Потерянная аристократка

С последней их с Малфоем стычки прошло ровно две недели. Две недели абсолютно обоюдного молчания. Ни криков, ни ругани, ничего. Они не пересекались даже взглядами.

В это время в Хогвартсе уже наступил октябрь. Лёгкие рубашки и блузки с коротким рукавом сменились на более тёплые кофты и свитера. В коридорах школы стало чуть холоднее, а светать начинало немного позже.

За прошедшее время Гермиона окончательно прижилась на Слизерине. Удивительно, но даже с Паркинсон они стали меньше собачиться.

Наверняка этому поспособствовало молчание между мной и Малфоем. — размышляла девушка.

Но абсолютно противоположная ситуация сложилась с Гриффиндором. Кажется, не проходило и дня без их перепалок. А с нынешним золотым трио она и вовсе прекратила всякое подобие общения. Они считали её предательницей, позором, грязным пятном на флаге Гриффиндора.

Грязным... что весьма иронично.

Конечно, в какой-то степени она сама привела их к таким выводам, но... другого решения Забини не видела. Этим летом она изменилась слишком сильно, той девушки, что они знали, не стало уже давно. Она умерла вместе со своими маггловскими родителям. А из её праха восстала совершенно противоположная, словно зеркальное отражение.

Тёмное. Разбитое.

Сейчас шатенка тихо собиралась в своей комнате, под сопение двух мирно спящих соседок. Поглядывая в зеркало, она не могла не заметить, что её кожа всё ещё оставалась мертвенно бледной, подобно белому мрамору. Тёмно-фиолетовые мешки под глазами маскировать становилось всё сложнее.

Слизеринка по-прежнему принимала зелье сна без сновидений, дабы не видеть жуткие кошмары. Однако его действенность ухудшалась. Длительность действия сократилась до часов пяти, не больше. После чего девушка просыпалась и ложиться снова не решалась.

Причиной было то ли слишком долгое использование, то ли что-то ещё. Она не была колдомедиком и не хотела вникать в эти тонкости. Но понимала, любой кто узнает, что она принимает его уже около трёх месяцев, ахнет и покрутит пальцем у виска. Только другого выхода у неё не было.

Каждый день начинался с адской слабости в теле. Каждый мускул, каждое сухожилие отдавало ноющей болью, будто за ночь по ней пробежало стадо кентавров. Ко всему этому добавлялась невыносимая ломка. Шатенку буквально трясло от недостатка темной магии в организме. Она настолько привыкла к ней, что теперь не могла без неё жить. Ей нравился приятный холод, что пускал дрожь по коже, манящий шёпот внутри и сила, которой она обладала.

Стоит признаться, что после того как Малфой схватил её, Гермиона почувствовала себя немного лучше. Чёрные отметины, что он оставил на руках, полностью рассосались примерно через неделю. А до тех пор, она ощущала присутствие тьмы. Кайф длился недолго и сейчас внутри снова пустота, но те дни помогли ей стоять на ногах и натягивать такую привычную лживую улыбку.

Подумать только, когда-то боялась говорить о такой магии, не то что использовать. — усмехнулась она, мысленно возвращаясь в тот самый день.

Поместье Забини. Конец июля.

После её откровенного признания Малфою о мести прошло не больше недели, однако каждый день был наполнен удушающим волнением. Она не могла поверить, что вот так просто излила душу своему заклятому врагу. Открыла свои самые потаённые желания, свою тёмную сторону. И теперь всячески корила себя за эту оплошность. Поддавшись бушующим эмоциям, девушка не задумываясь излила душу настоящему змею. Отдавая себя в его власть. Об этом не знал даже Блейз. Их разговор навечно впечатался в стены её спальни.

Перед сном шатенка постоянно прокручивала воспоминания, пока не засыпала от утомительных раздумий. Она разобрала каждую деталь, проследила за каждым его взглядом и словом. Всё казалось ей таким диковинным, начиная с его глаз полных волнения и жалости и заканчивая такими сладкими обещаниями. Они были для неё сродни успокоительного. Ей не хотелось верить в пустые слова аристократа, но в душе она надеялась, что он не солгал.

