Глава 17
Джейден
— Ну-ка расскажи нам, – смотрит на меня Джейсон, мой атакующий защитник и последний, кого б я взял в свою команду, если бы нам пришлось выбирать не только по способностям, – у кого из вас тяжелая рука?
Я хмурюсь, вытирая с лица пот, и беру воду, которую передает мне Куп. На его лице такое же выражение.
— О чем ты, мать твою, чувак? – спрашивает Брайс, упираясь руками в бока и стараясь отдышаться.
Сегодня у нас было много кардио: мы ускорили темпы нашей подготовки к третьей неделе этого сезона.
— О вашей новой девчонке. – Он выразительно смотрит на каждого из нас. – Она проводит слишком много времени с кем-то одним из вас, и остальные злятся?
Что-то толкает меня шагнуть вперед, но Брайс быстрым движением становится передо мной. Его предостерегающий взгляд заставляет меня взять себя в руки, пока я не наделал глупостей, показав свою привязанность к какой-то гребаной игрушке.
Он отходит в сторону, а Джейсон снова останавливает свой взгляд на мне.
— Ты имеешь в виду лицо Вивианы? – Наш приятель Лео падает на скамейку и переобувает свои старые «леброны»[
на шлепанцы. – Да, я тоже видел. Она возвращалась рано утром в Хосс-Хаус, попалась мне по дороге.
Лео беден, как церковная мышь, и зарабатывает деньги, развозя на рассвете газеты в несколько соседних районов тем, кто еще читает их. А еще Лео – наша лишняя пара глаз, он видит то, чего не видим мы, и, если необходимо, докладывает нам.
— Ах, эта девчонка? – усмехается Куп, и только мы с Брайсом знаем, что это притворство. – Она настоящая бестия.
На этом разговор заканчивается.
Все расходятся по своим делам, и когда в раздевалке становится пусто, я поворачиваюсь к своим братьям.
— Вы видели ее сегодня?
— Нет, – пожимает плечами Брайс, а Куп качает головой.
— Как думаете, что случилось? – спрашивает Куп.
— Разборки с другими девчонками? – предполагает Брайс.
Куп фыркает.
— Ну да, конечно. Сомневаюсь, что кому-то из девчонок удалось бы ударить ее.
— И вряд ли бы хоть какая-то девчонка рискнула попробовать. – Я перевожу взгляд с Купа на Брайса. – Нам нужно все выяснить. После того дерьма с «Белизной» мы четко дали им понять, что никто не смеет и пальцем ее тронуть. Но похоже, до кого-то не дошло.
Вивиана
Я сплевываю, затем со всей энергией, которая у меня осталась, бросаюсь вперед, ударяя ее прямо в челюсть. Она спотыкается и пятится в толпу, но ноги ее подкашиваются, и она падает задницей на землю.
Зрители свистят, и пиво летит по воздуху, брызгая на меня.
Блин, лучше мне постирать одежду до дня стирки.
Народ старается привлечь мое внимание, но я выскальзываю из круга и прохожу мимо деревянных ящиков.
Я запрыгиваю на них, и в этот самый момент из толпы выходит ухмыляющийся Вин. Играя языком с колечком в своей губе, он качает головой.
— Черт возьми, Вивиана! С каждым разом ты выступаешь только лучше. Ты гребаная зверюга!
Я пожимаю плечами, мысленно улыбаясь, и вытягиваю вперед обе руки. Он кладет деньги в одну ладонь и помогает содрать пластырь со второй.
— Где, блин, ты научилась так драться?
— У меня мама так себе мама. От нее было больше неприятностей, чем чего-либо еще.
— Ага. – Он кивает. – Значит, ты самоучка?
Я осматриваю костяшки на левой руке и то сжимаю, то разжимаю кулаки.
— Если никто не может заставить мужика держать свои руки при себе и не лезть ко мне, мне приходится делать это самой. Силой.
Вин замирает, глядя мне в глаза.
— Там было настолько плохо? В том месте, откуда ты приехала?
— Я знаю тех, у кого было и похуже.
Он берет меня за локти и помогает мне спуститься.
— Ты всегда умаляешь свои проблемы?
Я, усмехнувшись, качаю головой.
— Что ты знаешь о моих проблемах, Вин?
