*************
Я сомневалась в своем решении. Не из-за того, что не хотела быть с Мустафой, а из-за того, что боялась того, через что мне пришлось бы пройти.
Какой нормальный человек может запросто согласиться на увечья? Не зря говорят, что под пытками даже невиновный признает вину. А я собиралась добровольно согласиться на боль, возможно, даже на смерть.
Долго раздумывая, я не придумала ничего лучше, как лично поговорить с Султаном Османом, попросить его о помощи, объяснив ситуацию. Но кто меня к нему пустит? Да и как он отреагирует на мое дерзкое появление? Вот, если бы между нами был посредник, человек, который помог бы нам договориться.
Я могла бы попросить об этом Валиде Султан дворца, но проблема заключалась в том, что у Османа ее не было. Точнее она была, но родной сын не посчитал нужным вернуть ее со старого дворца, пожелав, чтобы она осталась там.
Отношения меду сыном и матерью были нелегкими, да и Осман считал своей духовной матерью Кесем Султан, которая взялась за его воспитание и не отделяла от других детей, а даже выделяла его. Но его Валиде при дворце Кесем быть не могла, так как не была его родной матерью. Из-за этого она проводила свои дни в положенной ссылке, нередко радуя Османа официальными визитами, да и сам Султан высказывал ей уважение. Мог поехать в гости к своей духовной матери и остаться на пару дней.
Наверное, впервые многие видели такую идиллию. Обычно матери готовы избавиться от сына соперницы, а Кесем Султан при всех своих возможностях взяла его под свое крыло.
Вспомнив о Кесем Султан, я решила действовать и для начала хотя бы узнать, когда она прибудет с визитом к нам.
Наверно, мне в этот нелегкий момент улыбнулась сама удача. Я узнала, что Кесем Султан была во дворце, и я могла обратиться к ней. Если кто и может мне помочь, то только она. У нее были прекрасные отношения с Османом, она могла на него повлиять.
Я попросила калфу о встрече с этой могущественной женщиной. Она не обещала мне, что все получится, но велела ждать.
Я в нетерпении мерила шагами комнату. Почему в свое время я не общалась с Кесем? Не помогла ей в чем-либо? Сейчас мне было бы легче ее попросить о помощи, я бы не выглядела в ее глазах незнакомой девушкой, просьбе которой с легкостью можно отказать. Но я надеялась на лучшее. Сколько раз я слышала о великодушии этой женщины? Сколько раз мне рассказывали истории о ее доброте и милосердном сердце? Она помогала беднякам, неужели она откажет мне в моей маленькой просьбе?
За этими думами я и не заметила, как прошло время и калфа за мной вернулась.
Стук в дверь, и я вздрагиваю.
- Да, да?
- Это я, Хатун. - выглядывает женщина. - Идем, пока Султанша в добром здравии и не передумала.
Не говоря больше ни слова, я поспешила за Хейран Калфой. Она вела меня в покои Валиде Султан, которые в основном пустовали, а сейчас временно были заняты Кесем Султан.
Калфа постучалась, и мы услышали, как за дверью нежный голосок велел нам войти.
- Султанша. - проговорила я и поклонилась ей, не смея поднять голову.
Краем глаза замечаю жест ее руки и поднимаю глаза.
Кесем Султан сидит на тахте так же, как когда-то сидела Халиме Султан.
Перед ней миска с разнообразными фруктами, у ног ее сидят служанки, которые ждут ее распоряжения, а рядом стоит главная - Мелек Хатун. Когда-то эту сиротку привела во дворец сама Кесем Султан. Она пожалела маленькую девочку, распорядилась, чтобы той дали прекрасное образование, занялась ее воспитанием, а когда пришло время выдать девушку замуж, Мелек отказалась, оставшись рядом с Кесем, чем еще больше расположила свою госпожу к себе. Это решение девушки очень обрадовало Кесем, которая посчитала это высшим знаком верности, и одаривала девушку разными почестями.
- Значит ты и есть та девушка, о которой мне рассказала Хейран Калфа. - обратила она свой взор на меня, внимательно изучая. - Ты уверена в своем решении? - голос ее звучит строго, но не злобно.
Хорошо, что калфа ей обо всем доложила, мне не придется объясняться еще раз. Я становлюсь смелее и озвучиваю свою просьбу.
- Да, уверена, Госпожа. Не сочтите за дерзость, но я бы хотела Вас о кое чем попросить, если это возможно. Понимаю, что ничем не заслужила Вашей милости, но...
- О чем? - прервала она меня, желая поскорее перейти к сути дела.
Ее темные, длинные волосы красиво уложены, зеленые глаза так и сияют, но в их глубине затаилась тревога. Несмотря на хрупкую фигуру от нее исходит сила. Даже сидит она так, словно в любую минуту готова к войне. Что-то ее беспокоит, тревожит - это факт, но всем свои видом она дает знать, что духом не слаба, не упадет, не сломается.
- Я бы не хотела, чтобы меня лишили детородных органов, не хочу проходить через эти ужасы, после которых я даже могу и не выжить. Вы, наверно, понимаете о чем я.
Она кивает.
- И что ты предлагаешь?
- Я с радостью буду пить настои из трав, которые не дадут мне забеременеть, буду контролировать этот процесс. Я Вам обещаю.
