Мёртвая голова

Когда-то давно, когда Миранда была ещё совсем ребёнком, она потерялась в торговом центре. Всё просто: отпустила руку матери, пока та увлечённо разглядывала столовое серебро в одном из отделов универмага «Мейсис», и отошла к витрине полюбоваться на рождественские украшения, огромное вращающееся чёртово колесо, присыпанное снегом из ваты с блестящими искорками, и человечков, над которыми пролетал на своих санях огромный Санта с мешком подарков, толстопузый, в красной куртке, подпоясанной чёрным широким ремнём.

Миранда скатилась вниз по лестнице и бросилась бежать, потому что от того, насколько быстрой она будет сейчас, зависела её жизнь. Тяжёлая грудь больно колыхалась в стороны, не сдерживаемая ни топом, ни бра: кое-как прижав её рукой к телу, Миранда подлетела к входной двери и дрожащими руками отодвинула щеколду, провернула замок... Вдруг оказалось, что дверь не поддалась. Миранда едва не разрыдалась в голос, толкнула ручку раз-другой, но отступила. На кипенно-белом лице только щёки расцветили розовые пятна; Миранда выглядела очень нездоровой, совершенно несчастной. Дрожа, она с пару секунд пялилась на дверь, раздумывая, как поступить, когда услышала наверху тихий шум.

«Я не вырубила его» - побелела она пуще прежнего и яростнее задёргала ручку. Она не рассчитывала убить: убить человека не так просто, как может показаться, тем более, если человек этот силён и вынослив, а ты не знаешь, как прикончить его с гарантией двумя, ну тремя ударами - а сколько нужно? Ведь он же не будет ждать, когда его забьют насмерть, он начнёт отбиваться. Счёт пошёл на секунды. Миранда огромным усилием воли отсекла все эмоции, всю ту бурю, что бушевала на душе не хуже бури в океане. Словно ею управлял чей-то бесплотный голос, она открыла стенной шкаф, взяла длинный мужской плащ и надела его. Затем подошла к окну, отодвинула щеколду на нём, с треском присохшей на деревянных рамах краски, пошедшей трещинами, открыла створу - и, сев на подоконник, перекинула босые ноги наружу. Последней мыслью прежде, чем спрыгнуть на холодный мокрый песок, было - жалко, не захватила обувь.

Но в этот ад даже за собственной душой она не вернулась бы никогда.

Тогда, потерявшись ребёнком среди толпы взрослых, она поняла только одно: никто никого не ищет до тех пор, пока не хватится твой родной человек; никто не смотрит под ноги и словно не видит маленькую девочку, растерянную и испуганную, возле витрины с рождественскими украшениями. Никому ни до чего нет дела. Общество порицает жестокость и безразличие. Общество их же и продуцирует. Это как токсичный газ от зашлакованных заводских труб. Как трупный яд, скопившийся в теле мертвеца. Все только говорят, что им не всё равно, но правда в том, что даже мать взялась за поиски Миранды через двадцать минут, когда насмотрелась на виллероевский фарфор, и вдруг поняла, что дочка куда-то делась.

