Клятвы Теней

— Советую сказать по-хорошему. Где эта клятая корона?

Альберт был на взводе. После последней нашей встречи миновало несколько дней. Химер сидел напротив меня на стуле, закинув ногу на ногу, и нервно отбивал дробь по колену.

В глазах все еще темнело, а голова продолжала кружиться, когда я попыталась подняться с пола и хотя бы сесть. Во рту пересохло, будто я находилась в пустыне.

Альберт поднялся со своего места и приблизился ближе. Он возвышался надо мной, будто палач, готовившийся исполнить казнь. На его пальце сверкнуло кольцо.

— Ты испытываешь мое терпение, — процедил химер и больно схватил за подбородок, заставляя посмотреть в его глаза.

— Я не знаю, где она находится.

Голос хрипел, и каждое слово давалась с невыносимым трудом. Я действительно не знала, где эта проклятая корона. Для нас — она всего лишь миф.

В голове всплыл недавний сон. Я видела пещеру и незнакомца, который указал на древнюю шкатулку. По коже пробежали мурашки, но я отогнала мысли, что это и может быть то самое место, которое нужно Альберту.

Каждый в мире фейри знает о вековой бойне, что унесла жизнь двух дворов. А всему была виной корона, сотворенная из тьмы и звезд — наследие Двора Тьмы. Корона, что даровала своему хозяину силу и возможность прикасаться к смерти. Это была не просто война. Геноцид. За власть и господство. Перестали существовать два огромных Двора.

— Я не намерен здесь торчать. Говори.

— Тогда, может, стоило сразу меня в темницу, или куда вы там бросаете фейри, что неугодны?

Альберт вздохнул и устало прикрыл глаза.

— Дерзишь. Твой язык доведет до гильотины.

— Как старомодно, — я скривила нос и фыркнула. — Не проще ли просто сразу в сердце нож. И вообще, стоило ли весь этот спектакль устраивать. Давать ложный выбор, чтобы потом так подло забрать его? И этот чертов побег. Дивина знала о твоем плане?

Химер открыл глаза и, слегка наклонившись, подался вперёд.

— Эта предательница получила по заслугам. К тому же, видишь ли, внучка, существуют протоколы, которые я не имею права нарушить. Но...

— Если я, находясь под подозрением, сбегу, то это подтвердит мою виновность и откроет тебе руки.

Глаза блеснули, и его сухие губы скривились в омерзительной улыбке.

— Ты отвратителен.

Во мне начал закипать гнев, когда я поняла весь смысл сказанного.

Дивина.

Это из-за него она погибла. Девушка действительно желала мне помочь, но погибла из-за амбиций своего главы. Если бы не он, то она была бы жива!

Я стиснула зубы и вскинула подбородок. Наши взгляды встретились, но ничего кроме льда и чистой ненависти, я в них не увидела. Ему чуждо было сожаление. Лишь свои желания и цели.

— Вы, химеры, ничем не отличаетесь от нас, — процедила я. — Такие же алчные и готовые идти по головам. Вы не ставите жизни и желания других важнее собственной. Для вас смерть — лишь очередная галочка в документах. Жаль я это поняла слишком поздно.

— Твоего мнения на наш счет, никто не спрашивал. К тому же, мы выявили предателей. Поэтому не считаю их смерти потерей.

Альберт встал со стула и подошел ко мне. Только сейчас я смогла разобрать, валяющуюся неподалеку дорожную сумку. Альберт потянулся к ней и, пошарив рукой, достал книгу.

В голове тут же стало тихо.

— Вижу ты уже знакома с ней, — Альберт потряс фолиантом перед лицом и швырнул его рядом со мной. — Как думаешь, что это?

— Учебник по демонологии? — я усмехнулась, но, кажется, Химеру не понравилась моя шутка. — Нет? Тогда может, поварская книга? Я слышала человеческие мужчины прекрасно готовят.

— Твой сарказм здесь неуместен.

Я стиснула челюсть и попыталась подняться. Если Кай рассказал ему о том, как работает эта книга, то боюсь, меня ждет вновь порез пальца. Или горла.

