Часть 7
Раньше
Кап. Кап. Кап.
Тишина, постоянно обрываемая звуком ударяющейся об каменный пол капли, сначала жутко надоедала мне. Вода с потолка идёт непрерывно, каким-то чудом прорываясь через тесно сложенные плиты. Я здесь недавно, однако лужа мутной воды заметно увеличилась, что прекрасно отражает видневшуюся через узкое прямоугольное окошко луну. Хотя постойте... Сколько это — недавно? Пару часов? Сутки? Может больше, не знаю, но к звукам новой рождённой капле, которая сливается со множеством других таких же, я начинаю привыкать. И даже если повторная капля не упадёт вовремя, сбивая с ритма весь предыдущий ряд, неизвестная мне паника и тревога застревают в горле, заставляют напрячь всё тело и задержать дыхание, пока полюбившийся звук не возобновится снова.
Кап. Кап. Кап.
Когда ты долгое время граничишь между дремотой и бодрствованием, то перестаёшь отличать одно от другого. Вроде бы что-то было, но ты в этом не уверен, потому что чувствуешь себя как после звона будильника в шесть утра, при этом поспав только 3 часа. И всё равно пытаешься оставаться в сознании. С одной стороны, это бессмысленно. Что может интересного случится, когда ты бесцельно сидишь в темнице в ржавых кандалах и знаешь, что ничего уже не будет? С другой стороны, тобой до сих пор движет оставшаяся надежда, единственная спутница твоего пути, которая остаётся тебе верна даже в самых безвыходных ситуациях. Она — единственное, что держит меня в шаге от отчаяния. А отчаяние хуже любого безумия.
В этот раз она не спасёт меня. Кажется, я уже падаю в дыру, из которой трудно выбраться...
Кап. Кап.
Осколки, некогда небесно-бирюзового цвета, бессмысленно валяются в другом углу темницы и игриво блестят не то от лунного света, не то от серого свечения с конца коридора. Серый огонь... Разве бывает серый огонь? После случившегося всё кажется серым: яркость факелов с конца коридора, серая луна на мутной воде, серые осколки, даже мои собственные мысли, настроение, пальцы рук обрели серый цвет. Весь окружающий мир потерял былые краски и кажется самым настоящим среди всего обмана. Всё обман, кроме этой серый пелены перед глазами. Она-то настоящая. Она — реальность, которую я всячески закрашивала.
Кап.
Веки кажутся безумно тяжёлыми. Они меня не слушаются, непроизвольно закрываясь, однако я снова их поднимаю, чтобы немигающим взглядом уставиться в никуда. То этим местом окажется каменная стена напротив, то, надоев же, я переключаюсь на свои грязные кроссовки. Они были красными, теперь же стали чёрными. Даже этот цвет мне кажется непозволительно резким контрастом среди всего серого. Даже такая идиотская мысль мне кажется неправильной. И снова я забываю о чём-либо, уставившись на блестящие осколки в другом конце комнаты. Будучи бесполезными нынче, они всё равно игриво подмигивают мне, словно ещё не всё потеряно.
И потому надежда ещё не хочет умирать во мне.
Также как на несколько секунд задержавшаяся капля всё-таки просачивается через камни, отрывается от сырого потолка и снова рождает ритм.
Кап. Кап. Кап.
Сейчас
Я с криком подскакиваю на кровати, пробудившись от неожиданно нахлынувшей на меня ледяной воды. Она мигом пропитывает мои волосы, лёгкую белую сорочку и простыню под телом. Всё становится мокрым, липким и холодным, а кожа покрывается сотней мурашек, что хочется побыстрее снять всё с себя и одеться в сухую одежду.
— Доброе утро, голубушка моя! — практически поёт над ухом мелодичный голос. — Прости, дорогая, за такое неудобное пробуждение. Просто ты так крепко спишь, словно медведь во время спячки! — не то критично, не то обиженно звучит голос той же женщины.
Я убираю прилипшие к глазам пряди волос и, наконец, вижу обладательницу такого удивительного певучего тембра. Без очков её лицо походило на круглое размазанное пятно с двумя тёмными точками и одной большой красной, но с их одеванием я увидела тёмноволосую женщину с аристократичной внешностью, привлекающую внимание абсолютно всех вокруг неё. Тёмные волосы заплетены в сложную высокую причёску, из которой на лоб и на уши выбивалась пара вьющихся локонов. Яркий макияж и красная помада хорошо подчёркивали её бледное лицо, что бывает редкие явлением. Я бы назвала её аристократкой, но излишне открытое платье, насколько я знаю, противоречит этикету высших сословий, однако она однозначно принадлежала к кому-то из важных персон. В игривой улыбке выделялись два торчащих клыка, выдавая такой привычный для вампиров оскал, пусть и безобидный.