— Мало что. – Он ухмыляется и делает шаг вперед. – Ты можешь все изменить, Виви.
Продолжая усмехаться, я опускаю глаза вниз, а когда поднимаю… кто-то тянет меня назад.
— Какого х…
Я оглядываюсь, и у меня закипает кровь. Позади стоит не одна, а сразу все три мои последние занозы в заднице. Я пытаюсь высвободиться из хватки Джейдена, но меня продолжают тащить, и вот уже Куп держит меня за плечи.
— Это было охренеть как круто, Виви-Виви, – шепчет он мне и смеется, когда я пытаюсь ударить его локтем.
Вин перемещается, чтобы наши взгляды встретились, но на его пути встает Джейден.
— Виви…
— Можешь идти, Хакер, – перебивает его Джейден. – И держись подальше от Вивиана.
Он презрительно фыркает.
— Это моя работа – при…
— Я ни о чем тебя не спрашивал, – снова обрывает его на полуслове Джейден.
— Иди, Вин, все нормально. – Я отпускаю его, потому что ему не нужны лишние проблемы. Наши взгляды снова встречаются, и он кивает, кидает сердитый взгляд на парней, а потом, сделав правильный выбор, уходит. Мне меньше всего хочется, чтобы эти говнюки испортили ему все дело и лишили подработки.
Парни окружают меня, и все трое смотрят на меня знакомыми неодобрительными взглядами, которые не производят на меня никакого эффекта. Я вырываюсь из рук Купа, поднимаю с коробки свой свитер и натягиваю его через голову, хватаю рюкзак, перекидываю его через плечо и пробираюсь между ящиками. И, конечно же, мать их, они идут за мной.
— Так вот куда ты сбегаешь каждую ночь? Избивать других телок? – смеется Куп. – А я-то думал, чтобы кто-то сохранял твою киску мокрой для…
Куп крякает, и я, обернувшись, вижу, как он недовольно смотрит на Джейдена.
— Зачем ты дерешься? – Это уже Джейден.
— Потому что это очень весело. – Я закатываю глаза, потом гляжу по сторонам, чтобы убедиться, что никто не наблюдает за нами, а затем проскальзываю через сломанный забор и иду к парковке.
— Из-за денег, – догадывается Брайс. – Какие могут быть еще причины?
Я бросаю на него быстрый взгляд, и он кивает, словно понимает меня.
Да ни хрена он не понимает.
Мне казалось, что эти парни такие же, как я, но нет. Не знаю точно, в каких условиях они росли, легко им было или тяжело справляться с проблемами, но уверена, им никогда не приходилось выпрашивать или красть еду, как бедным парням из моего гетто. Я никогда не воровала и уж тем более не попрошайничала. Я почти сразу нашла другой способ.
— Остановись, мать твою, – недовольным тоном говорит Джейден, и я, остановившись, разворачиваюсь к нему лицом и сердито на него смотрю.
— Отвалите от меня! Что вы вообще здесь делаете? Разве вы сейчас не должны быть на вашей маленькой вечеринке? Следить за тем, чтобы крестьяне не прошли через дверь в отсутствие королей?
Куп ухмыляется, и я закатываю глаза. Идиот.
— Благодаря твоей глупой выходке вся школа считает, что ты одна из нас. Ты…
— Нет уж, здоровяк! – перебиваю я его, фальшиво рассмеявшись, и в его челюсти начинает дергаться мускул. – Они считают меня одной из вас, потому что вы позволили им. Это не мои проблемы.
Он опускает свое лицо к моему, и я задерживаю дыхание.
— Наши парни начали сомневаться в нас, задавать вопросы. Ты являешься в школу в ссадинах и синяках, люди болтают. Да, мы те еще мерзавцы, но распускать руки с женщиной, если не имеется в виду секс, – нет, это не про нас.
— Услышала это и сразу потекла, – шепчу я ему, как последняя шлюха. – Можно заслушаться, когда ты говоришь о том, какой ты сильный, какой плохой и что твои руки созданы, чтобы дарить наслаждение, а не боль.
Взгляд Джейдена тяжелеет.
— Знаешь что? Ты будешь не первым пацаном, который обещает приз в конце вечера, а потом пускает в ход кулаки.
