Глава 10
Анна-Мария
После нашего искрящего диалога с Уорнером, я сумела прийти в себя и направилась в гостиную. Дана Тревильян сидела на диване и гладила Цербера, который удобно устроился у её ног, а Уорнер сидел на против неё и что-то говорил. Как только я сделала пару шагов внутрь, Цербер тут же меня заметил и рывком подбежал ко мне.
Я присела и погладила пса по голове, от чего он упал прямо мне в ноги и мило заскулил, я улыбнулась.
– Вижу, не только ко мне он тепло относится.– проговорил нежный голос и я подняла глаза. Госпожа Тревильян смотрела то на меня, то на Цербера своими яркими карими глазами и мило улыбалась.
– Он дружелюбней своего хозяина.– отозвалась я, улыбаясь в ответ.
– У этого пса просто слабость к женщинам.– возразил Уорнера, и Дана посмотрела на него сощурив глаза.
– Зато он этого не скрывает, в отличии от некоторых.– скулы Уорнера напряглись, а Дана хитро улыбнулась, в воздухе почувствовалось странное напряжение, и я уже не понимала о собаке ли идёт речь, или о чём то другом.
Я оторвалась от Цербера и прошла в центр комнаты, пёс шел за мной. Наша гостья встала, и с теплой улыбкой на лице протянула мне руку.
– Анна-Мария, верно? Думаю представляться не стоит, мы итак косвенно знаем друг друга. Но мне очень приятно познакомиться лично.
– Это взаимно.– я пожала её руку в знак знакомства.– Мы встречались несколько раз на мероприятиях, и мы с мужем были на вашей с господином Владом свадьбе. Но мне очень приятно познакомиться с вами на прямую.
– Прошу, называй меня по имени и на «ты».– она потянула меня за руку и усадила на тот же диван, на котором сидела сама.– Думаю этот официоз не уместен, мы ведь с тобой практически одного возраста.
– Думаю ты права. Тогда называй меня просто Анна.– согласилась я с ней и внутри мне стало намного спокойней.
Дана Тревильян казалась простой девушкой, совсем не похожа на тех заносчивых и высокомерных светских дам нашего общества. Слухи о ней всегда были очень хорошими. Не смотря на свою элегантность, красоту и статус жены Босса Мафиозного клана, она казалась милой девушкой. Лёгкость и искренность чувствовалась в этой девушке, теперь я понимала почему господин Тревильян женился на ней. Таких как она очень мало в нашем клане.
– Я надеюсь вы не против моего вторжения.– беспокойно произнесла она и посмотрела на меня.– Я испекла торт, и решила проведать тебя лично. Тем более зная Леона, он не очень хороший собеседник, по этому я решила что компания тебе не помешает.
– Вообще то я ещё здесь.– пробормотал Уорнер сидя на против нас и внимательно наблюдая за нами, я пыталась сдержать смех.
– Кстати, это не единственная причина моего приезда, у меня для тебя сообщение.– Дана перевела взгляд на Уорнера.– Влад просил передать, чтобы ты немедленно ехал к нему офис. Он целое утро пытается к тебе дозвониться, но ты не отвечал.
– Что-то серьезное случилось?– он подорвался со своего места, Дана скучающе посмотрела на него.
– Понятия не имею.– ответила она.– Приедешь и узнаешь.
Он молча вышел из гостиной, обходя Зию с подносом в руках, и я услышала его шаги на лестнице. Мы обе проследили за ним взглядом.
– Куда это он так сорвался?– спросила Зия ставя перед нами поднос с чашками, тарелками и десертными ложками.
– Мужчины.– спокойно ответила Дана.
Я слегка улыбнулась и посмотрела на стол. Только сейчас я заметила торт, который принесла Дана. Украшений клубникой и шоколадом он выглядел очень красиво, и наверное был очень вкусным.
– Может вы хотите позавтракать, а уже потом выпить чаю с тортом?– спросила Зия, смотря на нас обоих.
– Благодарю, Зия, но я не голодна. Валентин меня с утра плотно накормил.– ответила Дана, и Зия перевела свой взгляд на меня ожидая ответа.
– Я совсем не голодна, может немного позже перекушу, спасибо Зия.– она немного грустно посмотрела на меня, но ничего не сказала, и принялась резать торт.
– Чаще бы приходили к нам, госпожа Дана. Я всегда рада вас видеть.– тепло сказала ей Зия, на что девушка ей мило улыбнулась.
– Я бы с радостью, но в последнее время очень много дел. Благотворительные фонды требуют уж слишком много внимания. Сейчас мы делаем ремонты в детских домах нескольких городов Румынии, приходится всё чательно контролировать.
Господин Тревильян имел несколько фондов, и раньше сам занимался благотворительностью. Но когда Дана стала его женой, то взяла на себя весь контроль по работе фондов. У Галицкого тоже был фонд, но в основном он занимался отмыванием незаконных денег, чем благотворительными делами.
