Глава 7.
Спустя полмесяца численность женской группы из ста человек резко сократилась, и, кажется, осталась только половина. От самой активной группы «стать женушкой Мастера» осталось всего двое, то ли трое человек. В основной группе «стать ученицей Мастера, завоевать его расположение и получить шанс приблизиться к его родословной» до сих пор насчитывалось с десяток упорно старающихся человек. И больше всего девушек оставалось в группе «настолько сбиты с толку, что остается лишь как попало проводить дни напролет», которые приходили служить Мастеру, но понятия не имели, какого дьявола они делают день за днем. Их было тридцать человек в панике, собравшихся в одном месте и держащихся друг друга.
Погибшие люди из двух первых групп по большей части доставали Предка тем, что приходили к его дверям каждый день для службы, и поскольку делали это слишком активно, то стало для них фатальной ошибкой. Некоторые же провоцировали его непреднамеренно, лишившись своей жизни от руки Предка, бродившего вокруг дворца каждый день. Вся Гора Трех Святынь стала похожа на место отчаянного выживания с кровожадным безумцем против сотни человек.
Оставшиеся теперь пятьдесят человек выглядели немного испуганными и изможденными — они день ото дня наблюдали за тем, как количество людей вокруг продолжает стремительно уменьшаться, и постоянно сталкивались со смертельными угрозами жизни.
Здесь они не могут даже использовать свою духовную силу, не могут защитить себя, и все так же продолжают стоять лицом к лицу с Предком. Даже будь у них духовная сила, что она из себя представляет в сравнении с силой Предка? Здесь они лишь жалкие муравьи, и осознание этого еще больше усиливало психическое давление на них.
Сыма Цзяо чрезвычайно чувствителен к эмоциям людей — страху, ненависти, зависти, жадности... к любым негативным эмоциям — он может прочувствовать их все. Кроме того, он обладал уникальной способностью рода Сыма — Клятвой Истины. В своих помыслах практически все были прозрачны перед ним.
— Я ни за что не осмелюсь пойти навестить Мастера! Наставница, прошу, отпустите меня!
У Му Нишэн, человека, которая стала лидером сотни и повела их за собой в первый день, сейчас было безобразное и отталкивающее выражение лица. Она обратилась к плачущей женщине, которая стояла перед ней на коленях:
— Что ты такое говоришь? Разве не ты сама просила о том, чтобы служить Мастеру?
Лицо женщины выражало раскаяние:
— Я не хочу, наставница, мне страшно. Неужели Мастер стал демоном? Иначе зачем ему убивать учеников нашей школы? Если он может убивать старших сестриц, значит, убьет и меня!
Она наблюдала собственными глазами, как две ее старшие соученицы, которые пытались тайно сбежать с Горы Трех Святынь, взорвались, став двумя кровавыми струйками на широкой и чистой нефритовой платформе. Кто еще это мог сделать, как не Предок? Он и раньше своевольно убивал людей. Должно быть, это он. Такой жестокий Предок был совсем не тем предком, которого она себе представляла.
Увидев страх в ее глазах, Му Нишэн с мрачным лицом махнула на нее рукавом:
— Раз уж ты так боишься, не ходи за мной. Я уже давно сказала, что пришла сюда ради Мастера, и если он не захочет принять меня, я все равно не сдамся. А вы, робкие, как мыши, ученицы, даже это маленькое испытание не в состоянии выдержать. Как вы можете быть достойны, чтобы предстать перед Мастером!
Му Нишэн из младшего поколения нынешнего действующего главы Обители Бессмертных Гэнчэнь — вот почему она знала намного больше, чем остальные. Благодаря своему интеллекту и таланту, она с детства росла под присмотром главы и была обучена им лично, поэтому она часто встречалась с ним и с беспокойством наблюдала за Горой Трех Святынь. Она с рождения знала, что на Горе есть Предок и что его существование связано с выживанием их Обители на протяжении сотен тысяч лет. Она была воспитана и обучена главой специально для Предка.
Глава Обители надеялся, что однажды она сможет стать ученицей Мастера. Но, даже если она не сможет этого сделать, было бы прекрасно даже хотя бы просто служить ему и быть рядом с ним.
— Если ты сможешь привлечь внимание Мастера, мы сможем спасти Обитель Бессмертных Гэнчэнь. Если тебе этого не удастся, боюсь, наша Обитель будет разрушена в его руках, — как-то однажды сказал ей глава.
Му Нишэн знала о родословной Мастера Цыцзана из клана Фэншань из уст главы Обители, знала о табу его рождения, знала о трагедии, которую он вызвал, и знала о его характере. Она была уверена, что знает Мастера Цыцзана лучше, чем кто-либо другой здесь.
По ее мнению, она в самом деле получила особое отношение со стороны Мастера. В течение минувших дней Предок часто убивал людей — даже Юнь Сиюэ, самая сильная ее соперница, была убита, и именно она, Му Нишэн, осталась жива и здорова. Каждый день она приходила в центральную башню и ждала Предка перед дверьми, которые больше не были открыты.