Миранда неловко вывалилась из окна, упав на бок и ушибив бедро - не больно, но ощутимо; удар был тупым, как короткий тычок, и несомненно, потом на коже разольётся синяк. Миранда вскочила и, утопая в песке, побежала прочь от дома, не ориентируясь в показавшейся кромешной темноте. Штормовой океан ревел по левую руку, словно необузданное титаническое чудовище; Миранда взглянула туда, и волосы на загривке встали дыбом. Огромная чёрная полоса пространства до самого горизонта перекатывалась огромными валами, норовя нахлынуть на берег и снести Миранду в самую пучину. Волны угадывались только благодаря узкой пене, кипевшей в этом бушующем аду. Пятясь от дома и от берега прочь, девушка подалась наверх по косогору, между высокого песчаного колосняка, к поросли дубов и клёнов, к полосе бирючины, к невысокому, но плотному тёрну. Песок под ногами был плотным и обжигающе-ледяным; вода лила с неба стеной, и Миранда вмиг промокла и продрогла, но холода не чувствовала, а зубами стучала от страха. В обуви ей было бы легче бежать, босые же ноги подламывались, стоило наступить на камень, кочку или острый обломок ветки. Миранда боялась изранить стопы: куда она сбежит в таком случае? - но выбора не было, и даже самый слабый лунный свет не пробивался сквозь чёрные густые тучи. Видимо, удача была не на стороне беглянки. Кое-как вскарабкавшись повыше и ухватившись рукой за корни выступивших из песка и почвы старых деревьев, Миранда едва не ползком взобралась к дорожной насыпи, а там пересекла асфальт и бросилась в чащу, понимая, что на открытой местности Маттео её нагонит. Подавшись наугад, Миранда угодила в тёрн и тут же ощутила, как острые длинные шипы вонзились в кожу, и со вскриком отступила; на шее и порезанном лице выступила кровь, на предплечьях, которыми она заслонилась - тоже. От боли она вздохнула так глубоко, что по напряжённому телу пробежала агонизирующая судорога, но прежде, чем её накрыла паническая атака, даже сквозь шум дождя и рокот океана Миранда различила звук двигателя.

«Это он» - лихорадочно подумала она и бросилась вбок, совсем как слепая выставив руки вперёд и нащупав вместо колючек широкие и острые, но не такие иглоподобные ветки. Ей удалось нырнуть в прогалину между ними и, кое-как согнувшись, с боем прорваться между ощетинившихся древесных веток. Ей бы уйти подальше от дороги... Она боялась, что, если Маттео подымется выше и просветит всю эту местность фонарём или фарами, её будет легко заметить. К подошвам липли мокрые и холодные листья и комья земли; ветки больно посекли лицо, на них запутались волосы - и скальп обожгло, когда Миранда рванулась вперёд и оставила среди их крючковатых пальцев клок волос; руки, которыми она старалась закрыться, были исцарапаны и исколоты. Она не могла обернуться; деревья и кустарники сомкнулись вокруг слишком тесно, лишний раз не пошевелиться - но слышала даже сквозь бурю непрерывный, ровный шум приближающейся машины.

- Господи, - прошептала Миранда, в страхе съёжившись, - только не это...

Чаща была непролазной, но спрятаться в ней было нелегко; увидев впереди заросли раскидистого боярышника, Миранда что есть сил бросилась к ним, с треском ломая ветки. Вода заливала её сверху, хлюпала под ногами. Ледяными руками Миранда раздвинула боярышниковую поросль, потому что слышала даже так шум колёс по дороге - все её чувства обострились, она обратилась в слух - и, вспоров кожу на руках маленькими тонкими шипами, со стоном повалилась за деревца, прямо на землю.

В грязи и палой листве, содрогаясь от зобкого ветра и сжимая в пальцах жижу под собой, она наблюдала, притаившись, как зверёк, за машиной, медленно проехавшей мимо. Она и с такого расстояния хорошо видела Маттео и его профиль в опущенном окне; лицо было бледным, мокрые волосы он убрал назад. Свет фар хищно разрезал мглу, и в нём внахлёст лил дождь, сносимый порывами ветра. Маттео зорко вглядывался в дорогу по обеим сторонам. Когда его «Бронко» покатил шагах в тридцати от Миранды, она перестала дышать.

Заметит или нет? Заметит или нет?! Лежать на земле было холодно, она уже почти не чувствовала тела. Из-за ливня всё оно будто утратило силы и способность воспринимать какие-либо ощущения. И только когда «Бронко» поехал дальше, Миранда сделала тихий вдох.

Она не сразу заметила острую боль в культе и задрожала от неё, только когда отступил первый шок. По руке текла кровь, убегая под рукав плаща; свой обрубок, свою истерзанную рану она разбередила снова, а потом перевела взгляд выше и увидела, что два шипа впились ей в предплечье на другой руке, плотно войдя в кожу. И там, на земле, стиснув зубы и часто выдыхая тёплый воздух, она с трудом вынула оба, наконец расплакавшись и не поняв, отчего именно: от боли, страха, холода, обиды... или облегчения, что ей удалось сбежать.