– Радуйтесь, пока у вас есть достаточно времени на добрые дела. Потому что скоро у вас появятся совершенно другие заботы.– Зия перевела свой взгляд на живот Даны, и я так же посмотрела туда и только через несколько секунд до меня дошло. Она была в положении.
– Зия...– тихим и предупреждающим тоном окликнула её Дана, и потом перевела сочувствующий взгляд на меня. Зия прикрыла рот рукой, бросив на меня тот же взгляд, а потом скрылась из виду, выбежав из комнаты.
– Ничего страшного. То, что я потеряла ребёнка не означает, что больше никто не должен беременеть.– попыталась я быть убедительной, потому что меньше всего я хотела видеть вокруг себя жалость в свою сторону.
– Прости пожалуйста.– с сочувствием произнесла Дана.– Я не хотела ковырять твою рану, Зия слишком болтлива в последнее время.
Я улыбнулась её словам. Я не злилась на них, ведь никто из них не виноват в том, что я потеряла ребёнка. Это была рана, которая ещё не скоро затянется, но я научусь с этим жить.
– Тебе не за что извиняться, ты не в чём не виновата.
Не успела я больше ничего сказать, как нежная ладонь тут же легла на мои руки, и я подняла глаза. Карие глаза Даны встретились с моими, но больше в них небыло жалости, скорее понимание. А после случилось то, чего я совсем не ожидала. Она обняла меня. Просто взяла и обняла, без лишних слов, без каких либо сочувственных комментариев. Это была поддержка, помимо той, что была у меня от няни и остальных в особняке. Дана Тревильян была чужим для меня человеком, но в этот момент, обнимая её, мне показалось, будто мы роднее кого либо.
Слеза покатилась по моей щеке и я слегка отстранилась. Она вновь положила свои ладони на мои, от чего внутри у меня зародилось приятное тепло.
– Я знаю, жалость– последнее, что тебе сейчас нужно, и я не хочу чтобы твоё сердце болело ещё больше, чем оно болит сейчас.– нежность её голоса завораживала.– Мы не очень близки с тобой, но я хочу, чтобы ты знала. Если ты захочешь поговорить, излить душу кому нибудь, я всегда готова тебя выслушать и помочь. По любому поводу, в любое время. Можешь считать меня своей подругой.
Улыбка на моём лице на автомате поползла вверх. Казалось, будто тёмные тучи в моём мрачном мире наконец рассеялись и вышло солнце. Эта девушка была лучом света во мраке, будто яркая звезда. Казалось, будто сил во мне значительно прибавилось, она будто зарядила меня своей энергией.
У меня были подруги в школе, и до замужества. Все они были лицемерками, но я продолжала с ними общаться, потому что больше у меня не было никого. А после замужества Галицкий запугал их настолько, что те полностью прекратили со мной общение, и я осталась одна. Но даже от тех нескольких девушек, которых я называла подругами, никогда небыло той теплоты и поддержки, которую я получила только что от Даны. Это было для меня ново.
– Спасибо тебе.– дрожащим голосом проговорила я.– Ты не представляешь как это важно для меня.
Она крепко сжала мою ладонь и тепло улыбнулась, ещё никогда в своей жизни я не видела настолько искреннюю улыбку. Дана Тревильян была настоящей богиней, моего восхищения небыло предела.
– А теперь давай опустим грустные темы и начнём есть торт.– она протянула мне тарелку с десертом.– Я готовила его специально для тебя. Правда я не знаю любишь ли ты клубничные бисквиты, но я надеюсь, что тебе понравится.
– А мне оставите кусочек?
Мы обе вздрогнули от неожиданности и повернули головы на звук. Уорнер стоял на пороге, оперевшись об угол со сложенными руками на груди и пристально наблюдал за нами. Чёрная рубашка обтягивала его мускулистые руки, от чего во рту у меня пересохло. Я сглотнула.
– Оставим, если только Цербер тебя не опередит.– ответила ему Дана с лёгкой ухмылкой на лице, а пёс, услышав своё имя, тут же поднял голову.
– Чтож, надеюсь к моему приходу я не увижу Цербера испачканного в глазури и довольного от того, что он съел мою половину.
– Я прослежу, чтобы тебе немного осталось.– вырвалось у меня на автомате и я прикусила язык. Я тут же посмотрела на Уорнера, его глаза заблестели, а уголок губ слегка поднялся вверх.
– Спасибо, моя лилия, буду тебе очень признателен.
Мои щёки вспыхнули услышав вновь эту фразу из его уст. Я больше ничего не говорила, но так же не отводила от него своего взгляда. Дана сидела и молча наблюдала за нами пока мы вновь играли в гляделки. Жар пронзил моё тело, и я отвела свой взгляд от него.
– Ну чтож.– послышался бархатный баритон.– Тогда прошу меня извинить дамы, долг зовёт.– он галантно поклонился нам, а после вновь заговорил обращаясь ко мне.– Я не знаю, когда вернусь, по этому передашь Зие, чтобы ужин на меня не накрывала.
