Эпилог
- Ты отлично выглядишь, девочка. Успокойся. - Повторяет Хелен, кажется в десятый раз за последний час.
- Не знаю, Хел. Мне кажется, что я не готова к такому количеству внимания. - Бубню я, глядя в зеркало.
Мои руки дрожат, когда я снова и снова провожу пальцем под нижней губой, думая, что могла заехать за контур красной помадой. Но это не так. Мой макияж идеален. Как и все остальное. Темно-синее платье до колен струится по телу, словно вторая кожа, изящный вырез на груди демонстрирует, но не выделяет мою грудь, а золотистые пайетки выгодно подчеркивают талию.
- Ты бы не справилась с этим два года назад, может даже год назад, но сейчас ты готова. - Хелен подходит ко мне сзади, кладет обе руки на плечи и разворачивает к себе. - В первую очередь, люди пришли смотреть не на тебя, а на твою выставку. Конечно, им будет интересно, кто все это нарисовал, но твой внешний вид не определяет твое искусство. Даже если бы ты пришла в старых джинсах и футболке, гости продолжали бы восхищаться твоим талантом.
- Восхищаться? - Шепотом спрашиваю я.
- А как иначе? Ты продала душу дьяволу, чтобы добиться такого успеха за последний год. Я видела бОльшую часть картин, но каждый раз они вызывают только восторг. И я говорю тебе это не потому, что ты моя подруга, а потому, что мне действительно нравится. Поверь мне. Ты готова.
Хелен права. После того, как я переехала к Ричарду, у меня будто открылось второе дыхание. Может я действительно продала душу одному знакомому дьяволу, но мои художественные навыки значительно выросли, хотя мне предстояло, еще многому научится. И все же, когда Ричард заставил меня подать заявку на проведение личной выставки, я сомневалась, но сделала это. Владелец галереи в Сохо, почти сразу дал положительный ответ, и это стало шоком и радостью одновременно.
Я специализировалась на портретах, как Уоррен Чанг, но работала в черных, белых и красных тонах. Это стало моей изюминкой. Когда то, я испугалась этих цветов, но жизнь с Ричардом заставила меня принять эту темную сторону меня и дать ей возможность вылиться на полотно.
Не секрет, что моей любимой работой стала та, которую я нарисовала в порыве своего безумства. Никто не знает, что на холсте изображены мы с Ричардом, но каждый, кто её видел, сразу хотел купить. Об этом не могло быть и речи. Когда я впервые показала её Ричарду, он замер с открытым ртом, затем трахнул меня так, что я увидела звезды. После, когда мы лежали в постели, и я спросила, понравилась ли ему картина, он сказал, что если бы мог, то вырвал бы свое сердце в реальной жизни и положил его передо мной на блюдечке.
С тех пор, она висит в нашей спальне.
Я киваю. - Ты права. Но предупреждаю, меня может стошнить.
Хелен рассмеялась, откинув голову назад. Это была одна из моих любимых её черт. Будь то радость, печаль или злость, она никогда не скрывала своих эмоций и выражала их полностью.
- Это не смешно. - Дуюсь я, скрывая улыбку. - Просто надеюсь, что мои картины хоть кто-то купит.
Прошло полгода, с тех пор, как я ушла с работы, когда поняла, что хочу больше времени уделять своему любимому хобби. Да, когда-то я действительно хотела быть архитектором, но только потому, что не могла рисовать. Сейчас всё изменилось.
Ричард поддержал меня, но все равно иногда советуется в тех или иных вопросах. Проект Палермо, в котором я принимала активное участие, принес компании миллиарды долларов и Strage Interprice стали первыми в списке Fortune. Тем более, после того, как Гастиана Блейка отправили в тюрьму за кражу у государства и мошенничество. Его компания разорилась, освободив место лучшим. Ричард сказал, что если бы я не появилась в его жизни, то он не достиг бы такого результата. Сейчас не имеет значение, чего нам это стоило.
Говоря о прошлом: Марианна пропала с радаров. Ричард пообещал ей, что будет молчать, если она исчезнет. Она продала всё имущество и сбежала, но спустя месяц, её объявили в национальный розыск, поскольку, отец её ребенка – Гастиан Блейк, решил, что сдать свою беременную подельницу будет хорошее идеей.