Его брови сходятся над переносицей, и он хватает меня за руку чуть выше локтя, но стоит ему открыть рот, как с другой стороны парковки слышатся голоса.
Я вырываюсь из его хватки и иду вперед, но Джейден дергает меня обратно.
Они падают вниз между машин, и я хмурюсь.
— Это частная территория, – говорит мне Брайс, а Джейден тянет меня вниз.
Я изумленно смотрю на них.
— Буквально в пятнадцати метрах отсюда около тридцати человек орут, кричат и э-э-э… незаконно дерутся. – Я с издевкой делаю круглые глаза. – Черт подери, это ведь не секрет, что здесь повсюду ходят люди.
Голоса приближаются, и Джейден поворачивает голову на звук, морща лоб.
Он узнал их.
Все трое переглядываются, и Куп ругается себе под нос, прислоняясь головой к дверце машины позади нас. Тут до меня доходит.
Они не хотят, чтобы их увидели. Но почему?
Джейден оглядывается по сторонам, но, думаю, он и так уже понял: другого выхода отсюда просто нет.
Брайс сердито зыркает на меня.
— Что?
— Это ты виновата.
У меня отвисает челюсть.
— Я виновата? – со злостью шепчу я. – Вы, мудаки, изображаете из себя милых мальчиков, суете свой нос в мои дела, следите за мной, и в этом, мать вашу, виновата я? Как тот косяк в руке Джейдена? Он тоже оказался там по «моей вине»? И «по моей вине» все ваши последователи считают, что я с вами? Потому что я секунд пять держала в аркане какую-то девчонку? Вам, ребята, пора уже очнуться и понять, какие вы на самом деле слабые. И лучше побыстрее исправить это, пока те, кто хочет получить то, что есть у вас, не пришли за вами. Вы даже не можете признаться самим себе в собственном дерьме – ведь куда легче переложить вину на кого-нибудь другого, правда?
— Хватит! – громким шепотом говорит Джейден.
Я смотрю на него.
— Я сама решу, когда хватит!
Голоса совсем уже близко, и все трое парней заметно напрягаются.
То, что они оказались здесь, что эти люди, кем бы они ни были, могут увидеть их, видимо, сулит им большие проблемы.
Брайс надевает кастеты, Куп тоже, а здоровяк поднимает подбородок.
Черт!
Я смотрю на свою одежду: треники, рваные кеды и растянутый свитер.
Зажмуриваюсь.
Это не моя проблема.
В смысле, если увидят меня, то это зашибись. Мое имя было в сегодняшней программе боев, так что, если меня спросит охрана или кто там пристанет с расспросами на подпольных боях, у меня есть все причины быть здесь.
Но что если увидят их?
Уф, Виви, это не твоя проблема…
Подергав вверх-вниз коленом, я встаю, но не распрямляюсь, чтобы меня не было видно из-за машины.
— К черту!
Стянув с ног кеды и носки, я засовываю их в свою сумку.
— Какого хрена… – начинает Куп.
Потом я снимаю свитер, и головы парней подаются чуть назад.
Я вытаскиваю из сумки дешевые шлепанцы из магазина, где торгуют уцененкой. Не идеально, но все же они получше, чем грязные кеды.
Зацепив пальцы за пояс штанов, я стягиваю их вниз.
— Что она делает? – спрашивает Брайс.
Куп тут же отвечает ему:
— Хрен ее знает.
— Хватит пялиться на нее! – рычит Джейден, и его руки вдруг оказываются на моих бедрах, не давая штанам спуститься ниже моей задницы.
— У меня под ними шорты из спандекса. Отпусти.
— Что ты делаешь?
— Отвлекаю.
Его глаза вспыхивают.
— Ни хрена подобного, как по мне.
— Я не спрашивала твое мнение, – отвечаю я сквозь стиснутые зубы, и его пальцы вонзаются в мою кожу. Мое тело закипает, причем по двум совершенно разным причинам. Я говорю им правду, хоть и не всю. – Не знаю, как вы, а мне хочется побыстрее убраться отсюда.
До нас долетает омерзительный смех, и Джейден оглядывается, дав мне возможность отодвинуться от него.
Я прячусь за Брайсом, который мужественно не двигается с места, когда Джейден пытается дотянуться до меня.
Они сердито смотрят друг на друга.
