5
Шото проснулся рано утром с самыми первыми петухами. Он потянулся, садясь. Не сразу в его голове всплыли воспоминания вчерашнего вечера. На лице альфе медленно появилась улыбка, и он резко обернулся, уставившись на вторую половину кровати. Ему просто необходимо было подтверждение того, что всё то, что случилось, – реальность, не сон.
Но кровать была пуста. Одеяло остыло, никаких следов присутствия.
Тодороки вскрикнул, резко вскакивая. Он вдохнул полной грудью, это его немного успокоило: в воздухе витал легкий аромат груш. Значит, Изуку всё-таки был здесь.
На его крик где-то в домишке послышались шаги, а после позади него кто-то вдохнул.
Альфа резко обернулся. По телу волнами распространилось облегчение.
– Что-то случилось? – обеспокоенно спросил Мидория.
Сегодня он был ещё краше, чем вчера. Или Шото это только казалось. Ведь сегодня он был здесь, был в его доме.
Изуку держал в руках какие-то полотенца, наверное, он уже начал заниматься делами по дому. Тодороки стало совестно из-за того, что он дольше спит, и он поспешил начать одеваться.
– Нет-нет, ничего не случилось, – пропел он радостно, подвязывая свободную рубаху поясом.
Омега рассеянно кивнул.
– Та-ам завтрак почти уже готов, – осторожно сказал он, развернулся и направился обратно.
– Завтрак? – удивленно повторил Шото, проследив за ним взглядом.
Он поспешил следом, гадая про себя, что же ему сейчас предстоит увидеть.
В избе повсюду витал легкий запах пищи, но раньше альфа не обратил на это внимание, испугавшись исчезновению Мидории.
На столе были расставлены несколько плашек с ложками и большой кувшин. Он подошел поближе, растерянно на всё это уставившись.
Изуку стоял поодаль, внимательно наблюдая за его реакцией.
– Это кулеш, – негромко объявил он, заметив смятение на лице Тодороки. – Вот хлебушек… Я подумал, этого будет достаточно на завтрак, – задумчиво протянул омега.
– Э…
Альфа так и продолжал молчать, изучая стол взглядом.
Мидория забеспокоился и обошел его кругом, становясь рядом.
– Не нравится, готовь сам, – буркнул Изуку чуть недовольно. Хотя этого недовольства в его голосе почти не было, куда больше было сожаления.
– Нет-нет, ты не правильно меня понял! – Шото взмахнул руками, резко к нему обернувшись. – Я просто… удивился.
– Удивился? – переспросил омега, растерявшись. – Чему удивляться? Мы же теперь женаты, – напомнил он и вздохнул.
Слишком уж удрученно. Тодороки это совсем не понравилось.
– Что ж, – он потянулся и направился на выход, – умоюсь и вернусь, – пообещал альфа.
Изуку кивнул и взял в руки небольшой нож, продолжая что-то мелко-мелко нарезать.
Шото возвратился очень быстро, всё ещё пребывая в легком недоумении. Для него это было странно. Мама умерла очень давно. Какое-то время её заменяли сестра и брат, но они вскоре женились, оставив его одного. Вот альфа и привык готовить себе сам. Ему вообще почему-то раньше не думалось, что Мидория будет что-то делать. Скорее уж он представлял, как омега будет ходить за ним и, пока Шото занимается делами, они разговаривают-разговаривают.
Тодороки замер перед столом, Изуку уже закончил и сидел на стуле, глядя в окошко. Альфа тоже сел.
– Ох, – он шумно вздохнул, не зная, с чего начать. – Так, сегодня меня ждет работа в поле вместе со всеми… – протянул Шото задумчиво.
Мидория сразу оживился.
– Хорошо. Нужно будет зайти ко мне домо… – он осекся и отчего-то помрачнел. – К моей матери домой и забрать некоторые мои вещи.
– Какие? – полюбопытствовал Тодороки. Немногая одежда и прочие вещи Изуку ещё вчера были перетащены в его дом. Чего ж они забыли?
– Ну… там, тяпка, серп, коса и другие, – неопределенно повертел пальцами омега. – Я не скажу, что они прям мои… семейные, скорее. Но, думаю, у тебя нет орудий для меня, поэтому… А матушке дома они зазря не нужны, – вздохнул он.
Тодороки неуверенно кивнул.
– Как скажешь, – пожал он плечами, а про себя подумал, что странно всё это. Чего Изуку так рвется в поле. Можно подумать, это интересная работа.
