Самый лучший враг

После корпоратива ты чувствовала необычайный прилив сил. Все было так хорошо. Ты ловила последние лучи солнца, беспробудно гуляла по осенним дорогам, что были вдоволь усыпаны листьями. Период золотой осени. Было ощущение того, что за спиной вырастают крылья, что жить свободно и весело. Это ты могла назвать счастьем.

Вот только по ночам ты оставалась одна, начиная борьбу сама с собой. Ты не смогла окончательно выкинуть из своей головы все дурные мысли, что капали ядом на мозги, поэтому бессонница была твоей спутницей в ночи. Только хорошие таблетки снотворного помогли справиться с этим недугом. И вот, наутро ты вновь идеальна, и все у тебя ХОРОШО.

В твоём мире не было места для убийства. Ты прекрасно понимала, что не поднимешь свою руку ни на Мэйсона, ни на Доу. Ты нигде и не клялась, не писалась под расписку, что освободишь души прежних попаданок. Ты ведь можешь взять на себя роль очередной, живя короткую, но полную радости бытия жизнь. Разве не эгоистично, что духи былых столетий взывают тебя к убийству? Ты и не хочешь этого вовсе!

В прошлом действительно было много горя, неудач и неурядиц. Но это все не более, чем прошлое. А живёшь ты уже настоящим, мечтая и строя планы на будущее. Жить прошлым нельзя, ведь все то, что было, уже не вернуть, а исправить и изменить свое настоящее ещё возможно. Этим ты и постараешься заняться, пока твои часы не перестанут идти.

Человек, притворяясь, забывает, что маска прирастает к коже, а после врастает и в мясо. Исключений нет, какой бы чужеродной и временной маска ни казалась поначалу. Один притворяется слабым и становится слабым. Другой притворяется циником и становится циником. Ничто не бетонирует душу быстрее лжи. Вода принимает форму того сосуда, в котором находится. А если вода замерзает, то сосуд лопается — и вот она, готовая форма. Нужно быть очень осторожным со временным. Оно очень скоро становится постоянным.

Искусство побеждать — равно быть мастером во лжи. Твоя «картинка» оставалась такой же прекрасной, такой же очаровательной и лёгкой. Да только душа была настолько изнемождена трещинами и гноем, что давить улыбку становилось невыносимо.

Ты часто уходила на долгие одиночные пешие прогулки, не появляясь дома до поздней ночи. В моменты твоих скитаний ты часто заходила в свою квартиру, перечитывая записи в дневнике.

—Эгоистично, я так этого не хочу… — с глубокой тоской ты вела монолог сама с собой, вспоминая печальную историю второго цикла, совсем юной девочки, что была сожжена во время инквизиции. — Но вы же будете страдать и дальше. Я не смогу… Кто вообще в здравом уме готов пойти на убийство? Это как покушаться на жизнь лучшего друга! Или вообще будущего мужа… Вы ведь не отстанете от меня, да?! Зачем, зачем все так обернулось?! Для кого-то я обязательно стану плохой. Либо ещё хуже — мертвой для самой себя… Но тогда ведь вы сможете быстрее найти новый цикл, что закончит мое дело?

Отбросив дневник в сторону, ты встаешь, начиная наматывать круги по комнате, продолжая пытаться ответить на свои же вопросы.

—Мое время почти иссякло! Никто меня не понимает, рассудок мой изнемогает! И как мне поступить? — Ты схватила ручку, вновь подходя к дневнику, открывая пустую страницу. — Всё, что мне остаётся, это только жаловаться. Я потеряла контроль над ситуацией.

Ты обречённо села на кресло, закидывая голову на мягкую спинку. Прикрыла глаза. Дневник стал лежать у тебя на коленях. Ты издала протяжный стон.

—Сначала ссора с мамой, затем чертова дюжина… А сейчас? Всё, что вы делали — это собирали данные. Всю грязную работу сделала Я. Так ещё, оказывается, и не всю! Вот и я сделаю тоже, что и вы.

«Дорогой Дневник. Нет, дорогая Т/И. Я твой предыдущий цикл, надеюсь, что ты уже познакомилась с историей твоего перерождения. Я тринадцатая. Именно на мою долю должно было выпасть убийство монстров. Но я не смогла этого сделать по своим причинам и… Слабости. Моим советом из прошлого в будущее будет наставление : быть черствее. Не давай чувствам брать над тобой вверх, сохраняй хладнокровие как можно дольше. Это обязательно тебя спасет. Теперь я поделюсь с тобой тем, что узнала за свою жизнь…»

Дальше ты действительно поделилась всем, что только могла узнать. Доу часто посещает библиотеку, у него отличная память на слух и фото, он действительно может проникать в сновидения, но его легко можно поймать; Мэйсон превосходный оратор и математик, не терпит в моем доме грязи и тщательно относится ко всему, что тебе дорого. Также рассказала некоторые подробности из своей жизни и свой опыт.

