Глава 12. Осознание.
К моменту пробуждения Йенса, дверь в его комнату больше не была заперта на ключ. Немец проснулся и медленно сел. Он не выспался и виноваты тут вовсе не кошмары. По дощатому полу гулял холод, поддувал неприятный ветерок. Да и после лежания на твёрдой поверхности болела спина. Как бы ещё не зачахнуть…
Прежде чем парнишка дёрнул дверную ручку, он успел задуматься о том, что дверь может быть всё ещё запертой или что за дверью по-прежнему находится РСФСР. Но страхи нужно было бороть. Юнец испытал лёгкий трепет, когда дверь открылась. Он медленно спустился по лестнице, на первый этаж, постоянно оглядываясь. Ему было необходимо задать неудобный вопрос. В гостиной сидели только двое - Казахстан и Беларусь. Они оживлённо о чём-то говорили, и, казалось, даже не замечали немца, появившегося в проходе.
- Entschuldigen Sie.. Wo in Ihrem Haus- (Извините.. Где в вашем доме-)
- О, явился. Ты не по адресу, тебя поймёт только РСФСР. Казах, проводишь его?
Слегка раздражённым голосом ответил белорус.
- Конечно.
Казахстан был более терпеливым по отношению к немцу, потому сразу же махнул рукой, мол, «следуй за мной».
- Руслан! Он что-то хочет.
- А? Сейчас разберусь, можешь идти.
- Угу.
Йенс понял, что наконец может задать вопрос, раз остался один на один с тем, кто его понимает.
- Wo ist das Toilette in Ihrem Haus? (Где в вашем доме туалет?)
РСФСР устало вздохнул.
«Свалилось же это чудо на мою голову…»
Россия не ждал, когда Йенс пойдет за ним, а сразу же молча пошёл в нужную сторону - к лестнице. Германии не оставалось ничего, кроме как быстро следовать за русским.
***
Тесная комната, в которой помещались только чугунная ванная, с чёрным пятном на дне от стёртой эмали, и унитаз. Воды в кране не было, вместо этого над ванной висел умывальник, который не мог похвастаться удобством использования.
Немецкий ребёнок быстро понял механизм и решил начать с мытья рук. Огрызок мыла, лежащий в мыльнице, был ничтожно маленьким, поэтому ГДР отломил себе небольшой кусочек, чтобы остальным тоже хватило. Когда руки стали чистыми, он умыл лицо холодной водой, в надежде, что это смоет из его головы тревожные мысли. В какой-то момент они набрали свою силу.
За дверью слышалась возня, все, кто уже перевязал свои раны, приходили на кухню завтракать. Дрожащая рука немца потянулась к дверной ручке, чтобы закрыться в ванной комнате. Аппетита нет, есть ком в горле и тошнота. Мальчик воспитывался в "тепличных условиях", именно поэтому он такой впечатлительный. Перед глазами снова проявился силуэт РСФСР и ожог на его груди. Затем разрушенные дома, и лишь потом перед собой ГДР увидел мёртвого отца, с простреленным насквозь черепом. Оглядевшись вокруг, он увидел, что находится в лесу, в том самом месте, где Ральфа Майнхардта догнал Сергей и направил на него ружьё. Нациста точно должны были убить за все его злодеяния. Мальчик прекратил смотреть на труп родного человека, когда поймал себя на том, что не может вдохнуть воздух, что его ненормально трясёт. Йенс закрыл глаза от ужаса. Открыв их, он увидел, что находится всё в той же ванной комнате. Только сидел он на полу, спиной к стенке. Видимо он потерял сознание.
Немного посидев, немец взялся за край ванны и поднялся на дрожащие ноги. Стоило ему выйти из комнаты, как на него налетел УССР.
- Что ж ты так долго, щенок. Verschwinde auЯer Sichtweite! (Уйди с глаз долой!)
- Полегче. - вступил в диалог РСФСР. - Я тебе что говорил? Не контактируй с этим шпионом.
- Тогда почему ты сам так относишься к нему? - УССР не унимался. - Тебе значит можно чмырить его, а мне нет? Здорово придумал, братец.
- Заткнись.
Россия сказал это хоть и сдержанно, но так громко, что ни смотря на то, что Йенс ничего не понял, он тоже испугался и выскользнул из ванной комнаты, убегая к себе, подальше от очага ссоры. А ведь действительно... Почему?
***
На часах почти одиннадцать вечера. И не смотря на то, что еда ещё была, дети голодали, преданно ожидая отца, чтобы не нарушать традицию семейного ужина. И вот, наконец долгожданный звук подъехавшей машины, а затем поворота ключей в замке входной двери. Все бросились встречать папу, хотя некоторым пришлось плестись сзади на костылях. Немец решил тоже выйти и встретить своего спасителя, который сейчас был окружён родными детьми. Йенс подумал, что мешает, поэтому хотел было уйти, но его остановили.
- Jan, du hast kein Gesicht, was ist los? (Ян, на тебе лица нет, в чём дело?) - Поинтересовался СССР, подойдя ближе к приёмному сыну. - Hast du heute schon gegessen? (Ты ел сегодня?)
Россия понял, что спросил отец, потому оторвался от мешков с провизией и посмотрел на немца таким озлобленным взглядом, будто готов убить его прямо здесь и сейчас. Русский прекрасно знал, что немец боялся сунуться куда-то дальше своей комнаты из-за криков Ульяна, поэтому о том, чтобы выйти на кухню поесть и речи не шло.
Йенс не прислушался к сигналу от русского и на вопрос поел ли тот, отрицательно покрутил головой.
- Heute haben Ruslan und sein Bruder mich in mein Zimmer getrieben und grobe, mir unklare Worte geschrien... (Сегодня Руслан и его брат прогнали меня в мою комнату, крикнув грубые, неясные мне слова...)
- Ябеда!
Выкрикнул русский.
- Руслан. Что на этот раз?
Советский Союз старался сохранять спокойствие, хотя он очень устал и тоже был готов сорваться.
- Я здесь вообще не причём.
- Тогда почему твой брат ходит голодный, а тебя это не волнует?
- Он мне не брат!!
- Начинается..
Отец устало потёр переносицу.
- Ты действительно поверишь ему, сыну предателя, а не мне?
- Да. Когда будешь подавать ужин, отдай Яну половину от своей порции и порции Ульяна.
Скомандовал СССР. А Россия выполнил.
За ужином отец семейства разговаривал с детьми как ни в чём не бывало, спрашивал не болит ли у них ничего, как прошёл их день. Кто-то пообещал показать свои рисунки, кому-то вдруг захотелось поговорить о музыке, ведь "почему бы не иметь в доме фортепиано?". Молчали только старший русский и украинец. Второй сидел сгорбившись, глядя в свою тарелку с ещё меньшим количеством еды и иногда косо смотрел на немца.
***
Перед сном, выходя с кухни, Йенс, который чувствовал себя виноватым, всё же высказался приёмном отцу.
- Du hдttest sie wegen mir nicht so bestrafen sollen... (Вам не стоило так наказывать их из-за меня...)
- Keine Sorge, sie sollten alles verstehen. (Не волнуйся, они должны всё осознать.)
И действительно. Когда Росс поймал себя на мысли, что не может уснуть от странного чувства и мыслей о дряном мальчишке, он понял, что его мучает совесть. Русский слишком заострил внимание на пережитках прошлого и теперь ему трудно контактировать с Йенсом. Но война оставила такой след в душе, так сильно повлияла на убеждения, что тем самым сформировала абсолютно другую личность. Однако быть может стоит посмотреть на немецкое дитя с другой стороны, понять его и наоборот помочь адаптироваться?