– Я покормил уже кур, овец и лошадку… – рассказал вдруг Мидория. – После завтрака сорняков из огорода пойду вырывать. Они, эх, так быстро вырастают, – оповестил он. – Ещё нужно будет сходить на… – он вдруг замолчал, заметив удивленный взгляд Шото. Тот растерянно смотрел на омегу, чуть даже нахмурившись. – Я… – омега поежился, – что-то не так? Мне не стоило так лезть в твоё хозяйство? Но ведь теперь оно у нас общее. И я ведь привел с собой из дома нескольких животных… а мы их всегда по утрам кормили, – начал бормотать он.
Тодороки раньше не замечал за ним этой черты. Изуку хмурился и что-то быстро-быстро шептал, обдумывая, анализируя. Альфа не спешил его останавливать, любуясь. Мидория казался таким красивым при свете солнца. Здесь, в домашней атмосфере. Его волосы летели во все стороны, на щеке остался небольшой красноватый след от одеяла, которое омега изо всех сил прижимал к себе всю ночь. Шото даже просыпался дважды посреди ночи, из-за того, что ему становилось холодно. Но он вовсе не думал злиться, что Изуку подмял все одеяло под себя. А просто брал новое, коих в их доме была просто тьма: на свадьбу надарили.
– Изуку, – Тодороки кашлянул в кулак, прерывая его бессвязный поток мыслей. Омега вздрогнул, устремив на него взгляд и тут же поежился. – Я удивлен просто… ты… решил взвалить всё на себя, – заметил он и сдавленно усмехнулся, вспоминая, что изначально собирался вести себя так же.
Мидория нахмурился, явно не понимая, о чем речь.
– Нет, – ответил он неуверенно. – Я… – он задумался, опустив глаза в свою тарелку. К еде никто из них пока что не притронулся. – Ох, я… – Изуку хотел что-то сказать, явно как-то объяснить свое поведение. Но, очевидно, не мог ничего придумать.
– Я тоже здесь есть, – напомнил Шото. – Я сам вырву сорняки с грядки, – слегка улыбнулся он, нервно усмехаясь.
– А я? – растерялся Мидория.
Тодороки еле сдержал очередной смешок. Он задумался на минуту, а после спросил:
– В твоей семье только один ребенок? – прищурился он.
– Один, – мгновенно подтвердил Изуку, даже глазом не моргнув. – Остальные умерли в раннем детстве, – с еле ощутимым сожалением поведал он.
Альфа кивнул.
– И вы с матерью были одни, верно? – уточнил он.
Мидория кивнул.
– Уже несколько лет, – с грустью сказал он. Раньше у них была полная семья, он ещё помнил те дни. Но в один из дней отца не стало.
– И ты привык, – Шото осторожно подбирал слова, боясь, сказать что-то не то, – все дела взваливать на себя, правильно? – предположил он.
Изуку вздрогнул. Какое-то очень странное выражение отразилось на его лице. Он замялся и отвернулся.
– Начинай уже есть. Пища стынет, – гулко сказал он.
Тодороки напрягся, поняв, что он всё же сказал что-то не то, и послушно приступил к еде. Пахло вкусно. Ровно так же, как он сам себе обычно готовит. Факт того, что у них совпадают вкусы, его порадовал.
Шото быстро жевал и глотал, внимательно посматривая на Мидорию.
Тот так и продолжал сидеть без движения, отвернувшись. Его губы были поджаты, а глаза закрыты.
Прошло около пяти минут. Альфа уже пожалел, что спросил об этом. Но тут омега вдруг вздохнул и тихо сказал:
– Не знаю. Сколько себя помню, всегда всё делал. Но не скажу, что это было мне в тягость, – прозвучало это слишком сухо.
Тодороки кивнул и поднялся.
– Спасибо за еду. Мне ещё надо заглянуть к отцу, – с нежной улыбкой сказал он. – А ты, я так чувствую, со всем разберешься сам.
Он медленно подошел к Мидории, нависнув над ним темной тучей. Изуку растерялся и тоже встал. Шото смотрел несколько секунд ему в глаза, решая, имеет ли он право на один малюсенький поцелуй. Или вчерашние слова Мидории распространялись и на это.
– А я тогда к матери, – быстро проговорил омега и направился в сени к выходу. Его еда так и осталась нетронутой.
Тодороки остался один. Он после ещё долго гадал, что же это может значит. То ли Изуку так замял неловкую паузу, то ли он разгадал намерения Шото и демонстративно уклонился от его поцелуя. А может, он, не поняв этого молчания, просто отправился делать дела.
Альфа спешно шел к дому отца. К несчастью тот находился совсем недалеко. Даже подумать толком не получилось.
