Глава 5. Темные воды
Променяв взгляд на город, Феликс отводил взгляд в сторону. Он не мог поверить, что всё ещё находится здесь, на краю своей боли, прижимаясь к этому ощущению невидимой невидимости. У него не было слов, чтобы объяснить, что творилось в его душе, но Кайл был рядом — молчаливо и уверенно.
Город был ярким, как и их чувства, но это был не тот мир, который обещал им принятие. Всё становилось слишком тяжело, а их отношения казались чем-то запретным. Лица, слова — всё гнулось в сторонки. В семье Феликса об этом не говорили открыто, но он чувствовал тяжесть напряжения в воздухе. Несчастные попытки избежать этого, уклоняться от нежелательных разговоров... и вместе с тем, всё пыталось давить на их секрет — на ту непростой правду, что нельзя было скрывать.
Однажды, после ужина, он вышел на балкон. Туман накрывал город. Как вода, которая застилает перед глазами все ясно видимые картины — и чудовищный разрыв был настолько ощутим, что казалось, можно дышать только в темноте. Прохладный воздух касался кожи, пробираясь до самых костей. Но даже здесь, под звездами, которые сами отражали их одиночество, было какое-то чувство, которое они не могли разобрать.
Здесь был Кайл, от чьего присутствия Феликс вдруг почувствовал маленькое облегчение. Они могли молчать, и все-таки мир становился немного более терпимым.
Когда его лучшая подруга застала их вдвоём и охнула от удивления, слова слетели: «Почему?» — не требуя объяснений.
Кажется, ни один момент не может быть естественным, когда реальность диктует свои условия. И их вечер обрывистым моментом — лёгким и невозможным одновременно.
В ту ночь они снова встречались в подземном переходе на тихой, чуть запылённой улице. Полотно ночного города включало их в свой пейзаж: прохожие молча шли мимо, пряча взгляды.
— Моя мама всё знает, — почти шепотом сказал Кайл, его голос притухал от тяжести признания. — Она начинает понимать, а я... я не знаю, как ответить.
Слова будто рвали каждое слово, снова ускользая в пространство сомнений. Но как же тяжело было разрывать этот барьер молчания, и всё-таки решиться разрывать свои живые беспокойства, связывая их снова и снова с тем, что у них было.
Феликс заставил себя молчать и только следил за Кайлом. Этот путь, может, был тернистым и ещё не завершённым. Они не были виновны ни в чём. Просто искренне желали быть счастливыми. Разговоры о «перестать встречаться» не влияли на их желание увидеться больше и чувствовать любовь, которая никуда не исчезала.
— Ты веришь, что когда-нибудь всё изменится? — спросил Феликс, обводя пальцем край Кайловой руки.
— Верю, — ответил Кайл. — Ты моя суть. Всё, что было до нас, кажется неважным.
Они так и стояли в темноте, пока свет от фонаря не окрасил тени их фигур. Феликс закрыл глаза. Ясно видел каждый угол, где они были счастливыми.
Им не было нужно больше объяснять. Ни слов, ни отчаянных попыток понять смыслы. Достаточно было встретиться, остановиться в этой тени, где не было пределов. Любовь могла согреть, и никто её не мог отнять. В том забытом ночном мире, где они продолжали крепить простые сказки, даже в тени темного города.