Спустя несколько дней, когда гриффиндорка меряла комнату шагами, за окном раздалось тихое уханье. Это был чёрный как смоль филин с огненно-оранжевыми глазами. Он держал в клюве письмо, а в маленьких когтистых лапках была посылка. Запустив птицу, Гермиона забрала тяжёлый груз и угостила животное печеньем, на что тот благодарно покачал головой.

На белоснежном конверте была фамильная печать с гербом.

Малфой.

Она нетерпеливо развернула пергамент, жадно глотая строчки, выведенные аккуратным почерком на бумаге.

Здравствуй, Забини.

Не волнуйся, я не забыл о твоём желании. И как и обещал, помогу тебе в его исполнении. С собой Маркус принёс книгу, которая значительно расширит твой кругозор и умения. Если ты не передумала, то будь осторожна, с тьмой опасно шутить. Скоро увидимся.

Драко Малфой.

И только дочитав, девушка наконец сделала глоток воздуха. Слизеринец не изменял себе. Пару строк, всё сухо и по делу. Отложив письмо, она потянулась к грузу, который принёс Маркус. Развязав туго перевязанную ленту вокруг, Гермиона сняла бархатный чехол, защищающий предмет от повреждений.

Едва вытащив книгу, она почувствовала невероятную силу, которой та обладала. Из неё так и сочилась магия, мечтая вырваться со старых обшарпанных страниц и наконец проявить себя миру. Фолиант был настолько древним, что Забини боялась назвать хотя бы примерный его возраст.

Дрожащими от любопытства руками, она наконец раскрыла её. Внутри действительно хранились знания, о которых девушка прежде и не слышала. Некоторые из которых пугали до дрожи. Но, проглатывая ощутимый страх, шатенка вчитывалась в каждое слово, надеясь впитать как можно больше полезной информации.

С того дня и началось её обучение тёмным искусствам. О котором знали лишь он и она.

***

Гермиона тряхнула головой, прогоняя былые воспоминания. Ей хотелось выть от того, что платиновый блондин так умело закрался к ней в голову, продолжая терроризировать её мысли. Произошедшее в спальне мальчиков окончательно убило в ней все наивные отростки надежды. Малфой растоптал их. Но она не позволяла себе впадать в уныние и поддаваться слабости из-за мерзкого хорька. Напротив, её огонь ненависти распалился ещё больше. Сжигая те крохи приятных воспоминаний, что он подарил ей.

Я не стану терпеть всё дерьмо, которым он меня поливает. Сколько можно?! Я не Паркинсон и не его закоренелый дружбан. Либо он станет относиться ко мне подобающе, либо пусть катится ко всем чертям.

После этой установки жизнь пошла на лад, насколько это вообще было возможно. Её не прекратили мучить кошмары, дрожь в руках никуда не исчезла, а лицо не приняло прежний более живой оттенок. Однако на душе стало спокойней. Будто она избавилась от тяжкого груза, тянущего её на дно бездны.

Все дни слизеринка запрещала себе даже взглянуть на него и изредка поддавалась гнетущим воспоминаниям. Несомненно тяжело было жить в одной гостиной, учиться на одном факультете, ходить на одни занятия. Но она держалась, ведь понимала:

Так будет лучше...

Я не позволю ему так с собой обращаться. — немая клятва, которую она дала себе, чтобы не утонуть в свинцово-синих омутах блондина.

Тео, Дафна, Блейз, Луна — прекрасные ребята, которые не стараются всячески ущемить меня.

Кстати о них. Девушка подробно рассказала им всё, что произошло в тот ужасный день. Но они всё также оставались в неведении. Никто не знал, кто осмелился на подобное деяние. Ни они, ни учителя. У них были лишь пустые подозрения, не подкреплённые никакими доказательствами. В то время как её нападавший по-прежнему был где-то рядом.

Гермиона держалась молодцом и не подавала виду. Никто даже не подозревал о том, что в глубине души она сдерживает свой страх. Забини посадила его на поводок и всячески старалась контролировать, не давая поглотить себя. Однако после этого она и впрямь стала более осмотрительной. Как и её друзья, принявшиеся всячески опекать её, а то и вовсе не оставляли одной и на минуту. Благо про утренние вылазки слизеринки никто не знал и в эти мгновения она могла насладиться желанным уединением.

