Глава 16.
Тысячи элитных учеников на поле боя, и все они воспитанники великих кланов Обители Бессмертных Гэнчэнь. С самого рождения они обладали лучшими навыками и большими ресурсами, чем обычные люди. Кто же из этих победителей по жизни, находящихся в отправной точке, вышел бы из игры? Все они — фигуры, до которых не могут дотянуться небольшие секты за пределами Обители. Они те, кто могут убить бесчисленное количество людей одним лишь взмахом руки, однако сегодня, перед Цыцзан Дао-цзюнем, они сами превратились в муравьев. Казалось, будто личности поменялись местами.
Сыма Цзяо непринужденно сидел на вершине нефритовых ступеней и выглядел при этом слегка мрачноватым юношей, но после бесчисленных предыдущих уроков, когда проливалось море крови, теперь никто не смел не воспринимать его всерьез. Чем более способным и коварным был человек, тем больше он не смел открыто оскорблять его, ведь такие люди знали больше секретов, чем обычные ученики, и поэтому они боялись Сыма Цзяо сильнее.
Двое учеников, спокойно сражавшихся на сцене, услышав слова Сыма Цзяо, начали строить планы в глубине души. Они знали, что этот Цыцзан Дао-цзюнь убивал людей по своему усмотрению и совершенно не заботился о кланах и их значимости, ему на это было наплевать. Он просто безумец, могущественный и властный безумец, поэтому если он сказал, что хочет убийств, то именно это он и имел в виду.
Взгляд одного из них изменился, он посмотрел на соученика напротив, сделал еще один выпад и уже преисполнился убийственным намерением. Он ясно понимал, что даже если здесь появятся старейшины, предотвратить летальный исход событий им не удастся. В конце концов, даже старейшина из его семьи был ранее убит на Горе Трех Святынь, а Цыцзан Дао-цзюнь спокойно стоял здесь как ни в чем не бывало.
Ученик напротив также заметил изменение его ходов, и хотя обе стороны испытывали некоторое уважение друг к другу, их собственные жизни были дороже. Некоторое время двое мужчин сражались всерьез, часто используя опасные приемы. У обоих была хорошая база самосовершенствования, очевидно, оба были хорошо обучены, и теперь они правда сражались не на жизнь, а на смерть. Открывшаяся сцена была изумительной, и ученики, наблюдавшие за происходящим, не могли не присмотреться к ней внимательнее. И только Сыма Цзяо, инициатор этого состязания, сидел наверху с равнодушным видом и уже выбирал из толпы людей для следующего боя.
Ляо Тинъянь сидела рядом с ним, а большой черный змей окружал их обоих. Ее и змея мало интересовали эти драки и поединки. Ляо Тинъянь никогда не нравилось смотреть фильмы о боевых искусствах, не говоря уже о том, чтобы смотреть на то, как убивают людей. Солнце стало чуть ярче, и она, подглядев за Сыма Цзяо, так же откинулась на холодную чешую большого черного змея, чувствуя себя так намного комфортнее. Она повернула голову, чтобы посмотреть на журавлей, летящих над холмами вдалеке, и посчитала, сколько их летает вокруг, чтобы скоротать время.
Когда глава и остальные прибыли на горную платформу Линъянь, исход уже был предрешен: один человек был тяжело ранен и один погиб.
Прибыл не только глава Обители, но и хозяева Восьми Дворцов, а также хорошо осведомленные заклинатели из больших и малых семей — все они прибыли вместе. Эти важные люди, кто обычно не покидает своих владений так запросто, бросились туда вместе, боясь, что Сыма Цзяо вдруг сойдет с ума и уничтожит всех этих элитных молодых преемников.
— Цыцзан Дао-цзюнь, — новоприбывшие поприветствовали Сыма Цзяо. На лицах нескольких Дворцовых мастеров не было видно ни радости, ни гнева. Только те, кто действительно был огорчен смертью выдающихся учеников из своих кланов, могли проявить небольшое негодование, но они не осмелились показать этого слишком явно.
Глава школы со своим неизменно хорошим настроением шагнул вперед:
— Мастер, почему вам интересно наблюдать за состязанием этих юных учеников?
Сыма Цзяо оперся на своего Черного Змея, взглянул на эту группу хорошо одетых заклинателей и сказал:
— Мне скучно. Я только что посмотрел одно выступление. Давай, выбери еще двух человек, и это должен быть все еще смертельный поединок.