— Нельзя, чтобы нас застукали, брат. Только не здесь.
— Хочешь сказать, я должен позволить ей… – Он сам умолкает, не закончив предложение.
Оставшись в шлепанцах, шортах и спортивном лифчике, я стучу пальцами по плечу Брайса.
— Дай мне свою майку.
Он без лишних раздумий стягивает ее с себя и остается с голым торсом.
Отличное зрелище, скажу я вам: крепкая, мускулистая спина.
Джейден рычит, а я натягиваю на себя майку, низ которой едва закрывает мои бедра.
Она свободно висит на мне, но не скрывает моих ягодиц, а мои ноги выглядят длинными и стройными – то, что надо.
Я расплетаю косу, которую до этого замотала в пучок, и взбиваю волосы пальцами, позволив им упасть на плечи и спину. Подняв свитер, я вытираю им лицо – вдруг около губ остались грязь или кровь, – а потом заталкиваю его в сумку.
— Черт, Виви! – Куп облизывает губы, и Джейден снова пытается дотянуться до меня, но я уже обхожу машину.
Я провожу языком по губам и стараюсь идти как можно ближе к правой стороне. Добравшись до края парковки, я направляюсь прямиком к мужчинам.
Они почти сразу же замечают меня и останавливаются.
Сделав глубокий вдох, я поднимаю подбородок и начинаю вилять бедрами, как учила меня мать.
«Привлеки их изгибами своего тела, останови взглядом и пробуди желание своим ртом». По ее словам, только так они могут попасться на крючок.
— Привет-привет, – говорит один из парней и направляет свет своего фонарика прямо мне в лицо. – Не буду врать, что не рад тебя видеть, но это частная территория, милая.
Но я не могу просто сказать им, что участвовала в боях. Тогда они слишком быстро отпустят меня, приказав убраться отсюда, а мне нужно как можно дольше отвлекать их внимание.
Я не отшатываюсь в сторону и не щурюсь, прямо глядя перед собой.
— А я как раз иду с частной вечеринки на двоих. Я бы сказала, что я вашем распоряжении, но меня ждет машина дальше по улице.
Свет от фонаря опускается на мое тело, и мне наконец удается быстро сосчитать, сколько их.
Четверо, и все взрослые. А судя по их глазам-бусинкам, дерганым движениям и потной коже, притом что на улице всего пятнадцать градусов, в их крови явно что-то есть.
Вот я идиотка!
И ради чего все это? Чтобы эти выследившие меня говнюки смогли сбежать незамеченными?
Идиотка.
Я могла вернуться, дождаться Винна и пойти с ним, а теперь вот, полюбуйтесь.
— Частная вечеринка, значит? – Фонарик опускается к их ногам, когда я встаю прямо перед ними.
Но затем я, ухмыляясь, специально делаю два шага влево, заставляя их повернуться в мою сторону. Им очень хочется смотреть на меня.
А мне придется потом изо всех сил тереть себя мочалкой, чтобы смыть с тела все то, что им хочется сделать со мной: они не скрывают своих мыслей.
— И кто еще был на этой маленькой вечеринке?
— Не могу рассказать. Если его жена узнает, я потеряю клиента. А он слишком хорош. – Я накручиваю на палец прядь волос и медленно провожу языком по губам.
Боже, это дерьмо просто отвратительно!
Парни крадутся мимо нас позади машин, и когда парни подходят к концу парковки, наши с Джейденом взгляды на секунду встречаются.
Ни о чем не догадывающиеся мужики усмехаются, и один толкает другого локтем, как будто знает, о ком я говорю.
В компании таких подлецов всегда найдется какой-нибудь распутный женатик.
Я похотливо смеюсь, а про себя морщусь от отвращения: настолько мерзко звучит мой смех.
Затем я ставлю ногу на бампер, делая вид, что отряхиваю что-то с лодыжки. Это заставит их еще повернуться, а парни смогут уйти с парковки.
Один из мужчин шагает ко мне, поэтому я разворачиваюсь и быстро сажусь на капот. Они все идут ко мне, и мой пульс от паники ускоряется – меня словно загнали в клетку.
Парни уже должны быть у своего джипа.
Пора убираться.
