Глава 9.
Очевидно, большой черный змей не обладал ясным умом: так получилось, что он отвел Ляо Тинъянь в комнату их босса, и они случайно застали того за принятием ванны. Оказавшись в этой ситуации, Ляо Тинъянь на некоторое время начала подозревать этого змея, ее коллегу, в том, что тот вздумал избавиться от нее руками их начальника.
Но, понаблюдав за ним несколько дней, она пришла к выводу, что интеллект этого парня такой же, как у Большого Малыша, собаки ее бывшей соседки по комнате. Они оба находятся на одном уровне друг с другом, и в борьбе на рабочем месте такого рода контент с техническим наполнением трудно осуществить с таким IQ, как у змея. Поэтому она в одностороннем порядке простила поведение этого «черного автомобиля» и по-прежнему дала ему немного бамбукового сока, когда тот приполз к ней выпрашивать еду.
Все знают, что перекусывать на работе — значит, делиться с коллегами тоже.
Всего за три дня Ляо Тинъянь освоилась на новом рабочем месте: коллеги хорошо ладят друг с другом, начальник часто не появляется. Только вот объект работы уж больно любит ругаться и плеваться огнем, но в целом и эта проблема легко решается. В общем, она не недовольна. Единственное, что ее напрягает, так это трудная дорога до работы: ей хотелось умереть на месте, стоило только представить, что нужно взбираться по ступенькам выше двадцати этажей.
На третий день Ляо Тинъянь уже не могла выносить эту лестницу, и ей пришлось придумать решение — она перенесла свое спальное место на двадцать второй этаж и просто стала жить там, чтобы больше не спускаться и подниматься по этим невыносимым ступенькам.
Хоть она немного побаивалась этого Предка, чувство страха можно было преодолеть и привыкнуть к нему, но это не работало с напряжением от усталости, которое невозможно превозмочь.
В первый день жизни на двадцать втором этаже она также боялась, что Мастер рассердится на нее, но оказалось, что ему на нее наплевать.
В ту ночь было новолуние, и Ляо Тинъянь лежала в постели и смотрела на тонкую луну за окном. Почти полностью скрытая облаками она выглядела туманной и расплывчатой.
Она устроила себе место для жилья в углу этого этажа, с отличным освещением и комфортной температурой воздуха, да и пейзаж здесь был хорош. После изначального напряжения от пребывания здесь, она, наконец, могла расслабиться: теперь ей были безразличны гигантские цепи снаружи, и она все еще могла наслаждаться луной перед сном. Сразу видно, что потенциал человечества безграничен, и способность к адаптации тоже на высшем уровне.
Этой ночью не было ветра, и, несмотря на распахнутые окна, она могла почувствовать тепло, лившееся снаружи. По необъяснимой причине, Ляо Тинъянь была обеспокоена чем-то, и ко времени своего отхода ко сну, сегодня она все еще не сомкнула глаз и так и сидела в оцепенении, словно в тумане.
— Сегодня новолуние, — внезапно невдалеке заговорило Пламя, и в его голоске послышалось волнение, — первое новолуние на Горе Трех Святынь за пятьсот лет.
С сегодняшнего утра Пламя перестало лить своими привычными нецензурными угрозами и стало молчаливым. Когда Ляо Тинъянь поливала его водой сегодня, то обнаружила, что Огонек стал меньше обычного. Теперь она пристально вгляделась в него и поняла, что он уменьшился еще сильнее: если брать за основу размер для выявления его состояния, то сейчас он должен бы быть совсем плох. Но Пламя не только не боялось своего нынешнего положения, но и в его голосе слышалось какое-то нетерпение, будто оно ожидало чего-то.
Чего оно ждет?
Ляо Тинъянь внезапно почувствовала прохладу, из-за двери повеяло холодным воздухом, а затем там же появилась темная фигура. По мере того, как фигура двигалась, Ляо Тинъянь чувствовала, что кругом остывал ранее горячий и сухой воздух.