— Видишь ли, Ава, это древний дневник, хранящий в себе знания с начала времен. Расы демонов, мироустройство — вся подноготная вашего мира. Как позвать богов или открыть врата бездны. Ценный экземпляр. Удивительно, что открывается он исключительно от одной крови. Черной.

— К чему ты клонишь?

Альберт достал из-за пояса короткий нож и направил острие в мою грудь.

— К тому, что ты никакая не благая. Удивительно, но как в тебе появилась эта сила и кровь.

Альберт коснулся ледяными пальцами моего подбородка и с силой сжал его, заставляя сильней поднять голову.

— Моя дочь не могла родить такое отродье.

Гнев захлестнул безудержной волной, и я ощутила, как сила отозвалась на мою злость. Он волной поднялся из глубин души и с силой врезался в ментальный щит, пытаясь его пробить.

— Давай проверим? Может, с этой штукой, — он потряс передо мной книгой. — Ты вспомнишь, где ведьмы спрятали корону.

Я не успела среагировать, как Альберт уже полоснул по запястью кинжалом и кровь струей потекла на книгу. Руку обдало огнем, а разум помутнел. Я слабо соображала, но, кажется, стала кричать и пытаться вырваться из удушающей тьмы, что затаскивала меня в свою обитель.

В голове мелькали образы. Ритуал. Странные женщины в алых балахонах, но больше я не видела. Туман стелился по земле и стремительно поднимался. Шквальный ветер свистел в ушах. Страх ледяными языками касался затылка, опускаясь ниже, оставляя после себя отвращение, смешанное с отчаянием.

А затем все исчезало.

Я лежала на полу, а рядом валялась книга. Альберта нигде не было, и я не понимала, что произошло.

Спустя несколько неудачных попыток, я все же, скрипя зубами, смогла подняться. Но лишь на колени. Выпрямившись, я обвела взглядом комнату. Она показалась мне странной. Угнетающая тишина, неестественные оттенки, словно нарисованные стены и полы. Холод.

Внезапно мой взгляд зацепился за темный угол, в тени которого находился силуэт. Высокий, черный, скрытый туманом, не давший мне разглядеть тень получше.

Тьма колыхнулась и приблизилась. Взвизгнув, я отпрянула и рухнула на землю, отбивая копчик. Тень остановилась.

— Ты звала.

Незнакомый голос эхом проник в мой мозг. Я замерла.

Звала?

Я стала озираться по сторонам в поисках источника голоса. Тень подёрнулась и вновь двинулась в мою сторону. С каждым движением силуэт становился все четче, обретая очертания человека. Длинный черный балахон, накинутый глубокий капюшон. Незнакомец был высок и широкоплеч. От него веяло могуществом.

Он остановился в нескольких метрах от меня и присел на корточки. Я заглянула под его капюшон и увидела тускло горящие глаза, бледно-фиолетового оттенка. Серебряные пряди падали ему на лицо, выбиваясь из-под капюшона.

— Ты ранена.

Я часто заморгала. Мозг отказывался понимать реальность это или все же я свихнулась. Незнакомец подсел ближе и осторожно протянул руку, касаясь моего плеча. Я вздрогнула, но не отстранилась. Замерев на месте, как змея, я внимательно следила за его движениями.

— Это глупо, — его голос был сдержанным, хотя я слышала проскальзывающие нотки злости. — Если не лечить, может пойти заражение.

— Я тебя не звала.

Прошептала я, все, еще не понимая кто, находится передо мной. Его пальцы застыли на ране, и он поднял на меня взгляд. Легкое замешательство тенью проскользнуло по лицу, но незнакомец тут же вернул прежнее выражение лица: серьезное, без тени злости.

— Осознанно да. Но я слышал твой крик, мольбу о помощи. И пришел.

— Зачем?

Незнакомец отстранился и слегка наклонил голову задумавшись.

— Разве, чтобы помочь, нужна причина?