Я собираюсь скользнуть вправо, но один из мужчин делает шаг в мою сторону и блокирует мой маневр, его скользкое тело задевает меня, его возбуждение мерзко выступает сквозь грязные джинсы.
Я смеюсь, но смех выходит сдавленным, и тогда смеются они.
— Может, закатим вечеринку на четверых, детка? Мы будем хорошо с тобой обращаться. Правда, завтра тебе будет тяжело ходить, но вы, проститутки, к такому делу привычные, верно?
Я широко улыбаюсь, но улыбка выходит натянутой, и хватка вокруг моего запястья крепчает.
— Да, думаю, тебе понравится. Почему бы…
Моя свободная рука взлетает вверх, тыльная сторона ладони ударяет его по носу, и оттуда тут же начинает хлестать кровь. Мужчина с дикими глазами отшатывается назад, но ко мне уже приближается следующий.
Я замахиваюсь сумкой, чтобы ударить его, но другой хватает меня со спины. Я расслабляю каждый мускул и всем весом наваливаюсь на него, и у этого мелкого засранца не хватает сил.
Мои ноги снова касаются земли, и я, оттолкнувшись, бью того, кто идет на меня спереди, по яйцам.
Вроде срабатывает, но в следующую секунду мое горло обхватывают окровавленные руки, и меня поднимают с гравия.
Я размахиваю руками, чтобы схватить его, но он крепко держит меня и не собирается отпускать. Тогда я подтягиваю ноги вверх, заставляя его держать меня, а потом хорошенько бью его по почкам.
Он хрипит, но продолжает удерживать меня железной хваткой. Черт, у меня почти больше нет вариантов, особенно если подтянутся остальные.
Мужчина начинает трясти меня, рыча мне в лицо, и наши тела с глухим стуком падают на землю.
Я начинаю кашлять и, отодвинувшись на пару метров назад, пытаюсь восстановить дыхание, пока мужчина катается, корчась от боли. Уверена, он хорошенько приложился головой.
Я поднимаю глаза и вижу Джейдена.
И Купера.
И Брайса.
Какого хрена?
Движение справа заставляет меня вскочить на ноги. Я быстро бью коленом одного из мужчин, когда тот бросается на меня, а парни укладывают остальных.
Куп хватает меня за майку и начинает тащить прочь. Приближаются еще шаги и голоса, поэтому я хватаю рюкзак и бегу с ним, но когда я оглядываюсь, то вижу, что Джейден все еще отделывает того мужика, который держал меня за шею.
Мои шаги замедляются, и Куп тянет сильнее.
— Идем же, мать твою! – кричит он, но я высвобождаюсь, бросаю сумку и бегу обратно.
Поймав в воздухе руку Джейдена, я тяну его за собой.
Он разворачивается для удара, но, увидев меня, замирает. Его глаза пробегают по моему телу, ища возможные повреждения, а потом наши взгляды встречаются.
Я киваю.
— Мы должны идти.
Его лицо ожесточается, он стискивает челюсти, и я снова киваю.
— Живо! – кричит Брайс где-то впереди под рев двигателя.
Джейден вскакивает на ноги и хватает меня за руку. Но я вырываюсь и бегу на шаг впереди него.
Куп открывает заднюю дверь, и мы трое запрыгиваем внутрь. Брайс нажимает на педаль, и мы уезжаем.
Я собираюсь перелезть через консоль на переднее сиденье, где больше места, но Джейден тянет меня назад.
И снова в течение тех десяти минут, что мы едем обратно, никто не говорит ни единого чертова слова.
Брайс с визгом останавливает машину перед приютом для девочек. И вдруг все три пары глаз смотрят на меня.
— Что?
Они молчат.
Я закатываю глаза и собираюсь вылезать, но Брайс нажимает на кнопку, активируя гребаную блокировку дверей.
— Это было безрассудство. – Брайс сощуривает глаза.
— Ты прямо-таки описал меня одним словом. Так я поступаю, я такая.
— Тебе могли причинить вред.
— А теперь новости, мальчики: такая жизнь мне не в новинку. Порой я влипаю в неприятности, но всегда нахожу, как выкрутиться. Просто иногда бывает сложнее, чем обычно.
— Ты так поступила, чтобы мы могли улизнуть, – говорит Куп, подавшись вперед, словно чтобы лучше видеть меня.
