Часть вторая
— Но он же не успел — Она в изумлении застыла, почувствовав на щеке руку, осторожно стёршую мокрую дорожку от слёзы. Странное ощущение снова теплилось в груди Рейха, такое непривычное и чуждое. Поняв, что от его действий Японская империя действительно успокоилась, он улыбнулся, дальше поглаживая кожу, такой вид общения был для немца в новинку. Он максимально нежно вытер полоску крови на подбородке, с огромным интересом наблюдая за реакцией девушки. Она с приоткрытым ртом замерла, не веря в происходящее. «Рейх» и «забота» были, если и не несовместимые, то почти не пересекающиеся вещи. Отойдя от нахлынувших эмоций, парень резко отстранился. Он — лидер, безжалостный и не терпящий возле себя слабаков, надо держать этот образ до конца — Кхм... Я сейчас уйду, не смей вставать. И так уже допрыгалась, будто проблем нам всем мало.
Быстро поднявшись, Нацистская Германия торопливым шагом вышел в коридор, направляясь к большому залу, хорошо, что он уже успел разведать расположение нескольких комнат. Девушка ещё несколько секунд осознавала произошедшее. Похоже, он действительно способен не только на ярость и безразличие... Тем временем нацист уже открывал дверь в зал.
— Какого?!.. — Королевство Италия, сидевший рядом с Великобританией, услышав голос фюрера вздрогнул и обернулся — Италия, мы же разошлись для разведывания обстановки, почему ты здесь?!
— Я... — Он замялся, подбирая слова — Ну... Раз уж мы все тут, надо же отношения налаживать...
— Ни черта подобного! — Мгновенно разгневавшийся Рейх, грозно насупился, быстрым шагом направляясь к двери на противоположном конце комнаты — Предатель! Их союзник покалечил Японскую империю, а ты...
Не договоров, парень хлопнул дверью, не желая больше видеть Италию. Тот явно хотел оправдаться, но не успел. Немного успокоившись, немец обвёл взглядом коридор, в который попал. Где-то тут должна быть кухня... Выбрав наугад одну дверь, он потянул за ручку. Светлое помещение с большими окнами приветливо встретило его запахом еды. Удивившись собственной везучести, парень окинул оценивающим взглядом помещение. Чуть поодаль стояла большая плита, там же куча разного рода посуды и столовых приборов. Довольно хмыкнув, он неторопливо направился к большому шкафу с продуктами.
— Опа, Фриц! — Услышав немного пьяный голос коммуниста, он остановился и оскалился, повернувшись на звук — Какими судьбами, зараза?
СССР сидел на стуле, держа в руке наполовину пустую бутылку. Его взгляд был не злобным, а скорее безразличным и скучающим, но присутствие нациста явно его раздражало. Настороженно покосившись на Союз, Рейх ускорился, не желая задерживаться с ним в одном помещении. Возможно он мог бы с ним сразиться, но будет ли от этого толк?.. Вряд ли получится сходу убить столь сильного противника. Добравшись-таки до продовольствия, немец взял наугад одну банку консервов и большой ломоть хлеба. Обычно он предпочитал более изысканную пищу, но в таких условиях вряд-ли можно было на неё рассчитывать. Уже собираясь уходить, он вспомнил про раненую и завис возле крана. Надо набрать воды. Союз, тем временем, с приглушённым любопытством наблюдал за его действиями, судя по всему, ему не очень- то нравилась компания, сидящая в зале.
— А это правда, что пиндос твою союзницу угрохал? — Всё-таки не сдержал появившееся любопытство коммунист. В его взгляде проскользнул искренний интерес, злоба сменилась на настороженность.
— Тебе какое дело?.. — Рейх раздражённо прищурился — Не похоже, чтобы тебя волновало её самочувствие
— Ещё чего — Насмешливо хмыкнул мужчина, уже окончательно придя в хорошее расположение духа и доверительно пояснил, понизив голос — Просто эта зараза хвалился, что почти расправился с ней. Ну ему, конечно, от отца влетело — Он тихо хохотнул, вспоминая тот момент — Он, видите ли, считает, что нам всем нужно сохранять нейтралитет. В принципе, согласен, если устроим бойню, то это закончится плохо для всех. Так, о чём это я?.. Ах, да. В общем, пришёл он с окровавленной битой и говорит: «Я Японскую империю избил до полусмерти, она теперь подохнет». И тут чаехлёб на него как налетит, мол: «Ты совсем сдурел, сейчас спровоцируешь страны оси, они нам проблем устроят!». Да-а уж, весёлая история.
— Угомонись, ты пьян — Поморщился нацист, потеряв интерес к разговору, он не особо оценил такое откровение — Я не буду ничего тебе рассказывать.