***

Был второй час ночи, и за чертой тихой и благополучной - читай, безразлично-вязкой, как старая засахарившаяся патока - Тихоокеанской Рощи единственным признаком жизни был свет на автозаправочной станции с магазинчиком при ней. Он был не чета магазинам на крупных заправках; старый, крошечный, с молоденьким тощим парнишкой за кассой, одним из числа приезжих, нуждавшихся в подработке, магазин этот тем не менее пользовался спросом у проезжавших мимо путников и не самых благополучных компаний, из тех, что не прочь проехаться от соседнего городка до Рощи по ночной трассе и, закупившись пивом, засесть у себя в притоне на старых складах неподалёку. Джо Бернсдейл был из числа таких ребят. Ему было двадцать четыре года; он работал на рыбацком судне в соседнем городе, Сильвертоне, и в свободное время любил запрыгнуть в тачку к кузену, Дикки, и покутить вместе с его друзьями. Они были ночными гонщиками и часто соревновались с другой молодежью на своих полуразбитых старых тачках; потасканный ржаво-чёрный Бьюик Дикки выглядел как тачка со свалки, и внутри, заваленный мусором и пивными банками, был таким же. Туда, бывало, набьется человек по восемь - так частенько делали, если брали с собой каких-нибудь девок, знакомых, незнакомых или вовсе подобранных с трассы - и усаживали их на колени. Там же, в Бьюике, с ними делали и кое-что другое.

Сегодня из-за шторма вылазка в магазин была короткой; в этакой дыре, как здесь, на побережье, ни один магазин кроме заправки не работал, так что Дикки, Джо, Нед и Херб - их уже подвыпившие друганы - приехали за пивом, чтобы укатить к себе на заброшенный склад. Дикки резко открыл перчаточный ящик, и оттуда ворохом посыпались Джо на колени и под ноги штрафные талоны. Взяв один и чиркнув зажигалкой, Джо подпалил краешек, достал из кармана сигарету и прикурил от полицейского талона с расползающейся под огнём синей печатью округа, а когда бумажка заполыхала в его пальцах, выкинул ее в окно. Она тут же облетела под ливнем чёрным сгоревшим кусочком.

- Ну долго они там? - недовольно пыхнул сигаретой Джо, поглядывая на небольшие грязные окна автозаправки. - Чего возятся?

- Сходи сам и посмотри, - буркнул Дикки, скручивая косяк.

- Да что-то не очень хочется наружу высовываться. Ты видел, что там? Унесёт же нахрен как грёбаную Элли.

- Ну не бзди тогда, сиди молча.

Ласки между кузенами больно-то не было; тесной доброй дружбы - тоже. Они были двумя волчатами, воспитанными по-волчьи и логично выросшими в настоящих волков. Лениво обмахиваясь воротником гавайской рубашки, надетой поверх белой нательной майки, Джо - худощавый, но жилистый, с чёрными волосами, зализанными гелем назад, и лисьим узким лицом, красивым, как у Скита Ульриха в только недавно отгремевшем «Крике» - выставил локоть в окно и пускал сигаретный дымок наружу, когда Бьюика, рассекая дождь и лужи, проехал чёрный Бронко. Он сделал полукруг на стоянке и медленно завернул на заправку, остановившись возле самого входа. Оттуда вышел рослый и крепкий мужчина с волосами по плечи, в чёрной футболке и линялых голубых джинсах на низкой талии, потемневших от дождя. Он широко прошагал к магазину и толкнул дверь, но быстро убрался оттуда и, уперев в бока руки, заозирался, будто что-то искал.

- Красивая тачка, - затянувшись, заметил Джо.

