мне его.

—Я Мартино, Теодоро – ваш муж, прислал меня для помощи, - прочитала я вслух, и смешок сам собой сорвался с губ.

Цербер прибежал со спальни, показал зубы, и сел рядом со мной.

—Господи, Мартино, а ты немой? – поднимая глаза на мужчину, произнесла я, тормозя Цербера, чтобы он не кинулся в атаку.

Мужчина замотал головой, а я засмеялась во весь голос. Удивительно, но после этой записки, разум словно переключился, и принял незнакомца за хорошего друга.

—А как же я жить то буду с вами такими странными? – я схватилась за голову, и снова ухмыльнулась, — проходи, Мартино, кофе тебе налью, которому уже бог знает сколько лет.

И если вчерашний Орландо буквально заставлял меня всем своим видом держаться от него подальше, то Мартино сразу же расположил к себе не говоря ни слова.

Я прошла на кухню, телефон на тумбе зазвенел, и я поставив чайник, сразу же ответила.

—Лука, - протянула я, упираясь бедрами в столешницу.

—Нес, как ты? Без таблеток были приступы? Как ведет себя Теодоро? Ты выходила без охраны на улицу? Ты в порядке? Он тебя не обижал? – засыпал меня вопросами брат, и я сделав глубокий вдох, пробежала взглядом по квартире.

Мартино все еще стоял в дверном проеме, опустив глаза в пол.

—Мартино, проходи же, ну! – возмутилась я, и топнула ногой, —если это так важно, то это приказ.

Светловолосый мужчина тут же вошел в квартиру, и с недоверием посмотрел на Цербера, что с интересом разглядывал новенького в уже нашей обители.

—Какой еще Мартино?! Что у тебя там происходит? – встрепенулся Лука по ту сторону телефона, и я так громко вздохнула, что аж Цербер подорвался с места.

—Лука, дорогой мой, все в порядке, - через раздражение проговорила я, и была готова сбросить звонок, —пожалуйста, научись жить без меня, перестань задавать одни и те же вопросы каждые три часа, когда звонишь, умоляю.

—Я не могу взять, и забить на тебя, Нес, ты должна это понять, - пробормотал Лука, словно маленький мальчик, которого бросили на произвол судьбы, —я буду звонить, буду спрашивать.

—Значит так, - уже грозно сказала я, и Мартино, что не знал куда себя деть, с интересом взглянул в мое лицо, —я не хочу с вами разговаривать, передай это папе. Дайте мне адаптироваться, а сами попытайтесь принять тот факт, что я живу в другом месте, замужем, и со мной все хорошо! А вообще, съездите к Фарье, и проверьте ее здоровье после пожара, она говорит, что в порядке, но я не доверяю ей в этом плане, она боится напугать меня.

—Нес.

—Никаких Нес, все, я тебя не знаю, пока, - протараторила я, и сбросила звонок, откладывая телефон как можно дальше.

Мартино продолжал играть в гляделки с Цербером, и я быстро расставив кружки на столе, закинула туда по паре ложек растворимого кофе, хотя ожидала, что у такого «крутого» парня, как Тео, есть хотя бы кофемашина.

—Присаживайся, Мартино, - указала рукой на стул, и мужчина нехотя повиновался.

Я разлила кипяток, выдала мужчине ложку и поставила баночку с сахаром, которому тоже, казалось, очень много лет.

—Итак, мой дорогой сопроводитель, вот что я могу тебе сказать, - начала я, сделав глоток, по моему мнению, отвратительного кофе, —тебе стоит начать говорить, потому что я очень редко даю людям шанс подружиться со мной, не упускай его.

Мартино сделал неловкий глоток кофе, потер ладони между собой, и глянул на Цербера, которому явно он приглянулся. Я была осведомлена некоторыми правилами Каморры, и они не устраивали меня, потому что каждый человек должен жить так, как желает, а не так, как решил какой-то там мужчина. Конечно, папа тоже пытался взять надо мной верх, и даже Лука показывал свой характер, но я слишком сильно люблю делать то, что хочу, поэтому это было бессмысленно.