Будь я мужчиной, то в первую же секунду влюбилась бы в такую женщину, чей один вид выдаёт раскрепощённую уверенность и смелость в своих взглядах (только так можно охарактеризовать её бросающуюся в глаза внешность).
— Не переживай, ты сейчас же примешь тёплую ванну и согреешься! Живые ведь любят это, да? — её голос кажется мне излишне громким, скорее из-за звонкости и её хорошего настроения сейчас. Изящные пальцы с чёрными ногтями задумчиво касаются красных губ, и этот жест мне кажется настолько привлекательным, что хочется её сфотографировать.
Серьёзно, она модель? Её мимика и жесты каждую секунду словно позируют для камеры. Чем-то напоминает Коу, который по рабочей привычке иногда закидывает руки за голову и позирует во время разговора.
Мне приходится оторвать от неё взгляд и удивлённо оглянуться в неизвестной мне обстановке. Я была в такой же спальне, что и у Юмы, но это не его комната. Что я здесь делаю?! Даже надетая на мне сорочка не была моей. Не припомню ни одного момента, чтобы я надевала её.
— Вижу, ты в заблуждении. Не переживай! Это всё формальности, которые мы должны должны соблюдать.
— П-подождите! Я не понимаю, что происходит. Где я нахожусь? И почему я в этой одежде?
— Я же говорю, это всё формальности. Мы должны их соблюдать, так принято, — мягко продолжает вампирша, и меня это начинает выводить из себя, потому что не получаю тех ответов, которые хочу услышать.
— Так, стоп! В смысле?! Кто вы? И кого имеете в виду под «мы»? Причём здесь формальности?
«Ладно, Эн, успокойся! Всё отлично. Я вчера уснула у Юмы на руках, он меня отнёс в спальню... Но это же не наша спальня. Юме незачем нести меня не к себе», — поток таких и подобных мыслей наполнил мою неочухавшуюся от шока голову, что всё вокруг вдруг померкло и просто отошло на второй план. Вампирша и неоткуда взявшиеся служанки засуетились по спальне, открывая шторы, занося какую-то одежду в шкаф и расставляя кучу косметики на туалетном столике. Красивая женщина подкатила к кровати поднос на колёсиках с кучей закусок в фарфоровой посуде. Она не спеша налила мне в кружку горячего чая и спросила про сахар, но я настолько углубилась в свои мысли, что не промолвила и слова, следя за каждым её движением.
— Нет, так дело не пойдёт! — бодро заявила она и за руки вытащила меня с мокрой кровати. — Я тебе сейчас всё расскажу на ходу, не нужно мне тут невесту в статую превращать.
— Невесту?..
— Ладно, я примечу себе, что ты по утрам соображаешь туго. Ничего, мы быстро приведём тебя в порядок, а я расскажу всё.
Она быстро стянула с меня мокрую, уже прозрачную сорочку, что я не успела возмутится, как служанки затянули меня в ванну и столкнули в неожиданно обжигающую воду. Она приятно согревает кожу и разгоняет мурашки, а прерванный сон напоминает о себе, заставляя почувствовать себя сонной. Горячая вода позволяет немного напрячь извилины.
— Объясните, что происходит?
— Всё просто, моя дорогая! — пока служанки приносили в ванную комнату все необходимые бытовые принадлежности, шумя подолами платьев и стуча туфлями, тёмноволосая вампирша присела на колени рядом с ванной прямо напротив моего лица, сложив руки на подлокотник. — Карлхайнц-сама попросил меня и моих девочек подготовить тебя к свадьбе с Юмой-саном. Он мне сказал, что ты приняла его просьбу. Почему ты так удивлена?
— Э-э... Да, я помню. Я соглашалась. Просто это странно, что сегодня я просыпаюсь не у Юмы, я одета в то, во что не одевалась, и какая-то вампирша выворачивает на меня ведро ледяной воды.
Из-за моего повышенного тона и быстрой жестикуляции я случайно ударяю ладонью по воде. Она попадает мне в глаза и на лицо вампирши. Та брезгливо вытирает капли со своей щеки.
Как оказалось далее, эту вампиршу зовут Вейла. Она помощница короля и принимала участие в подготовке ко всем свадьбам Карлхайнца с его жёнами, точнее в подготовке самих жён к медовому месяцу. Мои глаза увеличились в пять раз, когда она заговорила об эпиляциях, чистке кожи и — самое странное — уроках половой жизни. Что вы себе представляете, когда слышите «уроки половой жизни»? Именно, много чего. И как вы думаете, как я отнесусь к кому, чтобы сексуальная женщина с мелодичным голосом преподавала эти уроки? А вот неправильно, мне это предложение как-никогда понравилось. Вернее то, что я могу много интересного узнать о парнях и их влечении к девушке.
