Tenderness
Ханако не знал, куда деться. Чувства, которых быть не должно, загорались ярче, когда он просто смотрел в её сторону. Он вообще представить не мог, каким был до неё. Наверное, серым. Она окрасила его всего в свои цвета и ему это нравится.
Он может по мелочам рассказать, какая она. Она упрямая, с таким иногда прямым, иногда стеснительным взглядом, с этим румянцем на щеках, — по правде говоря, больше всего ему нравилось её смущать, чтобы видеть, как розовый, переходящий в красный, расползался по её щекам, — пухлые щёчки и лодыжки, которые она так не любит. Ханако может точно сказать, какое у неё настроение сейчас.
Он не любит её слёзы. Они вводят его в ступор, граничащий с паникой. При жизни как-то было проще, что ли, успокаивать людей. А сейчас навык подрастерялся... Но он делает, как умеет, как помнит. Простых объятий, похлопывания-поглаживания по голове, ободряющего сжатия плеча достаточно, чтобы успокоить расстроенную девочку? Яширо вот успокаивается, а со временем стала прижиматься крепче. Призрачное сердце бьётся радостно, чаще, когда она ему доверяет в печальных моментах.
Он каждый раз смеётся над ней, подшучивает, смотря на её обиженную моську, и ему так хочется потянуть её за щёчки. Иногда он позволяет себе это, но только тогда, когда полностью уверен в своём рассудке. Он пока не знает, что может случиться, если он вдруг прижмет к себе Яширо крепче, ближе обычного, но предчувствует личную катастрофу. Призраки очень чувствительные.
Ему нравится наблюдать за ней, когда она бормочет под нос всякую брань на него во время уборки туалета. Он усмехается краем губ, выкладывая карту перед своим соперником мокке, и снова проигрывает. Ну вот, отвлёкся и проиграл следующую порцию сладкого. Придётся отдать её победителю.
Насчёт сладостей... Ханако с удовольствием поглощает все, что приносит Яширо из дома. Она нередко делится с ним вкусностями, которые приготовила сама, и мило краснеет, когда он вслух нахваливает её готовку. Один раз он назвал её "идеальной будущей женой", не подумав. Она с горделивым румянцем, вздернув маленький носик, ответила "я знаю". Почему-то этот странный диалог в две фразы немного покоробил призрака. Он позже понял, почему.
Несмотря на то, что у него были к ней чувства, он вёл себя рядом с ней как друг. Весьма прилипчивый, любящий смеяться над ней и вместе с ней, защищающий её друг. Пусть Яширо лучше думает, что он обнимает её, потому что ему нравится обниматься или его тянет к её теплу, чем то, что она узнает истинную причину. Такая вот дружба у них — одна действительно считает его за друга, а другой тайно любит.
Но Ханако знал границы. Он обнимал её крепко, но не сжимал пальцы на хрупкой девичьей талии, прижимая ближе. Он трепал её по щёчкам, но не касался губ без веской причины. Он всегда вежлив к ней, особенно, когда к ней лезут всякие... Парни. Вот Коу сполна получил ведро воды, а рот Аканэ был полностью закрыт его ладонью, в то время как в Яширо он пульнул небольшой струёй из водного пистолета и даже принёс полотенце (в случае с Коу), а её губ коснулся лишь слегка, двумя пальцами (в случае с Аканэ). Да, он может издеваться, но манеры никто не отбирал.
Он не позволял себе касаться её с каким-то иным подтекстом в попытке выразить свои чувства. Да, бывали случаи, когда он, дразня девочку, делал какие-то намёки на пошлость, но никогда, никогда он не касался её со всей любовью, что у него была. Честно говоря, он даже боялся. Боялся, что своей любовью её ранит.