—Скажи мне что-нибудь, или мне придется пойти на шантаж, - я прищурилась.

Мартино сделал то же самое, и ухмылка тронула его тонкие губы. Я сразу же улыбнулась в ответ.

—Поговори со мной, ну, а то я скажу Теодоро, что ты творишь плохие вещи, - стала манипулировать я, но Мартино прекрасно видел, что я шучу.

—Вы приятная женщина, синьорина Романо, - тихо проговорил Мартино, наклоняясь над столом, и я улыбнулась еще шире, —но мне запрещено с вами говорить, извините меня, пожалуйста. Мясник разрубит меня пополам за это.

Мои глаза расширились, и я скривилась.

—Не волнуйся, мы ему не расскажем. Я просто болтливая, когда люди мне нравятся, а ты, Мартино, мне понравился, - я перевела взгляд на Цербера, — и, удивительно, даже ему.

—Ваши вещи скоро привезут? – так же тихо спросил Мартино, и в дверь раздался стук.

Я радостно постучала ладошками по столу.

—А вот и они. Поверь, ты зря их ждал, их слишком много.

В квартиру начали заносить коробки с моими вещами. Мартино помогал мне, а Цербер тут же стал обнюхивать все.

Спустя два часа все мои вещи были в квартире, а машину Мартино загнал в гараж Теодоро. Я приступила к разбору, радуясь тому, что наконец чувствую себя в своей тарелке. Я распаковывала коробки и раскладывала вещи по местам, а крыс сразу же покормила и оставила на тумбе около микроволновки.

Последней в квартиру занесли мамину картину. Я взяла ее в руки и сердце у меня провалилось в пятки. Я не могла оставить ее дома, мне нужно было видеть ее хотя бы на картине. Я всегда хранила эту картину у себя. Она была для меня напоминанием о той любви, которую мне дала моя мать. И теперь, когда я смотрела на нее, я чувствовала, как слезы наворачиваются на мои глаза.

Я поставила картину на комод и отошла на шаг назад.

Острая боль пронзила мою грудь. Мой разум превратился в горящую смесь мыслей. Я поняла, что приступ ударил слишком сильно. Я повалилась на пол, боль резала мое сердце. Мне не хватало дыхания. Перед моими глазами снова возникла картина мертвой матери в той чертовой машине. Цербер тут же заволновался. Он стал лаять и ходить вокруг меня. Мартино кому-то звонил.

—Теодоро, с вашей женой что-то не так, - кричал он в трубку, —что делать? Да я откуда, нахрен, знаю?!

Я лежала на полу, свернувшись в клубок от боли. Я не могла дышать. Цербер посмотрел мне в глаза, и сорвавшись с места, сразу же ринулся к коробке, которую я уже почти разобрала. Перевернув ее, оттуда тут же выпали шприцы и ампулы. Пара штук разбилась вдребезги, а Мартино, видимо понял подсказку пса, и бросив телефон, схватил лекарства.

Я же продолжала задыхаться, а боль давила на грудь, словно хотела выжать все из моего сердца.

—Твою мать, куда колоть? – выкрикнул Мартино, но я не смогла ответить, картины перед глазами становились ярче, боль усиливалась.

Я начинала снова слышать голос мамы издалека.

Цербер ткнул меня в плечо, и Мартино сообразил. Холодная игла пронзила мою кожу, и я попыталась сделать вдох.

—Синьорина Романо, скажите, вам лучше? – отдаленно я слышала голос Мартино, —эй, собака, а ну, скажи, ей лучше?

Цербер залаял, и я была готова усмехнуться от их тандема, но не могла этого сделать.

—Восстанавливаюсь, - я сделала глубокий вдох, и попыталась приподняться на локтях, но сил не было, — помоги подняться.

—Не могу, - отчаянно произнес Мартино, и сделал шаг назад, а Цербер же пролез носом мне под шею, пытаясь сделать это за него, — не могу, сейчас приедет ваш муж.

—Я не дам ему тронуть себя все равно, - будто как после бега дышала я, переваливаясь на живот, —господи, почему же вы все такие трудные здесь?