У главы школы есть решимость, но у некоторых людей такой решимости нет. Когда в семье так много детей, неизбежно, что среди них будут самые любимые. Как же можно быть готовым позволить им так легко сломаться здесь? В этот момент, стиснув зубы, с советом вперед вышел хозяин один из ветвей:
— Цыцзан Дао-цзюнь, это ведь просто состязание, почему бы не изменить смертельный поединок на...
— Но я просто хочу видеть, как умирают люди.
Он посмотрел на каждого из них по очереди и вдруг сказал:
— Я слышал, что много лет назад, в Обители ученики устраивали смертельные поединки время от времени, самосовершенствуясь на грани жизни и смерти, поэтому в то время было много талантов, а сегодня, похоже, наша Обитель Бессмертных Гэнчэнь пришла в упадок.
А затем добавил изменившимся тоном голоса:
— Если один из присутствующих сегодня учеников сможет выиграть двадцать смертельных поединков, он получит кусочек Кровавого Цветка клана Фэншань.
Ляо Тинъянь знала, что один лепесток этого цветка был равен тысячам годам самосовершенствования, но все равно не знала всей сути. Магия этого цветка заключалась в том, что независимо от уровня, база заклинателя напрямую увеличивается, и чем хуже уровень, тем лучше эффект. Например, если чья-то база самосовершенствования находится в периоде очищения Ци, эти люди могут даже сразу же попасть непосредственно в фазу Зарождающейся души*, и в этом случае два уровня — фаза Формирования основы* и фаза Формирования эликсира бессмертия* — могут быть пропущены. Если же уровень самосовершенствования уже высок, эта тысячелетняя база самосовершенствования может напрямую позволить таким людям преодолеть любые сложности, обходя при этом какие бы то ни было последствия. Кроме того, если заклинатель достиг нужного возраста, но его база самосовершенствования не растет в критической точке, после использования этого цветка у него внезапно появятся дополнительные тысячи лет культивирования, и если ему посчастливится пройти этот уровень и достичь следующего, то это будет равносильно еще одной жизни.
Как только Сыма Цзяо произнес это, даже лидеры кланов, у которых в подчинении множество учеников, притихли. Выражение лиц каждого здесь для Сыма Цзяо было ясно как день. Его чрезмерно острое восприятие заставляло его чувствовать себя так, словно в этот момент он стоял в жадном океане, почти задыхаясь.
Ляо Тинъянь сидела в стороне и играла свою роль «симпатичного личика», когда внезапно ее к себе притянул Сыма Цзяо. Она взглянула на его нахмуренные брови и раздраженное выражение лица, и не осмелилась пошевелиться даже несмотря на то, что он уткнулся ей в спину и глубоко вдохнул.
Так он один из любителей «присосаться к кошке»*? Ляо Тинъянь подумала про себя, что сегодня, наконец, был определен ее титул в качестве ошеломительно прекрасной любимой наложницы.
Сыма Цзяо успокоился, и когда он заговорил снова, его голос был намного мрачнее:
— Начинайте.
На этот раз никто не сопротивлялся, а некоторые ученики даже проявили инициативу выйти вперед. И в десяти смертельных схватках погибло двадцать человек. Это было не так уж и сложно. В конце концов, когда все они собрались здесь, неизбежно, что среди них были сильные ученики и не настолько сильные. Трудность заключалась в том, что за этими людьми стояли силы кланов — кого убить, чтобы свести к минимуму неприятности — вот то, о чем все думали.
Пусть они, того не желая, оскорбляли людей без причины, но их нынешние интересы по-прежнему являлись приоритетом, от которого они не могли отказаться. Так сколько же людей могли бы остаться непоколебимыми в такой ситуации? Дело дошло до того, что теперь речь идет уже не о Сыма Цзяо, а о том, что группа жаждущих наживы людей идет на компромиссы. По их мнению, никто не может сдаться. Если же кто-то и может, то только потому, что его интерес к выгоде недостаточно силен.
В этот день здесь погибли сотни учеников: Сыма Цзяо безучастно наблюдал, как они убивают друг друга, и вернулся на Утес Байлу уже на закате. Ляо Тинъянь последовала за Сыма Цзяо, посмотрела на его стройную спину и угольно-черные волосы, и спросила:
— Мастер, завтра тоже нужно будет вернуться сюда?
— А что, опять не хочешь идти? — беспечно спросил Сыма Цзяо.