Я отвожу глаза.
— Я так поступила, чтобы вернуться домой до того, как Мейбл обнаружит, что меня нет.
— Врешь, – говорит Джейден, и я бросаю на него гневный взгляд.
— Зачем мне врать?
— Не будь трусихой, Вивиана! – упрекает меня он. – Говори как есть.
Я по очереди смотрю на всех троих. Они ждут от меня очевидного ответа.
Зарычав, я вскидываю руки вверх.
— Ладно. Вы наткнулись на тех мужиков. Вы знали их или о них. Короче говоря, вы узнали голоса, и по каким-то причинам вам не хотелось, чтобы вас увидели. Мне же было по барабану, увидят меня или нет, так что я решила помочь вам и отвлечь их. – Я сердито сверлю глазами троицу. – Вы должны были уйти… незамеченными.
Парни смотрят на меня, но никто не произносит ни слова. Даже не знаю, какие Хосслеры хуже – молчаливые или грубые.
Меня начинают раздражать их пристальные взгляды, тем более что они не позволяют мне понять, о чем думают.
У всех троих одинаково непроницаемое выражение лица. Но они что-то крутят у себя в головах – они не говорят об этом, потому что понимают друг друга без слов.
Надо признать, это чертовски круто. Они связаны между собой куда глубже, чем может показаться посторонним, и кажется, каждый из них точно знает, о чем думают двое других.
Наверное, поэтому их так любят и боятся. Или втайне ненавидят, но в любом случае уважают. Потому что они единое целое.
И они еще пообщаются между собой, решая, что делать дальше.
Но не в моем присутствии.
Потому что кто я такая?
Просто мусор, брошенный на хлипкий порог и которому не на кого положиться. Вечно никому не нужный изгой, с чем, как я себе всегда говорила, я уже давно смирилась.
Раздается щелчок, и, когда я снова пробую нажать на ручку дверцы, она открывается.
Взяв свою сумку и не оглядываясь, я направляюсь к окну своей спальни.
Незаметно проскользнув в дом, я переодеваюсь. Потом иду в ванную и моюсь как могу под маленькой струей воды, которую включила, чтобы никого не разбудить: нам нельзя принимать душ после того, как выключают свет.
Я выхожу из ванной и тут же застываю на месте, увидев Мейбл с маленьким ночником в руках. Но она лишь кивает.
— Ступай в кровать, дитя.
Мне даже не нужно ничего придумывать. У меня такое чувство, что ей известно больше, чем она хочет показать.
Я обхожу ее, возвращаюсь в свою комнату и ложусь в кровать. Затем включаю свой фонарик, вставляю в уши наушники и врубаю музыку. Нащупав нож, я засовываю его под пояс шортов и, уставившись на дверь, жду, когда ко мне придет сон.
Мои глаза уже начинают закрываться, когда рядом со мной вдруг возникает чья-то фигура. Я быстрым движением открываю нож и поднимаю руку, чтобы блокировать тянущуюся ко мне руку чужака.
Лезвие касается кожи, и фигура отскакивает.
Я лихорадочно шарю по простыне и, подняв фонарик, навожу его на человека.
Передо мной стоит Джейден, недовольно рассматривающий свою футболку. Над его бедром расплывается красное пятнышко.
Его глаза поднимаются на меня.
— Черт подери, ты порезала меня!
— Какого черта ты тут делаешь?! – сердито шепчу я.
Проигнорировав мой вопрос, Джейден снимает через голову футболку и осматривает рану.
Да к черту рану… привет, кубики на животе и – офигеть просто! Ох, эти бедра. Толстые вены вычерчивают идеальный путь для моего языка, начинающийся в нескольких сантиметрах от его пупка и исчезающий в серых спортивных штанах. Которые совсем не скрывают размеры его хозяйства, которое проглядывается через тонкий хлопок.
Да, ему есть чем похвастаться.
И готова поспорить, что, если чуть-чуть потянуть за шнурки, его штаны скользнут вниз, открывая доступ к главному призу.
Но вот Джейден судорожно вздыхает, и я поднимаю на него глаза.
Ох, точно, я же порезала его!
Я быстро ползу на коленях по матрасу и уже через секунду встаю перед ним. Облизав палец, я провожу им по ранке, чтобы убрать кровь, и он вздрагивает.