Энджи поприветствовал его удивительно тепло. Хотя последний год в их отношениях чувствовался особый холод. Шото и не стал бы вообще заходить, если бы отец не попросил его об этом заранее.
– О, сын! – мужчина уже давно был на ногах. – Я уж боялся, ты забыл о моей просьбе! – весело пророкотал он.
Шото сухо кивнул. Разлука с Изуку, пусть и несколько минутная, делала ему больно.
– Что ты хотел? – поинтересовался он настороженно. От отца можно было ожидать чего угодно.
– Как что! Увидеть тебя! – засмеялся Энджи. Наверное, из-за такой долгожданной свадьбы сына у него было хорошее настроение.
– Отец, – Шото поморщился, не зная, как вести себя с ним таким счастливым.
– Садись-садись! – махнул мужчина рукой. И сразу же начал удивительно легким голосом рассказывать о «тайнах» семейной жизни. Давал многочисленные советы. Шото слушал это с неуверенностью, растерянно кивая головой. – Ну что, скоро мне ждать внуков от тебя? – уже серьезнее спросил Энджи.
На этих словах Шото вздрогнул. В его голове всплыли слова Изуку. Его встревоженное лицо, быстро бегающие от тревоги глаза. Теперь-то понятно, чего он так волновался на свадьбе. Переживал из-за своей тайны.
Тайны. В том-то и дело. Он не может никому об этом сказать. Теперь это их общая тайна.
– Откуда ж мне знать, – пожал плечами Шото, пытаясь вести себя спокойно. – Как уж получится, – попытался отмахнуться он.
Энджи прищурился, внимательно анализируя его глазами.
– Сын, – он нахмурился, – наш род должен быть продолжен!
– У тебя уже есть внуки, – пробурчал Шото, а уже громче сказал: – Я знаю.
– Я могу быть в тебе уверен?
– К-конечно, – с легкой заминкой отозвался альфа. Только что именно это должно значить, он не знал. – Только вот от меня это не зависит. Что природа даст, то и получим.
– Хм… – Энджи вновь прищурился, внимательно вглядываясь в его лице. Шото всеми силами пытался придать себе честный вид. – Как прошла ваша брачная ночь? – спокойно поинтересовался мужчина совсем обыденным голосом.
Шото вздрогнул. Его щеки резко залило румянцем. Просто от поцелуев, о которых он вспомнил. О прикосновениях. Он испугался, не зная, что соврать. Но, похоже, эта была именно так реакция, которой Энджи ожидал.
Он громко расхохотался, запрокинув голову.
– Я не могу обсуждать это, – хмуро проговорил Шото и насупился. Уже вполне спокойно, поняв, что отец не будет выискивать правду.
– Ну что ж ты так? С батькой-то можно, – засмеялся альфа.
Шото вздохнул. Ему бы тоже хотелось детей. И много. Чем больше, тем лучше. Во время свадьбы какой-то частью сознания он думал именно об этом, представлял. А теперь оказывается, что Изуку пока что не способен на такое. А, учитывая, в каком он уже возрасте, может оказаться, что никаких детей не будет никогда…
Вернувшись в свой дом, Мидорию альфа не обнаружил. Его это огорчило, хотя он и понимал, что у них у обоих много дел. Он решил отправиться на рыбалку, уж очень захотелось ухи. Но, направляясь к реке, Тодороки почувствовал себя ужасно тоскливо. Что-то было не так, и он чувствовал это.
Альфа упорно сопротивлялся тоске, но она подступала, не оставляя и шанса на сопротивление. Поэтому вскоре он побежал к старому дому Изуку, надеясь там его застать. Сердце стучало быстро-быстро, от этой недолгой разлуки он задыхался.
– Изуку! – Шото подскочил к двери, начиная тарабанить в неё кулаками.
С той стороны послышались удивленные вздохи, из окошка кто-то быстро выглянул и тут же скрылся.
– Шото? – Мидория вышел, столкнувшись с ним нос к носу. Он неловко улыбнулся, оглядывая альфу с ног до головы. – Что-то случилось? – обеспокоенно спросил он.
У того внутри что-то взорвалось, он подался вперед, стискивая омегу в объятиях. Тот что-то пискнул, чуть не упав. Благо, Тодороки очень крепко его держал.
– Я забеспокоился, – пробормотал Шото, потираясь носом омеге о плечо.
Тот растерянно похлопал его ладонями по спине.
– Всё хорошо, – удивленно сказал он. – Мы виделись совсем недавно.