— Если завтра все же придется пойти, то я подготовлю зонтик и подушку, — после целого дня пребывания на солнце, если бы не ее природная красота, ее кожа уже потемнела бы на тон. Да и сидя на ступеньках целый день, неужто она думала, что ее задница не будет болеть?
Сыма Цзяо остановился, повернулся, чтобы взглянуть на нее, и вдруг дико расхохотался.
Ну вот опять, босс снова помутился разумом.
— Разве ты не боялась мертвых? Теперь не боишься? — спросил Сыма Цзяо.
Ляо Тинъянь редко разговаривала с ним без магии истины, поэтому сейчас она обдумала свой ответ:
— Бояться-то боюсь, поэтому сегодня я даже не смотрела в сторону их драки.
В какой-то момент она повернулась ненадолго налево, чтобы посмотреть на горы и птиц, потом она повернулась ненадолго направо, чтобы увидеть группу здоровенных парней — весь день она делала упражнения для шейного отдела своего позвоночника!
— Ох, как жаль, —проговорил Сыма Цзяо.
Ляо Тинъянь не могла сказать, были ли его слова сарказмом. Судя по его замкнутому характеру, она предположила, что это все же должен был быть сарказм. Видя, что его настроение кажется относительно спокойным, Ляо Тинъянь не удержалась и спросила его:
— Эти лепестки Красного Лотоса... сегодня они все, кажется, очень хотели их получить, но разве вы не говорили, что им нужна ваша кровь, чтобы использовать их?
— Не моя кровь, а кровь клана Фэншань, — Сыма Цзяо прогуливался по горам, его рукава задевали цветы и деревья рядом с ним, и розовые лепестки рассыпались повсюду по земле, — разве я не говорил, что после смерти людей из рода Сыма у них не остается тел, а лишь костяная бусина? Причина, по которой эти трупы не удалось сохранить, заключается в том, что их плоть и кровь — это эликсиры, которые должны были быть разделены между этими семьями Обители Бессмертных Гэнчэнь. Хотя сейчас я единственный, кто остался, но в прошлом были люди, кто накапливал тела годами, и, конечно, у них все еще найдется пригодная для использования плоть и кровь.
Ляо Тинъянь была застигнута врасплох, когда услышала это, ее слегка затошнило, и раздалось сухое мычание с ее стороны.
Сыма Цзяо снова позабавила ее реакция, и он небрежно сорвал ближайший к себе цветок и провел им по ее лицу:
— Это невыносимо, однако это всего лишь каннибализм. Где в этом мире его нет?
Видя выражение лица Ляо Тинъянь и чувствуя ее эмоции, Сыма Цзяо все больше и больше ощущал, что эта демоническая шпионка действительно сбивает с толку. Она выглядела гораздо приличнее, чем они. Она действительно из Царства Демонов?
Сыма Цзяо колебался:
— Ты действительно принадлежишь Царству Демонов*... — он говорил с подозрением.
«Коньяк*? Какого черта ты обзываешь меня коньяком, черствый ты сухарь!», — Ляо Тинъянь в сердцах прокляла его несколькими словами.
— Забудь, — Сыма Цзяо хотел спросить, но потом снова задумался и решил, что неважно, откуда она родом.
Вернувшись на Утес Байлу, Ляо Тинъянь ненадолго прилегла в своей комнате, и, глядя на то, что уже почти наступил вечер, попыталась сказать кукольному человечку, что хотела бы поужинать. И уже через мгновение она увидела прекрасного сказочного журавля, пролетающего над окном с коробкой для ланча.
Это потрясающе. Сотрудники службы доставки еды для этих господ заклинателей — это очень быстро летающие журавли.
«Ланч-бокс» не выглядел большим, но внутри было много места, и он был полон всевозможной еды. Ляо Тинъянь чувствовала себя Ее Величеством королевой-матерью, сидя там неподвижно и наблюдая, как кукольные человечки приносили ей еду с питьем и ставили их перед ней одно за другим, потому что она ела на улице, а тем временем другие марионетки принесли ей красивейшие фонари из цветного стекла, выложив их рядом с цветами и деревьями и создав тем самым невероятную атмосферу.
Босс Сыма Цзяо был неуловим, и было непонятно, куда он делся. Ляо Тинъянь ела в одиночестве и чувствовала себя очень хорошо. Все было очень вкусным и содержало много духовной энергии, поэтому она не только была сыта и довольна, но и чувствовала, как в ее теле поднимается духовная Ци и как планка ее уровня самосовершенствования устремляется вверх, и все это действительно было слишком здорово. Вскоре после того, как она начала есть, из ниоткуда выскользнул большой черный змей и вновь обвил ее руку своей головой.