Дикки кивнул, возясь с магнитолой: эта дрянь работала через раз, её бы в ремонт отнести, но не на что. С зарплаты грузчика не пошикуешь. Они смотрели из своей тачки, будто из засады, как мужик на Бронко укатил прочь: выглядел он растерянным и злым одновременно, и Джо с удовольствием улыбнулся, когда подумал, что тому, кого он ищет - ну или то, возможно, это вещь, хотя вряд ли - лучше бы найтись. Машина вспыхнула бледными огнями круглых фар. Водитель Бронко очень внимательно взглянул на мужчин в Бьюике и проехал мимо них, всматриваясь в лица. Поняв, что они не прячут то, что ему было нужно, по одним только выражениям

Маттео всегда доверял собственному чутью, и оно его не подводило

он уехал восвояси, и машина его исчезла в темноте, словно её и не было. А потом случилось что-то неожиданное.

Минутой-двумя позже из лесополосы показался человек. Так его было не разглядеть: ливень слишком сильный, стоит стеной, и разобрать в нём что-либо очень трудно, но человек - девушка, это была девушка - выскочил прямо на дорогу.

- Сегодня тут прямо людно, - с усмешкой заметил Джо.

Дикки опять кивнул, притом безразлично. Джо, более острый умом и любопытный, проследил за девушкой долгим неотрывным взглядом. Едва не поскальзываясь на мокром асфальте, она кое-как доковыляла до заправки, и только в слабом свете фонарей, светящих именно на парковке, Джо увидел, что девушка была босой и необычайно грязной.

- Эй, - толкнул он локтем Дикки и кивнул в её сторону. Тот вяло взглянул на незнакомку. - Какая забавная штучка. Как думаешь, наркоманка?

Дикки присмотрелся, прищурив глаза. Да, девушка еле плелась, а когда дошла до стены магазина, упала на нее ладонями, пытаясь отдышаться. Она прошла мимо их Бьюика, то ли нарочно, то ли правда не заметив. Хотя она была действительно очень грязной, некогда светлая юбка показалась Дикки не заношенной в лохмотья, да и плащ был хорошим. Такое чувство, что дамочка попала в какую-то аварию или её выкинули из тачки на полном ходу. Единственное, что смущало его кроме босых ног - остекленевший взгляд и рука с грязной повязкой.

- Не, - тем не менее, сморщился Дикки. - Не думаю. Просто попала в какое-то дерьмо.

И он не представлял, как в самую точку обозвал всё происходящее с Мирандой одним словом.

Джо наблюдал за тем, как девушка вошла в магазин, шатаясь, точно пьяная, и улыбнулся. В здешних местах таких как она гнали прочь, мало ли на трассах нищенок, проституток и попрошаек, и у всех них заготовлена жалостливая история. И правда, не прошло двух минут, как её вытурили за дверь, притом сделал это кассир, и довольно грубо: у девушки сил совсем не осталось, так что, когда ее вывели за плечо и толкнули, она просто по инерции сделала пару шагов вперёд и, остановившись под ливнем, спрятала лицо в руках и разрыдалась.

Дикки отвёл глаза. Он не терпел, когда дамочки плакали, но помогать этой не собирался: ещё чего. Из магазина вышли Нед и Херб, при них было два ящика пива. Херб, высокий крепкий бородач, с веселой улыбкой поглядел на девушку и, подойдя к Бьюику, присвистнул, положил ящик на заднее сиденье и покрутил у виска пальцем.

- У неё под плащом ничего нет, - поделился улыбчивый Нед, худощавый парень с русыми волосами, самый молодой из них. - Клянусь, парни, голые сиськи. Вот такие буфера.

И он показал две внушительных округлости на месте своей плоской груди. Дикки хмыкнул и закурил. Херб умащивал второй ящик рядом с первым, когда Джо, открыв дверь, вышел из Бьюика, бросил окурок на землю и раздавил его носком кроссовка.

- Пошли, - сказал он Неду, и оба направились к девчонке.

Та, кажется, ничего вокруг себя не замечала; обнявши плечи, она мелко дрожала, но парням было неведомо, что не только от холода - от страха тоже. Джо делал шаг за шагом и приглядывался: не наркоманка, точно. Кожа чистая, губы целые, без язвочек, и как алкоголичка она не выглядит. Скорее всего, умудрилась попасть в беду. Но ничего. Джо улыбнулся и окликнул:

- Эй, дамочка.