Я смогла только кивнуть ему головой в знак согласия. Ещё несколько минут он смотрел на меня, а после перевёл свой взгляд на Дану и подмигнул ей. Она мило улыбнулась ему в ответ, после чего Уорнер скрылся в проходе. Через минуту мы услышали как его машина выехала за пределы особняка.
– Прекрасно. Теперь мы одни, чисто в женской компании.– проговорила Дана возле меня, взяв свою чашку чая в руки.
Она никак не прокомментировала то, что видела и слышала, пока наблюдала за нами, и я была ей за это очень благодарна. Ведь я пока и сама не знаю какие у нас с Уорнером отношения, по этому ответить было бы сложно.
– Ну что ж, рассказывай, как тебе живётся в доме самого опасного охотника клана?– задала она мне вопрос, после чего я со вздохом но с довольной улыбкой стала ей отвечать.
Я рассказала ей о многом, начиная с прошлогоднего благотворительного маскарада и заканчивая сегодняшним днём. Дана внимательно слушала, держа меня за руку на сложных моментах моего рассказа, и с этой поддержкой мне было намного проще поделиться с ней о сложных этапах своей жизни. Она хмурилась на жестоких моментах и упоминании моего мужа. Несколько раз она пожелала ему мучительной смерти, от чего я улыбалась, потому что желала ему того же.
В какой-то момент меня понесло на откровенность, и я поняла, что должна выговориться, по этому словесно излила ей всю душу. Я рассказала и о своём трудном детстве, смерти матери, отце, который всю жизнь меня ненавидит, а Дана просто сидела и внимательно слушала не перебивая, разделяя всю тягость вместо со мной.
– Жизнь предоставляет нам много испытаний на пути, и каждое из них нам дано для того, чтобы сделать нас сильнее. По этому, чтобы не случилось, как бы сложно не приходилось, нельзя позволить обстоятельствам сломить себя. Потому что чем сложнее дорога, тем прекрасней будет исход, когда путь наконец завершится.– она сказала мне эти слова после завершения моего долгого рассказа, и она была абсолютно права.
Я терпела всё и пыталась выжить только потому что знала, что рана или поздно моим страданиям прийдёт конец и я смогу быть счастливой. Возможно этот момент уже настал, а я даже не заметила этого.
На удивление, после моего словесного всплеска, мне стало легче. Я всегда привыкла держать всё в себе, даже няню я редко посвящала о том, что творится внутри меня. Но почему то именно Дане я захотела выговориться, и она была прекрасным собеседником. Она умела слушать и подобрать подходящие слова поддержки, за что я была ей безумно благодарна. Я мысленно благодарила вселенную за то, что она послала мне такого прекрасного человека, как Дана Тревильян. Похоже, я и правда нашла себе подругу.
Зия подносила нам горячий чай, так как за нашими душевными разговорами, он заканчивался уж очень быстро. Разговор на истории моей жизни не закончился, потому что Дана начала рассказ о своей, считая должным ответить на мою откровенность.
Она рассказала мне о своём детстве, о сложных отношениях с родителями, о бабушке с дедушкой, которые её любили и воспитали как собственного ребёнка. Я была ошеломлена историей гибели её брата, после чего крепко её обняла пытаясь отдать хоть долю той поддержки, которую дала мне она.
Так же я была в шоке, когда она рассказала о том, что родители продали её Данте Метревелли за пару десятков тысяч долларов, даже сами не зная об этом подписывая контракт, и если бы не господин Влад, то не известно чем бы всё могло для неё закончится. Ладно в нашем мире подобному поступку я бы не удивилась, но в её спокойной жизни без криминала и прочего? Это было ужасно.
Я слушала её рассказ и понимала, что чем то мы с ней похожи. Сколько же бед пришлось пережить этой девушке в своё время, но всё эти испытания привели её туда, где она находится сейчас. Сделали из неё ту, кем она является сейчас: сильная, волевая, уверенная в себе женщина. Она была равной нашему боссу, она была нашей королевой, правящей плечом к плечу со своим королём, и даже этот жестокий мир не смог забрать её доброты, искренности и света. Я восхищалась ею, и мыслено пожелала стать хотя бы капельку такой же, как она.
– Но как ты смогла оставить позади свою тихую жизнь и принять наш мир?– решила спросить я, потому что мне действительно было любопытно.
Я бы многое отдала, чтобы оставить весь этот мафиозный мир позади, и жить тихий жизнью обычной девушки. В то время как она поступила совсем наоборот.
Дана посмотрела на чашку в своих руках и мило улыбнулась услышав мой вопрос. Минуту она молчала, скорей всего обдумывая ответ, а после наконец заговорила.