Закончив сборы, она тихо покинула спальню. На часах было ещё пять утра, до завтрака и занятий у неё оставалась куча времени. Она хотела прогуляться по утренним безлюдным коридорам Хогвартса, выбраться на приятный морозный воздух. Не сказать, что тревожные мысли по поводу её прогулок ничуть не волновали девушку, скорее шатенка просто отгоняла их. Не позволяя панике и паранойе контролировать себя.

Ни сидеть же мне теперь всё время взаперти.

Спустившись по винтовой лестнице, слизеринка так и замерла на последней ступеньке.

Мда...никто не знал, ровно до этого момента.

В гостиной, прямо перед камином, с граненым стаканом, наполовину наполненным огневиски, стоял Малфой. Кажется, он совершенно не услышал её, будучи полностью увлечённым собственными мыслями.

Может, не заметит. — подумала она, не решаясь сделать первый шаг.

К чёрту!

Гермиона уверенно ступила на мраморный пол и зашагала к портрету, не взглянув на платинового блондина. Столь же быстро она скрылась в коридоре. После чего смогла спокойно выдохнуть.

Не лучшее начало дня. — угрюмо подумала девушка себе и двинулась к выходу из подземелий.

***

Драко мучила бессонница. Прошло две недели, две отвратительных недели, за которые он почти не сомкнул глаз. Во снах ему снова являлись кошмары, порождаемые тьмой. Прежде ему удавалось контролировать их, благодаря навыкам окклюменции, но будучи одновременно сильным и уязвимым из-за количества магии это стало гораздо сложнее. Ведь практически все усилия он направлял на внутреннюю выдержку, не позволявшую ему спустить с цепи зверя, таившегося внутри.

Он мог ненароком использовать силу, находясь в царстве Морфея. Отчего сон становился опасным удовольствием. Будучи отличным зельеваром, слизеринец начал принимать различные яды и вредоносные заклинания на себе, чтобы ослабить тело. И большая её часть уходила на заживление. Однако и таких радикальных мер оказалось недостаточно, её по-прежнему было слишком много.

Сегодня ему удалось проспать три часа и двенадцать минут. Практически каждые пять из которых он просыпался от страха не навредил ли он кому-нибудь. Решив больше не изводить себя, парень оделся и спустился в пустую гостиную. Пробыв там около часа, Драко полностью ушёл в свои мысли. Из-за чего совершенно не услышал приближение новой сокурсницы. Однако боковым зрением он уловил её силуэт, который столь быстро скрылся за картиной.

И куда её чёрт понёс в такую рань. — мысленно возмутится он, опустошая стакан огневиски.

Оставив стеклянную посуду на столе, слизеринец тупо уставился на выход.

Все ещё спят, а значит она снова пошла невесть куда.

Одна.

Салазар, дай мне терпения.

Решив не будить друзей, блондин спешно покинул гостиную. Надеясь напасть на след Гермионы и незаметно проследить за ней. Ему не хотелось, чтобы она могла подумать, что ему не всё равно. Даже если это будет самая откровенная ложь.

Нет. Он не признается, а она не поверит. Хотя его действия красноречивее любых слов.

И, кажется, только слизеринец заметил перемены в младшей Забини. Не только внешние, но и внутренние. Малфой видел, что с ней что-то не так, но не отваживался спросить и лишь молча наблюдал со стороны. В то время как все остальные, и даже Блейз, купились на её слова о том, как всё прекрасно. Нет, он никогда не поверит, что Забини плевать на его сестру, она для него главное сокровище. Просто Блейз доверяет ей и в этом его оплошность. А она никогда не захочет, чтобы он лишний раз волновался за неё. Но долго её обман не продержится, мулат никогда не был дураком, которого можно обвести за нос.

Понимание, что он единственный не купился на её сладкую ложь давало ему какое-то нездоровое удовлетворение. В отличии от многих других, даже от её брата, Драко видел Гермиону насквозь.

***

Оказавшись во дворе замка, девушка наконец вдохнула полной грудью. Воздух был приятным, свежим и влажным. На улице немного пасмурно после прошедшего дождя, но такая погода ничуть не печалила её. Напротив, она успокаивала и охлаждала горячий пыл шатенки.