Почему Мастер объявился здесь именно сейчас?
От своего приятного, расслабленного состояния тело Ляо Тинъянь перешло в стадию нервного паралича, она даже неосознанно задержала дыхание. Выражение лица Сыма Цзяо, когда он вошел, было мрачным и внушающим благоговение, а его ярко-алые губы были поджаты.
Ляо Тинъянь уже видела, как этот Предок появлялся посреди ночи: с того самого момента, как большой черный змей повадился приползать к ней за бамбуковым напитком и всегда будил ее, она случайно выглядывала в окно и так дважды видела Сыма Цзяо. В то время он тоже был таким мрачным, прогуливаясь в одиночестве по белой нефритовой равнине, словно блуждающая душа. Он спускался с Горы Трех Святынь, останавливался, когда достигал определенного расстояния, и глядел вдаль. Цепи, удерживающие центральную башню, гремели, когда он спускался с горы, а затем, через некоторое время, он разворачивался и шел обратно, а мантия, которая волочилась за ним при ходьбе, была похожа на черную тучу.
Казалось, сейчас Сыма Цзяо снова был в подавленном состоянии. Он подошел прямо к огню, протянул руку и сорвал Пламя.
Красное Пламя безмолвно растеклось по его телу, а затем быстро влилось в него.
Ляо Тинъянь, глядя на эту необычную сцену, медленно дотянулась до ранее отброшенного ею одеяла и накрылась им. Ощущение, будто очень сильно включен кондиционер, холод ощущается как-то совсем странно.
Непонятно, было ли это из-за ее движений, но Сыма Цзяо резко посмотрел на нее.
Ляо Тинъянь: «...»
Метод притвориться мертвой не сработал.
На лбу Сыма Цзяо появилась красная огненная метка, возможно, появившееся от поглощенного им Пламени, и вместе с тем он все еще обладал мрачной аурой — сейчас он выглядел словно демон, который собирается убить, лишь лениво подняв руку.
Сыма Цзяо поднял руку.
И сорвал цветок, который все еще одиноко лежал в пруду.
Ляо Тинъянь:
— ...
«Вот же ж... Эта раздражительная Искорка определенно заплачет из-за этого... Погодите-погодите, а эта кристально-чистая вода ведь не может быть слезами, которые выплакал братец-огонек, верно?»
Сыма Цзяо, держа в руке Красный Лотос, подошел к Ляо Тинъянь и, наконец, бесцеремонно уселся на ее кушетку.
Ляо Тинъянь едва почувствовала мерцание Красного Лотоса у своего лица, как слабый аромат проник в кончик ее носа, мгновенно придав ей бодрости и энергии, будто она выпила три банки Red Bull-а.
— Знаешь, что это такое?
Сидя на ее постели, Сыма Цзяо легонько потряс цветком.
Ляо Тинъянь поняла, что в очередной раз попала под влияние этого Предка, и, не удержавшись, ответила честно:
— Красный Лотос.
— Нет, это Кровавый Цветок клана Фэншань, — спустя мгновение, он снова обратился к ней с вопросом: — Ты знаешь, как им пользоваться?
Ляо Тинъянь продолжала покорно отвечать на его вопросы:
— Знаю, один лепесток равен тысячам годам самосовершенствования.
Сыма Цзяо небрежно поиграл цветком в руке:
— Верно, один лепесток и тысяча лет самосовершенствования. Однако, если принять его без моей крови, даже съев совсем чуть-чуть, можно взорваться кровавым цветком.
Ляо Тинъянь покрылась холодным потом. Благодаря своему состоянию «соленой рыбы», она не осмелилась использовать тогда эту штуку. Если бы она использовала ее, то превратилась бы в кровавые цветы, разлетевшиеся по всему небу.
Сыма Цзяо посмотрел на нее со странным замешательством в глазах и снова спросил:
— Ты хочешь убить меня?