– Я знаю! – альфа медленно отстранился. – Прости, просто… – от смущения он покраснел, – я вдруг начал волноваться, что ты исчезнешь. Что всё это просто красивый сон! – признался он.
Мидория в недоумении моргнул. Тодороки отошел на шаг, понимая, как глупо, должно быть, звучат его слова.
– Ну, – Изуку неуверенно улыбнулся, – всё хорошо. Я здесь, это вовсе не сон, – проговорил он с добротой в голосе. – Не волнуйся.
– Ох, – Шото выдохнул. – Извини, я просто… – он вновь смутился. – Впредь постараюсь держать свои чувства в узде, – пообещал он.
Омега радостно кивнул.
– Я… уже почти закончил. Мы… говорили, – рассказал он, качнув неопределенно головой. – Заберу свои пожитки из сеней, и можем идти, – протянул Мидория, развернулся и скрылся за дверью.
Тодороки так и остался глупо стоять. Он прибежал, поскольку испугался, что Изуку пропал, заскучал по нему. А что же? Теперь они уйдут вместе?
Впрочем, так даже лучше!
Изуку воротился скоро, они вместе неторопливо направились к дому. Шото взял у омеги грабли, чтобы ему было полегче. Тот на это ничего не сказал.
– О чем вы говорили с матерью? – полюбопытствовал альфа.
Омега вздрогнул и понуро опустил голову.
– Ну-у… о том, как всё прошло, – протянул он неопределенно. – А что?
– Что прошло? – в недоумении нахмурил брови Тодороки. В глубине души он переживал, что Изуку на что-то матери жаловался. Мало ли, семейная жизнь только началась, а уже успела его разочаровать.
– Ну… как ты отреагировал на наш маленький обман, – протянул Мидория и слегка улыбнулся. – Она, честно говоря, очень беспокоилась за меня.
– Почему?
– Ну… думала, что ты всё расскажешь и разведешься со мной, – протянул омега и погрустнел. – Кому нужен такой омега, – пробормотал он.
– Разве я могу? – Шото схватил его за руку. – А кому нужен такой альфа, как я? – спросил он и улыбнулся.
Изуку хихикнул.
– Ну да, именно на это мы понадеялись. Что… за неимением другого варианта ты согласишься быть со мной.
– А мои чувства? – удивился Тодороки. – Всё остальное пустое. А вот моя любовь, Изуку, я же не шучу. Я ни за что тебя не брошу!
– Аг-га, – Мидория нервно хихикнул. Его щеки порозовели, а глаза, кажется, повеселели. – Ну, я не говорил об этом матери, – признался он тихо.
– Почему? – изумился Шото. Ему-то хотелось рассказать о своей любви всему свету.
– Потому что… я не знал, как ты на это отреагируешь. Да и… пришлось бы объяснять, откуда я это знаю, – тихо проговорил Изуку, смутившись. – Так или иначе, она очень рада, – улыбнулся он.
– Я тоже очень рад, – практически шепотом проговорил Тодороки. – Знаешь, думаю, – он замолчал, так и замерев с открытым ртом.
Хотел изначально предложить Мидории отказаться от всех его дел и пойти с ним, составить компанию. Но после понял, что омега откажется.
– Что?
– Э… хотел сказать, что… я бы сам справился со всеми делами, но…
– Я бы тоже сам справился со всем! – возмутился такому Изуку.
– Вот-вот. Поэтому, глупо предлагать обязанности не делить. Да и… – Шото странно улыбнулся, – не хочу, валиться под вечер с ног, как бывало раньше.
Мидория кивнул, соглашаясь, а после на его лице появилось какое-то странное выражение. Он медленно моргнул, а после нахмурился.
– П-почему? – уточнил с беспокойством. – Почему ты не хочешь валиться с ног? – он весь напрягся. – Зачем тебе силы на ночь глядя?
Тодороки растерялся.
– А что в этом такого? Делать всё самому действительно очень утомительно… – пробормотал он.
Изуку так и продолжал гневно на него смотреть.
– Хм, – надул он губы, – ну да, – согласился с неохотой.
Шото задумался, пытаясь понять, что же могло омегу так сильно напрячь. Он долго ломал голову, пока они шли. Мидория ничего не говорил, искоса на него посматривая.
– Ложась спать, я не хочу чувствовать себя умирающим, – заметил Тодороки.
Омега нахмурился, что-то обдумывая, а после вдруг расслабился и снова повеселел.
– Ну, если так, то хорошо, – заулыбался он.