Возвращаясь к моему решению уйти с работы, единственное, что меня беспокоило – это деньги. Ричард настаивал на том, что будет полностью обеспечивать меня, но я не хотела терять финансовую независимость. У меня еще были личные накопления, но они все равно закончатся, и что я буду делать тогда? Это был еще один пинок согласиться на проведение выставки.
Дверь в кабинет, где мы готовились с Хел, распахнулась, и вошла Лайла.
После того, как я уволилась, мы продолжили общаться, а месяц назад гуляли, на их с Мэтью свадьбе. Ребята выглядели по-настоящему счастливыми, и я была рада за них, как за себя.
Эрик тоже был там, но мой ревнивый парень не дал нам обмолвиться и парой слов. Эрик понимающе кивал, пока я, взглядом метала метаморфические кинжалы в сторону Ричарда.
В общем, друзей парней, кроме Мэтью и Кристиана, у меня нет. Иногда мне пишет Марк, скидывает свои фотографии из разных штатов, советуется по дизайну в его новых клубах, но, когда об этом узнает Ричард – моя задница сильно страдает. Не скажу, что я жалуюсь. И, возможно поэтому, все еще продолжаю отвечать Марку.
- Алиса! Ты не поверишь! Я была сначала в общем зале, потом на улице, потом в зоне банкета...
- Лайла, ближе к делу. – Говорит Хелен.
- Да, да, простите. В общем, везде полно людей, хотя выставка началась всего пятнадцать минут назад, но куплено уже три картины!
- Ч-что? Как это возможно?
- А я говорила. - Смеется Хелен. - Давай, пора показать им тебя.
Я кивнула, и мы вместе вышли в зал. Лайла не обманула, людей было достаточно много. Гости общались, выпивали шампанское, рассматривали мои картины. Одни улыбались, обсуждая мои работы со своими спутниками, а некоторые, молча, всматривались в изображения, пытаясь найти там личный скрытый смысл.
Я еще раз оглядела галерею, ища густые каштановые волосы и темные пронзительные глаза.
Ничего.
Но он здесь. Я чувствовала это нутром.
На импровизированную сцену вышел директор галереи, чтобы поприветствовать присутствующих. Мы заранее договорились, что он не будет приглашать меня сказать слово, а лишь представит гостям. Так он и сделал. Люди повернулись в мою сторону, зааплодировав. Мои щеки тут же покраснели. Я испугалась, что у меня может случиться паническая атака, которой не было уже больше года, но вроде предпосылок не было.
Хел взяла меня за руку, в знаке поддержки. Мне было приятно, её присутствие действительно помогало, но мне нужен был другой человек.
Где он?
Ричард был не из тех, кто прячется в тени, и я не могла придумать ни одной причины, по которой он до сих пор не стоит рядом со мной.
- ... Я передаю слово специальному гостю. Прошу, поаплодируем Ричарду Стрейджу!
Что-то было не так... подождите, что?
Я подняла голову, и моё сердце упало в пятки.
Вот он. Черный смокинг, непроницаемое выражение лица, уложение волосы, сияющие в свете ламп. В зале было несколько десятков человек, но его черные глаза сразу же нашли мои. Пульс забился от предвкушения. Что он делает?
Следом, я получила ответ.
- Я знаю, что это довольно неожиданно, поскольку моя речь не входила в программу сегодняшнего вечера. - Деловым тоном произнёс Ричард. - И если вы знаете меня, то в курсе, что я не славлюсь своей любовью к искусству. - По толпе прокатился тихий смех, и несколько понимающих взглядов. Ричард подождал, пока все утихнут, и продолжил, впившись взглядом в меня. - Будь то музыка, кино или живопись, искусство отражает мир вокруг нас, и слишком долго я видел только одну сторону. Черную изнанку, неприятную правду. Живопись, как фотография, запечатлевала момент, который не длился долго, возможно, его даже не существовало и это все выдумка художника. Зачем тогда мне интересоваться искусством, если в ней не было реальности? - Это было неуместное заявление, сделанное перед Нью-Йоркскими ценителями искусства. Люди не понимали, к чему он ведет. Никто даже не вздохнул. Ричард держал в напряжении весь зал. – Потом, кое-кто вошел в мою жизнь и перевернул всё, что, как я думал, имеет ценность. Она была всем, чем не был я - чистым сердцем, доверием, оптимизмом, не смотря на то, через что ей пришлось пройти. Она показала мне себя, открыла глаза на красоту, существующую в этом мире. Счастье. Любовь. Семью. Я ни капли не жалею, что переманил её на свою темную сторону, потому, что с её появлением там стало светло и уютно. - Ричард прошелся взглядом по присутствующим, которые молча, вникали в его слова, затем снова посмотрел на меня. - Алиса Джонсон стала моим светом, а я её тьмой. Вместе мы создали нечто уникальное. И сегодня, в день её первой, но я уверен, не последний выставки, я хочу спросить. - Он встает на одно колено, достаёт бархатную черную коробочку и открывает ее. Даже издалека я вижу кольцо со сверкающим камнем в центре. - Мисс Джонсон, вы выйдете за меня замуж?
