Ритуал
— Стало быть, ты в курсе. — Констатировал Гарри, едва в гостиной остались лишь Малфой, Гермиона и Рон.
— Гарри, он — Легиллимент. — Виновато проговорила Гермиона.
— Да я уже понял. — Безразлично отозвался Гарри.
— Поттер, тебе что, совсем наплевать на свою жизнь?! — в шоке спросил Драко.
— Ну, как сказать... Умирать, конечно, не хочется, но, что поделать! Я в своей жизни испытал, практически, всё: боль, обиду, дружбу, любовь, страх, ненависть... Все называют меня храбрецом. И раз уж я отдаю за них свою жизнь, то пусть считают так до конца. Я никогда не хотел славы, какой бы она ни была. Но она преследует меня. И я надеюсь, что когда-нибудь обо мне все забудут. Ведь решающий удар по Сам-Знаешь-Кому нанесу не я. Сделай это ты, Малфой. За наших родителей! Ты ведь всегда хотел славы! — Насмешливо проговорил Гарри.
— Я сделаю это, Поттер. Но не из-за жажды славы.
— Я знаю. — Гарри улыбнулся. Затем, посмотрев на Рона и Гермиону, о чём-то задумался. Немного погодя, он попросил их. — Ребята, вы не могли бы оставить нас с Драко наедине?
Рон с Гермионой, поморщившись, вышли. Осталось два часа до полнолуния. Алтарь для проведения ритуала они давно возвели. Кровь, Гарри вызвался отдать свою, аргументируя, что после ритуала она ему не понадобится. И чем ближе они к были к намеченной цели, тем сильнее Гермиона входила в апатичное состояние.
Буквально за десять минут до начала ритуала, Гермиона подошла к Гарри и в слезах сказала:
— Гарри... Я не смогу. Я не смогу провести этот чертов ритуал! Я боюсь. Я не хочу, чтобы ты...
— Тихо!— зашипел Гарри. Оглядываясь по сторонам. — Ты обещала, помнишь? Это наш долг.
— Но не такой ценой! Прошу, не заставляй меня! Я все равно не смогу!
— Сможешь! — внезапно ледяным тоном ответил Гарри и позвал. — Драко! Сейчас!
Гермиона, не понимая, обернулась, но, в то же мгновение, Драко произнёс:
— Империо!
Дальше, она не ощущала ничего: никакой боли и никакого страха. Она лишь слышала властный голос, который приказывал ей:
— Как только наступит полнолуние, ты проведёшь ритуал по собиранию души воедино! Ты не запнёшься ни на одном слове! Ты будешь уверена в каждом движении и ничто не сможет тебя отвлечь!
Глаза Гермионы остекленели и она, сразу же, заняла своё место возле алтаря. Когда подошли остальные десять волшебников и заняли свои позиции, Гарри разрезал свою руку и начал чертить кровью пентаграмму, ведомый рукой Гермионы.
— Тебе не кажется, что Гарри чересчур много крови из себя выжимает? — шепнул Седрик Драко. Малфой так же напряжённо следил за действиями Гарри и Гермионы. Но, если она выжимает столько, значит так нужно. Драко глубоко вздохнул:
— Я не знаю, Диггори. Но, насколько помню, Грейнджер никогда не ошибалась. И если бы что-то пошло не так, она бы остановила ритуал.
Седрик молча кивнул, но всякий раз, когда кровавый рисунок увеличивал свою толщину, он сжимал руки в кулаки.
Джинни, так же встревоженно смотрела на это действо и возмущённо глотала ртом воздух. Рон крепко сжимал ее руку и не давал сказать ни слова.
— Так надо, Джинни! Гарри сам вызвался... Он знает, что делает! И Гермиона тоже.
Наконец, финальная капля окропила ритуальный камень и Гарри, весь побледневший, встал на своё место. Гермиона повернулась к друзьям и проговорила:
— Возьмитесь за руки!
Волшебники выполнили ее указ.
— Что бы ни происходило, не останавливайтесь! Ничто не должно сбивать вас! Вы должны слышать лишь себя, иначе все это будет напрасно! Поклянитесь!
Волшебники недоуменно переглянулись, но, практически в унисон ответили:
— Клянёмся!
— Хорошо. Не приближайтесь друг к другу ближе, чем на расстоянии вытянутой руки. И ни в коем случае не отпускайте друг друга! — закончила инструктаж Гермиона, и, повернувшись к алтарю, встала в центре пентаграммы и, начала читать нараспев:
— Jeta, vdekja, gjaku, shpirti.
E gjithë ajo që u shkëput një herë,
le të bashkohet përsëri ...
Po, pranoni dhuratat tona, magji!
Ilaçi i vdekjes së gjallë, gjaku i të zgjedhurit,
shkalla e dragoit dhe zotimet tona se shpirti që është vendosur në kauza
do të shkatërrohet nga ne personalisht!
Magjike, merre!
Остальные двенадцать волшебников начали повторять то же самое заклинание. Затем, Гермиона подключилась к ним на повторе. И они повторяли и повторяли эти слова, пока не показалась полная луна и не осветила ритуальный алтарь. Внезапно, кровавая пентаграмма замерцала золотистым огнём и на ней появились знаки, которых Гарри с Гермионой и не чертили.