От этих слов девушка вскинула подбородок, будто её стегнули плетью. Она попятилась; лужи захлюпали под ногами.

- Я просто гляжу, ты тут одна и в таком виде, - сказал Джо. Нед пошёл чуть левее, а он - чуть правее. Девушка интуитивно почувствовала, что её окружают, и попятилась к магазину, а затем бросилась к двери, но ту заперли. - У тебя что-то стряслось? Давай довезем до города?

Нед приблизился к ней первым и отогнул воротник плаща. Девушка резко развернулась и ударила его по руке: она уже знала, что будет дальше. Нед с ухмылкой взглянул на Джо, и Джо, свистнув Хербу, кивнул.

- Что у тебя здесь? - Нед полез настойчивее. Только тогда Джо в неясном свете фонаря вдруг увидел, что под плащом её руки испачканы в крови, а лицо порезано.

Девушка издала пронзительный крик, когда Нед бросился к ней и сгрёб в объятия, а затем перехватил поперёк талии и попробовал оттащить к Бьюику. Но та брыкалась и несмотря на то, что выглядела усталой и измученной, сдаваться не собиралась.

Джо покачал головой.

- Руки ей заломи.

Он знал, что кассир не выйдет, чтобы помочь; он уже выкинул замарашку из магазина, боясь, что та что-то украдёт или испортит, и ради нее неприятностей себе наживать не будет. Джо подошёл к ней и резко схватил за волосы, отогнув назад голову. На длинной шее пульсировала жилка. Воротник плаща распустился, обнажил полную красивую грудь. Джо ощутил, что в штанах у него поднялось и окрепло; девчонка была хорошо сложена, и судя по относительно чистому и почему-то голому телу, попросту попала в реальные неприятности. Интересно, какие? Впрочем, ему было всё равно. Мало ли таких, как она, были им и его ребятами пользованы, а потом выкинуты где-то на трассе?

- Ого, вот это тёлочка, - сказал Херб, ловко скрутив девушку. Та извивалась так яростно, что даже умудрилась лягнуть Неда в живот. Нед с громкой руганью согнулся. - Брыкливая! Мне нравится. Вроде не на веществах.

- Отпустите меня, идиоты! - рявкнула девушка. Голос у нее был хриплым; она, видимо, давно гуляла так под ливнем и простыла. - Он найдет меня и найдет вас, и убьёт, убьёт!

- Обязательно, дамочка, - ухмыльнулся Джо. - Тащи её в тачку.

- Нет!!!

Улыбнувшись в тёмную бороду, Херб доволок её до середины пути: она отчаянно сопротивлялась. Исхитрившись, вся выгнулась, как припадочная, и цапнула его за предплечье. Херб, выругавшись, от изумления, нежели от боли, ослабил хватку, и она попыталась было убежать, но Джо это пресёк.

Бам! - он врезал ей кулаком в челюсть, и голова у девушки откинулась назад, а сама она упала в руки Хербу. Плащ совсем развязался. Кроме юбки, на ней не было ничего.

- Тащи, - спокойно сказал Джо и пошёл к Бьюику. Херб и Нед скрутили девчонку под руки и поволокли за ним.

Она надрывалась изо всех сил, что было бесполезно: кругом на мили ни души, а со стороны океана, где живут люди, её тоже не расслышат:

- Я Миранда Палм! Миранда! Палм! Я выжила в бойне в пансионе Сэнт-Лейк! Меня схватил маньяк! Я сбежала от него! Пожалуйста!

Часть слов она говорила не очень внятно: щека быстро опухла после удара, и, когда Миранда шепелявила, мужчин разбирал смех.

- Да-да, Джейсон Вурхиз тебя трахал.

- Фредди Крюгер.

- Майкл Майерс.

- Заткнись, сука.