Тихие перешептывания в зале пропали, или я перестала слышать их, глядя на прекрасного мужчину передо мной, которого люблю всем сердцем. Мужчину, который только что, сделал мне предложение.
Моё тело пульсирует под его пристальным взглядом, и я уверена, что меня действительно вот-вот стошнит. Но я беру себя в руки и делаю шаг вперед. Ричард улыбается своей самой очаровательной ухмылкой и больше всего на свете, мне хочется, чтобы нас оставили наедине.
Когда я останавливаюсь перед ним, то единственное, что могу сделать - это кивнуть.
- Скажи словами, любимая. - Говорит он, убрав микрофон в сторону так, что его слышу только я.
Я снова киваю. - Да.
- Громче, мышка. Пусть весь мир знает, что ты теперь официально моя.
- Да! Да, я твоя! - Кричу я.
Ричард берет мою руку, надевает на палец кольцо из белого золота с большим черным бриллиантом в центре, обрамленный мелкими светлыми бриллиантами вокруг и целует тыльную сторону ладони. Он встает с колена и, обхватив меня за талию, кружит на сцене. Присутствующие аплодируют, смеются и кричат, но мы не слышим их, закрывшись в большом счастливом пузыре.
- Я люблю тебя, Ричард!
- И я люблю тебя, любимая!
***
Спустя час, почти вся коллекция картин - продана. Я была в восторге, но начала уставать. Ко мне подходили десятки людей за раз, чтобы поздравить с первой успешной выставкой и помолвкой.
Ричард тоже общался со своими знакомыми, и нам почти не удавалось побыть наедине. Когда я закончила разговор с пожилой парой и хотела пойти найти своего будущего мужа, меня снова перехватила очередная группа людей.
Так продолжалось весь вечер. Я заканчивала один разговор, но тут же, втягивалась в другой. Я была благодарна каждому за их присутствие и поздравления, но, черт возьми, мне нужен был Ричард.
К концу вечера народу стало так много, что пройти кого-то не задев, было просто невозможно. Мои ноги гудели, и я сотню раз пожалела, что надела высокие каблуки. Щеки болели от постоянных улыбок, а желудок урчал от голода и выпитого шампанского.
- Алиса, здравствуйте.
Я вздрогнула от знакомого голоса и обернулась.
- Левент, здравствуйте. - Я натянула очередную улыбку на своё лицо. - Не ожидала увидеть вас здесь.
Мужчина, как обычно, не спрашивая, взял меня за руку и поцеловал. Я заколебалась, но следом убрала руку.
- К сожалению, я не был приглашен. - Его губ коснулась легкая улыбка, и на секунду мне стало стыдно, что мы не послали ему приглашение. - Но мой знакомый обмолвился, что идет на выставку и когда сказал имя художника, я был поражен. - Левент осматривает стены, увешанные моими картинами. - Вы многого добились за то время, что мы не виделись, Алиса. Мне жаль, что я пришел так поздно и часть картин уже сняли.
- Благодарю.
Он смотрит на время. - Я так понимаю, что через час вы закончите. - Я кивнула, не понимая, к чему он ведет. - Не хотите ли поужинать?
Я открыла рот, затем закрыла его. Он приглашал меня на свидание? Черт.
- Я...
- Левент. – Теплая, знакомая рука обвила мою талию, и я, наконец, смогла выдохнуть.
- Ричард. - Левент по-доброму улыбнулся, протянув руку для приветствия. - Рад видеть.
- Не могу сказать того же. - Ответил Ричард, но руку пожал.