Волшебники закрыли глаза, чтобы это зрелище не отвлекало их. Они все повторяли и повторяли одно и то же заклинание:
— Jeta, vdekja, gjaku, shpirti.
E gjithë ajo që u shkëput një herë,
le të bashkohet përsëri ...
Po, pranoni dhuratat tona, magji! Ilaçi i vdekjes së ...
Внезапно они почувствовали, как нечто необъяснимое начало вытягивать из них силы. Волшебники согнулись, будто на их плечи легла 50-ти килограммовая тяжесть. Но они из последних сил выкрикивали заклятие:
— ... gjallë, gjaku i të zgjedhurit,
shkalla e dragoit dhe zotimet tona se shpirti
që është vendosur në kauza
do të shkatërrohet nga ne personalisht!
Magjike, merre!
И, в эту секунду, Флёр и Фред, которые держали за руки Гарри, почувствовали, что он, вот-вот, отпустит их. Встревоженно посмотрев на Избранного, они в ужасе поняли, что тот едва стоит на коленях и корчится от боли. Но, вопреки всему, старается в унисон с остальными читать заклинание. И, чем тише он звучал, тем сильнее остальные волшебники ощущали тяжесть и невероятную боль во всем теле. Однако их боль и рядом не стояла, с той, что испытывал Гарри. В очередной раз проговаривая это заклятие, остальные волшебники тоже приоткрыли глаза, так как Гарри, не выдержав, издал болезненный стон. Увиденное, едва не сбило их. Гермиона начала ещё громче проговаривать заклинание, чтобы остальные услышали ее. Джинни, расширенными, от ужаса, глазами, посмотрела на Рона. Ее рука дрогнула, но Рон, предусмотрительно, склеил их руки Склеивающим заклятием. Малфой, стоящий слева от Джинни, сделал то же самое, так как они с Роном договорились об этом заранее. Джинни могла разомкнуть магический круг и все их старания стали бы напрасны. Рон глядел своей сестре прямо в глаза и широко раскрывал рот, давая понять, что она не должна останавливаться.
Внезапно, посреди чистого неба, образовалась молния. И из неё вылетело две чёрных светящихся субстанций. Они начали кружить над волшебниками, намереваясь атаковать их, но их руки были прочно скреплены и они начали проговаривать заклинания ещё громче. Гарри испустил очередной стон, затем, его речитатив перешёл в крик. Джинни уже не могла сдержать слез, но, чувствуя, как Рон и Малфой сжимают ее руки с обеих сторон, продолжала выкрикивать заклинание.
Демонические силы начали один за другим проникать в ритуальный камень. Внезапно, вновь ударила молния и оттуда выполз ещё один чёрный светящийся осколок души Волан-де-Морта. Он варьировал по воздуху, словно змея, так и намереваясь кого-нибудь ужалить. Ее долго не могли вогнать в ритуальный камень но, выбиваясь из последних сил, волшебники смогли четко проговаривать заклинание и в итоге чёрная змея стрелой упала прямо на светящийся сапфир.
Остался один, самый важный и самый ужасный кусочек души, который погубит Избранного навсегда. Малфой и Рон, скривившись в болезненной гримасе и, превозмогая адскую боль в костях, продолжали повторять одни и те же слова. Флёр, видимо, уже догадавшаяся, что происходит, роняла слёзы, глядя на Гарри и продолжала произносить заклинание. Его шрам, внезапно, загорелся ярким светом. Он, ни в силах сдерживаться, уже забился в истерическом припадке, крича от боли. Однако, даже среди его криков, можно было различить слова заклинания. Он держался до последнего. И только, когда из его шрама вырвалась огромная чёрная тень, остальные всё поняли, и в шоке воззрились на Гермиону, которая, как ни в чем не бывало, продолжала в полный голос повторять заклинание.
Гарри отключился и, безвольно повис на руках Фреда и Флёр. Оставшиеся двенадцать волшебников изо всех сил выкрикивали заклинание и задействовали все свои магические силы, чтобы последний кусочек души, наконец, был пойман в сапфировую тюрьму. Спустя некоторое время им это удалось. Чёрная тень, вышедшая из шрама Гарри, вошла в в ритуальный камень. И Гермиона, схватив меч Гриффиндора, со всей силы ударила по нему.
Магическая волна, сопровождаемая нечеловеческими криками, отбросила Гермиону назад. Диггори, Крам, Фред и Чарли мгновенно бросились к ней, чтобы хоть немного смягчить удар. Гермиона упала на Крама, которого, в свою очередь, успели подхватить Седрик, Чарли и Фред. Они огромной кучкой отлетели в сторону и Гермиона пришла в себя. Ритуал был окончен.
Выбравшись из кучи тел своих поклонников, Гермиона, в первую очередь, начала искать глазами Гарри. Возле его тела уже стояли Флёр, Рон, Джинни, Джордж и Драко. Билл, облокотившись о стену, переводил дух. Так как он был самым старшим среди них, его силы иссякли быстрее, нежели у остальных. Полумна смотрела куда-то вдаль, но губы ее дрожали. Гермиона закрыла лицо руками:
— Гарри... — прошептала она. И тут же вскрикнула. — Нет! Нет! Гарри!