—Я правда хочу помочь, но я итак нарушил правила, мне нельзя рисковать, у меня дочь, - с болью в голосе произнес мужчина, и я без сил упала щекой на пол, а Цербер завыл так, словно я умираю, —муж скоро будет здесь, просто подождите.

Я пролежала так как минимум десять минут, боль отступила, и я стала подниматься, а затем встав на ноги, недовольно оглядела Мартино. Дверь распахнулась, Теодоро влетел в квартиру словно шторм, и осмотрел сначала меня, что качалась из стороны в сторону, а затем и Мартино.

—Если ты хочешь, чтобы тебя не убили за то, что я умерла, скажи своей охране, что когда я падаю, мне желательно помочь встать, понял?! – выкрикнула я, и почувствовала головокружение.

Ноги подкосились, и Теодоро несмотря на свою хромоту, подлетел и подхватил меня за талию, взволновано разглядывая мое лицо. Сил бороться не было, так же как и возможности возмутиться его касаниям. А тошнотворные духи с апельсином и вовсе вызывали у меня приступ рвоты.

—Положи меня на кровать, - на последнем вдохе сказала я, и провалилась в бессознательное состояние.

Я стояла около разбитой машины. Вокруг была куча полиции. Папа сидел на коленях у машины и плакал. Лука прижимал неизвестного к столбу, нанося удар за ударом по лицу. Слезы катились по моим щекам, когда я видела маму. Она была вся в крови с распоротой грудью, но ее глаза были такими же голубыми как и всегда. Яркий свет фар и мигалки полиции ослеплял меня. Сирены резали слух. Но я ничего не слышала. Я была в шоке. Не могла поверить, что это происходит. Моя мама мертва. Мой папа плачет.

Я аккуратно ступила вперед, куски машины трещали под ногами, но я не останавливалась. Медленно уложив руки на папины плечи, я вздохнула.

—Она притворяется, - сказала я, хотя прекрасно знала, что это не так, —она ведь должна очнуться, пап.

—Нес, - хмыкнул он, и повернулся ко мне, закрывая обзор на ужасное зрелище, случившееся с мамочкой, —не смотри туда, дорогая.

—Мама никогда нас не бросала, - истерически улыбнувшись, заявила я, и смахнула слезы со щек краем рукава, —она никогда не оставляла нас, папа.

—Нес, я умоляю тебя, не говори, - папа зарыдал, словно маленький ребенок, и уперся лбом мне в плечо, снова дав возможность увидеть мамочку, —моя дорогая, не говори.

—Теперь бросила, - я сделала вдох, и грудь сжало так сильно, что я поддалась вперед, ощущая нехватку кислорода.

Я проснулась вся горящая, с холодным потом. Мое сердце бешено колотилось. Руки были плотно прижаты к кровати. Перед глазами я увидела Теодоро. Он свел брови к переносице и смотрел на меня с непониманием. Он держал меня, словно психически неуравновешенную.

Мне снился кошмар из прошлого. Снова. Я видела, как машина стояла напротив. Видела, как моя мама смотрела на меня в последний раз. Я видела, как мой папа плакал.

Я проснулась в холодном поту, вся в слезах. Теодоро держал меня, пытаясь успокоить. Но я не могла отделаться от чувства страха. Я боялась, что кошмары никогда не закончатся. Я боялась, что я никогда не смогу забыть то, что произошло. Но в глубине души я хотела помнить, чтобы мама всегда жила в моем сердце.

—Вот теперь, я думаю, что нам стоит очень серьезно поговорить, Инесса, - проговорил Теодоро серьезно, и наконец отпустил меня, дав возможность приподняться к изголовью кровати, —объясни мне, что это было, и как часто это случается. Я не могу позволить охране поступать по-твоему, потому что правила для всех одни.

Я сделала глубокий вдох, взглядом обнаружила Цербера, что сидел по другую сторону кровати и недовольно глядел на Теодоро.

—Я говорила тебе, у меня кардионевроз, - пробормотала я, и прикрыла глаза на пару секунд, — симптомы простые: боль в сердце, иногда мигрирует к спине и шее, часто бываю раздражительна, остальное – симптомы психических отклонений на фоне сильнейшего стресса. Я живу с этим уже больше пяти лет, и привыкла, просто, иногда случается такое, что я проваливаюсь в прошлое, и переживаю один и тот же момент сотни раз.