—Я не закончу эту историю, но, может быть, войду в нее.

Последнее, что ты хотела написать в своей 'летописи', было упоминание про револьвер и пулю. Но на этом ты стала сомневаться. Ведь если этот дневник попадет не в те руки, то твоей душе придется так же вечность ждать освобождения.

«…Ты обязательно найдешь решение этой задачи. Будь аккуратнее. Всё, что тебе будет нужно, окажется под твоей рукой. Я надеюсь на тебя. »

От последней записи тебе стало очень грустно. Бывшие циклы также надеялись и на тебя, но ты не сможешь выполнить их просьбу.

Сказать по правде, ты не хотела ждать того галимого дня, когда твой срок пройдет. Ты думала о самоубийстве. Чтобы «ценный приз» не смог достаться никому. Ведь из трёх обязательно один должен выпасть. Третий всегда лишний. И ты не сможешь ужиться в новом мире, ведь твердую позицию уже заняли Господин Тало и Джон Доу.

Ты хотела покончить свою жизнь выстрелом в голову. Быстро, легко. Вначале дрожат руки, в голову лезут переживания, но когда нажимаешь на курок, весь мир замирает. Больше не страшно. Больше нет нужды прятаться и таиться от кого-то. Легче признать судьбу вечной пленницы, но остаться чистой душой, чем подвергнуть себя мукам после убийства. И вроде бы, идеальный вариант. В лучшем случае твое тело найдут дня через два, тогда и вопросы задавать будет некому. Лишь бывшие сослуживцы скажут пару слов: «Она всегда была жизнерадостной. Всегда улыбалась, здоровалась. Никогда бы не подумал, что она самоубийца… Что она именно так уйдет из жизни «.

Но есть и другая сторона этой монеты. И это даже не плен твоей души. Это тоже убийство. Просто из всех возможных жертв ты выбираешь саму себя. Для себя убийца, для себя же и жертва. Твои идеалы вновь не сходятся, ведь происходит раскол шаблонов.

—Нет. Если я потрачу эту пулю на свою голову, то следующая Т/И не сможет победить, — ты сходила за небольшой пулей, вставляя ее в корешок, чтобы даже со временем этот решающий элемент не потерялся. — Тогда и мне не стать счастливой на небесах. Хотя, заслуживаю ли я счастья за все то, что успела сделать на этой земле… Это уже другой вопрос. Подумаю об этом в другой раз.

Ты ещё раз перечитала свое послание, закрывая дневник. И просто пару минут посидела в спокойной тишине. Только где-то вдалеке слышался механический стук часов да редкая езда машин по небольшой просёлочной дороге. В этот момент ты почувствовала резкое недомогание. В глазах побелело. Лицо искривилось. Весь живот скрутило и ты, как ошпаренная кошка бросилась в ванну, опустошая желудок.

Ты пробыла там около получаса, сначала избавляясь от всего завтрака, а после выплевывая желчь.

—Это же все от стресса, да? — Ты посмотрела на свое бледное и болезненное лицо, мокрыми руками умывая свой рот, приводя себя в порядок. — Нужно пропить курс каких-нибудь витаминов или успокоительных. Лишним не будет.

Вот только ты ещё не знала, что такой случай ещё повторится, даже не один раз. И только потом до тебя дойдет одна пугающая мысль.

***

—Мэйсон, тебе не кажется, что я поправилась? — Ты в сомнениях стояла возле зеркала, не понимая, как любимые джинсы так плохо сходятся на талии.

—Мне очень нравится твоя фигура, сейчас ты даже приобрела более аппетитные формы, — лучший риелтор убрал газету, внимательно тебя разглядывая. — Тебе не нравится твой внешний вид? Мы можем вместе записаться куда-нибудь, если от этого ты будешь чувствовать себя лучше.

—Мэй, мне кажется, что дело не в этом, — ты очень нежно назвала мужчину, подходя к нему ближе и беря того за руку. — Ты… Можешь купить мне тест на беременность?