Она несколько раз сталкивалась с Мастером, но не спешила льстить ему, а старалась произвести на него впечатление своей искренностью, желая, чтобы он увидел ее чистосердечность.
Глава однажды сказал ей, что перед этим Предком бесполезно пытаться скрыть себя и что она может только использовать самое благочестивое и смиренное состояние, чтобы открыть ему свое сердце и разум. Му Нишэн так и сделала, а потом обнаружила, что Мастер на самом деле не такой кровожадный, как о нем думают другие, и он не убивает людей по своей прихоти. Если кого-то постигла такая участь, то лишь по той причине, что этот человек что-то сделал не так. У нее такого даже в мыслях не было, поэтому Мастер и не прикоснулся к ней, хоть и видел ее изо дня в день в центральной башне. Ему просто нравилось игнорировать все и вся.
Му Нишэн все больше и больше убеждалась в своих мыслях: ей просто нужно было продолжать упорствовать, и, в конце концов, Мастер обязательно будет тронут ею.
Люди, которые изначально были так же настойчивы вместе с ней, теперь не хотели идти за ней каждый день в центральную башню дожидаться Предка. Все по той причине, что когда Мастер встречал их, он будто становился очень нетерпеливым и иногда убивал пару-тройку людей. Кто же осмелится снова пойти к нему? Только Му Нишэн, только она по-прежнему настаивает на своем день за днем.
В этот день она, как обычно, пришла к центральной башне и опустилась на колени перед закрытой дверью, выпрямив спину.
Ляо Тинъянь пришла в центральную башню с подавленным настроением человека, которому нужно выйти в понедельник на работу, и увидела, что лидер их сотни стоит на коленях перед дверьми Предка, выкрикивая время от времени:
— Ученица здесь, чтобы служить Мастеру. Пожалуйста, примите ученицу.
Ляо Тинъянь:
— ...
Она и вправду воин. Ей вот самой не терпелось спрятаться подальше от всего этого и насладиться своим отпуском, но их лидер действительно проявила инициативу, просясь встретиться лицом к лицу с этим угрюмым Предком. Что это за психологическое качество такое? Неудивительно, что кто-то может быть лидером — такое идеологическое осознание в самом деле нельзя отрицать.
Было бы здорово поменяться с ней местами, пусть она служит этому Предку.
Однако она лишь подумала об этом, не в ее компетенции было решать такое. Предок попросил ее прийти, и даже если это означало отправиться на смерть, она должна была прийти. Этот мир, видимо, такой поганый: чего хочешь, того не просишь.
Звук ее шагов привлек внимание лидера, и та повернула голову, чтобы взглянуть на нее. Первоначальный искренний взгляд превратился в безразличие и презрение.
— Удивительно, что ты еще жива.
Ляо Тинъянь сначала хотела поприветствовать ее, но теперь ей расхотелось это делать. Эти люди совершенно не понимают, что происходит, и, тем не менее, каждый раз говорят одно и то же, когда видят ее. Смерть? Нет, она проживет еще один день.
Видя, как Ляо Тинъянь держит путь к дверям центральной башни, в глазах Му Нишэн промелькнуло некоторое удивление, а затем — насмешка. Даже если этот человек смог дожить до настоящего времени, кажется, сегодня ей придется умереть здесь. Она не стала останавливать Ляо Тинъянь, лишь ожидая с хладнокровным взглядом, как она умрет.
Недавно все люди, опрометчиво оказавшиеся рядом с башней, погибли. Она была единственной, кому удалось выжить, находясь на таком близком расстоянии к башне. Му Нишэн в глубине души была немного горда собой.
Ляо Тинъянь шаг за шагом подходила к двери, чувствуя себя немного неуверенно — хоть Предок и позволил ей выйти на работу, только вот ей не выдали рабочей карточки, соответственно, она сейчас не сможет войти.
Некоторое время она размышляла о том, какие могут быть последствия, если она повернется сейчас обратно и отправится спать, но все же подняла руку и постучалась.
За ее спиной фыркнула Му Нишэн. Центральная башня, где находился Мастер, открывалась любому, кто стучал в дверь?
Дверь открылась.
Наблюдая за тем, как Ляо Тинъянь свободно входит в эту дверь, высокомерная и презрительная улыбка вдруг замерзла на лице Му Нишэн.
В чем дело? Она вошла? Эта дверь открывается, стоит лишь постучать в нее? Разве она не закрыта с тех пор, как Юнь Сиюэ отправилась навестить Мастера и разозлила его? Только что эта маленькая ученица, почему она смогла войти?
Му Нишэн подумала о всех тех людях, которые погибли, стоило им подойти ближе к башне, затем ее мысли вернулись к Ляо Тинъянь, которая проскользнула за дверь у нее под носом. Ее глаза расширись от еле сдерживаемого гнева, она вдруг сорвалась с места и бросилась вперед.