– Я просто полюбила.– ответила она с искрами в глазах.– Сначала мне было сложно принять тот факт, что Влад связан с криминалом, что он является боссом целого мафиозного клана. Но когда я поняла свои чувства к нему, мне уже было всёравно кем он является. Он тот, кто был рядом в сложные моменты моей жизни. Он делал меня счастливой в те дни, когда я даже не хотела улыбаться. Он мужчина, который пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти меня от смерти, при этом сам чуть не умер. Он стал тем, кого я полюбила больше всего в этом мире, и который любит меня так же сильно в ответ. Этого мне было достаточно, чтобы оставить свою спокойную жизнь, и дальше шагать вместе с ним. Сейчас я безумно счастлива, и не капли не жалею о своём выборе.
Я слушала Дану как завороженная. Сколько любви ощущалось в её словах. У неё был выбор, и она поступила так, как велело ей сердце. В то время как меня лишили этой привилегии. Укол боли снова пронзил меня.
– Знаешь, я тебе немного завидую.– произнесла я с грустью в голосе.– Всю мою жизнь отец всё решал за меня. У меня никогда не было права голоса. У меня не было возможности выбора даже в элементарных вещах. И когда я думала, что после совершеннолетия всё изменится, отец разбил все мои надежды, выдав замуж за такого же чудовища, как и он сам. По этому я не знаю какого это, иметь выбор, подобное мне чуждо.
– А что тебе мешает сделать выбор сейчас?– я посмотрела на неё вопросительным взглядом.– Ты освободилась от отца, и скоро освободишься от мужа. Ты сможешь сама распоряжаться своей жизнью. Ты сможешь выбрать чем хочешь заниматься, как жить, кого любить. Всё это будет тебе дано. Леон тебя освободил от этих кандалов, так почему теперь не подумать о том, чего ты на самом деле желаешь?
В её словах был смысл. У меня появится возможность самой организовывать свою жизнь, самостоятельно решать проблемы, делать выбор. Но сейчас я не свободна. В данный момент я под присмотром Уорнера, и одному богу известно, когда он меня отпустит.
– Пока об этом рано говорить.– ответила я.– Сначала мне нужно получить развод, а после ждать, когда наш «уважаемый консильери» решит отпустить меня на волю.
Я выделила эти два слова язвительным тоном, и улыбнулась сама. Ведь правда, сейчас многое зависело от него, и пока я не хочу кормить себя мечтами о свободе раньше времени. Дана бросила на меня задумчивый взгляд.
– Как ты думаешь, почему он тебе помогает?
– Понятия не имею.– сразу же ответила я.– Может он какой то борец с насилием, или что-то в этом роде. Хотя это странно звучит для человека, который сам за собой несёт насилие и смерть.
Дана лукаво усмехнулась моим словам. Она молчала минуту, обводя пальцем край своей чашки, а потом сказала.
– Не в моём праве рассказывать его историю, но в чём то ты права.– я посмотрела на неё вопросительным взглядом, а она в свою очередь продолжила.– Он не терпит насилия над женщинами, подробности ты можешь узнать только от него самого. Но...– она поставила свою пустую чашку на стол.– Как думаешь, почему он пошел таким сложным путём? Игра в покер, позор Галицкого. Он потребовал тебя в качестве выигрыша и таким способом спас тебя от лап мужа, но это можно было сделать многими другими способами.
Я не могла понять к чему она клонит. Не спорю, по началу мне самой было интересно узнать почему Уорнер так поступил, но потом я опустила любопытство. Я скоро могу стать свободной, так что какое мне дело до его тараканов в голове?
– Леон, которого я знаю, не стал бы приводить в своё логово постороннего человека на длительный срок, а уж тем более женщину.– она продолжала своё размышление, а я молча слушала впитывая все её слова.– По этому вопрос остаётся открытым. Почему он держит тебя рядом, как ты думаешь?
– Потому что ему что-то от меня надо?– предположила я, и та усмехнулась ещё шире.
– Ты для него особенная, Анна. То, как он смотрит на тебя, не сравниться с теми взглядами, которые я видела у него раньше. Вы оба многое пережили, и вы нужны друг другу больше, чем думаете. Я говорю тебе это полагаясь на свои знания и наблюдения. По этому прошу, присмотрись к нему с другой стороны. Он не тот, кем хочет казаться.
Я впитывала её слова, и что-то странное защемило у меня внутри. Я не знала что сказать, да и вообще считала подобное абсурдом. Как я могу быть для него важна, если мы едва знаем друг друга, это же бред. Я скорее поверю в то, что он хочет затащить меня в постель, чем то, что я что-то для него значу. Хотя, возможно оказаться в постели кровожадного хищника не такая уж и плохая идея.
Я тут же стряхнула головой, отгоняя подобные мысли. Как ты можешь думать о таком, Анна? Я даже ещё не развелась, а уже думаю о другом мужчине, хотя я ясно дала ему понять, что меня в его постели не будет.
Но тогда почему, когда он рядом, странное тепло обволакивает всё моё тело, будто жаркая лава? Почему сердце стучит так, будто готово вырваться из груди и запрыгнуть прямо в его сильные мускулистые руки?