—Душа моя, — в Мэйсоне зажглось какое-то новое чувство. Ты увидела, как надежда появляется в его глазах, и как стремительно мужчина пошел накидывать на себя пальто. — Я очень скоро вернусь.

Мужчина целует тебя в лоб, придерживая за плечи. Мэйсон был не из тех людей, что, узнав бы о беременности своего партнёра, бросили бы его. Он был однолюбом. И естественно, когда-то и мечтал о детях, вместе с крепкой семьёй. Возможно, именно поэтому он так решительно отправился в аптеку, выйдя из дома в своих домашних тапочках.

—Ты точно был бы хорошим отцом…

Прошептала ты вслед, оставаясь стоять в прихожей.

***

—Душа моя, как ты там?

Ты с замиранием сердца ждала результаты теста, смотря то на закрытую дверь, то на белую полоску, которая ещё ничего не показала.

—Я жду Мэйсон, жду! — все тело тряслось от мелкой дрожи волнения. Ты закрыла глаза, решаясь открыть их через пару минут, чтобы точно узнать результат. — Мэйсон?

Ответа за дверью не последовало. Слишком быстро стих голос риелтора. Ты открываешь свои глаза, подходя к двери и дёргая за ручку. Дверь легко открылась. Но никто не ждал тебя в зале. Все было пусто и тихо.

—Мэйсон, ты здесь? — Ты делаешь шаг за порог ванной, так и не слыша ответа. — Мэй… Тест!

Ты развернулась и быстро вошла обратно. Твои руки не унимались от дрожи, а сердце колотилось сильнее обычного. Ты взглянула в глаза своим страхам и вмиг вся погрустнела. Ты стала выглядеть разбитой, а в душе поселилась пустота. Тест показал лишь одну полоску. Ты сжала тест в руке, закусывая губу.

Явно не в этой жизни ты выносишь ребенка от любимого тобою мужчины.

—Мэйсон, где же ты? — уже неспеша ты выходишь из ванной, обходя весь дом. Лучшего риелтора как и не бывало в нем. — Ты на улице?

Ты заметила открытую входную дверь. Сердце начало биться быстро-быстро. На миг ты остолбенела. Адреналин в тебе поднялся, и ты метнулась туда. Чувствовала ты себя паршиво. Было ощущение, что мистер Тало просто бросил тебя, оставляя на произвол судьбы. Что теперь ты одна во всем этом мире.

—Да быть такого не может, — еле волоча за собой ноги, ты идёшь по небольшой дороже из дома. Гравий приятно шуршал под босыми ногами. Ты не чувствовала холода и ветра, что царили вокруг тебя. — Он… Предал меня? Ушел и даже не попрощался? Где же я ошиблась…

Ты повернулась к дому, разглядывая серое здание в вечернем полумраке. Начинал покрапывать небольшой дождик, но ты всё также не сводила глаз с тусклого света из вашей спальни. Слезы начали наворачиваться на глаза. Уход лучшего риелтора из твоей жизни оставил не только одиночество и пустоту. Это были самые глубокие раны, которые когда-либо кто-то мог тебе оставить.

—Да пошел ты к черту! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! — ты сжала кулаки так сильно, что ногти впивались тебе в кожу. Ты кинула в сторону смятый тест, уже не сдерживая порыв эмоций.Ты кричала во все горло, не жалея слез. — ДА ЧТОБ ТЕБ…

Скрежет металла. Звук резкого тормоза. Дорога.Ты отлетаешь в сторону, ударяясь головой о мусорный бак. Ты не чувствовала всю левую сторону, ощущая, как тебе становится тепло. Из-за дождя и наплыва чувств ты даже не увидела, что на бешеной скорости к тебе несётся автомобиль, который сбивает тебя. Все выглядело как кино.

В глазах двоилось. Все было размытым, только яркие жёлтые фары не переставали светить тебе в лицо. Водитель от удара уже давно погиб на месте. Ты падаешь на грязную землю, глядя в темное, затянувшееся тучами небо. Поворачиваешь голову на бок, чтобы уже отойти в мир иной. Так быстро теряешь кровь, что уже нет смысла надеяться на спасение. Рядом валялась свежая газета. Всё, что ты смогла прочитать перед полным отключением, - всего одна дата.