Глаза Теодоро вдруг расширились, он замешкался, а затем закусил нижнюю губу, словно что-то знал, или мог знать.

—Ты видишь что-то во снах? – неуверенно спросил Тео, и мне показалось, что он волнуется.

—Да, - ответила я сразу же, и по привычке посмотрела на стену напротив кровати.

Дома, там висела та самая картина с мамой.

—Я вижу мамину аварию, вижу ее тело, широко распахнутые глаза, - как только я сказала про глаза, Теодоро будто ударили током, и он отшатнулся, но продолжил сидеть на краю кровати, —может, тебе это неинтересно, не утруждайся, просто найди мне человека, который сможет в случае чего помочь мне. В большинстве случаев я справляюсь самостоятельно, но иногда...

—Я помогу, - отрезал Теодоро слишком резко, и я удивленно посмотрела на него, —в случае чего, я помогу.

Изумление выступило на моем лице.

—Ты часто занят, я не могу отвлекать тебя от дел.

—Ну, раз мы женаты, я буду обязан помочь, - он подмигнул мне, и на его лице снова растянулась самодовольная улыбка, —восстанавливайся, ключи от гаража на кухне на столе, еда там же, я отъеду на полчаса, потом буду дома. Можешь обращаться, если что.

Я сглотнула, не решившись поблагодарить его. Было сложно резко перестроиться от его обычного состояния к такому благородному. Цербер проводил Теодоро взглядом, и затем прыгнул на меня, начиная лизать мое лицо.

—Ты слышал? Он хочет мне помочь.

Пес залаял.

—Я тоже не верю, ну, а что поделать.

***
Я вышла из спальни в ярко-красном платье, с шикарной укладкой и макияжем. Сегодня было ровно десять дней, как я живу не дома, и кажется, я начала привыкать.

Теодоро, одетый в свой привычный наряд из рубашки и брюк стоял у двери, и поглядывал на часы. Мы должны поехать в ЗАГС и заключить брак официально, хотя, казалось, это было необязательно. Мы все еще были чужими друг другу людьми, что живут в одной квартире, а скоро будут носить общую фамилию.

Взгляд Теодоро проскользнул по мне, и он восхитился мной, это было видно.

—Ты прекрасно выглядишь, - сказал он.

Я улыбнулась.

—Я знаю, - сказала я, и Тео демонстративно закатил глаза.

После того, как он пообещал помогать мне с приступами, их не было, но Тео стал находиться дома куда чаще, чем первые два дня.

Мы вышли из квартиры и сели в машину. По дороге в ЗАГС мы почти не разговаривали. Я думала о том, что нас ждет впереди. Я не знала, чего ожидать от этого брака, хотя все казалось довольно очевидным: мы будем жить разные жизни, я навсегда стану «трофейной» женой, а он продолжит ходить налево и резать людей. Хотела ли я такой жизни? Нет. Но зато папа и Лука смогут обрести свое счастье.

Мы приехали в ЗАГС и вышли из машины. Мы вошли внутрь. Нас встретила женщина в красивом платье. Она улыбнулась нам и спросила наши имена.

Стоило Теодоро назвать фамилию, она тут же встрепенулась, и достала лист из-за стойки.

—Только подписи, - сообщила женщина, и я стала вчитываться в документ.

Теодоро быстро подписал, а затем попытался незаметно осмотреть меня. Я любила, когда кто-то оценивал мои наряды, или же восхищался внешностью, но никогда не считала это чем-то волшебным. Я люблю себя, и знаю, что красива.

Прочитав еще пару строк, я тут же помотала головой.

—Я хочу двойную фамилию, - уверенно произнесла я, и женщина, стоящая за стойкой, вопросительно посмотрела на Теодоро.

—Нет, - ответил он.

—Это была не просьба, - я изогнула одну бровь, задирая голову.

Господи, каким же высоким он был, просто шея затекает!

