Ангел крови

Обтягивающее боди Эвелины идеально и чётко подчёркивает её изящную талию и красивую грудь. Плавные переходы от одной части тела к другой — возбуждают.

Она сидит рядом со мной на переднем пассажирском сиденье белого автомобиля. Вздымающаяся грудь от глубоких вздохов выглядит невероятно сексуально. Правая рука сходит с руля и опустилась на левое колено Эвелины. Она невинно вздрогнула и перевела любопытный взгляд от окна к моей руке.

Мой маленький ангел.

И я всегда буду считать её своим маленьким и самым любимым ангелочком.

В моей голове всплывает момент на чёрной простыни. Я забрал у неё первый поцелуй. Я стану везде для неё первым и последним. Никто не посмеет прикоснуться к ней.

Если и прикоснется, он окажется трупом, сожратым животными.

— Объясни, куда мы едем и для чего? — внезапно заинтересовалась фиалка, открыто рассматривая выпирающие вены на моей руке. — Я просто интересуюсь, — резко добавила Эвелина.

— Ангел, я же сказал, ты узнаешь, когда мы будем на месте, — твёрдо сказав, я сжал пальцами её упругую ляжку сквозь ткань штанов. Черт, жаль, что она не в коротких шортиках. Однако, я не хочу, чтобы её ножки видели другие мужчины и пускали слюни на этот прекрасный ангел.

Видеть её обнажённой и даже наполовину голой — могу только я и никто другой больше. Отныне она стала моей. Навсегда.

— Это офис? Что за здание? — вновь любопытным тоном спросила девушка в момент, когда машина остановилась на заднем дворе на одной из парковок.

— Сегодня у меня рабочий день, я подумал, что неплохо было бы взять тебя с собой и кое-чему научить, — научить её уметь постоять за себя. Конечно, я мог бы учить и в квартире, но там не так уж и много места, чтобы бегать и наносить удары с разгона и никаких принадлежностей в виде простой груши или перчаток с манекеном тоже нет. К тому же, я должен проверить работников. Меня не было в офисе два или три дня.

— Научить? — у неё перехватило дыхание.

Я выпустил колено Эвелины из своей власти и вышел из машины. Открыв дверь с её стороны, я протянул ей руку, помогая выйти.

Высокое здание и закрытые на замки двери с итальянской вывеской «chiuso», означающее закрытие клуба. Достав из кармана ключи от замка, я открыл дверь, пропуская Эвелину вперёд.

Яркие ночные огни и светодиодные ленты не горят, ибо их включают только с девяти вечера и до восьми утра, поскольку клуб ночной. Персонал убирался в главном зале — выкидывали мусор, мыли посуду, протирали столы и диваны. Также протирали…

Пилоны.

Да, здесь ещё работают стриптизерши и стриптизеры, если кратко и более точно: мужчины и женщины.

Официанты уносили со столов посуду из-под закусок и пустые бутылки выпивки. Швабры и пылесос входили в дело. Этот зал довольно объёмных размеров.

Когда полностью клубами владел папа — Даниэль Моррети и мой дедушка — Германн Моррети, здесь не было сцен для выступления стриптиза, но с момента моей власти над компанией — я создал их. Клиентов и работников стало больше, соотвественно и прибыли.

Кому не нравится стриптиз?

Эвелина вцепилась взглядом на барную стойку, за ней стояли несколько девушек и парней, активно протирающие помытые бокалы полотенцами досуха, параллельно обсуждая банальные вещи. Всего их восемь — четыре парня и четыре девушки. Конечно, они меняются сменами и работают по четверо, но когда слишком большой порыв посетителей — работают все вместе. Этой ночью видимо так и было.

— Данте, добрый день, — улыбчиво поприветствовала одна из девушек персонала, стоящая около столов. — И вам добрый день, — в этот раз она обратилась к Эвелине.

— Добрый, Айхату, — ответив, я обвёл взглядом зал. Работы в плане уборки здесь на весь день. — Вижу, посетителей было пропасть.

— Достаточно, такого потопа давно не было.

— Не удивлён, если большинство были подростки старше шестнадцати лет, — усмехнувшись, я прижал Эвелину к себе, стискивая рукой её талию. — Конец учебного года, конечно подростки попрутся в клуб развеяться.

— Да, большинство подростков, сегодня в расписании не было выступление стрипух, поэтому их без проблем впустили. Зато этой ночью они будут в расписании. И родительское разрешение на алкоголь почти у всех было, я даже удивлена.

— Да прям уж разрешение, наверняка друг другу написали, как справки школьные для освобождения от физкультуры или после прогула нескольких дней, якобы болел. Ты подростков не знаешь что ли?