—10 октября. 2022 год… Ровно две недели… А…Так именно сегодня… Да… Это он… День моей смерти…

Ты издаешь последний выдох. Воздух покидает твои лёгкие. Твое тело становится мертвенно — холодным, а стеклянные глаза смотрят куда-то в темноту. Мир вновь убивает тебя. Предсказание сбылось. Ты чувствуешь, как жизнь покидает тебя с каждой каплей крови. Впереди только кристально-чистая бесконечность…

—Т/И, как ты? Душа моя, почему ты молчишь? Все хорошо? — Ты с громким вздохом открываешь глаза, начиная жадно глотать воздух. Ты со страхом посмотрела на себя в зеркало, не замечая никаких изменений.

Ты ущипнула себя. Нашла вокруг пять белых предметов. Вдохнула запах душистого мыла. Провела рукой по дверце деревянного шкафчика. Ты все чувствуешь. Ты жива. Что же ты тогда только что видела? Неужели твое подсознание придумало эту пытку?

—Мэйсон… Я… — Ты замерла. Взгляд твой упал на тест. Каждая клеточка твоего тела вздрогнула, сердце наполнилось надеждой и верой. В душе случился переворот всех самых светлых чувств, ты испытала эйфорию.

Ты открыла дверь и бросилась на руки к Мэйсону, что подхватил тебя, с таким же энтузиазмом ожидая от тебя ответ.

—Я беременна.

—Т/И! — он внял тебе, обнял, привлек к себе, взял тебя ещё крепче, утыкаясь носом в твои волосы.

И ты вдруг ощутиласебя крошечным комочком, когда в душе воцарился ни с чем не сравнимый покой. Господин Тало покружил тебя в воздухе, а после стал покрывать твои щеки и шею поцелуями. Он молчал, но ты видела, как он был счастлив. В какой-то момент что-то необычное скатилось по твоему плечу.

—Мэйсон, — ты подняла лицо мужчины двумя ладонями, замечая, как черные слезы стекают из его глаз. — Ты плачешь?

—Ох, Т/И, — Господин Тало прижался к твоей ладони. — Ты сделала меня самым счастливым во всем мире. Нет больше счастья, чем иметь родного ребенка от бесконечно любимого человека.

Ты первый раз в жизни увидела, что Мэйсон не сдерживал своих эмоций. Он впервые заплакал, обнимая тебя так крепко и чувственно, будто боялся, что ты вот-вот исчезнешь, забирая вместе с собой всю его радость. Он очень долго стоял и шептал тебе, как сильно он тебя любит, как тобою дорожит и как он гордится тем, что ты у него есть. И тогда ты, такая нежная, доверчиво прильнувшая к нему, стала для него бесконечно важна.

***

Радость от грядущего появления нового человека и энергия, бьющая ключом, могут во время беременности сменяться страхами, неуверенностью, грустью и тревогой за будущее. Иногда такие перемены происходят с головокружительной скоростью. И во время своей беременности ты испытала это и не раз.

Ты чувствовала рассвет своей силы. Ты испытывала восторг, тревогу, волнение и измотанность. Даже несмотря на то, что ты была очень рада грядущим переменам в жизни, твое новое состояние нередко становилось причиной для стресса. Еще один распространенный спутник этого периода беременности — резкие перемены настроения. Твоим спасательным кругом стал Мэйсон, что всегда был мягок и ласков к тебе. Ему было можно рассказать о всех своих страхах и переживаниях, он всегда все выслушивал и был рядом в самые тяжёлые моменты.

На работе тебе удалось долгое время скрывать свое положение, пока однажды Сьюзи не заметила, что ты перестала носить обтягивающие вещи. И задала вопрос в лоб.

—Т/И, ты беременна?

—Да, Сьюзи, — ты подняла свои глаза на девушку, что выглядела изумлённой. А после она зажглась, как спичка. — Я правда беременна.

—Т/Ишенька! — Она подбежала к тебе и взяла за обе руки. — Я так за тебя рада! Но от кого же? На каком ты месяце?

—От самого любимого человека. Сейчас я на четвёртом месяце.

Многие считают это время самым приятным за всю беременность: токсикоз уже отступает, носить живот пока не тяжело, а малыш внутри начинает ощутимо шевелиться. Часто во втором триместре ощущается прилив энергии. Эмоциональное состояние в это время, как правило, наиболее стабильно. Поэтому в тебе проснулось новое, неизвестное ранее чувство. И ты решила собрать себе «гнёздышко», выбрать роддом, обставить детскую и поискать курсы для будущих родителей.

Но тебя продолжал волновать вопрос про Доу. Он видел тебя во время первого и второго месяца, но после куда-то пропал. И ответ на этот вопрос ты получила также через Сьюзи.