Альфа кивнул, так и не поняв, с чем были связаны такие резкие перемены настроения. Они вернулись домой, сразу же собираясь разойтись.
– Давай всё-таки в огороде поработаю я, а ты с другими на поле, – негромко сказал Изуку, подбирая свои пушистые волосы платком. Те, наверное, сильно мешали в работе. Уж слишком летящие, в глаза лезут.
– Уверен? – Шото нахмурился. – Зачем ты так стремишься заняться сложным физическим трудом?
– Ну-у… – Мидория пожал плечами, – мне не сложно.
Говорил он это просто и, казалось, вполне искренне, но альфа всё равно подумал, что это неправда.
– Разве? Омегам лучше не рисковать здоровьем, – осторожно заметил Тодороки.
Изуку только фыркнул. Он казался не шибко самоуверенным обычно, но сейчас выглядел очень даже решительным.
– Между прочим, моё здоровье лучше, чем у тебя, – с милой улыбкой сказал он. – У всех омег здоровье лучше. Иначе бы мы давно вымерли, – заметил он.
– Ну-у…
– Не зря же альфы рождаются почти в полтора раза чаще. А во взрослом возрасте, оглянись, разве их сильно больше?
– Чаще умирают в детстве, – согласился Шото. – От болезней. А омеги редко болеют, – сказал он, вспоминая свою жизнь. Нацуо никогда не болел, а вот они с Фуюми мучились кашлем частенько.
-- Ну вот. Поэтому, я со всем справлюсь, не переживай, – уже грустнее и тише сказал Мидория.
Тодороки удивленно на него уставился.
– Изуку, – он подошел и взял омегу за руку. Тот непроизвольно отпрянул. – Что с тобой такое? У тебя очень настороженный вид.
– Всё хорошо, – омега поспешил отвернуться.
Шото чувствовал, что он врет. Осознание этого тупой болью откликалось внутри. Альфа поморщился, стало жутко неприятно.
Ещё что-то, что Изуку скрывает. Сколько же такое будет продолжаться? Сколько ему нужно времени, чтобы начать доверять?
– Точно? Я волнуюсь. Почему ты так рвешься работать? – вновь спросил Тодороки.
Мидория виновато опустил голову.
– Потому что… – он вздохнул, – в противном случае от меня не будет никакого толка.
– Почему?
– В других семьях… омеги себя берегут, ожидая скоро пополнения в семье. Чтобы… дети не рождались мертвыми, чтобы не умирали во младенчестве. А я… – Изуку скуксился, отходя в сторонку, – а мне нет смысла себя беречь.
– Не говори так! – Тодороки притянул его к себе, заглядывая в большие от печали глаза. – Ну, не говори так. Не надо на себе крест ставить, – улыбнулся он. – У тебя всё ещё впереди, – проговорил альфа с нежностью.
Мидория вспыхнул и растерялся. Его щеки порозовели, взгляд чуть смягчился.
– Я бы хотел надеяться, – протянул он печально. – Но, посмотри, другие омеги… обычно уже в двенадцать-тринадцать лет… зреют. А я? А мне уже семнадцать и ничего… – Изуку вздохнул, как будто пытался сдержать слезы.
Шото резко стало его жаль, он притянул омегу к себе, вновь крепко-крепко его обнимая. В этот раз Мидория не удивился, но всё так же растерянно похлопал альфу по спине.
– Ну не расстраивайся. Ты просто… поздний цветочек, – улыбнулся Тодороки.
– Ммм… – Изуку не ответил, вновь вздохнув.
– А у тебя, – альфа насторожился, боясь, спросить что-то не то и ненароком расстроить Мидорию, что, кажется, очень болезненно относился к этой теме. – А у тебя и вправду никогда… ничего не было? Даже намека на…? – осторожно поинтересовался он.
Омега вздрогнул. Он отстранился, вновь отворачиваясь.
– Никогда, – подтвердил он глухо. – Совсем.
– Ох… – Тодороки виновато улыбнулся, – ничего страшного, – постарался он сгладить момент.
– Ммм, – Мидория грустно вздохнул. – Ничего страшного, – повторил он печально.
Он очевидно волновался по этому поводу куда сильнее, чем хотел показать.
– Да! Ничего страшного! – постарался заверить его Шото.
Изуку только плечи опустил.
– Ты же чувствуешь мой запах… он вовсе не зрелый. Как у ребенка или какого-то старика. Я боюсь, – омега закусил губу, волнуясь, – что у нас никогда не будет детей.
Тодороки растерялся, он не знал, что может на это сказать. Его хватило только на то, чтобы подойти и покрепче его обнять.