Я никогда не чувствовала подобного к мужчинам. Возможно это была та самая жаркая страсть, которую мужчина и женщина способны чувствовать друг к другу. Я не знала наверняка, потому что не разбираюсь во всех этих ощущениях. Господи, почему же так сложно?
«– Сейчас ты принадлежишь мне, и ты будешь только моей до того момента, пока я не решусь отпустить тебя, нравится тебе это или нет.»
Воспоминание нашего диалога на террасе вновь пробудило во мне те чувства, и я почувствовала как жар заполнил меня с новой силой. Я попыталась прогнать все мысли об этом мужчине с моей головы и сосредоточилась на Дане, которая с широкой хитрой улыбкой наблюдала за мной. Я сглотнула и мысленно молилась, чтобы она не прочитала все мысли на моём лице, но она лишь тихо сказала.
– Я вижу есть о чём подумать, это очень хорошо.– она съела ложку торта со своей тарелки и больше ничего не комментировала.
Она продолжала есть торт, и с блеском в глазах наблюдать за мной, а я сидела и пыталась переварить всё то, что услышала и о чём думала одновременно. Это оказалось сложней, чем я думала.
«– Ты для него особенная, Анна. То, как он смотрит на тебя, не сравниться с теми взглядами, которые я видела у него раньше.»– её слова не выходили из моей головы и я прикрыла глаза пытаясь трезво мыслить, но у меня ничего не выходило.
– А как он на меня смотрит?– я сама не поняла, как этот вопрос вылетел из моего рта, но подсознательно мне очень хотелось узнать ответ.
За окном, сквозь тёмные мрачные тучи, стали проясняться лучи закатного солнца, и внутри меня образовался странный трепет.
Дана тепло взглянула на меня и не стала томить в ожиданиях.
– Как будто если отведёт взгляд, то больше никогда не сможет увидеть снова.
***
Леон
Я не знаю сколько прошло времени, но по лучам закатного солнца было ясно, что уже вечер. На удивление дождь прекратился и к концу дня закат окрасил краской мрачное небо.
Я стоял на мостике, пересекающего два берега небольшого водоёма и размышлял. Парк Чишмиджиу был идеальным местом для раздумий на едине с самим собой, не зря моя мать так любила это место.
В детстве мама часто водила меня сюда на прогулку, и после её смерти я сам часто сюда ездил. Этот парк сохранился таким, каким я его помнил, ничего не менялось даже спустя пару десятков лет. Воздух здесь был свежим и чистым, а после дождя по особенному умиротворённым. Людей совсем небыло. После такого ливня, никто не пойдёт гулять, тем более ближе к ночи. Это как раз то, что мне сейчас и было нужно, потому что я был в шаге от того, чтобы кого-нибудь завалить.
– Полагаю вы преподали хороший урок моему зятю, но теперь мне нужно вернуть дочь обратно к её мужу.– противный голос Рафаэля Димитру вновь пробрался в мой разум, и мои ладони автоматически сжались на перилах моста, отдавая лёгким треском. Как же они оба мне осточертели.
Отец Мари приехал сегодня в нашу с Владом штаб-квартиру, и требовал, чтобы я отдал ему дочь. Какой наивный старый ублюдок, такой же как и его зять. Я был в шаге от того, чтобы придушить его прямо в кабинете. Его счастье, что Влад не дал мне воплотить эту фантазию в реальность.
– Ваша дочь в бракоразводном процессе.– произнес я своим привычным холодным тоном.– И возвращаться она не собирается.
Глаза Рафаэля были ожесточены, на секунду мне показалось, что сейчас из его рта хлынет пена.
– Я её отец, и я решаю что для неё лучше, а что нет. Я не позволю, чтобы за моей спиной разносили слухи о том, что дочь Димитру стала подстилкой для консильери.
И тут я сорвался с места и не раздумывая схватил его за горло. Я сжал его двумя руками, и тот начал отбиваться пытаясь спастись от моей хватки. Лицо Димитру побледнело, а потом начало обретать синий оттенок. Он задыхался, но я не ослабил хватку. Ярость захватила мой разум, и руководила мной как марионеткой, а я был только рад ей подчиниться.
– В следующий раз десять раз подумай перед тем, как оскорбить того, кто принадлежит мне.– краем уха я слышал голос Влада, но внимание моё было сосредоточено на другом.– Твоя дочь потеряла ребёнка, твоего внука, и всё из-за твоего хвалёного зятя, а ты и пальцем не пошевелил, чтобы помочь ей!
Крепкая хватка Влада сомкнулась на моих плечах, и он со всей силы оттащил меня от Димитру, тот стал хватать воздух, пытаясь наладить дыхание.
– Держи себя в руках!– крикнул он мне своим командным тоном.– Сейчас не то время и место для выяснения отношений!