Выйдя за ворота, Забини заметила неподалеку, прямо на поле, какого-то мужчину, который упорно занимался силовыми нагрузками. Ей стало любопытно. Оглянувшись вокруг, она больше никого не заметила. И не спеша двинулась к объекту, привлекшему её внимание. Приблизившись, слизеринка смогла опознать его. Это был мистер Маклагген. Как всегда в спортивной форме, полностью облегающей его тело и не скрывающей ни одного изгиба мускулистой фигуры.

Он был настолько увлечён избиением резиновой куклы для битья, что она думала, её присутствие останется незамеченным. Однако это было совсем не так. Не успела Гермиона подойти, как учитель произнёс:

— Доброе утро, мисс Забини. Вышли на перекур? — не отвлекаясь от своего занятия, спросил Тессеус.

— Все верно.

Нанеся ещё один удар, профессор наконец повернулся к ученице.

— Слышал о том, что с вами произошло. Мне жаль. — поджав губы, произнёс он.

Девушка лишь пожала плечами, будто это был сущий пустяк, совершенно не стоящий внимания.

— Мадам Помфри показала невероятное мастерство, спасая вашу жизнь. — прищурившись сказал он. Шатенка выдержала его взгляд и ожидала продолжения. — Как ей это удалось?

Кроме колдомедика никто не знал, что спас её Драко. Они дружно решили не посвящать в это никого, дабы не появились ненужные вопросы.

— Я не вдавалась в расспросы. Она на то и лекарь, чтобы спасать жизни. — холодно отчеканила Гермиона. — При битве за Хогвартс количество потерь было бы гораздо больше, если бы не помощь Помфри и других целителей. — мужчина внимательно слушал, обдумывая каждое слово.

— Поверю вам на слово. — натянув улыбку, произнёс мужчина.

— А где вы были в тот момент? Чем занимался аврорат? — решила перевести стрелки шатенка.

Тессеус сжал челюсти. Его скулы стали ещё более острыми. Вопрос слизеринки явно пришёлся ему не по вкусу.

— Мы занимались отражением других атак, сами знаете кого. — коротко и сухо.

— Интересно, — елейным голоском пропела Забини. — впервые об этом слышу.

— Вы и не могли знать. Аврорат не оповещает школьников в свои миссии. — сквозь зубы выдал он.

Девушка заметила, как он сжал кулаки, пряча их за спину. Каждый мускул его тела напрягся под пристальным взглядом аристократки. От чего в ней разгорелся неподдельный интерес.

Она задумалась:

Пойти до конца или отступить?

Гермиона понимала, что здесь что-то не так. Но, чтобы не вызывать лишних подозрений, решила остановиться на втором варианте.

— Конечно, — издевательская улыбка растянулась на её лице. Слизеринка сделала правильный выбор, однако просто извиниться за столь неуместные вопросы не могла. — Куда нам до аврориата.

Кажется, девушка даже услышала скрежет плотно сжатых зубов. Его замедленное дыхание и вспыхнувшие глаза выдавали его с головой. Он уже собирался открыть рот, но осекся, поглядывая за спину ученицы.

Там стоял Малфой. Удивительно, но он смог довольно легко найти её. Просто положился на интуицию. Однако какого было его удивление, когда он заметил их с Маклаггеном. Юноша замер в небрежной позе, положив руки в карманы идеально выглаженных брюк. Малфой усмехнулся, глядя на разгневанного преподавателя, но затем вперил ледяной взгляд в спину Забини.

Обернувшись, она наконец заметила его. Расстояние было немалое, однако даже на нём она почувствовала как от взгляда этих холодных радужек встаёт каждый волосок на её теле.

— Мне пора. — вернув внимание мужчине, быстро прощебетала девушка. — Хорошего дня.

Круто развернувшись, она уверенным шагом пошла в сторону замка. Проходя мимо блондина, слизеринка не рискнула ещё раз встретиться с ним взглядом, хотя точно чувствовала его на себе. Однако едва скрывшись за воротами, аристократ грубо схватил её за запястье и подтолкнул к стене, загоняя в ловушку собственных рук.

Опустив руку Забини, он оперся ею на ту же стену и неторопливо начал:

— Скажи, зачем я спасал твою никчемную жизнь, если ты так стремишься её оборвать?

Все спокойствие в его голосе было напускным. Она знала, чувствовала, Малфой очень зол.