Его собеседник вздохнул, явно рассчитывая послушать историю взамен на своё «откровение». Парень неторопливо направился к выходу, захватив две порции и стакан воды. О том, чтобы остаться поесть тут, а потом принести немного девушке, даже речи быть не могло. Солнце за окном стремительно гасло, погружая помещение в полумрак, совсем скоро наступит ночь. Обстановка и без того была довольно напряжённая, а остаться в обществе не особо дружелюбно настроенных стран означало бы продолжение споров и скорее всего начало драки. Снова проходя мимо Королевства Италии, Нацистская Германия презрительно фыркнул, даже не посмотрев в его сторону. Для него этот «союзник» перешёл в категорию предателей. Парень ещё пытался что-то кричать ему в спину, но это было бесполезно, его никто не слушал. Громко хлопнув дверью, Рейх торопливо направился к комнате, в которой оставил раненную, свет из окон стал совсем бледным и красным, а выключателя нигде поблизости видно не было, так что надо было поспешить, чтобы не добираться по темноте. А вот и заветная дверь. Уже практически вслепую нащупав ручку, он потянул за неё и вошёл. Девушка лежала неподвижно, плотно закутавшись в тонкий плед, будто замерзая, прикрыв глаза и совсем тихо, но глубоко дыша, её грудь тяжело вздымалась. Когда немец скрипнул дверью, она только устало двинулась, видимо собираясь сесть, но так и не смогла. Ничего не говоря, он вскрыл консервы и положил на тарелку.
— Будешь есть?..
— Есть?.. Спасибо, Nazi-кун, я не хочу...
С секунду нацист сомневался, не заставить ли её поесть насильно, но решил всё-таки отказаться от этой идеи ещё раз посмотрев на измождённое лицо девушки. Глаза она так и не открыла, только сильнее кутаясь в покрывало и морщась. Быстро уничтожив свою порцию, Рейх подошёл к ней и сел на край кровати. Бросив последний, тоскливый луч света, солнце скрылось, погрузив весь мир во тьму. Поднеся стакан с водой к её губам, парень приподнял корпус раненой в полусидячее положение, чтобы было удобнее пить. Мгновенно ожив, она жадно, давясь и спеша, начала глотать, вцепившись пальцами в руку Нацистской Германии. Он вздрогнул, ощутив жар, исходящий от её тела. Температура? Осторожно прикоснувшись ко лбу, он со вздохом убедился, что кожа очень горячая.
— Да ты прямо как печка... Чего сразу не сказала? — В голосе был еле различимый упрёк, усердно спрятанный за безразличием — Ладно, подожди.
Рейх снова полез в аптечку и вынул ещё не вскрытую упаковку маленьких таблеток. Громко хрустнув пластиком, он выдавил две штуки и подал союзнице.
— Это должно помочь. — Проследив за тем, как она глотает, парень с настороженностью обратил внимание на то, что она жмётся и кутается, мелко подрагивая — Ты в порядке?
— Холодно... — Вздохнув, он снова приложил руку ко лбу, примерно оценивая насколько всё плохо. В первый раз ему не показалось, температура действительно была очень высокой и поэтому Японскую империю морозило. Непроизвольно прижавшись к его руке, девушка положила на его ладонь свои, прижимая к себе. Неуверенно дёрнувшись, он хотел уже встать, но союзница не отпустила, умоляюще прошептав — Пожалуйста... Не уходи...
— Что-то в последнее время ты стала слишком часто просить — Он замешкался, оставшись сидеть неподвижно, но всё равно с укором произнёс — Где твоя сила и уверенность, великая Японская империя?
Слова остро ткнули её в больное место, ударив по чувству собственного достоинства. Поморщившись как от реальной боли, она нехотя, на пару мгновений засомневавшись, отпустила его руку, молча проглотив обиду и сильнее кутаясь в плед. За такие моменты она ненавидела нациста. Знает же, что ей плохо, но нет, надо и тут показать свой характер и превосходство над остальными. Выражение его лица оставалось равнодушным, но он почему-то не уходил, хотя уже мог спокойно встать без каких-либо преград. Взгляд был отрешённым и задумчивым, Рейх был погружён в свои мысли, будто пытаясь осознать, что с ним сейчас происходит. Ему не хотелось вставать, нет, но и выполнять просьбу тоже не было желания, соглашаться без срочной необходимости с кем-то другим, пусть даже и союзницей, было бы оскорбительным для его эго, а своё эго немец любил. Сделав выбор, он всё-таки поднялся, но не удержавшись кинул взволнованный взгляд на затихшую девушку. Поколебавшись несколько секунд, нацист снял пиджак, укрыв им азиатку и, не оборачиваясь, быстрым шагом вышел, закрыв за собой дверь. Неприятное, тянущее чувство навязчиво требовало вернуться назад, но он упорно игнорировал его, вваливаясь в соседнюю комнату. Она выглядела точно так же, как и та, в которой лежала раненая, но была немного меньше. Сняв обувь, парень упал на кровать, наконец долгожданный отдых. Но как бы он ни старался, уснуть не получалось. Он невольно прислушивался к шорохам и беспокойно ворочался, пытаясь избавиться от мыслей. Ночь уже полноправно завладела миром, луна тускло поблёскивала на тёмном небосводе, в доме царила полная тишина и казалось, что уснуло вообще всё живое на планете. Не спалось только ему.