Влад налил стакан воды и протянул его Рафаэлю, пока я пытался наладить собственный контроль. Влад был прав, убить Димитру в нашем же офисе не очень хорошая идея. Я глубоко вдохнул и вновь овладел собой.
– Босс, вы должны понимать, что это навредит не только моей репутации, но и вашей. Что скажут люди на такой беспорядок внутри клана?– он попытался надавить на Влада с помощью его же титула? Похоже он плохо знал нашего босса, я слегка улыбнулся смотря на его никчёмную попытку.
– Что-то ты не стремился сразу защищать репутацию, когда твой зять проиграл твою дочь мне в покер.– Рафаэль бросил в меня свой горящий злобой взгляд, но не успел ничего ответить, так как Влад не дал ему этого сделать.
– В моём клане любой беспорядок не проходит мимо меня, господин Димитру, и советую вам не лезть в мои дела.– голос Влада был спокойным, но в нём чувствовалась опасность, которую он вселял каждому, кто был в его подчинении, его взгляд ожесточился.– Ваша дочь подверглась насилию со стороны мужа, а вы знаете как мы относимся к тем, кто причиняет боль женщинам и детям. У нас не лихие 90-е, господин Димитру, ваша дочь в праве решать как ей поступать, она взрослая девушка, которая сама распоряжается своей жизнью. Сейчас она под моей защитой, и личным наблюдением господина Уорнера, и будет находиться у него до того момента, пока не оправится и сама не захочет уйти. А если кто-то осмелится распускать грязные сплетни, как внутри, так и за пределами клана, то последствия будут не самыми приятными. Я надеюсь, я ясно выразился, господин Димитру?
– Но, господин Тревильян...
– Я всё сказал!– уже вспыльчивей выразился он, похоже Димитру бесил его не меньше меня.– А теперь, если у вас больше нет вопросов, прошу покинуть мой кабинет.
Тот поднялся со своего кресла и пулей вылетел из кабинета, не сказав больше ни слова. Его старая морда исказилась от злости, и это меня забавляло. Неужели он действительно думал, что надавив на Влада, он сможет забрать у меня Мари? Если это так, то он глупее, чем я думал.
– Ну и что ты собираешься делать?– более спокойным тоном спросил Влад, я постучал пальцами по столу.
– Буду придерживаться своего плана, Рафаэль со своим зятьком мне не помеха.
Влад помотал головой с насмешкой на губах, и я бросил на него вопросительный взгляд.
– Что смешного?– он встал со своего места и подошел к окну, я продолжал наблюдать за ним ожидая ответа.
– Ты не угомонишь свои гормоны, держа Анну-Марию возле себя, Леон.
– Я и не собираюсь.– возразил я.– Она чувствует то же, что и я. Это сексуальное напряжение поселилось между нами ещё на том чёртовом маскараде, и я уверен, что удовлетворив эту жажду, всё станет на свои места.
– Ты очень ошибаешься, Леон.
– Я никогда не ошибаюсь, и ты это знаешь.
Он бросил на меня свой саркастичный взгляд, а после с лёгкой ухмылкой произнёс.
– Несколько проведённых ночей с Анной не помогут твоей проблеме.
– И с чего ты это решил?– поинтересовался я, ожидая от него «мудрых» наставлений. Ухмылка Влада стала шире.
– Потому что попробовав запретный плод, ты станешь зависим, и больше никогда не сможешь от него отказаться.
Рык вырвался из моего горла и я ударил кулаком об перила моста, пытаясь унять свой гнев. Но я не знал на кого злился больше. На Влада, который может быть прав в своих рассуждениях, или на себя, боящегося признать его правоту?
– La dracu! (перев с румын. Блядь).– выругался я, в надежде потушить яростный огонь внутри, но мои мысли вновь и вновь возвращались к событиям сегодняшнего дня. И так уже несколько чёртовых часов.
– Зачем так громко ругаться?– послышался по правую сторону женский голос, и я глубоко вздохнул. Конечно, не может быть такого, чтобы никто не нарушил моего одиночества.
А потом я резко открыл глаза и осёкся. Этот голос... он был каким-то знакомым. Я хорошо запоминал голоса, точно так же как и лица, и я повернул голову на звук, чтобы убедиться в своих догадках.
Чёрные глаза, длинные серьги, массивные браслеты и кольца на руках, и обмотанные платком волосы. Да быть этого не может. Передо мной стояла та самая гадалка, которую мы с Владом видели на торжестве в Украине. Именно возле неё Влад заметил Дану спустя год поисков, и именно эта женщина гадала ей на картах.
– Вижу узнал меня.– произнесла женщина глядя на меня своим тяжелым мрачным взглядом, и я насторожился.
– Работа требует иметь хорошую память.
Я не знал, что она здесь делает, но я не собирался с ней вести светскую беседу. Я отвернулся лицом к водоёму, в надежде что женщина уйдёт и вновь оставит меня в одиночестве, но вместо этого она подошла ближе и стала рядом, оперевшись руками об перила моста. Я совершенно не был рад незваной компании, потому просто решил её проигнорировать.