—Я не позволю своей жене носить мою фамилию через тире с Тиара, уж извольте, - с отвращением произнес Тео, и я сделала шаг назад.

—Тогда мы не поженимся. Я хочу носить фамилию матери посмертно, Теодоро, ты не сможешь переубедить меня только тем, что это задевает твое мужское эго.

—Инесса, - со злостью произнес он.

—Теодоро, - сделала то же самое, дабы разозлить сильнее.

—Хорошо, мы не будем расписываться, - фыркнул он, и разорвав лист, кинул кусочки вверх.

Они стали медленно опускаться, а я пожала плечами.

—Звони Невио, возвращай меня обратно, - манипулировала я зная, что он этого не сделает.

—Скажи мне, а ты всегда была такой сукой? – прищурился Теодоро, делая шаг навстречу мне.

—Столько же, сколько и ты мудаком, - ответила я без капли страха в глазах.

Что-то в его взгляде, в его движениях и поведении давало мне приятную уверенность, что он никогда не тронет меня. Может, это был мой испорченный разум, а может, так и было.

—Дай еще один экземпляр, перепиши на двойную фамилию, - рявкнул Тео, переводя взгляд на женщину.

Та испуганно кивнула, и побежала к столику, стоящему рядом. Я радостно улыбнулась, скрестив ноги в щиколотках.

—Я говорила тебе, что ты забавный, когда злишься?

—Вот для тебя это все шутки, да? – изображая веселье, сказал Тео, размахивая руками.

—Ну, мы женимся почти не по-настоящему, муж и жена мы никакие, почему бы и не повеселиться? – я поиграла бровями, изучая острые черты его симпатичного личика, — и все же, ты и правда забавный.

—Я жалею, что не узнал, кого мне предлагают в жены, - признался Теодоро, слегка наклоняясь в мою сторону, —ты как чертова кошка, на вид вся такая милая, а внутри демон живет, ужас!

—Какой приятный комплимент, - съязвила я, — но это не отменяет твоей забавности.
Так и подпишу тебя в контактах «забавный».

Теодоро схватился за голову, и уперся лбом в стойку, тяжело вздыхая. Думаю, я прекрасно справляюсь с ролью базовой жены, что пилит мозги, а сама радуется жизни.

—Готово, мистер Романо, - произнесла женщина, примчавшись к нам.

Когда я убедилась в правильности документа, подписала, и Тео наконец выдохнул.

—Поздравляю, - лучезарно улыбнувшись, сказала женщина.

—Было бы с чем, - Тео закатил глаза, и схватив меня за руку выволок из здания, полностью игнорируя тот факт, что я этого не хотела.

—Ты всегда такой нервный? – поинтересовалась я, как только мы сели в машину.

—Столько же, сколько и ты надоедливая, - недовольно пробурчал Теодоро, и завел свою спортивную малышку, что понравилась мне с первых секунд езды.

Я любила свою Бентли, но его Феррари тоже была неплоха.

Как только мы проехали пару милей, Тео посмотрел на меня, пока я поправляла макияж в зеркале.

—Элиза зовет нас выпить и поболтать, - сообщил он, и я повернулась к нему, —ты поедешь?

—Было бы неплохо развеяться, - я кивнула, а затем решила пошутить, —или ты все придумал, чтобы провести больше времени в моей компании?

Он засмеялся, закатывая глаза.

—Что ты несешь?

—Признайся, влюбился в меня уже, слюни аж бегут, - я игриво улыбнулась, двигая плечами, —признайся, чего темнишь.

—Инесса, остановись, - Теодоро стал громко смеяться, объезжая машины.

—Тебе распечатать мое фото, чтобы ты любовался по вечерам?

—Я вижу тебя каждый божий день, Инесса, - он вскинул одну бровь, а затем пробежал взглядом по моим оголенным ногам, — хотя, можешь распечатать, я найду применение.

Как только до меня дошел ход его мыслей, я широко распахнула глаза, и помотала головой.

—Извращенец!

—Не шути со мной, я самый балагур в Каморре, - он подмигнул мне, и вжал педаль газа в пол, вылетая на шоссе.