- Все это конечно хорошо. - она откидывается назад, смотря под ноги. - Но никакие настои не могут исключить беременность вообще. Сама знаешь, исключения, сбои бывают. Это не самый точный способ.
- Если не сработает, пусть тогда меня поведут на аборт. - с готовностью отвечаю я. - Просто дайте мне шанс, прошу. Поговорите с Повелителем.
Она тяжело вздыхает.
- Думаешь, я не говорила с ним? После свержения Султана Мустафы я узнала о положении дел, узнала так же, что у него есть одна наложница. Еще тогда я говорила с Османом о твоей судьбе, но он был непреклонен. Традиции, обычаи гарема сформированы не один год назад. Десятилетиями люди обращаются к ним, и они еще не подводили. Когда решаешься что-то менять, то это вызывает бурю негодования, переполохи, путаницы, поэтому люди либо ничего не меняют, либо меняют все с таким расчетом, чтобы все стало лучше, чем раньше, но никак не хуже. - чуть позже я еще припомню ее слова, отмечу их верность и точность, а пока я слушаю дальше. - К сожалению, положение Мустафы известно. Буду честна, про него редко вспоминают, он сидит в своей закрытой клетке, куда ему приносят еду и питье и все. Иногда, когда о нем вспомнят, а это бывает не часто, примерно, раз в полгода, то его выгуливают в саду. Думаешь, кому-то нужна лишняя головная боль с тобой? Кто-то будет следить за тем, принимаешь ты настой из трав или нет? Беременна ты или нет? Бывшему Султану не оказывается должный почет, а кто будет интересоваться тобой? Вдруг ты успеешь не только забеременеть, но и родить?
- Султанша, я обещаю...
- Кому нужна такая головная боль? - вновь задает она этот вопрос. - Пойми, это не мое решение, а решение Султана Османа, и в чем-то он прав. Ты знаешь, что Осман не мой родной сын, я не обладаю полномочиями Валиде Султан, не правлю гаремом. Если бы я была Валиде Султан этого дворца, то смогла бы принять решение, не советуясь с Османом, поскольку следить за гаремом и решать вопросы гарема была бы моя обязанность. К тому же, мой духовный сын жесток. "Чем она лучше евнухов или бывших наложниц Мустафы? Раз они через это проходят, то и она должна. Таковы порядки." - И это его слова, не мои.
Я молча слушаю ее, держу себя в руках, чтобы не расплакаться.
Я не злюсь на нее, она говорит правду, да и она не может мне в этом помочь. Единственное, что она могла сделать - это поговорить с Османом, что она и сделала, а спорить с волей Султана никто не будет. Даже Кесем Султан. У которой есть свои сыновья, и за жизнь которых она трясется.
Но спасибо ей и на этом. Вряд ли, какая-нибудь другая Султанша на ее месте стала бы просить за обычную наложницу.
- Благодарю Вас, Госпожа. Вы сделали все, что могли. Раз другого ничего не остается, то я повинуюсь.
- Погоди, это еще не все. - она останавливает меня, хотя я уже пятилась назад, чтобы уйти.
- Пусть Осман и не изменил своего решения по поводу тебя, не захотел менять старые порядки, я все же могу кое что для тебя сделать.
Я вся превращаюсь в слух, что у нее на уме?
- Во время стерилизации ты не почувствуешь боли. Тебя не будут резать в сознании. Я договорилась с врачами, которые будут с тобой возиться, и выделила им средства, хоть это я могу для тебя сделать. Они дадут тебе опий. Это сильное болеутоляющее средство. Обычно его не дают много, экономят, да и не всем, но я распорядилась, чтобы тебе его выделяли по мере необходимости. Выпьешь немного до процедуры, чтобы ничего не чувствовать, обычно его дают только после и максимум один или два раза. Но ты будешь пить, пока полностью не вылечишься. На протяжении месяца точно. Поэтому не волнуйся, для тебя все пройдет намного лучше, чем для остальных.
Ее слова меня успокаивают. Я не буду в сознании, а значит не буду ничего чувствовать. Разве, не прекрасно?
- Я делаю это из уважения к бывшему Султану. Говорят, он полюбил тебя, и ему нелегко без тебя. Это самое малое, что я могу для него сделать. Благо и ты сама согласна через это пройти, вынуждать никого не придется.
Мое сердце сжимается при напоминании о Мустафе. Как он там?
Раз Кесем Султан знает, что ему нелегко, значит он ждет меня, зовет?
- Когда ты будешь готова?
- Хоть прямо сейчас. - не медлю я с с ответом. - Чем раньше это начнется, тем быстрее закончится.
- Мудро. - отмечает Кесем, переводя взгляд на калфу, которая понимает этот жест и начинает говорить.
- Срок иддата закончится через два месяца. Но, если ей будут делать стерилизацию, то смысла ждать нет. Там же, как раз и точно убедятся, беременна она или нет. И если это так, то и от плода избавятся прямо там же.
Она переводит снова взгляд на меня.
- Раз девушка согласна, то этим вечером приступайте.
Я не помню, поклонилась ей или нет? Как вышла оттуда и оказалась в своей комнате? Из-за сильного волнения, я позабыла все. Помнила только две вещи: меня ждет Мустафа, я ему нужна, а еще вечером меня ждет не очень приятная процедура, через которую я должна пройти, чтобы быть рядом с ним.
*************