Ушел человек, который обнажил свою душу на сцене. На его месте появился безжалостный генеральный директор и ревнивый парень.
Но Левента ни капли не испугал тон Ричарда. Он понимающе улыбнулся. - Так значит, ты всё таки взял, то, что всегда хотел?
- Да. И если я еще раз увижу, что ты прикасаешься к моей невесте, то вырву твои руки и задушу тебя ими.
Я замерла, как и Левент. Но буквально через секунду, мужчина разразился смехом, привлекая всеобщее внимание.
- Что ж... - Сказал Левент, когда успокоился. - Я рад за вас.
Левент развернулся, чтобы уйти, но в последний момент бросил через плечо. - Ричард, это не будет мешать нашей совместной работе, не так ли?
- Не смотри на неё, не прикасайся, не думай о ней, не произноси имени и тогда, все останется, как прежде.
Левент улыбнулся. Мне даже показалось искренне. Будто все его предыдущие действия служили какой-то личной цели. - Удачи, Алиса. Ты проделала большую работу. - Он бросает многозначительный взгляд на Ричарда. - И я говорю не только о твоей выставке. - Затем уходит.
Я разворачиваюсь и бросаю предупреждающий взгляд на Ричарда. - Это было обязательно?
- Я не знал, что ты переживаешь за его чувства.
- Не нужно быть таким грубым.
- Ты носишь моё кольцо и скоро будешь беременна моим ребенком, как еще я должен реагировать на то, что кто-то зовёт тебя на свидание?
Я закатила глаза, но отвечать не стала. Этот мужчина никогда не изменится и именно за это, я его и полюбила.
Мы договорились, что я закончу принимать противозачаточные, спустя год нашей совместной жизни. За это время мы успели немного попутешествовать и пожить для себя, но я действительно очень хотела детей. Так же, как и Ричард. Так же, как и его родители, хотели внуков.
- Твои родители уже прилетели? - Спрашиваю я, обнимая его за талию.
- Да. Отец написал, что они будут у нас через два часа.
Полгода назад Ричард настоял, чтобы я вернулась в Питтсбург и посетила могилу матери. Я часто упоминала об этом, и в какой-то момент, он просто посадил меня в машину и отвез на кладбище. Я проплакала около двадцати минут, но получила, то самое завершение, которое мне требовалось. Затем, я посетила могилу отца. Ни одной слезинки не прорвалось сквозь мои веки, но я сказала, что прощаю его.
После этого, я настояла, чтобы Ричард тоже связался со своими родителями и наладил контакт. Мне не хотелось, чтобы он спустя годы, сидел у их могилы и жалел, что не попрощался.
Я совру, если скажу, что мы оба не были удивлены, когда они сказали, что давно хотели связаться с ним, но боялись. Они приехали в гости спустя неделю, и я была поражена, насколько приветливы были эти люди. Всё, что рассказывал о них Ричард, никак не взялось с тем, что я увидела.
Миссис Стрейдж не отходила от меня весь вечер, помогала накрыть на стол и потом убрать, она несколько раз просила рассказать нашу историю и я не могла ей отказать. Она сказала, что всегда хотела дочку и рада, что она у неё появилась. Мы обе плакали, а потом обнимались.
Мистер Стрейдж был скуп на выражение эмоций, впрочем, как и его сын. Но все же, когда он взял бокал и встал, чтобы сказать, как горд, иметь такого сына, как Ричард и попросил у него прощения за всё, что сделал раньше, Ричард не выдержал и тоже пролил слезу. Потом, он строго попросил меня называть его папой. Я напряглась, но позже сдалась.
С тех пор мы общаемся.
Три месяца назад, у них была годовщина свадьбы, и мы подарили им круиз по Европе. Сегодня они прилетают, и я буду счастлива, закончить этот день в кругу своей новой семьи.
Я встаю на носочки, держась за лацканы пиджака Ричарда. Притягиваю его лицо ближе и шепчу на ухо. – Тогда давай уйдем отсюда прямо сейчас. Ты разденешь меня, оставив только это огромное кольцо на моём пальце, и накажешь за то, что я была очень плохой девочкой.
Чувствую вибрацию в его груди, когда Ричард сильнее обхватывает мою талию, прижимая ближе к своему телу.
- Я должен написать родителям, чтобы они приехали завтра, а лучше, через пару дней.
КОНЕЦ.