Ляо Тинъянь была очень добра к своему коллеге и налила ему вкусного фруктового сока — так они и поужинали на пару с удовольствием.
Наевшись досыта, Ляо Тинъянь отправилась на прогулку, чтобы улучшить пищеварение. На всем Утесе Байлу из людей здесь были только она и Сыма Цзяо, а остальные жители — слуги-марионетки. Она гуляла одна в темной ночи и, если честно, еще немного пугалась, поэтому потянула за собой Черного Змея за компанию. Большой черный змей следовал за тем, кто его кормил, а уже некоторое время это делала Ляо Тинъянь, поэтому он и следовал за ней, виляя хвостом. В какой-то момент Ляо Тинъянь заподозрила, что она выгуливает собаку.
— На сегодня все упражнения почти выполнены, может принять душ? Завтра снова рано вставать на работу, — Ляо Тинъянь была очень довольна своим новым местом работы, ведь здесь можно было не беспокоиться о еде и одежде, и здесь даже имелся бассейн под открытым небом, в котором можно было понежиться.
Один из марионеточных слуг отвел ее к купальне, и Ляо Тинъянь не терпелось раздеться и нырнуть в воду, как только она увидела это место. Купальня была большой, но не глубокой — стоя в воде, она достигала ей по грудь. Кругом были высажены духовные деревья, свисающие до самой поверхности воды, и этот духовный «лес» был подобен естественной стене, плотно огораживающей купальню, будто отдельный мир. Более того, эти духовные деревья были в полном цвету, и все их красные листья опадали в воду, создавая самую настоящую ванну из лепестков. На цветочных деревьях висело несколько застекленных фонарей, а блестящая водная гладь была подернута дымкой.
Ляо Тинъянь чувствовала себя расслабленной и счастливой — это и есть ощущение отпуска. Когда жизнь трудна, всегда приходится учиться приспосабливаться к этому самой. Теперь она полностью избавилась от плохих мыслей, случившихся в течение дня, и погрузилась в этот чудесный пейзаж и нежный бассейн с водой.
Вокруг было тихо, и она была одна. Принимая ванну, можно заняться чем-нибудь непринужденным, например, спеть песни, пусть и фальшиво, со всей дури ударить ногами по воде, чтобы разлетелись брызги, сделать круг по купальне, чтобы собрать лепестков и приклеить их к рукам и лицу, или задержать дыхание и погрузиться всем телом в воду.
В глубине показалась темная фигура.
— Кха-кха! — Ляо Тинъянь вынырнула из воды и сильно закашлялась. Сыма Цзяо встал из воды, весь мокрый. Он пригладил свои длинные волосы, обнажив гладкий лоб, и подошел к ней.
Когда Ляо Тинъянь прикрыла грудь, он равнодушно отошел от нее на берег, обернулся и тихо сказал ей:
— Ты действительно такая шумная.
А потом он просто ушел.
Мужчина и женщина одни, в купальне с водой из лепестков, в такой очаровательной атмосфере... и все, ничего не произошло.
Ляо Тинъянь задумалась на мгновение и подумала о том, что теперь наверняка с уверенностью может сказать, что Предок действительно немощный. Ну что ж, это очень хорошо, и она сразу почувствовала огромное облегчение от этой мысли.
Примечания:
1* фазы Зарождающейся души, Формирования основы и Формирования эликсира бессмертия — китайские даосские термины, используемые в новеллах, для классификации уровня заклинателей; при успешном прохождении этих фаз, тело самосовершенствующегося становится полу-бессмертным
2* «присосаться к кошке» — китайский интернет-термин, обозначающий любящие действия владельцев домашних кошек по отношению к своим питомцам, включая поцелуи, объятия и даже обнюхивание шерстки
3* Царство Демонов (魔域 móyù) и коньяк (魔芋 móyù) — в данном случае, на слух оба слова не просто похожи, но еще и произносятся в одних и тех же тонах, что сбивает с толку при разговоре, пока не посмотреть на разное написание их вторых иероглифов; коньяк или конняку — тропическое растение с крупным необычным цветком, при прикосновении цветок источает аромат тухлых яиц и рыбы или тухлого мяса; в разных регионах цветок называют дьявольским языком, змеиной пальмой, змеиным деревом, китайским зонтиком, лилией Вуду