– Навязчивые мысли запутали здравый смысл, не так ли, господин Уорнер?– я вопросительно взглянул на женщину, и та так же смотрела на водоём но при этом с хитрой ухмылкой на лице. Я не стал спрашивать откуда она знает моё имя, так как этот вопрос меня интересовал в последнюю очередь.
– А вы что и мысли читать умеете?– поинтересовался я и та взглянула на меня своими черными глазами.
– Я многое умею, господин, и так же я знаю, с какими эмоциями вы сейчас боретесь, но не утомляйте себя по напрасному. Что бы вы не предприняли, против судьбы не попрёшь.
– Я не в настроении снова слушать ваш бред.– уже грубо огрызнулся я, и просто отвернулся собираясь уйти в противоположную сторону.
– У слабости твоей глаза цвета океана, и кожа словно шелк, а аромат её прекрасной лилией воодушевлён.
Я замер. Её слова начали доходить до моего разума очень быстро, и я понял, что уже их где-то слышал. Я обернулся и вопросительно взглянул на сумасшедшую гадалку, которая ехидно улыбалась смотря мне в след.
В прошлый раз, когда я пытался выведать у неё информацию о Дане, она мне стала втирать какую то чушь о судьбе, потом ещё какие то завуалированные фразы, которые я не мог разобрать. По этому я посчитал её сумасшедшей и просто ушел, не узнав ничего полезного. Теперь я вспомнил эти слова, она мне сказала то же самое тогда, после чего я и ушел.
– Я ведь права оказалась, не так ли?– хитро спросила она, но я не собирался поддаваться манипуляциям этой шарлатанки.
– Кто вы такая, и что вам нужно?
Было странно то, что я вновь её встретил, только уже в своей стране. Возможно она какой то агент под прикрытием, который пытается выведать информацию. И тогда, на мероприятии, когда мы нашли Дану, возможно она тоже работала под прикрытием. У нас было столько врагов, а особенно у меня, что я даже предположить не мог, на кого может работать эта женщина.
– Не надо смотреть на меня таким дьявольским взглядом, оставьте его для своих псов.– она сделала пару шагов в мою сторону поглаживая рубиновый перстень на своей левой руке, а просто молча наблюдал. Возможно, если я потяну время, то узнаю кто её послал.
– На кого вы работаете?– спросил я на прямую, чтобы уловить хоть какую то реакцию, но её небыло. Мой взгляд был острым, я пытался уловить хоть какую то подсказку, женщина остановилась передо мной.
– Я работаю сама на себя, и появляюсь там, где мне суждено быть, не зависимо от времени, места или расстояния. Что поделать, таков мой дар, но сейчас речь не обо мне.– она прищурила свои мрачные глаза и выразительно посмотрела в мои собственные, было чувство, будто она смотрит прямо в душу и я напрягся.
– Я узнала о вашей слабости раньше, чем вы сами, и как бы вы сейчас не отрицали, мы оба знаем, что я права.
– У меня нет слабостей.– возразил я, но женщина не унималась.
– У всех людей есть слабости, господин охотник, и вы не исключение. Просто у некоторых эта слабость появляется раньше, у кого-то позже, но у всех она присутствует.
Злость начала наполнять мои вены, но я пытался себя контролировать, чтобы не навредить ей. Будь это мужчина, подобен ей, я бы его уже застрелил. Моей выдержкой можно было гордиться, Влад бы удивился, узнав сколько я продержался.
Я просто молчал, ожидая продолжения её бреда, и она уловила смысл моего молчания, по этому продолжила говорить.
– Я здесь для того, чтобы предупредить. Злой волк водится рядом с твоей лилией. Тень поглотит твой цветок, и он завянет навсегда. Но ты хищник пострашнее любого другого, по этому оберегай свою добычу как следует.
Любое завуалированное упоминание про Мари действовало на меня словно электрошокер, и это меня как настораживало, так и раздражало. Что бы эта женщина не сказала, я знал что это именно о ней. И тогда, она тоже говорила о ней. Глаза цвета океана и кожа, словно шелк.
Я стряхнул головой, откидая все эти глупости из разума. Если эта шарлатанка пытается запудрить мне мозги, я не собирался поддаваться на её уловки.
– И почему вы решили, что я поверю вашим словам?– с интересом посмотрел я на неё, а та продолжала тереть своё кольцо и холодно смотреть не меня.
– Потому что из-за своего упрямства ты можешь потерять бдительность. И вместо того, чтобы принять реальность, ты продолжаешь противоречить самому себе, и рискуешь обратить в пепел не только себя, но и её.
Кровь в моих жилах заледенела, и я замер. Внутри поднялась целая буря эмоций, с которыми я не был уверен, что управлюсь. Я схватил женщину за локоть, и казалось, будто я был готов поджечь её на месте только одним своим взглядом.
– Если с ней что нибудь случится, клянусь всем святым...