Легкая улыбка тронула его губы, когда он одним движением откинул капюшон. Я шумно выдохнула, когда я увидела его. Каждая черта его острого лица, словно высечена из фарфора, пронзительные фиолетовые глаза, с темно-синим кольцом вокруг зрачка, обрамлены густыми черными ресницами; бледная кожа; через пряди белоснежных волос проглядывались острые концы ушей. Фейри. Его лицо показалось мне ужасно знакомым, хотя я знала, что вижу мужчину впервые.

— Потерпи, будет немного больно.

Он дотронулся до плеча, и легкая волна тепла стала окутывать мое плечо. Рана вспыхнула огнем, и я дернулась, пытаясь вырваться из-под его руки. Незнакомец лишь сильнее сжал плечо и не дал мне пошевелиться. Тепло распространялось от плеча, обволакивая рану, проникая внутрь. Я чувствовала, как магия проникала внутрь тела, наполняла меня. Голова начала кружиться от притока чужой силы.

— Ты ведь настоящий? — заплетающимся от резкой слабости прошептала я, пытаясь удержаться в сознании. — Но как ты...

— Если бы я действительно был здесь, то твоих драгоценных химер уже не было б в живых.

Я непонимающе уставилась на фейца. Если он был не здесь, тогда как?..

Боль стихла, и я скосила взгляд на рану. Ее не было, даже шрама.

— Как ты это сделал? Я не понимаю.

У меня в голове царил полный хаос. Мысли одна за одной мелькали, не давая ухватиться хоть за какую-нибудь. Понять, что происходит.

— Я отвечу на все интересующие тебя вопросы. Когда встретимся в следующий раз.

Мне хотелось узнать, когда же этот раз наступит, но перед глазами все поплыло, и я ахнула, когда пол под ногами пошел кругом.

Закрыв глаза, я погрузилась во тьму.

Громкий лязг замка заставил резко открыть глаза. Я села на полу и оглянулась. Все та же камера, но теперь без незнакомого фейца. Я слышала, как за дверью кто-то разговаривал, звуки шарканья ног и тихий смех. Сон? Вновь видение?

Я посмотрела на плечо и меня прошибло током. Раны не было, а рукав по-прежнему разодран и свисал.

Значит, не привиделось?

Несмотря на мое состояние, я чувствовала себя гораздо лучше. Неужели он действительно передал часть сил мне?

Перед глазами вновь появилось лицо незнакомца. Его глаза. То, как, он смотрел, вел себя. Все это мне что-то напоминало, но как бы я ни старалась влезть в воспоминания, я ничего не находила. Странное, чуждое мне ощущение потери поселилось во мне.

Отогнав прочь непрошенные мысли, я попыталась встать. Удалось мне это с четвертого раза. Колени все еще тряслись, а голова шла кругом, когда я делала неуверенные шаги вдоль стены, держась за гладкий камень, чтобы только не упасть.

Добравшись до двери, дернула ручку, но та оказалась заперта. Тихо выругавшись, я приложилась лбом к дереву и прикрыла глаза.

Мне нужно выбираться отсюда. Иначе следующую встречу с Альбертом я действительно могу не пережить. Куда идти тоже не знала. В мире людей, кроме химер, я никого не знала, да и в своем мире тоже. Если вернусь домой, то отец тут же меня поймает.

Усмехнувшись своему жалкому положению, я уже готова была сдаться, как замок щелкнул и я чуть ли не вывалилась в коридор. Руки и колени обожгло от удара о ледяной пол.

— Какого?

Очередное ругательство сорвалось с губ. Я поднялась на ноги и огляделась. Никого в коридоре не было, однако я точно слышала голоса. Осторожно ступая по коридору, я постоянно крутила головой и мысленно молилась, чтобы никого не встретить.

Это место я не знала. Даже где оно находилось и куда вообще притащил меня Альберт. Мне все еще казалось, что это дурной сон. Кошмар, от которого никак не проснуться.

Я резко остановилась. В нос ударил отвратительный жженый запах и низ живота скрутило. Руки дрожали, и, чтобы хоть как-то остановить этот тремор, я схватилась за кофту. Закрутив головой, я стала выглядывать источник запаха. Такого уже знакомого и ужасающего. Но никого вокруг не было. Тишина плотно осела на стенах и грозила раздавить меня, как какую-то муху.