— Зачем? — усмехнулась девушка, медленно потянувшись к мочке его уха. — Ради Блейза.

Прошептав это, на её лице растянулась коварная улыбка, обнажавшая белоснежные зубы. Шатенка была довольна результатом. И если до этого блондин был зол, то сейчас его медленно поглощала ярость. Кто-то скажет, что у неё напрочь отсутствует инстинкт самосохранения, и не ошибётся. С ним она забывала обо всём. Ей нравилось дразнить его, выводя на эмоции. Это приносило отдельную толику удовольствия.

Слизеринец криво ухмыльнулся, отворачиваясь. Гермиона уже подумала, что он ничего не ответит и просто уйдёт. Но он с силой ударил кулаком по каменной стене рядом с головой девушки. Она машинально зажмурилась и сжалась.

— В следующий раз, — парень потянул прядку тёмно-каштановых волос, грубо накручивая её на палец. — я позволю тебе умереть. Буду стоять и смотреть.

Эта жалкая ложь больно прошлась по языку. Он врал, глядя ей в глаза. Врал. Потому что правда была слишком страшной.

Ненормальной.

Кожа горела, ощущая на себе тёплое дыхание блондина. В глазах неприятно защипало от боли натянувшихся волос. Она судорожно сглотнула, прежде чем отважиться это произнести:

— Врёшь.

Кадык аристократа дрогнул. Он поежился, сводя брови на переносице. Его губы сжались в тонкую линию. Но спустя мгновение, они снова расплылись в ехидной усмешке. А выражение лица стало откровенно скучающим.

— Я уже говорил тебе, Забини, — начал он, обращаясь словно к маленькому ребёнку. — не стоит выдавать желаемое за действительное. Или ты забыла, кто я?

Девушка сжалась. В её горле пересохло и она судорожно думала, что ответить ему.

— Ты папин сынок, да? — Гермиона ядовито усмехнулась, как всегда делал слизеринец. Шатенка знала, что эти слова заденут его и всё равно произнесла их.

Пусть почувствует, что такое боль.

Глаза Драко потемнели, аристократка видела, как вокруг него стали сгущаться тени. Он сжал её волосы ещё сильнее, отчего она непроизвольно пискнула. Парень чувствовал, как тьма уже просыпается внутри, задорно виляя хвостом.

— Не говори о том, чего не знаешь. — только прошипел он и отпустил её.

Малфой оттолкнулся от стены и, не произнеся больше ни слова, вернулся в замок.

Ватные ноги девушки дрожали от напряжения и совсем не хотели её удерживать, а потому она плюхнулась наземь, облокотившись на всю ту же холодную стену. Она обхватила лицо руками. Оно горело, нет...пылало. Пока сердце бешено стучало внутри, разгоняя по крови дикий адреналин.

Когда-нибудь...он точно убьёт меня.

***

Скрывшись за ближайшим поворотом, он направил палочку на своё запястье, применив круциатус. Нет, он не стал неуязвимым, но теперь непростительное и близко не приносило той боли, что когда-то. Драко был с ней отлично знаком, ещё с детства попав под горячую руку отца, он испытывал на собственной шкуре всю его мощь.

Острая боль прошлась по его телу, он повторил это ещё раз и ещё. Пока тьма не заскулила внутри, зализывая его ранения. Блондин устало выдохнул, ему немалых усилий стоило сдержаться и не сорваться на ней.

Идиотка! Она же специально выводит меня! Ждёт, пока я убью её собственными руками!

***

Завтрак и первая половина занятий прошли как обычно. Забини не избегала слизеринца, посчитав это слишком большим одолжением для его персоны. Но, кажется, он и вовсе её не замечал.

Неужто обиделся? Бедный. — где-то кольнула совесть, но девушка упрямо игнорировала её.

Может хоть так он поймёт, какого это.

Во время обеда Гермиона вместе с Тео решила прогуляться до чёрного озера. Где они встретили Полумну. Блондинка стояла по колено в воде и внимательно что-то разглядывала на дне. Шатенка окликнула её, приветствуя, в то время как Нотт лишь скупо кивнул.

Когтевранка вышла из воды и подошла к ребятам.

— Здравствуй, Гермиона, здравствуй, Теодор. — она приветливо улыбнулась каждому из них.