Джо открыл заднюю дверь Бьюика и перенёс бутылки в багажник, готовя место для парней и их тёлочки. Та, в ужасе глядя на тачку, взвыла, будто ее вели на костёр:

- Нет, Боже, нет! Умоляю! НЕТ! Отпустите!

Дикки меланхолично обернулся к ней, затем вышел из машины, глядя на бледное тело, по которому хлестал дождь.

- Отпустим, - равнодушно сказал Джо. - Когда нас обслужишь. Засовывай.

Нед сел первым, Херб толкнул девушку ему на руки. Она завизжала, когда Нед сжал её как в тисках, посмеиваясь, и принялась громко звать на помощь. Это было, конечно, совершенно бесполезно. Херб сел рядом; Дикки и Джо - на передние сиденья. Девчонка вырывалась и кусалась, и пока ей не вмазали еще, не успокоилась. Бьюик отъехал от заправки и покатил по дороге прочь от Тихоокеанской Рощи.

Они были в пути ровно пять минут семнадцать секунд, когда навстречу им неторопливо проехала та машина, чёрный Бронко. Джо уже позабыл о нём. Для всей четвёрки это было секундой, и они затолкали девчонку, чтоб она не мелькала в окне. Лил страшный ливень. Небо набухло грозой. Ветер крепчал еще сильнее. В такую видимость разглядеть её было сродни чуду.

Но она, увидев ту тачку, задрожала, побелела, вся сжалась. И спустя мгновение, сделав выбор, вдруг бросилась к окну из последних сил, впившись ногтями в лицо подскочившему от боли Неду, и закричала так пронзительно, что мужчины, все четверо, всполошились:

- Маттео! Маттео!!!

Машины разминулись. Бронко уехал в сторону Рощи. Бьюик - прочь из города. Нед, которому сука располосовала лицо, крыл её всеми словами и дважды врезал кулаком в живот, так, что она согнулась пополам и издала тихий сип. Дикки включил дальний свет. Видимость была почти нулевая, но они всё равно гнали. По зеркалам в такую погоду никто не смотрел, Дикки этим не утруждался и в хорошую погоду.

Девушка всё не разгибалась, держась за живот.

- Заглохни, дамочка, - сказал Джо и переглянулся с Дикки. Тот посмеивался. - Иначе в следующий раз я разобью тебе...

Его слова потонули в визге шин, а затем кто-то стремительно обогнал их по встречной полосе и, вильнув вправо, вмазался в нос Бьюика. Бьюик был машиной крепкой, но на мокрой дороге и на большой скорости его занесло к обочине. А тачка упрямо врезалась ещё раз, и на этот раз с такой силой, что старый Бьюик соскользнул в кювет, по счастью, неглубокий, и там, описав по сорной траве полукруг, остановился.

Джо сильно ударился головой о стекло; Херба бросило вперёд, аж на приборную панель. Под его телом согнулась, обняв себя за голову, девчонка. Неда пришибло лицом о сиденье Дикки, и он сломал нос: теперь - вопил, обливаясь кровью. Сам же Дикки...

- Вот чёрт, - проронил Джо, утирая кровь с виска, глядя на Дикки, держащегося за грудь. Его сильно ударило о руль, и он едва слышно стонал, пытаясь сделать вдох.

Опомниться им не дали. Джо пытался отодвинуть Херба, разбившего голову о лобовое стекло и оставившего на нём трещину, когда кто-то

тот ублюдок на Бронко, больше некому

разбил окно со стороны Дикки, и стекло осыпалось на него с громким звоном. В следующий миг Джо увидел из-под крови, заливавшей глаза, не лицо - чью-то жуткую маску, маску смерти, похожую на то, как в Библии изображают демонов; страшнее всего были бесчеловечные глаза, самое выражение - неописуемое - Джо словно выжгли в мозгу. Еще мгновение - и ублюдок этот хватил чем-то Дикки по голове, а потом сунул руку, открыл дверь и выволок его наружу.