Когда Нэнэ узнала, что скоро умрёт, он не хотел этого. Все чувства вылетели сквозь трещину в его сердце и он закружился в их водовороте. Он защищал её более агрессивно, чем раньше, он не хотел, чтобы она ушла из вымышленного мира навстречу реальному, где её ждала скорая кончина. Когда он сидел на коленях перед ней возле клетки, когда обнимал её, не желая отпускать, почти до слез, говоря ей, что обязательно спасёт... Он выражал свою любовь всем, что у него было. Яширо, конечно, мало чего поняла, но ему не важно. Он хочет, чтобы она жила...
После всей этой ситуации с вымышленным миром, Яширо стала терять свои краски. Она становилась бледнее, кожа словно истончилась, и он стал замечать выступающие на запястьях вены. Болезнь? Нет, просто Яширо стала какой-то другой. Он физически ощущал, как в ней что-то перевернулось с ног на голову, изменилось, искрошилось. Ему не нравились такие перемены. Он чувствовал себя виноватым и не знал, как исправить.
У Седьмой тайны не получалось успокаивать людей. Если раньше он мог решить этот вопрос какой-то шуткой, объятием и так далее по списку, то сейчас у него опускались руки. Яширо Нэнэ потускнела, казалось, отдав все краски этому миру и ему, простому призраку.
И в данный момент он смотрел, как девочка молчаливо подметает пол. Только и слышно шебуршание веника да её дыхание. Яширо вела себя непривычно тихо. Это напрягало его.
Ханако уже проявлял чувства и она их вроде как не заметила. Может и в этот раз не увидит..?
Нэнэ удивилась, когда заметила Ханако очень близко к себе. Ещё больше, когда друг взял её лицо в свои прохладные ладони и посмотрел самым чистым и прямым взглядом. Яширо смутилась, её сердцебиение ускорилось — он это видел, ощущал пальцами и всем своим телом.
Она никогда его не отталкивала — это факт. Что бы он ни сделал, она либо стояла на месте, либо принимала его таким, какой он есть. Это касается и поступков, и самого призрака. Когда он спасал её, она радостно выкрикивала его имя и благодарила после всех боев словами или сладостями. Когда он смеялся над ней, она либо дула щеки, либо смеялась, не устояв перед шармом и звучным смехом друга. Когда он вытворял что-то такое, что смущало её, она краснела, запиналась и отводила взгляд. И, когда он обнимал её, она никогда не сопротивлялась, а часто обнимала в ответ. Никогда не отталкивала.
Но, видимо, что-то и правда поменялось в ней после всех этих проблем. Она будто что-то для себя осознала, приняла это и теперь... Теперь он видит её новое выражение лица.
Она положила свои ладони поверх его и нежно улыбнулась. Так могла улыбаться только она, других он не замечал. Такой свет, такой нежно-розовый в ней самой. Боже, это слишком притягивает...
Ханако покраснел от своих мыслей. Её улыбка всегда водила в его некое подобие ступора, но здесь уже не подобие — он застыл, чуть дрогнув под таким напором сильных чувств, прятавшихся в его душе. Запрещённые приёмы от Яширо Нэнэ в действии.
— Ханако-кун? Всё в порядке? Ты покраснел, — подметила девочка, когда он также резко, как и взял, отпустил её лицо и отлетел на метр. Имитация сердца стучала слишком громко, он боялся, что она его услышит.
— Д-да, да. Продолжай убираться, а я пока... Отойду. Дела появились срочные, — он мигом и парился из туалета, оставляя помощницу наедине с мокке и уборкой.
Яширо пока не понимает, думает Ханако, пригибая фуражку все ниже. Вряд ли поймёт в ближайшее время, что он чувствует...
Но она все поняла. Поэтому она легко приподняла уголки губ, стоило призраку вылететь из помещения. На девичьей душе стало спокойней, ураган сменился штилем. Ей понравился такой взгляд Ханако — прямолинейный, искренний. В янтаре отражалась все его тёплые чувства. Это не могло не вызвать в ней улыбку.
Пока Ханако думает, что она ничего не понимает, Яширо уже все поняла.