— Ой, — она махнула рукой, снимая одноразовую белую перчатку. — А ты прям послушным был и справки не подделывал? Себя вспомни лет десять назад.

— Если так подумать, то да, я был послушным и честным, и справки никогда не подделывал. Много не пил, а курить даже и не пробовал.

— Бредишь, — не верит афроамериканской внешности девушка.

— Мне никогда ничего не запрещали, а я думал есть ли смысл от вредных привычек? Собственно, запретный плод всегда сладок. Но поскольку у меня ни единого запрета, меня не тянуло попробовать.

— Я и не удивлена, у тебя родители прекрасные люди, поклоняюсь им и на коленях стою, — темнокожая перевела взгляд карих глаз на моего ангела. — У нас новая работница? Вы красивая, ваши глаза просто прелесть! — восхитилась Айхату, вынудив меня усмехнуться.

— Кое-кто говорил что её глаза ужасны, — наклонившись к уху Эвелины, шепотом хмыкнул. — Теперь окончательно веришь, что они прекрасны?

— Верю, — кратко пролепетала Эвелина. — Спасибо, — она приняла комплимент от Айхату, стеснительно отведя взгляд в сторону.

— Нет, она не новая работница, она со мной, — отрезав предположение девушки, я выпрямился.

— Понятненько теперь, ты ночью выйдешь работать? Мне кажется опять будет большой поток, Хейли приболела и вряд ли сможет тебя заменить.

— Опять? Она только четыре дня назад с больничного вышла.

Хейли — моя заместительница, но встаёт на моё место достаточно редко, основная её работа — секретарь-референт. Она вспомогательная офисная должность, в её обязанности входит организация делопроизводства.

Прошлые несколько дней моего невыхода в рабочее место имели причины — я был с Эвелиной и убивал её насильника, стирал с лица земли и на моём месте была Хейли, следила за порядком.

— Снова где-то подхватила, возможно её дочь или сын со школы притащили, или устаёт, иммунитет падает и подхватывает любую болячку, она же одна воспитывает детей, я бы с ума сошла.

— Позвоню ей потом, работайте, этой ночью буду здесь, — дабы побыстрее закончить диалог, сказал.

Я крепче сжал тельце Эвелины и повел прямо в сторону двери, за которой скрывалась лестничная площадка и лифт. Подводя ангела к лифту, я вызвал его.

— Много девушек у него работает, молодые, красивые, не то что я, — слыша тихий голос, она случайно произнесла мысли вслух, мне не нравится её самооценка. Абсолютно не нравится. И меня злят унижения в сторону Эвелины от абсолютно любого человека, даже от неё самой.

— Ты опять ошибаешься в своих словах, ангел, — заведя Эвелину в лифт, я нажал на кнопку шестого этажа.

У меня не только простой клуб. Здесь несколько этажей с залами.

Присутствуют обычные и VIP спальни высшего класса. Есть клубный зал больше похожий на…

Бордель.

Его акустика ярко-красного цвета. Копия красной комнаты — БДСМ-игр, хотя, оно им и является. И что в себе заключает аббревиатура-акрониме бдсм?

Первые две буквы BD — Bondage & Discipline.

Bondage — с английского бандаж, означающее связывание глаз, рук, ног, любое ограничение передвижения.

Discipline — дисциплина и наказания за непослушание, невыполнение приказов.

Следующие буквы DS — Domination & Submission. Доминирование и подчинение. Один господствует над другим, показывая свою значимость и важность в жизни сабы, в эротических фантазиях.

И последние буквы SM — Sadism & Masochism — садизм и мазохизм. Практики, связанные с получением удовольствия с помощью причинения или переживания физической боли.

Не все садисты доминантны, и наоборот, не все доминанты являются садистами.

После некоторых дискуссий со всеми заинтересованными сторонами была введена сборная аббревиатура BDDSSM, практически сразу сокращённая до BDSМ.

Конечно, в этой взрослой игре присутствует стоп-слово, у каждого оно своё, его выбирает доминант. Это может быть тот же цвет, который подчиненный в любой момент может произнести — любые действия остановятся. Хоть фрукт, кому что нравится, уже дело вкуса.

И принадлежностей к этой игре уйма — стек, хлесты, ремень, верёвки, наручники, пробки, секс-машины, вибраторы, зажимы для сосков, ошейники. Если обобщить, то девайсы.

Для сенсорной депривации используют кляп, маски, бандажный мешок на руки, повязка на глаза.

Для порки, или иными словами, имеющая собственное название флагелляция, берут плеть, кнут, флоггер, трость, розги, стек, паддл.