Он, кажется, уже задавал этот вопрос. Неужели она так похожа на маньяка-убийцу? Ляо Тинъянь оцепенела и ответила голосом «соленой рыбы»:
— Не хочу.
Сыма Цзяо вдруг рассмеялся и бросил ей Красный Лотос, который держал в руке:
— Вот, держи.
Хоть это и сокровище, но она, мать его, даже не сможет им воспользоваться! Ляо Тинъянь схватила цветок, и сердце ее сжалось. Этот идиотский начальник дал ей коробку, не дав ключа к нему. Разве это не издевательство?
Сыма Цзяо вдруг спросил ее, подперев подбородок одной рукой:
— Проклинаешь меня в глубине души?
— Да.
«А-а-а, это магия истины когда-нибудь доведет меня до смерти!»
Сыма Цзяо не поднял руку, чтобы дать ей пощечину, он не знал, в чем дело, поэтому просто рассмеялся, сидя рядом с ней.
Босс сегодня уж больно разговорчив, Ляо Тинъянь вдруг испугалась, закуталась в одеяло и, поглядывая из-под него, дрожащим голосом спросила:
— Вы... что с вами такое?
— Как думаешь, я сегодня слишком разговорчив? Попробуй угадать, почему со мной так легко общаться сегодня?
Ляо Тинъянь обнаружила, что магия истины исчезла, она на мгновение настороженно задумалась и неуверенно спросила:
— Потому что я вот-вот умру?
Кроме этого, у нее больше не было идей по этому поводу.
Сыма Цзяо криво усмехнулся:
— Угадала, это действительно умно.
— ...
«О, не-е-ет!»
Сыма Цзяо внезапно поднял руку и взмахнул ею в воздухе. В свистящем ветре послышалось приглушенное ворчание кого-то в пустоте, причем не одного человека, а нескольких.
Ляо Тинъянь увидела, как несколько изящных фигур появились из воздуха и приземлились на другой стороне зала. Их лица смутно показались знакомыми — кажется, они из прибывшей сюда сотни учениц. Неужели эти сестры настолько отважны? Пока она все еще дрожала в тени Предка, они просто пришли сюда, рискнув жизнями.
Сыма Цзяо, сидевший на мягкой постели Ляо Тинъянь, не шелохнулся, только махнул рукой, и несколько человек в беспорядке отступили назад. В их глазах мелькнули растерянность и страх.
— Как это возможно? Разве сейчас он не должен быть в самом своем слабом состоянии? — воскликнула одна из девушек.
— Не отступать, вперед! — ведущая их соученица бросилась вперед с такой скоростью, словно не боялась смерти. Трое людей позади нее переглянулись, тоже напряглись и достали свои духовные мечи.
По мнению Ляо Тинъянь, эта сцена не была особо напряженной, потому что сидевший рядом с ней Предок даже немного отвлекся, от скуки потирая пальцы об ее одеяло. Ляо Тинъянь только моргнула, и эти свирепые девушки ударились о твердую колонну с одной стороны, и их вырвало лужами крови.
Ляо Тинъянь молча прикрыла глаза Красным Лотосом, который держала в руке.
Она услышала, как Сыма Цзяо сказал:
— Я был заперт здесь в течение пятисот лет, моя база самосовершенствования подавлялась, меня пытали изо дня в день, и сейчас, в первую ночь новолуния, я нахожусь в самом своем слабом состоянии, так что если я не выйду и не сделаю что-нибудь с этим, то после этой ночи у меня не будет шанса.
Впервые увидев, как человек сам выдает свои слабости, чтобы кто-то пришел и убил его, Ляо Тинъянь почувствовала, что у этого Предка либо действительно проблемы с мозгами, либо он настолько высокомерен, что заслуживает того, чтобы его убили. Как раз в тот момент, когда она бормотала что-то себе под нос, она внезапно почувствовала сильную убийственную ауру, вырвавшуюся из воздуха и заставившую людей задыхаться.