Сначала всё казалось непонятным и спонтанным бредом. Служанки куда-то торопятся, неизвестная женщина с клыкастым оскалом твердит о подготовке и формальностях, а я очутилась в другой комнате и в другой одежде. Но даже после объяснений мне стало стыдно за то, что я всё равно ничего не понимаю.
— Слепим из тебя конфетку и сделаем самой настоящей искусительницей для мужчин! — весело пропела Вейла, прикрыв глаза и блаженно приложив сложенные руки к щеке.
— Честно, я думала, что сама со всем могу справиться... — робко замечаю, надеясь получить последний свой шанс спокойно провести время до свадьбы. У меня были немного другие планы в ближайшее время.
— Нет, ты что?! Тебя ждёт незабываемый медовый месяц со страстями с твоим мужчиной. Ты должна уже в первую брачную ночь быть настолько восхитительной, чтобы Юма-сан просто содрал с тебя платье, как только вы войдёте в спальню! — она сказала это с таким рвением и чувством, будто другого развития событий быть не может.
Всего на секунду я представила нас в свадебных нарядах, как мы входим в спальню, дверь закрывается — и я уже лежу на кровати, а Юма нависает надо мной. Он привычно скалится, когда собирается попробовать что-то интересное, пальцами хватается за лямку на плече и властно срывает ткань...
— О Господи!
***
— ...А потом она запретила жрать сладкое целый месяц и приказала вести только полезное питание! Мол от этого мне лучше станет!!!
— Разве ты не собиралась садится на диету, чтобы избавится от прыщей?
— Да, но я отказываюсь есть то, что мне предоставили потом в столовой!!!
Ну скажите, какой нормальный человек сможет честно отказаться от сладкого на большой срок, даже крошки в рот не взяв? Именно, никакой! Только если это не человек с высоким уровнем диабета или слабым обменов веществ, у таких просто выбора нет.
Ладно, начнём со всего по порядку. После того, как я приняла ванну в обществе той красотки, она джентльменски натянула на меня шёлковый халатик и потащила в Богом забытую столовую. Не, а как описать то, что я, единственный человек во всём этом чёртовом мире — это не ругательство, этот мир в прямом смысле слова состоит из чертей с клыками, — сижу одна-одинёшенька в огромнейшей столовой за не менее огромным столом, обслуженная двумя служанками, которые то и дело ставили на стол блюда с серебряной посудой? Здесь и десятерых не хватит, чтобы они всё это съели. Причём, как на зло, предлагали есть именно то, что я не переношу на дух или же впервые вижу такие странные блюда, приготовленные из не растущих в человеческом мире овощей. Ладно, мясо ещё как-то съела, рыбу поклевала (ААААА!), но один вид на не то огромного зелёного червя, не то... эм... ладно, опустим подробности того демонического овоща. В любом случае я не привыкла завтракать в настолько формальной обстановке, да и день не заладился с самого пробуждения. Домашняя японская кухня, приготовленная умелой рукой Руки, два шумных брата за столом и тихий мазохист были уже полюбившейся компанией.
— Руки-и-и-и! Молю тебя, не кидай меня на испытания судьбы и забери оттуда! — я с самым плачущим и молящим видом кинулась обнимать его колени, заодно высмаркиваясь носом в чёрные брюки. Названный парень тут схватил меня за голову и попытался отцепить, неохотно соглашаясь, что будет самолично меня кормить, лишь бы одежду ему не портила.
— Карлхайнц-сама тебе вчера чётко всё рассказал, и ты согласилась! — недовольно напомнил вампир. — Учитывая, что ты год назад натворила здесь, его помощь равносильна самоличному обслуживанию, а это уже наглость по отношению к королю мира демонов, — он вымученно вздохнул и попросил меня нормально сесть. — Я договорюсь с твоей помощницей, что сам буду готовить тебе есть.
— Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, РУКИ!!! — восторженно заорала я, вскинув вверх руки.
— Раз ты пришла ко мне в комнату без разрешения и разбудила меня самым наглым образом, думаю, мне стоит тебя наказать? — он попытался произвести впечатления того же садиста, которым всегда привык быть в присутствии обычного человека. Но я-то знала, что он просто пытается не терять лицо даже перед другом. Чёртова вампирская привычка.
— Чувак, не шути так со своей невесткой, нам ещё родственниками быть.
Руки коротко посмеялся, поняв, что его идея быстро провалилась, и смягчил лицо. Он взял со стола фарфоровый чайник.
— Чай будешь?