Я не раз практиковал настолько извращённые игры с заказными шлюхами. Им нравилось грубое обращение в сексуальном плане.

Впрочем, в нашей компании бизнеса имеется зал для таких игр. Он открытый для всех, сабы спокойно ходят на коленях рядом с доминатором именно в специальном зале. Проходят сеансы, выступление на публику с раздеваниями, порками и сексом. Такой изощренный зал находится на втором этаже здания и строго охраняется, и зайти туда можно лишь по паспорту с указанием совершеннолетия обоих партнёров, либо же, если это просто наблюдатель, желающий подрочить — значит один паспорт.

Такой зал уже соорудил мой папа. Мама не знает об этом, и вряд ли ей понравится такое. Она особо не интересуется мужскими делами в виде бизнеса, она домохозяйка. Мы не славимся порно залом, славимся простым клубом со своими сюрпризами внутри.

Хотелось бы во время отсутствия людей в зале попрактиковать игру с Эвелиной…

— Каких словах? Данте, я не ошибаюсь, они действительно красивы, в отличие от меня! — вырывает Эвелина меня из мыслей, вскрикнув в негодовании.

— Эвелина, ты не права.

— Что? — она приподняла глаза, в это время я схватил её подбородок пальцами и поднял, заставляя взглянуть прямо в мои глаза.

— Они возможно красивые, но ты намного красивее. Ты похожа на великолепную королеву, ты самая красивая девушка во всей галактике, прекрати считать себя не такой. Хотя, ты действительно не такая, как все, ты намного лучше. Ты поняла, ангелочек? Ты самая красивая девушка в галактике, ты особенная, у тебя есть изюминка, ты не копия других дев. Ты — особенная, Эвелина.

Она заметалась взглядом по моему лицу и глазам, в поисках лазейки и сарказма. Однако, в моих словах нет и доли вранья. Раз и говорить о её красоте — говорить искреннюю правду. Она всегда будет для меня красивой девушкой, лучше её нет никого. Она одна на свете такая.

И я буду оберегать её.

Охранять, словно дракон защищает свою драгоценность.

Лифт остановился и я вывел её оттуда, ведя в сторону своего кабинета.

— Ты не врешь мне?

— Я никогда не вру тебе, ангелочек.

Не считая момента с Дмитрием, но об этом она знать не должна.

Темный кабинет с большим рабочим столом напротив панорамного окна и компьютерное, чёрное, кожаное кресло. Монитор на столе, клавиатура и мышка. В технике хранятся все нужные документы. По бокам у стен присутствуют деревянные стеллажи с книгами, поскольку в свободное время я могу отдохнуть за прочтением бумажных книг, сидя на рабочем кресле или мягком диване, стоящий рядом у правого стеллажа от входа. Папки с документами и различные статуэтки. Рамки с фотографиями и даже мои и Аннабель детские рисунки. Папа заключил их в рамки и поставил на стеллажи рабочего кабинета.

— Просторно, — восхищается она, воодушевленно рассматривая каждый уголок кабинета.

— Достаточно.

— Я могу посмотреть?

— Смотри конечно, запрета нет, тебе всё можно.

Я усмехнулся и выпустил Эвелину из своих объятий, позволяя пройти вперёд и рассматривать всё от и до. Она разглядывала книги, а на папки с документами даже не смотрела.

Кому интересны документы?

Я нахально улыбнулся, наблюдая за её любопытным взглядом по полочкам.

— Детские рисунки? — она обратила внимание на обыденные каракули в рамках.

— В детстве с сестрой рисовали, отец вставил в рамки и поставил здесь, я не стал ничего убирать отсюда, пусть стоят.

— Красиво, я тоже раньше рисовала когда маленькой была, но мои рисунки выкидывали, мол, захламляют квартиру. Ну, я особо и не любила рисовать, так что, ничего страшного.

Скоро и родителей уничтожу.

Оказавшись за спиной у Эвелины, я захватил её в свои объятия, зарываясь горячим носом в её шёлковых локонах на макушке. Она не сопротивляется, лишь умиротворенно выдохнула воздух.

— И для чего ты меня привёз сюда, Данте?

— Я должен научить тебя нескольким приёмам, чтобы ты умела постоять за себя. Самообороне.

— Хочешь сказать, охрана не всегда сможет защитить меня? Или ты меня? Я даже с тобой буду под риском опасности?

— Я не допущу этого, однако, перестраховаться не помешает, Эвелина, я должен сделать это, тогда я буду спокоен.