— Наставник*, я оскорблена, — из пустоты появилась женщина в белом одеянии и почтительно поклонилась Сыма Цзяо.
Ляо Тинъянь уже видела эту женщину, она тоже из сотни прибывших сюда для служения Мастеру. Она вспомнила, что она не очень привлекала к себе внимания, да и не была высокого ранга, когда они все только пришли сюда. Но теперь, слушая, как она называет Мастера «наставником», Ляо Тинъянь поняла, что эта одетая в белое сестра действительно занимала высокое положение, и к тому же оказалась из того же поколения, что и глава Обители. Учитывая все это, уровень самосовершенствования у нее, скорее всего, выше среднего — такой сверхспособный человек скрыл свою личность и притворился одной из младших соучениц, чтобы попасть внутрь?
Похоже, это все еще для того, чтобы убить Мастера Сыма Цзяо. Ситуация в этой группе действительно сложная.
— Хоть наставник и является источником жизненной силы Обители Бессмертных Гэнчэнь, но он убил моего учителя, и я не могу не отомстить за это. После того, как убью наставника, я вернусь к главе и признаю свою вину, — сказала она в то время, как ее движения становились стремительнее.
Говорили же, что здесь невозможно использовать духовную силу, тогда зачем сейчас эти нелепые сражения! Ляо Тинъянь вынужденно терпела все это, невинно вовлеченная в этот бой, так как находилась слишком близко к Сыма Цзяо. Ее сердце готово было взорваться.
Сыма Цзяо взмахнул рукавом, и из ровной земли внезапно поднялся невидимый ветер, закручиваясь и свиваясь, разбивая вдребезги тысячи острых мечей, готовых пронзить его, и разбрасывая бесчисленные осколки во все стороны.
Эта старшая сестрица не попала в цель и, тем не менее, в ее глазах загорелся огонек, она радостно сказала:
— Конечно же, ваша база самосовершенствования сильно пострадала!
Бой становился все более ожесточенным, но Сыма Цзяо просто сидел и отражал ее атаки одну за другой, вроде улыбаясь, а вроде и нет, с несколько мрачным и утомленным выражением лица. Ляо Тинъянь все это время сидела тихо, как мышка, даже не осмелившись вскрикнуть.
Пуфф!
Женщина в белом отлетела назад, думая, что она настолько ранена, что уже не сможет подняться. На их уровне самосовершенствования они могли вызывать ветер и дождь, передвигать горы, но здесь, в этом месте, на нее накладывалось множество ограничений. По сравнению с ней, Сыма Цзяо был ограничен еще больше, но она не могла даже приблизиться к нему. Женщина в белых одеждах, завалилась набок, выплевывая кровь — у нее было жалкое и обиженное выражение лица, полное нежелания.
— Ты... на самом деле, у тебя вообще не было серьезной угрозы для твоей жизненной силы, и новолуние не повлияло на тебя. Ты намеренно заставил нас, этих нескольких людей, сделать это, — послышался хриплый голос женщины: — Я думала, что ты нас не обнаружил, но, видимо, ты знал о нас с самого начала, ты нарочно это сделал. Как жаль, что я всего лишь пешка.
— Ты ошибаешься. Моя жизненная сила действительно сильно повреждена, и сегодня мой самый слабый день. Хочешь убить меня, так вот она уникальная возможность, выпадающая раз в жизни, только... — Сыма Цзяо усмехнулся: — Только вот, даже если я так слаб, вы все для меня все равно слабее.
Ляо Тинъянь: «Предок, босс! У вас в уголке рта кровоточит, когда вы произносите такие крутые речи».
Примечания:
1* 师叔 (shīshū) — младший дядя-наставник, то бишь вежливое обращение к младшему брату или младшей сестре учителя по школе/клану заклинателей