Не став дожидаться, когда за мной придет он, я бросилась вперед, надеясь, что именно этот путь выведет меня на свободу.

Я бежала, не обращая ни на что внимание, пока не выбилась из сил. Остановившись, я устало прислонилась к стене, глубоко дыша. Дыхание — сбито, сердце колотилось как сумасшедшее, а выхода все не было видно.

Внезапный звук шагов заставил вздрогнуть и обернуться. Меня прошибло, когда я увидела вдалеке приближающуюся фигуру.

Кай.

Мое сердце вновь затрепетало, а в душе поселилась слабая надежда, что он поможет. Вдруг все, что он говорил, лишь для отвода глаз?

Я выпрямилась, но руку так и не убрала со стены, боясь, что в любую секунду могу потерять равновесие. Кай шел, не спеша, черный доспех химер, ярко выделялся среди серых камней. Я шумно втянула воздух, когда увидела в его руках арбалет.

— Так и знал, что найду тебя здесь.

Его стальной тон пронзил сердце как кинжал. Волосы зачесаны назад, из-за чего его лоб казался шире, а глаза больше.

— Почему ты всегда все усложняешь?

— Я? — мой голос сорвался на крик. — Не я обманывала все пять лет, не я притворялась другом, чтобы потом всадить нож в спину, буквально!

Лицо Кая скривилось.

— Мы это уже обсуждали, кажется. У меня есть веские причины ненавидеть весь твой вид и тебя тоже.

Я застыла. Последний тлеющий уголек надежды на то, что он притворяется рассыпался пеплом. Я замахала головой, не веря услышанному. Грудь сдавило от вновь нахлынувших чувств горечи и предательства.

— Почему?

— А ты не в курсе? — Кай сделал шаг в мою сторону и вскинул арбалет. Стрела с металлическим наконечником была нацелена мне в грудь. — Десять лет назад. Пышный прием во дворце твоего отца. Не помнишь? Тогда впервые, после подписания мира, химеры ступили на ваши земли. Дипломатия — так это называл твой отец, когда всаживал нож в представителей людей. А мне даже не дали с ней попрощаться.

Кай замолчал. Его слова стали тихими, он почти шептал, а руки дрожали.

Я помнила тот день. Крики, звуки стали и металлический запах крови, въевшийся в стены дворца. Ужас алой пеленой стелился по коридорам и внутреннему двору.

— А потом я увидел тебя и подумал, может, ты не такая. Твои глаза, полные страха и боли, бледное худое лицо и ожоги, — Кай вновь крепко сжал арбалет. — Но я ошибся, когда увидел, с какой ненавистью вонзала кинжал в ее грудь. Твои черные глаза кричали о наслаждении. И после всего этого ты спрашиваешь, почему я так веду себя?

Я не верила своим ушам. Мне резко стало холодно и жарко одновременно, в голове стало пусто, словно все мысли разом разбежались.

Нет. Он не лгал. Я бы это почувствовала. В его глазах только лед. Я сделала робкий шаг в его сторону, желая объяснить, что все совсем не так. Это было ее последним желанием, иначе...

— Кай, — прошептала я, делая новый шаг вперед. — Выслушай меня.

— Нет. У тебя есть всего несколько минут, чтобы решить: или ты возвращаешься и говоришь Альберту, где корона, или эта стрела прекратит твою жалкую жизнь.

— Что он тебе пообещал?

— Тебя это не касается. Твое решение?

Я стиснула зубы. Взгляд зацепился за наконечник, который смотрел, словно змея, готовая кинуться в атаку. Металл сразу не убьет, если только не попасть прямо в сердце. И все же...

Я не верила, что после всего Кай сможет выстрелить. Как бы он зол ни был, мне нужно ему все объяснить. То, что он видел был мираж. Демоны, они ее ранили, и если бы я не вонзила в нее кинжал.

— Она была под ядом демона, который портил разум. Я не могла поступить иначе.

— Да неужели? — прошипел Кай, поправляя тетиву. — У моих родителей тоже был яд? Поэтому твой папаша убил их?