Джо пытался оклематься и сквозь пелену отчаяния и страха смотрел, как его кузена убили в два жестоких удара битой по голове - удары эти были нанесены с такой силой, что у Дикки треснул череп.

- Мать твою... - выдохнул Джо и почему-то припомнил слова девчонки про маньяка.

Может, не врала?

Проверить Джо не успел. Он, крепкий разозлённый мужчина, тот самый, что искал что-то

кого-то

на заправке, схватил за шкирку Херба и безо всяких усилий выволок из тачки. У Бьюика еще работал двигатель; он встрял на кочку в кювете и одно колесо было высоко поднято. Мотор взахлёб ревел. Словно океанский прибой, шумел ливень, и в темноте было почти не разобрать, что озверевший человек одним коротким жестом сломал Хербу шею: тот, конечно, трепыхался, но его участь была предрешена.

Когда это случилось, Джо открыл дверь и вывалился из машины в грязь и высокую траву. Отползая подальше от Бьюика, он увидел, что мужчина открыл дверь на заднее сиденье и залез туда. Секунд через десять послышались невыносимые, душераздирающие крики Неда. Это что же надо делать с человеком, чтобы он так орал? Нед сказал бы, что: его забили ручкой биты до смерти, опечатывая её с особым остервенением в лицо. Сломанный нос взорвался болью с первого же удара. Жестокий человек не останавливался. Он выбил Неду глаз, размозжил череп, вышиб зубы, искалечил, изуродовал до состояния куска мяса. Нед мог только слабо сипеть и выдыхать кровавое облачко в воздух, и слепо отбивался, сметенный агонией как приливной волной - но тщетно. Его выволокли наружу. Бросили в грязь. Конец биты сунули ему в окровавленный рот с пеньками выбитых зубов. А потом - потом продвинули биту дальше, и Нед, задыхаясь и клокоча кровью, чувствовал, как она разрывает его рот и его гортань.

Джо уже давно перевернулся на живот и теперь полз по-пластунски: от страха он обмочился, у него отказали ноги. Рубашка-гавайка была вся измазана коричнево-чёрной жижей, грязью, сырой почвой. Он подтягивался на руках и отчаянно пытался скрыться в траве, надеясь, что его не найдут...

Когда его схватили за лодыжку и с силой поволокли назад, к Бьюику, он заорал и попытался отбиться. Тогда ему здорово прилетело по голове. Стояла страшная темень, но он различил, что у человека, настигшего его, глаза горели как у дьявола. Дьявол этот, не дожидаясь, когда Джо очухается, в три мощных удара раздробил ему коленные чашечки, в три других - кисти рук. А затем, отмахавшись битой, схватил Джо - его тело пылало от нестерпимой боли - и подтащил к крутящемуся переднему колесу.

- Нет, - простонал Джо, - не надо...

Он не видел улыбки, появившейся на лице мужчины, но Миранда видела. Упав на сиденье и прислонившись к нему, она плыла между сном и явью, и по виску её стекала струйка крови. Но на душе было отчего-то в этот раз легко, когда Маттео, её личный страшный зверь, поддал газу, а потом поднёс лицо Джо к колесу. Тот понял, что именно сейчас произойдёт.

Когда это случилось, и когда плоть и кровь, волосы и осколки черепа, ошмётки мяса, брызнули в сторону от Маттео, на траву и на машину, Миранда чувствовала себя легче пёрышка. Она даже не поняла, как он, вытерев руки тряпкой, найденной в тачке, заткнул ту за пояс джинсов и поднял её, Миранду Палм, на руки. Он ничего ей не говорил, только вскарабкался наверх, где их ждал Бронко, а потом уложил на заднее сиденье и послушал пульс, запахнул в плащ, быстро сел за руль, развернулся к Тихоокеанской Роще. Миранду покачивало, как в колыбели. Всё её тело охватил лихорадочный жар. Ни капли пота не выступило на лбу или на теле: огонь этот бушевал внутри неё, пожирая клетку за клеткой. И Миранда, провалившись в забытье, в последний миг едва посмотрела заплывшими глазами на Маттео - и улыбнулась.