И если Забини отвечала ей тем же, слизеринец, напротив, поёжился, складывая руки на груди. Ему было непривычно от столь тёплого общения с практически незнакомым ему человеком.

— Что ты делала в озере? — выгнув бровь, озадаченно спросил брюнет.

— О, — блондинка протянула ладонь, на которой красовались красивые мелкие раковины. — я собирала их.

На секунду Гермионе подумалось, что сейчас Тео рассмеётся Луне в лицо. Но нет. Напротив, он выглядел совершенно серьезным.

— Красивые. — едва слышно буркнул он.

— Я буду делать из них браслеты, могу и вам сделать.

— Салазар упаси, — Нотт возвращался в свою привычную роль.

Когтевранку его слова ничуть не задели. Она лишь равнодушно пожала плечами, засовывая раковины в карман закатанных до колена штанов.

— Не слушай его, — слизеринка пихнула сокурсника в бок. — я бы с радостью такой носила.

Блондинка поблагодарила её скромной улыбкой.

— Кстати, — заговорщически ухмыляясь, начала шатенка. — я слышала, вы неплохо сработались. — она в оба глядела на эту необычную парочку.

Придя в сознание в больнице, Гермиона никак не ожидала увидеть там Луну. Но позже Блейз рассказал ей, как она с Тео помогали её найти. Девушке показался весьма интересным и необычным такой тандем.

— Ничего особенного. — быстро отрезал Тео. — Мне нужно было увидеться с Блейзом, так что я пойду.

— Передавай ему привет. — поддела его слизеринка, прекрасно понимания, что никакой встречи нет и ему просто неудобен этот разговор.

Нотт тихо выругался и удалился. Как только он отошёл на приличное расстояние, девушки в голос рассмеялись.

— Что ты сделала с Тео? — с улыбкой спросила Забини. — Он прямо засмущался, впервые вижу его таким.

— Всего лишь хорошо отношусь к нему. — спокойно ответила блондинка. — А он...он всячески противится этому.

— Да, это у них общее. — задумавшись, подытожила Гермиона.

***

Малфой направлялся в гостиную, когда кто-то атаковал его в спину. Это было какое-то усыпляющее заклинание. Магия боролась с его действием, однако после повторной дозы он всё-таки канул в темноту. Очнулся уже будучи привязанным к деревянному стулу, посреди какой-то замшелой каморки. А перед ним стояли растрёпанные Уизли и Финниган. Похоже вместо того, чтобы воспользоваться простейшим заклинанием, они тащили его сюда на собственных руках. Блондин в голос засмеялся.

— Я конечно знал, что на Гриффиндоре учатся феерические долбоебы, но вы, — он выразительно глянул на этих двоих. — вы просто нечто.

— Заткни пасть, Малфой! — тут же прорычал рыжий, потирая чесавшиеся кулаки.

— Или что? — с усмешкой спросил слизеринец.

Не мешкая, Симус замахнулся и кулаком прошёлся по его аристократическому носу. В комнате раздался хруст кости, сопровождаемый алой струйкой крови. Драко не сменил своё выражение лица, даже не дрогнул, наоборот, ещё шире улыбнулся окровавленными зубами, будто вся ситуация лишь забавляла его. Эта улыбка внушала ужас. Сейчас он походил на безумца, задумавшего что-то ужасное.

Так и было.

По углам комнаты стала клубиться тьма. Она как послушное животное шла на зов своего хозяина.

— Вы даже понятия не имеете. — все также с хрипотцой усмехнулся он, повелевая тьмой.

Гриффиндорцы лишь скалили зубы.

— Чтобы духу твоего не было рядом с Гермионой, хорёк. — его прозвище Рон выплюнул с особо презрительной интонацией.

Малфой рассмеялся пуще прежнего. В отличие от Уизли он понимал, что у того нет ни единого шанса.

— А ты не теряешь надежды, Вислый. Всем бы твой оптимизм.

Гриффиндорец ударил его в живот. Слизеринец стерпел, не проронив ни единого звука.

— Она того не стоит, Рон. — покачал головой русый. — Наверняка эта шлюха уже раздвинула перед ним ноги.

Тьма сгущалась.

— Она стоит гораздо большего. — не удержавшись прошипел аристократ.