— Он не убивал. Он пытался защитить их. Благая сила исключает возможность контролировать тьму. Это природа магии.

— Но в тебе есть тьма. Я ее видел. И ты еще смеешь лгать, что это не позволено природой магии?

Его голос все же сорвался на крик. Я вздрогнула и проглотила удушающий ком. Глаза Кая блестели, но руки по-прежнему крепко сжимали дерево.

— Прошу, то, что ты видел — мираж.

— Ложь!

Кай прикрыл глаза и глубоко вдохнул, возвращая себе самообладание. Его тело было напряжено, ноги широко расставлены. Мне казалось тронь его, и он лопнет, как тетива, на его же оружии.

— Пожалуйста, Кай.

— Хватит! Неважно, что ты сейчас скажешь и как еще будешь лгать, чтобы попытаться доказать свою невиновность. Это не изменит того факта, что твои руки в ее крови. Смерть моей сестры — полностью твоя вина.

Щелчок.

Острая боль пронзила угол моего уха. Стрела пронеслась совсем близко, вонзившись в стену. В голове зашумело, а дыхание сбилось, когда Кай одним ловким движением вложил в арбалет новую стрелу и прицелился.

— Я так понимаю, ты выбрала второй вариант. Запомни, я не промахиваюсь. Никогда.

Новый звук механизма и грудь опалило огнем. Меня качнуло и я, сделав пару шагов назад, уперлась в стену. Дышать было невозможно. Каждая новая попытка вспыхивала в груди адской, невыносимой болью. Уши закладывало.

Холод медленно проникал под одежду, вызывая дрожь и мурашки. Меня словно окунули в ледяную воду, а затем вытащили и заставили стоять на морозе не двигаясь. Ноги стали ватными, но я пыталась во что бы то ни стало держаться. Упасть сейчас, означало проиграть. Но слабость, окутавшая тело, кричала об обратном. Мысли спутались в один громадный неразборчивый клубок.

Он выстрелил.

Я не поняла, когда Кай успел подойти ко мне. Его до невозможности тяжелая рука легла мне на плечо и сдавила, принося новую волну боли.

Стрела торчала точно из груди, однако сердце было не затронуто. Я все еще оставалась живой.

— Запомни, — шепот казался громче, чем крик. — Я никогда не промахиваюсь. Если наши пути еще раз пересекутся, то клянусь, следующая стрела вонзится точно в твое гнилое черное сердце.

Кай отступил, и я все же опустилась по стене на пол. Тьма обволакивала меня, а белая пелена мешала четко видеть.

Мне казалось, или я действительно умирала. Легкое, совсем невесомое касание легло мне на плечи, окутывая тело приятным теплом. Я словно парила, была легче пера и даже летела.

Терпкий, но одновременно сладковато-древесный запах сандала проник в нос, возвращая меня в реальность.

Тело выгнулось дугой, а пальцы вцепились во что-то мягкое. Слабый стон сорвался с губ, и я стиснула зубы, чтобы только не закричать. Грудь жгло. Металл делал свое дело. Он отправлял мою кровь, как яд, выжигая все внутри.

— Борись.

Тихий голос проник в подсознание, и я ухватилась за него, как за спасительную соломинку. Крепко сжала руки, не выпуская, нить, что служила канатом, и стала карабкаться вверх. Каждое новое движение давалось труднее предыдущего. Ладони саднило, а тело казалось все тяжелее.

Я устала. Так устала, что проще отпустить. Зачем бороться за жизнь, которая причиняет всем неудобства?

— Я не смогу помочь, если ты не желаешь помогать сама себе. Борись.

Пф-ф.

Что за пафосные речи?

Я хмыкнула и открыла глаза. Руки все еще крепко сжимали тонкую, тускло светящуюся теплым оранжевым светом нить.

Подтянулась, поменяла руки, вновь подтянулась.

С каждой новой попыткой добраться до верха, где все должно закончиться, я уже начала отчаиваться. Может, я все-таки умерла и это своего рода пытка? Моя плата за все, что я сделала плохого в этом мире? За жизни, которые погубила?

Еще раз. Другой.

Рука соскользнула, и я стала падать.