Спотыкаясь на ходу, она подбежала к телу своего лучшего друга. Он лежал неподвижно, а на его груди, зарывшись в его рубашку, плакала Джинни. Рон, Драко и Джордж сидели возле него, схватив голову руками, а Флёр гладила его по голове, словно маленького спящего ребёнка. На негнущихся ногах Гермиона подошла к Гарри и упала перед ним на колени.
— Что с Поттером? — спросил подбежавший к ним, Седрик. Виктор, Чарли и Фред, взглядом повторяли вопрос.
— Он не дышит. — Не поднимая головы, ответил Рон.
— Нет! — Фред подбежал к остальным. Крам в шоке смотрел на распростертое тело Гарри и не мог поверить в происходящее.
— Ты! — внезапно прокричала Гермиона, указав пальцем на Драко. — Это ты виноват!
— Грейнджер, я должен был...
— Зачем ты сделал это?! Ты же знаешь, я не хотела, чтобы он погиб!
— Так вы знали? — не веря ушам, Прошептала Джинни.
— Грейнджер, я дал ему нерушимую клятву!
— Ты не имел права так поступать!
— О чем речь?! — спросил Фред.
— Малфой наложил на меня Империус! — рыдая в голос, прокричала Гермиона. — Он заставил меня провести этот ритуал!
— Гермиона! — внезапно, Рон повысил голос. — Мы пообещали Гарри! Это была его воля!
— Значит и ты... — Джинни начала задыхаться от подступающих к горлу рыданий, — Рон, и ты знал! И ничего мне не сказал!
— Он не хотел, чтобы ты знала! Чтобы знал кто-то из вас! Иначе бы что-то пошло не так! — заорал в ответ Рон. — Ты думаешь мне не больно?! Ты думаешь, я радовался, зная точную дату смерти моего лучшего друга?! Да пошла ты, Джинни! Не тебе одной сейчас плохо!
Окружающие резко замолчали. Слышны были только всхлипы Флёр, Джинни и Гермионы. Внезапно, к ним вышли покачивающийся Снегг и, придерживающий его, Олливандер.
— Миссис Уизли, перевоплотитесь, пожалуйста и получше прислушайтесь к его сердцебиению! — обратился Снегг к Флёр.
Флёр послушно исполнила его просьбу. Ее лицо исказилось, подобно птичьему, а кожа начала покрываться перьями. Из спины выросли крылья и она потянулась к груди недвижимого Гарри. Положив голову ему на грудь, Флёр, вдруг, ликующе вскрикнула:
— Он жив! Он ещё жив! Я слышу его слабое сердцебиение!
— Живо перенесите его на кровать! — распорядился Снегг. — Я позабочусь о нем.
Седрик вместе с Чарли взяли Гарри за руки и ноги, и перенесли его в комнату. Тем временем, Снегг продолжал давать указания:
— Принесите мне все ингредиенты для Животворящего эликсира! Также: котёл, нож и бодроперцовое зелье...
Внезапно - этого никто не ожидал - Джинни подбежала к Снеггу и крепко обняла его.
— Спасибо вам, профессор! Спасибо большое!
Снегг на мгновение застыл. Но тут же оттолкнул младшую Уизли от себя и недовольно произнёс:
— Рано ещё благодарить, мисс Уизли! А теперь, выйдете вон отсюда! И остальные тоже! Не смейте заходить до тех пор, пока я не разрешу!
И, вытолкав друзей из комнаты, Снегг закрыл дверь.
***
— Ты извини, за то, что наорал, Джинни.
— И ты прости, что наехала. Хотя, ты был не причём.
Пока младшие Уизли обменивались примирительными речами в гостиной, Гермиона смотрела на себя в зеркало в ванной. В отражении на неё смотрела незнакомка. Красивая, но не она. А ведь Гермиона никогда не любила блонд. Да, пусть ее прежние волосы торчали во все стороны, все равно, она их любила. И это постоянное внимание со стороны мужчин... Им понравилась не она, а то, в кого ее превратила кровь Флёр. Да и, они с Роном сейчас вместе! Зачем ей нужно быть другой, если Рон полюбил ее такой, какая она была до этого?
Прикоснувшись к своим волосам пару раз, Гермиона Прошептала:
— Перекрась!
Ее волосы окрасились в привычный каштановый цвет, но, не торчали как раньше. Они сохранили гладкость и блеск. А ее кожа, так же, сияла на солнце и при свете холодной луны.
Неожиданно, возле двери послышался свист. Гермиона резко обернулась и увидела Малфоя.
— Ну надо же, Грейнджер, я-то думал, что ты навсегда останешься блондинкой!
— Не люблю блондинок! — Поморщилась она.
— И правильно сделала. — вдруг сказал Драко. — Сейчас, хоть немного, на себя становишься похожа.
И Малфой медленно развернулся и скрылся за дверью, оставив Гермиону стоять в недоумении.