— Ну надо же! — воскликнул Финниган. — Чистота крови и впрямь творит чудеса. Как прекрасно, что теперь именно ты защищаешь её.

Последняя капля.

Магические щупальца выползли из тени и схватили гриффиндорцев. Они связали их по рукам и ногам, удерживая в воздухе.

— Что за?! — ошарашено крикнул рыжий.

Львы оглядывались по сторонам и беспомощно барахтались, пытаясь высвободиться из плена тьмы.

Тем временем Малфой избавил себя от верёвок и встал с неудобного стула, разминая затёкшие конечности.

— Что ты сделал?! — с широко открытыми глазами вопил Симус.

Драко не отвечал. Он просто смотрел на них ледяным взглядом, наслаждаясь их мучениями. Слизеринец сжал кулак, а вместе с ним сжались и их путы. Негласно повелевая тьмой, он направил ещё несколько щупалец прямо на их шеи. Гриффиндорцы стали задыхаться. Они судорожно пытались ухватить хотя бы глоток воздуха. В то время как вокруг Драко сгущались тени. Его глаза почернели. Он терял контроль над силой, но сейчас его это совершенно не заботило.

Ему нравилось. Нравилось причинять им боль и наблюдать за их страданиями. Ему так долго хотелось выплеснуть свой гнев и вот наконец наступила долгожданная разрядка. Он мог бы всю жизнь слушать, как они открывают рты, не в силах вздохнуть.

Но от созерцания этого прекрасного зрелища его отвлёк шум открывающейся двери. Это была Гермиона. Она была уставшей и взлохмаченной, будто бежала к ним не один километр.

— Малфой! — крикнула она, запечатав заклинанием дверь.

Девушка увидела пелену, что заполонила его глаза. Не могла не заметить она и клубящиеся вокруг него тени. Таким он предстал перед ней впервые.

Он ничего ей не сказал, только вернулся к своему прежнему занятию. Лица красно-золотых покраснели от нехватки воздуха. Слизеринка понимала, нужно срочно действовать.

— Малфой, — делая к нему осторожный шаг, начала она. — отпусти их.

Шатенка чувствовала стук своего бешено колотящегося сердца. Стоит признаться, она побаивалась его. Даже не его, а зверя, засевшего внутри.

Блондин не реагировал, а тьма продолжала сгущаться, подтягивая свои лапы и к ней.

— Малфой, — Гермиона уже чувствовала её острые когти на своём затылке.

Поняв безвыходность положения, она сорвалась с места, направляясь к нему. Слизеринка тут же обхватила его лицо двумя ладонями, привстав на цыпочки. Глаза без единого проблеска света заглядывали в её карие, да так что коленки тряслись.

— Драко, остановись. Пожалуйста. — тихо попросила Забини, не убирая рук.

Он нахмурился переводя взгляд на гриффиндорцев.

Но я не хочу останавливаться.

— Ты не можешь убить их, тебя отправят в Азкабан. — она решила идти до конца. — Тогда ты станешь как твой отец.

Девушка знала, это опасная тема. Она во второй раз ступала на хрупкий лёд, который в прошлый уже едва не провалился. Такую дерзость позволяла себе только Гермиона, даже в кругу своих никто не обсуждал отца Малфоя. Это был негласный запрет. Но у неё не оставалось другого выхода. Девушка надеялась, что так сможет достучаться до него.

Слизеринец вздрогнул. Аристократка почувствовала, как под ладонями напряглось его лицо. Он заглядывал прямо в душу своими чёрными глазами. А она спокойно выдерживала этот взгляд, поглаживая острые скулы. Пока в какой-то момент его натиск не ослаб, позволяя красно-золотым сделать желанный вдох. И Забини уже хотела облегченно вздохнуть, как Малфой грубо схватил её, впиваясь ледяными пальцами в затылок.

— Драко... — дрожащим голосом произнесла шатенка. — поделись со мной. — блондин недоумённо выгнул бровь. — Отдай мне часть магии.

Он рассмеялся, оттягивая её волосы.

— Соскучилась по роли спасительницы, Забини? А не боишься сама угодить в беду?

Тьма всё больше окутывала его. Вытесняя настоящего слизеринца.