Распахнув глаза, я резко села. К горлу тут же подкатила тошнота, а голова закружилась. Мне пришлось зажмуриться и стиснуть зубы, не желудок перестало крутить и грозить вывернуться наизнанку. Я вцепилась в холодные ткани и меня словно прошибло током. Вокруг царил полумрак. Паника подступила к горлу, и я часто задышала, не в силах сконцентрироваться.

В голове раз за разом прокручивала события, но не могла вспомнить ничего, кроме торчащей из груди стрелы.

Я резко коснулась ладонями того места, куда попала стрела, но ничего не обнаружила. Опустила голову и, нахмурив брови, пыталась отыскать отвратительную рваную рану и возможно саму стрелу. Но вместо этого я обнаружила, что нахожусь в ночной сорочке, а вдоль груди тянется еле заметная розовая полоса. Лоб покрыла испарина, а слабость навалилась с новой силой.

Секунды шли за секундой, когда я, наконец, оторвала взгляд от груди и подняла голову. Глаза уже стали привыкать к темноте, и я смогла разглядеть, где нахожусь. На темницу или комнату, в которой меня держал Альберт, это место не было похожим. Огромное панорамное окно, почти во всю боковую стену с распахнутыми тяжелыми портьерами, пропускали тусклый желтый свет луны. Широкий платяной шкаф с затейливым резным узором. В углу находился деревянный табурет, на котором стояло металлический тазик с дымящейся водой. Треск поленьев в камине нарушал плотную тишину. Я повернула голову и уперлась в низкую тумбу, на которой стоял прозрачный графин с водой и высокий стакан.

Если это не аббатство и не темница, то где я нахожусь?

Игнорируя поступившую вновь тошноту и головокружение, я опустила босые ноги и замерла. Кожа коснулась мягкой ворсистой поверхности, утопая в ней, как в зыбучих песках. Ковер темно-синего оттенка, на всю длину широкой кровати, на которой я лежала был теплый. Оперевшись о тумбу, я встала и качнулась вместе с полом. С трудом переставляя ноги, я зашаркала в сторону двери. Мне нужно было понять где я нахожусь.

Придерживаясь за бортики кровати, я остановилась и напряглась, когда услышала, как дернулась дверная ручка. В панике стала оглядывать помещение, в поисках хоть чего-нибудь, что могло послужить мне защитой. Или оружием.

Взгляд упал на свечу, стоявшую на выступе камина, в металлическом подсвечнике. Адреналин уже бил в ушах, притупляя все болевые ощущения. Я мчалась к камину, путаясь в ногах, но мне было все равно. Сердце бешено стучало о ребра, подгоняя меня.

Ручка дернулась еще раз, и я обхватила холодный подсвечник и бросилась к двери. В конце концов, замок поддался на упорные нажимы на ручку, и дверь аккуратно приоткрылась. Замахнувшись подсвечником, я бросилась на  незнакомца, который вошел в комнату.

Удар не дошел до цели. Мою руку перехватили и вывернули запястье, так что я, вскрикнув от боли, выронила свое единственное оружие. Подсвечник с глухим стуком упал на пол, а я подняла взгляд на того, кто продолжал держать мою руку.

— И это твоя благодарность, за спасение? — надменный тон окутал меня, прорываясь сквозь купол звона в ушах. — Могла бы просто сказать спасибо, а не кидаться с подсвечниками.

Я покачнулась. Незнакомец, что помог мне в темнице Альберта, и сейчас — один и тот же фейри. Я смотрела в его холодные и надменные глаза, которые в которых плясал необузданный гнев.

Он злился? На меня?

Нахмурившись, я уже хотела ему ответить, но колени подкосились, и я стала падать.

Крепкие руки ловко подхватили меня под локти, и я ощутила невесомость. Он поднял меня и понес обратно к кровати. Сознание заволакивал туман, и, наверное, я стала брыкаться или кричать, потому что он сильней стиснул меня в объятиях и я уткнулась в его грудь лицом. Страх овладевал мной, как паразит, стремится отравить организм.

Я погрузилась в беспокойную дремоту, когда голова вновь коснулась мягких подушек.