«Я слышу тебя.»
Гриша исчез. Просто растворился. Ни сообщений, ни звонков, ни даже следа в сети. Ты просыпаешься уже четвёртое утро подряд и первым делом проверяешь телефон, будто он мог всё же что-то написать. Ничего.
В СМИ — пиздец. Фото с пляжа, вырезки из стримов, заголовки:
"Где OG Buda?"
"Амелия под подозрением?"
"Девушка убитого мафиози — снова в центре скандала"
Ты смотришь на всё это и чувствуешь, как внутри тебя будто гниёт. Даже глупые тиктоки с ребятами уже не спасают. Сидишь на стриме, натягиваешь улыбку, играешь в Minecraft с Максом, Каролиной и Настей. Чат угорает, донаты прилетают, а ты будто всё это смотришь со стороны.
— Эм, ты чё такая тихая? — кидает тебе Каролина во время стрима.
— Да всё норм, просто не выспалась, — врёшь ты и шевелишь мышкой, пытаясь сделать вид, что всё ок.
Макс за кадром, конечно, ржёт и кричит:
— Пиздец, как же она строит! Это не дом, это гроб, нахуй!
Ты улыбаешься, смеёшься — а в груди тупо пусто. Потому что ты не знаешь, жив ли он. И если честно — ты не знаешь, хочешь ли ты, чтобы он был жив.
⸻
Через неделю всё разъебалось окончательно.
Ты сидела у Каролины, ела какую-то лапшу и тупо втыкала в экран. В это время пришло уведомление из закрытого источника — старая база отца.
Заголовок был один:
"Убит не он. Двойник. Глава мафии жив."
Тарелка выскользнула из рук, разбилась, лапша по полу.
Ты не дышишь. Просто сидишь, чувствуешь, как волосы на затылке встают дыбом.
— Что, блядь?.. — шепчешь ты.
Каролина подбегает:
— Эм? Чё случилось? Почему ты белая как смерть?
Ты не отвечаешь. Просто трясущимися пальцами скроллишь дальше. А потом...
Фотка. Его. С твоей матерью. С сегодняшней датой.
— Она знала, — говоришь ты медленно. — Она, сука, всё это знала...
⸻
Позже, вечером, вы возвращаетесь в квартиру. Ты не поднимаешься на этаж — вместо этого стоишь внизу, во дворе, куришь, хотя вообще-то ненавидишь сигареты.
Ты просто ждёшь. И когда мать выходит на балкон и видит тебя — её лицо становится холодным.
— Ты всё знала, — кричишь ты снизу. — Ты всё это время знала, что он жив?!
Она молчит.
— Ты не имела права! Ты мне не мать, ты предательница! — орёшь ты, сорванным голосом.
Она уходит внутрь. Просто — и уходит.
Ты садишься на лавку, закрываешь лицо руками. Каролина рядом, Настя обнимает тебя за плечи, Макс втыкает в телефон.
— Эм... — тихо говорит он. — Тут новости... про Гришу.
Ты смотришь на него.
— Его не убили. Его забрали. Люди твоего отца.
Сердце бьётся быстрее. Тошнит.
— Чё, блядь? — выдыхаешь ты.
— Говорят, он знал. Что его найдут. Что его либо грохнут, либо... заставят замолчать.
Ты замираешь. Слёзы катятся сами по себе.
— Он... ушёл, потому что защищал тебя, Эм. Он знал, что это может случиться.
Ты долго молчишь. Потом поднимаешь глаза:
— Мы едем в Москву.
— Ты чё, ёбнулась? — возмущается Макс. — Там тебя сожрут.
— Я не прошу вас идти за мной. Но я не останусь тут, пока он там, может, сдохнет в каком-то подвале. Я не могу просто стримить, улыбаться и делать вид, что всё в порядке. Мне похуй, что скажет мама. Мне вообще на всех похуй.
Настя первая кивает:
— Я с тобой.
Каролина смотрит на тебя, потом на Ильича, пишет ему что-то, жмёт губы.
— Я тоже.
Кая вообще не успела ничего сказать, ты просто посмотрела на неё, и она обняла тебя:
— Конечно, блядь, я поеду.
Макс матерился, психовал, кидал кепку об стену:
— Да вы тупые, ну! Ну зачем лезть туда, где всё горит?!
Но в итоге поехал тоже.
⸻
Вы все вернулись в Москву. Ты попросила ребят пожить с тобой — в своей квартире. Она большая, просторная. Отец когда-то сам её тебе подарил. Сейчас — она как крепость. Как убежище.
Ты стоишь у окна, в темноте, в футболке Гриши, смотришь на улицу.
Ты не знаешь, где он. Жив ли. Дышит ли.
Но ты знаешь, что теперь всё будет иначе. Потому что ты не просто стримерша. Ты — дочь человека, который жив.
Ты — часть его мира, хочешь ты того или нет.
А ещё ты знаешь одно:
Если Гриша жив — ты его найдёшь.
Если нет — ты найдёшь тех, кто его забрал.
И тогда — они пожалеют, что вообще дышат.
⸻