Шепот в зарослях бамбука.
Холодные осенние дожди барабанили по крыше заброшенной лисьей норы, просачиваясь сквозь дыры и заставляя Цуки кутаться в тонкое, выцветшее одеяло. Ей было всего пять лет, но одиночество уже успело стать её верным спутником. Белые, как первый снег, волосы обрамляли бледное личико, а огромные изумрудные глаза, полные страха, следили за каждым шорохом.
– Дайкэ… – тихо позвала она, голос дрожал.
Её старший брат, Дайкэ, сидел у входа в нору, зорко вглядываясь в сгущающиеся сумерки. Ему было шесть, но ответственность за маленькую Цуки лежала на его плечах тяжёлым грузом. Фиолетовые волосы разметались по плечам, а синие глаза, такие же глубокие, как осеннее небо, скрывали тревогу. В руке он сжимал самодельный ножик, сделанный из куска отполированного камня и обломка ветки. Он был его единственной защитой от опасностей леса.
– Я здесь, Цуки, – мягко ответил Дайкэ, не оборачиваясь. – Всё хорошо.
Цуки подползла к нему, прижалась, ища тепла. Она боялась всего: темноты, диких зверей, громких звуков. Больше всего она боялась остаться одна.
– Мне страшно, – прошептала она.
Дайкэ вздохнул. Он тоже боялся, но не мог позволить себе показать это. Он должен быть сильным для Цуки.
– Ничего страшного, – уверенно сказал он. – Я с тобой. Скоро будет костёр, и мы согреемся.
С наступлением темноты Дайкэ развёл небольшой костёр из сухих веток, собранных днём. Пламя плясало, отбрасывая причудливые тени на стены норы. Цуки, прижавшись к брату, смотрела на огонь, пытаясь найти в его танце хоть немного покоя.
– Дайкэ, а где наши мама и папа? – тихо спросила она.
Дайкэ надолго замолчал. Он и сам не знал ответа. Воспоминания о родителях были смутными, как дым костра.
– Они… они далеко, – ответил он, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Но они всегда с нами. В звездах, в ветре…
Цуки подняла глаза к тёмному небу, усыпанному звёздами. Ей показалось, что одна из них подмигнула ей.
– Правда? – спросила она.
Дайкэ кивнул, обнял её крепче.
– Правда. Мы всегда будем вместе, Цуки. Я никогда тебя не брошу.
Он достал из-под полы несколько сушеных ягод, собранных днём.
– Вот, поешь. Надо набраться сил.
Цуки взяла ягоды, медленно жуя. Вкус был горьковатым, но она не жаловалась. Она знала, что им приходится выживать, надеяться только на себя.