– А это уже от вас зависит, господин охотник.– она никак не реагировала на мою взбешенную реакцию, а просто таким же спокойным тоном продолжила свою речь.– Вы либо признаёте очевидное и защищаете своё, либо отпускаете её и оставляете всё течь своим чередом. Но в последствии вы сгорите вместе, ваши сердца превратятся в пепел, и больше никогда не смогут полюбить.
– Я не умею любить!– процедил я сквозь зубы, но женщина лишь улыбнулась.
– Не все чувства подвластны нашему разуму. Нужно выбрать что-то одно, а после соединить со вторым и научиться жить с этим.
Я отпустил женщину а сам закрыл глаза, пытаясь просто вновь здраво мыслить. Вдох... выдох. У меня ни черта не выходило! Удар моего кулака приземлился на перила моста, и ещё один, а затем ещё несколько. Трещины образовались в каменной конструкции, на моей руке была большая кровавая рана. Несколько камней посыпалось в воду, а я пытался унять внутренний взрыв наружными повреждениями. Ярость, раздражение и страх соединились в один узел и разожгли внутри меня невыносимый огонь, который не так легко было потушить.
Я был зол на эту женщину, потому что та подлила масла в огонь, и сделала его намного опасней, чем он был. Я был раздражен на самого себя, потому что понятия не имел как это контролировать, и что мне делать с этим бардаком в моей голове. И ещё я боялся, но не за себя, а за свою лилию. Какие бы чувства у меня к ней не пылали, страсть, одержимость, или может что-то большее, я боялся навредить ей. Она не виновата в том, что заставляет меня чувствовать. Но несмотря на свои потребности, я защищу её, какая бы опасность не настигла, даже если эта опасность – я сам. Я разорву любого, кто посмеет навредить хоть волоску на её голове, иначе я не Леон Уорнер.
Громкий треск перила пронзил мой разум и я остановил свой кулак в воздухе. Трещины стали отделяться от конструкции и камни посыпались в воду, удаляясь на самое дно водоёма. Руку начало саднить, и я посмотрел на неё и скривился от отвращения. Я настолько истерзал кулак своими яростными ударами, что сквозь кровь и остатки кожи можно было разглядеть кость. Я разрушил половину перила левой части моста, истерзал руку до самого мяса, но огонь так и не погас. Он стал только горячее, только опасней.
– А теперь послушай внимательно, что я тебе скажу.– послышался тол же голос гадалки, она всё ещё была здесь, за моей спиной, но я не стал оборачивать, иначе я бы сорвался снова.
– Есть одна китайская пословица, которая гласит, что невидимая нить соединяет тех, кому суждено встретиться, независимо от времени, места и обстоятельств.
Я уже слышал подобное от Даны, к чему мне это говорить снова? Или они все сговорились и решили такими методами пытать меня?
– Так вот, господин Уорнер.– спустя минуту продолжила она.– Хватит сопротивляться судьбе и убегать от неизбежного. Примите то, что вам предназначено и боритесь за то, что уже имеете, иначе вы потеряете то, что обрели без права на возможность вернуть всё обратно.
Это была последняя капля, больше я не мог сдерживаться. Я обернулся, чтобы выплеснуть в лицо этой сумасшедшей всё, что накопилось за эти минуты её бредовых причитаний, но вокруг никого небыло. Я стоял на мосту в одиночестве, и только запах каких то трав дал мне понять, что я не сошел с ума, и она и правда здесь была. Возможно эта гадалка ушла давно, а её слова донеслись до меня только сейчас, когда кровь в жилах немного остыла и разум стал приходить в себя.
Я перевёл взгляд на остатки каменного перила, которое разрушил, а после взглянул на горизонт. Солнце уже почти село, но вдалеке были видны вновь надвигающиеся тёмные тучи. Такие же мрачные как и мой внутренний мир, в который я никого не впускал. И повреждённый мною мост, который сделан из такого же камня, как и моё сердце, которое по всей видимости теперь тоже вышло из строя.
Женщина, исколотившая последние остатки моего контроля, ушла, но все те сказанные ею речи остались со мной. И впервые в жизни я понял, что заблуждался. Я потерялся в собственных чувствах, и теперь у меня было два варианта: либо отказаться от своей затеи и отпустить свою лилию навсегда, либо принять всё то, что она заставила во мне проснуться и нырнуть в омут с головой, утащив её вместе с собой на дно своего подземного царства.
Я никогда ничего не боялся в своей жизни. Но сейчас меня страшили две вещи: то, что Мари будет далеко от меня настолько, что я сойду с ума, и одновременно то, что она приблизиться настолько близко, что отпустить её я больше не смогу никогда.
Впереди мне предстоял сложный выбор, и впервые в жизни я не знал как поступить. Оба варианта были опасны, но лишь один из них был самым верным. Разум знал, как нужно поступить, и я был с ним абсолютно согласен. Но в глубине души я уже определил свой путь, и будь я проклят, если поступлю иначе.