— Расслабься. Я чуть-чуть поцарапала тебя, не может быть, чтобы было настолько больно.
Джейден отталкивает мою руку, когда я нажимаю на ранку.
— Мне вообще не больно.
Я поднимаю руки, а потом опускаюсь на кровать.
— Я бы попросила прощения, но ты сам виноват. Нечего было подкрадываться ко мне.
Он облизывает губы, продолжая смотреть на меня. С его руки свисает футболка.
— Зачем ты пришел?
— Чтобы убедиться, что ты дома.
— Вы же сами высадили меня у крыльца, разве нет?
— Это ни хрена не значит. – Он пожимает плечами.
— Значит, ты хотел узнать, отправилась ли я домой или тайком пробралась в чужую кровать?
Джейден даже не пытается ничего отрицать. Но и не соглашается.
— Что ж, я у себя, так что теперь ты можешь идти.
Не обращая внимания на мои слова, Джейден тянется к моему ножу, но я рывком хватаю его.
Его глаза вспыхивают.
— Зачем тебе это?
— Привычка. – Это не ложь.
Я начинаю нервничать под его пристальным взглядом и заставляю себя не ерзать на месте.
Это что-то новенькое, и совсем мне не нравится.
— Почему ты спишь с ним?
— Не твоего ума дело.
— Дружки твоей матери? – догадывается он, и мои ноздри раздуваются.
— Не притворяйся, что тебя это волнует.
— Я и не притворяюсь.
— Тогда не притворяйся, что тебе интересен мой ответ, – огрызаюсь я, ощущая пустоту в животе. – Убирайся ко всем чертям. Джейден не двигается, пытаясь сохранить свой мрачный вид. Но если он себе на уме, то я наблюдательна – он внимательно разглядывает меня, высматривая повреждения. Не то чтобы мои синяки и ссадины могли заставить его медлить… но все же.
— Хорошо. А теперь, Вивиана, слушай внимательно. Ты больше никогда не будешь драться для Хакера. – Он выпрыгивает в окно.
Я прислоняюсь к раме.
— Скажешь, что от него мне тоже нужно держаться подальше?
Джейден оглядывается на меня через плечо, и опять этот безжалостный взгляд.
— Не задавай глупых вопросов, на которые ты и так знаешь ответ.
Мои глаза следят за движением его языка, когда он проводит им по губам.
Но тут Джейден делает шаг назад, и наши взгляды снова встречаются.
Он качает головой и исчезает в темноте.
Улыбаясь сама себе, я закрываю за ним окно. Засранец.
Я кручу в руке нож и провожу пальцем по стирающейся гравировке на ручке: «Семья – это не только общая кровь».
Не знаю, что это значит, но сам нож меня успокаивает.
У моей матери был только один мужик, который осознавал, что у нее есть ребенок, и соответствующе вел себя, пока был с ней. Он все равно был куском дерьма, появлялся и исчезал в ее комнате, как и все остальные, но каждый раз приносил мне мороженое и портативный DVD-плеер с новым фильмом. Он говорил мне включить звук, и обычно к тому времени, когда заканчивалось кино, заканчивался и его платный сеанс. Он забирал фильм и уходил.
Но когда мы виделись в последний раз, пробыл у нас совсем недолго. Мужчина опустился рядом со мной и с каким-то торжественным видом дал мне этот нож. Он велел мне всегда носить его с собой, но пользоваться им только тогда, когда я почувствую в этом необходимость. Он сказал, что написанные слова – это истина, что я не должна принимать свою жизнь только потому, что родилась в ней.
Он сказал мне, что семья – это выбор, а не бремя рождения. Он сказал, что лишь от меня зависит, когда я прочувствую это и когда перестану соглашаться на меньшее, чем хочу.
Мне кажется, что в тот самый момент он наконец понял, что моя мама брала «работу» домой, и чувствовал себя полным дерьмом, но в то время я приняла его слова и держалась за них. И с того самого дня мой нож помогает мне спать по ночам.
Джейден стал вторым, чья кровь окропила его лезвие.
Но сомневаюсь, что он будет последним.
Я снова ложусь в кровать, включаю фонарик, вставляю наушники и прячу нож.
Но сон ко мне так и не приходит.