С самого начала она считала себя особенной, но теперь почувствовала себя разбитой. Как она могла это вынести? Ей захотелось немедленно последовать за ней, посмотреть, что же задумала эта Ляо Тинъянь.
Едва она хотела переступить порог центральной башни, как с ее губ сорвался крик. Она взорвалась, превратившись в кровавый туман.
Щелчок.
Ляо Тинъянь в ужасе оглянулась — неужели девушка снаружи закричала? Однако, дверь уже закрылась, и ей ничего не удалось увидеть.
На лестнице с бесстрастным выражением лица стоял Предок, похожий на призрака. Увидев выражение лица Ляо Тинъянь, он лукаво улыбнулся:
— Человек снаружи мертв. Ты знаешь, почему я убил ее?
Он повернулся и стал подниматься по лестнице. Ляо Тинъянь могла лишь сглотнуть, изо всех сил заставляя себя следовать за ним.
— У большинства людей, которых я убил, были жадные, амбициозные и глупые замыслы, да и навязчивыми они были, поэтому я их убил. Но она такой не была, у нее не было ничего из перечисленного... Она была лишь специально обученной марионеткой, конечно, у нее ничего не было. По сравнению с той жадностью, которую можно увидеть с первого взгляда, еще больше я ненавижу таких марионеток, потерявших свой разум и душу. Я даже не мог вызвать в себе интерес для того, чтобы убить ее, но она была слишком шумной, и это меня немного утомило.
Он не знал, с чего ему вдруг стало так интересно поговорить об этом с Ляо Тинъянь. Он, весьма разговорчивый, даже лично спустился, чтобы проводить ее наверх.
Когда Ляо Тинъянь была здесь в первый раз, подняться выше пятого этажа было невозможно, но теперь, следуя за Предком, она все продолжала подниматься и подниматься. Дойдя до двенадцатого этажа, конца все еще не было видно.
Устала, она очень сильно устала. Это тело так слабо, как у нее только хватает смелости называться бессмертной самосовершенствующейся?
После преодоления десяти лестничных пролетов от первоначального страха столкнуться с Предком и тошноты, вызванной тем, что она снова столкнулась с мертвецом, не осталось и следа, и все, что она чувствовала, — это усталость и готовность рухнуть тут же. Оставаться в этом здании, похоже, было еще хуже, чем быть снаружи.
Предок перед ней ступал все так же неторопливо, он даже не оглянулся. Ляо Тинъянь ухватилась за перила и карабкалась за ним, словно черепаха. Время от времени она поглядывала на спину Предка: его волосы были распущены, черные и длинные, а одежда все та же.
Ляо Тинъянь начала подозревать, что он никогда не менял свою одежду, и если так, то подол одеяния, волочащегося по земле, разве не был бы грязным? Черная одежда действительно очень устойчива к загрязнениям.
Так получилось, что именно в этот момент Сыма Цзяо повернул голову и взглянул на нее.
Ляо Тинъянь тут же напряглась. Стоп, если он умеет вытягивать из людей правду, уметь читать мысли он ведь не обязан, правда? Она сейчас заволновалась прямо как в тот год, когда только что окончила школу и шла на свое первое в жизни собеседование в компанию.
— Сегодня ты не так храбра, как вчера. Ты так напугана.
Ляо Тинъянь вытерла пот со лба и убедила себя, что все в порядке. Она все же боялась больше, чем вчера, но сегодня вспотела так сильно не из-за страха, а потому что очень устала.
— Ты боишься?
Ляо Тинъянь почувствовала, как ее рот будто приобретает собственное сознание, снова отвечая против ее воли:
— Не боюсь, просто я слишком устала подниматься по лестнице.
Этот демон снова использует свою магию истины! Есть ли у этой магии настройка: срабатывает сразу же, как слышится вопросительный тон в разговоре?
Лицо Сыма Цзяо помрачнело:
— Устала?
Это же небольшая лестница? Люди из Царства Демонов слишком слабы.
Ляо Тинъянь ясно увидела презрение в глазах Предка. Такая очевидная и понятная эмоция, и это было впервые, когда она увидела такое в нем.
Поднявшись еще на пять этажей, Ляо Тинъянь была парализована. Она думала, что ее прикончит нетерпеливый Предок, но тот, похоже, был не против и ждал в сторонке, ожидая, сколько еще этажей она сможет продержаться.
Ляо Тинъянь медленно поднималась вверх, чувствуя, что этот Предок похож на скучающего человека, который, дабы скоротать время, наблюдает за хомячком, поднимающимся по лестнице.
Наконец, поднялись на двадцать второй этаж. Это пустое пространство, к тому же закрытое. Самой заметной и привлекающей вещью здесь было красное пламя, горящее над красным лотосом. Пламя горело, освещая все вокруг.