—В мою смену вчера приходил Джон. Ну, я думаю, что ты его помнишь. Тот самый парень с корпоратива. Он хотел увидеть лично тебя, но я сказала, что ты не работаешь. И он передал тебе письмо, — девушка протянула тебе конверт. — Он немного расстроился, но вел себя достаточно мило.

—Он… больше ничего не говорил?

—Да, не говорил. Отдал письмо и ушел.

Ты взяла конверт, а после отпросилась на перерыв, выходя на улицу, чтобы в тишине распечатать письмо и прочесть его содержимое.

«Дорогая Т/И, в мире есть множество слов, чтобы описать все мои чувства. Но сейчас я понимаю, что мне нужно только молчание. Я люблю тебя. И именно поэтому покидаю Долину. Сперва только на время. Я поклялся себе, что ещё встречу тебя. Я никогда не писал писем, но это такое особое таинство. Мои щеки горят, а в сердце будто бы воткнули несколько ножей. Нормально ли это? Ты сказала, что справишься со всем сама. И я верю тебе. Я знаю, что ты ждёшь ребенка.»

Слезы — капельки человеческой души, которые скрывают в себе боль, грусть или же настоящее счастье, радость. Бытует мнение, что слезы — признак слабого человека. Но разве можно назвать слабым того, кто не боится открыто выражать свои чувства?

Ты прижала письмо к груди, вдыхая запах бумаги. Несколько слезинок скатилось по твоим щекам, пока ты вновь и вновь перечитывала несколько строк.

—Прости меня, Джон. Прости…

После этого дня ты окончательно ушла в декрет, и на работе больше не появлялась.

***

Во время беременности ты почувствовала значительные изменения: твоя грудь стала намного более чувствительной и напряжённой, ты стала больше уставать, а по утрам всё как будто бы длилось в два раза дольше. Твое сердце билось быстрее, иногда ты ловила себя на мысли, что стала чаще дышать, а твои эмоции постоянно менялись, превращаясь в диаметрально противоположные.

В тебе зарождались родительские чувства, появлялись первые спонтанные желания. Определенно, одним из таких, было желание взять, наконец, малыша на руки. И это чувство постоянно нарастало. Иногда такое желание появляется и потому, что беременность становилась утомительной, ночами становилось всё сложнее выбрать удобное положение для сна. На протяжении дня тебя чаще беспокоила спина или уставшие ноги.

Однако, твой срок приближался ко дню родов. Тебя постоянно охватывало волнение. Но тогда, когда ты уже едва ли можешь ожидать этого, всё начинается: ты искренне желаешь себе ещё хотя бы немного времени.

Ты проснулась одним теплым и солнечным майским утром. Со дня зачатия прошло почти ровно девять месяцев. До назначенного срока оставалось около двух недель, но ты чувствовала себя превосходно. Мэйсон оставил на столе завтрак, а сам вышел на несколько часов на работу, чтобы ты и ваш будущий ребенок ни в чем не нуждались.

Единственное, проснулась ты с одной странной мыслью, что очень долго не выходила из твоей головы. Сегодня в ночь тебе приснился большой стол, за которым сидело двенадцать человек. Все они были в белоснежных костюмах, высоких перьевых шляпах, а на столе лежал большой запечённый поросенок с яблоками, составляя живописный натюрморт ещё двум мясным блюдам — жареной в кляре скумбрии с лимоном и большим говяжьим бедром с вялеными помидорами. Лица двенадцати были скрыты за различными масками животных, но ты помнишь только лисицу, сову и соболя. Все они что-то праздновали, либо только ожидали ещё гостей на их пир.

—Двенадцать человек… — Ты задумалась, вспоминая события этого года. Вы с Мэйсоном успели обручиться, поэтому о проклятии чертовой дюжины ты забыла. — Я уже давно должна была умереть, если бы их проклятие было действительным. Они соврали. Ничего не случилось. Они подталкивали меня на убийство за просто так.

Ты встала с постели, нащупывая под ногами мягкие тапочки. Мэйсона очень заботило то, чтобы ты не ходила по холодным полам босиком, поэтому он тщательно за тобой следил.

—Зачем вот только они мне снились? У них точно был пир, а может быть, и бал-маскарад. В чудных масках зверей, за необычайным столом, в изобилии различных блюд. Разве они там страдают? Больше было похоже на праздник. Да только день сегодня совсем обычный, и нечего им было сегодня праздновать… Я же ещё не рассказала Мэйсону про все эти случаи.