Я не позволю ей причинять вред. Она всегда будет в безопасности. Но если что-нибудь случится и охрану убьют, а я буду только в дороге за ней — она должна уметь выиграть время. Я научу её абсолютно всему.

Точнее, нескольким приёмам, чтобы в случае чего она могла выбраться из хватки и дезориентировать противника.

— Хорошо, но я совсем не умею драться.

— Необязательно уметь драться.

— А что нужно?

— Знать самые уязвимые места любого противника: паховая область, глаза, нос, горло, грудь и колени. В случае чего, удар всегда должен идти туда, так ты заставишь его отступить от боли.

— Это всё?

— Нет, слушай и не перебивай, дальше практика, — выпустив Эвелину из объятий, я развернул её к себе лицом, беря тонкую кисть её руки в ладонь. — Если тебя схватили за руки, используй правило большого пальца. Ты должна вращать кисть руки в сторону большого пальца, затем, когда моя рука окажется снизу, рывком вырывай её. Пробуй.

— Но…

— Я сказал пробовать. Без каких-либо «но».

Она медленно выдохнула и поправила свободной рукой волнистые волосы. Она зажмурила глаза, будто боясь, но мои указания по теории выполнила превосходно. Она успешно выбралась из моей хватки.

— Умничка, здесь несложно, — захватив её в такой захват, где она не может поднять руки, я продолжил. — Если тебя схватили спереди и ты не можешь поднять руки, выдвини их вперёд и сцепи в замок в области своего таза, такое действие создаст достаточное сопротивление между тобой и врагом, следом ударяй головой, точнее лбом в нос, челюсть, а коленом в пах. Пробуй.

— Мне что? Бить тебя? Данте, нет, я не буду этого делать!

— Ты сделаешь это, ангелочек, сначала выдвини руки.

— Данте, нет, я не хочу причинять тебе боль, — она дёрнулась назад, пытаясь выбраться из моей цепкой хватки, однако, у неё ноль успеха.

— Я не выпущу тебя, попробуй выбраться самостоятельно, — усмехнувшись, я не оставляю ей выбора.

Она возмутилась, издав недовольный звук, похожий на писк злого мышонка.

Эвелина фыркнула и выдвинула руки по моей теории. Легкий и почти безболезненный удар лбом по моему носу, а следом такой же слабый в паховую зону. Я выпустил её из своих рук.

— Хотя бы так, ты должна запомнить эту теорию, я могу резко подойти и схватить тебя, и ты должна будешь выбраться. Выработать у тебя умение быстро сориентироваться и использовать выученные навыки.

— И скольким ты меня будешь обучать?

— Достаточным количеством, они помогут тебе, но я надеюсь, что они тебя не пригодятся в будущем. Однако, лишним не будет.

Я плюхнулся на диван и потянул девушку за собой, вынуждая сесть на мои колени.

— И ты большая умничка у меня, — негромко похвалив её за успешно выполненные мои указания, я захватил власть над её губами.

Полный страсти и любви поцелуй возбуждает. Становится невыносимо тесно в штанах. Она окольцевала мою шею обеими руками, охотно взаимодействуя губами с моими.

Мои руки постепенно опустились на её бёдра, стискивая нежную кожу сквозь ненавистную ткань штанов.

— Подними бёдра, — разрывая поцелуй любви, вполголоса приказным тоном сказал.

Эвелина покоряется и, не раскрывая веки, приподнимает бёдра, стоя на своих коленях по бокам от моих ног. Я схватил её за резинку штанов и одним движением рук спустил с её талии, после — с прекрасных ножек.

— Данте, — жалобно всхлипнула она, хватаясь за мои плечи маленькими ладошками.

— Тише, расслабься, — шикнув на неё, я обхватил её спину, заставляя лечь головой на моё плечо.

Моя рука легла между её прелестных ножек, расстегивая кнопки боди на промежности. Мне открывается доступ к самому сокровенному.

Ангел захватила в свой плен мою футболку на груди, крепко-накрепко стиснув мелкий кусок ткани между своих пальцев.

Она дышит мне в шею, горячо настолько, словно на моей коже останутся ожоги. Я прислонил пальцы к её маленькому, совсем невинному интимному месту, касаясь через светлые трусики подушечками пальцев клитора.

Она совсем сухая.

Черт.

— Данте, я боюсь, давай как-нибудь потом, не сейчас, — вновь не решается она и сползает с моих колен, принявшись судорожно натягивать штаны на ноги. — Прости.

Ничего не ответив, я стал помогать ей одеться, не забыв застегнуть защёлки на боди. Она опускает голову и не сопротивляется. Хоть я и хочу её, но против её воли сделать не смогу.