— Драко, ты не убьешь меня. — её голос дрожал, но почему-то она была совершенно уверена в своих словах. — Ты спас мне жизнь, и не раз. — его хватка чуть ослабла. — Позволь мне помочь тебе, пожалуйста.

В её глазах собирались непрошенные слёзы. Она всё также неотрывно заглядывала в его глаза, надеясь увидеть там хоть проблеск понимания.

— Принимать помощь - не слабость. — тихо добавила она, зная, что он воспримет это именно так.

Его лицо исказилось от боли. Он оглядел её и несмело опустил левую руку на талию девушки. В то время как правая застыла на затылке, теперь уже мягко зарывшись в шелковистые пряди.

Гермиона ещё раз кивнула ему в знак готовности. И он сделал то, о чём она так просила. Отдал ей частицу силы. Девушка тихо всхлипнула, почувствовав тьму, что сжигала его изнутри, а теперь и её. Начиная с талии и затылка, расползаясь дальше по всему телу, магия проникала в вены, окрашивая их в чёрный. Что ясно виднелось сквозь тонкую, бледную кожу.

Шатенка до крови закусила губу и почти обмякла в его руках. Но не останавливала. Она была готова терпеть жгучую боль, только бы избавить его от этой участи, которую он выбрал, чтобы спасти её. Малфой почувствовал небольшое облегчение и, придя в себя, тут же прекратил. Одну руку он переместил с её талии на спину, чтобы Забини не упала. В то время как вторая ласково подняла подбородок. Она наконец отпустила до боли закушенную губу, на которой осталась ещё не застывшая кровь.

Глядя в её мокрые от слёз глаза, такие чистые и блестящие, блондин не сумел сдержаться. Резко и неосторожно притянув девушку к себе как можно ближе, сильно сжимая её бледными пальцами, он аккуратно и почти неуверенно, боясь сделать больно, слизал алую каплю с посиневшей нижней губы. Затем ещё раз и ещё, всё больше проникая в её податливый рот, прихватывая своими губами её. Он словно извинялся, зализывая ее раны, молил о прощении. И она прощала.

Чистая кровь смешалась на кончике языка с солёным привкусом её слёз, делая поцелуй ещё более живым. Ещё более чувственным. Он ощущал лёгкое, но такое приятное покалывание где-то глубоко внутри и то, как она дрожала в его объятиях. Пульсация и адреналин бежали по их венам, такие же, не менее горячие, чем их собственная кровь. Целиком и полностью отдавшись моменту, Гермиона с силой сжала руки на его тёплой груди, вздымающейся в попытке глотнуть воздух, сминая ткань белоснежной рубашки, словно боялась, что он вот-вот оттолкнёт её. Она ощущала быстрое биение сердца слизеринца, такое же, как и её собственное. Казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди, сломав все рёбра в своём яром ритме.

Малфой прорычал что-то прямо ей в губы, сильнее вжимаясь в неё, дальше запуская пальцы в её волосы, чтобы углубить поцелуй. Он не мог ею насытиться. Настолько она была желанной. Настолько привлекательной и уязвимой, что хотелось просто сдирать с себя кожу. Отчего движения становились всё более раскованными и грубыми. Блондин уже не просто ласкал её, он медленно сжигал хрупкое тело и сгорал вместе с ней сам, подобно тёмной магии, чей вкус по-прежнему ощущался на их губах, все также обволакивая их обоих.

Почувствовав его нескрываемое возбуждение и безмерный напор, она не сдержалась и тихо застонала, выдыхая, наверное, остатки воздуха. У неё кружилась голова от его пьянящего запаха и одновременно от нехватки кислорода. От слабости, что мгновенно настигла. Ноги уже подкашивались и еле удерживали её вес. Но ей было плевать. Всем, что она сейчас хотела, был он. Он и его желанные прикосновения, близость, в которой она тонула, как в самом сладком омуте.

Его холодные, когда-то казалось, запретные губы и горячее тело, прижатое тесно к ней. Всё это буквально затягивало её в пучину блаженства. Медленно и угодно, без всяких сопротивлений, лишь бы только он не прекращал. Ни на секунду не хотелось, чтобы он ее отпустил. Не хотелось вновь испытывать ту холодную пустоту, пока сейчас её переполняло жгучее желание чувствовать его.