Ты задумчиво спустилась вниз по лестнице, поправляя свою ночную рубашку. Подойдя к чайнику, чтобы поставить греть воду ты почувствовала небольшой спазм в области матки, а после немного потянуло спину.

—Охх… — Ты провела рукой по животу, чувствуя, как младенец внутри начинает копошится. Через какое-то время спазм повторился и ты точно поняла, что с тобой происходит. — Схватки?! Нет, нет, нет!

Ты впала в панику, хотя и готовилась к этому дню. Все начало происходить слишком стремительно. Ты схватила свой телефон и рванула в ванную, ощущая, как мочевой пузырь не выдерживает. Вот только это не была естественная потребность человека. Это начали отходить околоплодные воды.

—Мэйсон! Мэйсон! — ты быстро набрала номер своего мужа, дрожащим голосом чуть ли не крича в трубку. — Я рожаю! Роды начались! Ах!

—Тише, Тише, Т/И. Все хорошо, дыши глубже, — Господин Тало напрягся и тоже знатно испугался, но виду не подавал. Он должен был оставаться спокойным, чтобы ты вынесла это испытание. — Я вызову скорую. И сейчас же приеду домой. Жди меня. Все будет хорошо. Помощь уже рядом.

—Мэйсон, прощу! Я умоляю тебя, не клади трубку. Не оставляй меня!

—Все хорошо, я буду рядом. Говори со мной. Я не брошу тебя… — с того конца риелтор услышал душераздирающий крик. — Т/И? Т/И! Черт возьми, не молчи!

—Аааа! — ты издала сдавленный стон, сползая на пол. — Мэйсон… Мэйсон

—Я почти около дома. Скорая едет. Потерпи, моя милая, слышишь? Я почти приехал. Помощь рядом… Т/И?

Связь с того конца была оборвана. В этом момент казалось, что Мэйсон просто сойдёт с ума!

Естественные роды могут проходить по разному. Кто-то рожает от восьми до двенадцати часов, а кто-то может воспроизвести человеческого детёныша на свет за четыре-шесть часов. Но отцом твоего ребенка не был обычный человек. Роды проходили гораздо быстрее.

Ты стиснула зубы, чтобы не кричать что есть мочи. Ты легла в ванную, снимая свою пижаму. Ребенок затих. Но потом ты испытала очень резкую, новую и незабываемую боль. Ребенок стал пробиваться через чрево матери, буквально самостоятельно изнутри производя кесарево сечение.

—Ааааа! — ты изогнулась в спине, уже не контролируя тебя. Младенец самостоятельно покидал твое тело, принося все больше и больше боли. Маленькая ручка с черными ногтями пробила твой живот. Ты почти потеряла сознание. Последнее, что ты помнила, - это детский крик.

Инстинктивно, ты прижимаешь его к себе, к груди. Первый, кого должен почувствовать ребенок, — это мать, услышать биение ее сердца и убедиться, что все хорошо, что они снова вместе. Ты понимала, что умираешь. Но этот ребенок… Ты любила его. Умирала от его рождения, но бесконечно любила.

Ты истекла кровью. Мэйсон опоздал всего на несколько минут, но уже было поздно. Слишком поздно. Ты была мертва. Но ты улыбалась. Твои руки нежно держали ребенка, что спал на твоей груди.

Мэйсон никогда себе этого не простит. Но он будет воспитывать твоего ребенка в любви, так как понимал, что это самое дорогое, что осталось в его жизни.

***

—Просыпайся, — Ты открываешь свои глаза в надежде увидеть Мэйсона, что все же успел. Но тебя встречает пышный зал, ярких огней карнавал. — Вот так. Вставайте!

—Нет… Я нужна им! Там мой сын!

—Тринадцатая, — на твои глаза наворачиваются слезы. — Весь этот праздник был устроен только для тебя. Только посмотри на себя. Отвратительный шрам на животе, слипшиеся от крови волосы! Разве так выглядит почетный гость?

—Неет… Я не хочу… — Ты смотришь в большое зеркало. На тебе большая шляпа из белых страусиных перьев с фианитами, оголенная грудь, белые кружевные трусы, что не скрывали большой шрам, белоснежные чулки и замечательные бальные туфли. Ты провела по шраму пальцами. — Я оставила их…

—Долой тоску, Королева Бала! Вот, держите! Быстрее наденьте маску!

—Зачем? Кто это?

—Белый Лебедь. Знак изящества и красоты. Неужели вы правда думали, что, недоговаривая правду, сможете счастливо жить? А теперь веселитесь. Впереди вас ждёт век одиночества и тоски.