Глава 9. Ложное Обвинение?
— Ваши обвинения исчерпаны, но, к сожалению, вы не смогли меня осудить, — заметила Фелина ровным голосом, обращаясь к Марселю. — Теперь моя очередь судить вас.
Стоя в центре сцены, Фелина произнесла ясным и звонким голосом: — Я, Фурина, официально обвиняю Марселя, президента Братства Кабриера, в том, что он является организатором покушения на Гидро Архонта, торговли синтом и серийных похищений молодых девушек, которые долгое время оставались нераскрытыми. — При этих словах по всему залу прокатилась волна вздохов, словно ударная волна потрясения прокатилась по оперному театру.
Новости о покушении на Фурину уже распространились по Фонтейну. Много лет назад по Фонтейну начал распространяться напиток под названием «Синт». Он вызывал сильную эйфорию и галлюцинации, а также сильную зависимость и наносил огромный вред организму. Правительство Фонтейна быстро объявило «Синт» вне закона, но, несмотря на эти ограничения, его распространение продолжалось. Власти преследовали преступников, но так и не смогли найти главаря. А ещё было печально известное дело о пропавших девушках.
Два десятилетия назад в Фонтейне начали бесследно исчезать молодые девушки. Суд провел расследование, но никаких улик не нашел, ни тел, ни свидетелей. Это дело стало одним из самых громких нераскрытых преступлений в Фонтейне, вызвав всеобщий страх. Многие молодые девушки по-прежнему боялись выходить на улицу в одиночку.
Будь то обвинения в убийстве богов, торговле наркотиками или массовых похищениях, любое из них само по себе сделало бы обвиняемого закоренелым преступником. Но теперь леди Фурина заявила, что виновником всех трёх преступлений был один и тот же человек?
В наступившей ошеломлённой тишине лицо Невиллета на мгновение выдало его удивление.
— Леди Фурина, вы готовы подтвердить это обвинение? — спросил он, быстро взяв себя в руки.
Фелина кивнула. — Конечно.
Затем Невиллет перевел взгляд на Марселя. — Мистер Марсель, вы признаете обвинения леди Фурины?
Хотя Марселя и спросили, он знал, что на самом деле выбора у него нет. У Фонтейна было особое правило: если обвиняемый отказывался предстать перед судом, он мог бросить вызов судебному дуэлянтов. В случае победы обвиняемый полностью освобождался от суда. Это правило было призвано дать тем, кто предпочитал защищать свою честь в бою, возможность избежать суда. Однако на самом деле мало кто побеждал дуэлянтов, и большинство после этого представало перед судом.
И в любом случае, если бы он был невиновен, чего бы ему бояться суда?
— Я принимаю обвинение. — Сердце Марселя бешено колотилось, но он заставлял себя сохранять спокойствие. Он знал, что его лицо выдаёт тревогу.
Раньше Марсель пытался загнать Фелину в угол. Но теперь роли поменялись: Марсель стоял на скамье подсудимых, а Фелина сидела среди обвинителей. Впервые он почувствовал, что она держит его в своих руках.
Марсель чувствовал, что, скорее всего, попал в ловушку, но теперь, когда суд начался, а весь Фонтейн смотрел на него, у него не было другого выбора, кроме как продолжать.
— Тогда приступим к судебному разбирательству! — объявил Невиллет, постукивая своим посохом. — Леди Фурина, если вы считаете мистера Марселя виновником этих преступлений, пожалуйста, укажите основания для таких обвинений.
Фелина слегка наклонила голову и начала рассказывать о своем случае.
За несколько минут Фелина живо описала, как двадцать лет назад возлюбленная Марселя Виньер случайно соприкоснулась с Первозданной морской водой и растворилась в ней, из-за чего Марсель, тогда известный как Вашер, отчаянно искал способ её оживить. Он расширил своё влияние, начал производить и продавать синт и похищал молодых девушек для проведения своих экспериментов, пока не решился на последнее, похитить бога ради знаний.
К тому времени, как она закончила, зал гудел от потрясенных голосов.
— Так вот оно что!
— Значит, Синт - это на самом деле просто разбавленная вода из Первозданного моря?
Несмотря на попытки Марселя стереть все следы своего прошлого под фамилией Вашер, записи о Виньер все еще существовали. Ее семья подала заявление о пропаже двадцать лет назад, и в реестре хранились эти записи. Невиллет распорядился провести быстрое расследование, и вскоре сообщение о ее пропаже подтвердилось, вызвав еще больше перешептываний в зале.
— Виньер пропала без вести двадцать лет назад, и Синт впервые появился примерно в то же время. И, если я не ошибаюсь, первое из этих похищений тоже произошло примерно тогда…
— Теперь всё встало на свои места. Должно быть, он избавился от всех тех бедных девушек во время своих экспериментов!
— Такое чудовище заслуживает смерти!
Толпа возмущённо зашумела, и лица зрителей, искажённые гневом, казалось, были готовы осудить Марселя прямо на месте.
— Тишина! — раздался суровый голос Невиллета. — Порядок в зале суда!
Невиллет повернулся к Марселю. — Мистер Марсель, вы считаете рассказ леди Фурины правдивым?
— Конечно, нет, — сплюнул Марсель, не сводя глаз с Фелины. — Должен сказать, леди Фурина, ваша теория… довольно занимательна.
— Конечно, ваша теория имеет смысл, — продолжил он, — но закон здесь имеет дело с фактами!
Он ткнул пальцем в сторону Фелины. — Где ваши доказательства? Все эти красивые слова, но вы ни в малейшей степени не связали их со мной!
— Если у вас есть доказательства, предъявите их! Но если вы думаете, что можете обвинить меня, не имея никаких оснований, то даже вы не можете быть судьёй, присяжными и палачом.
Слова Марселя эхом разнеслись по залу, оставив публику в явном замешательстве.
— Верно… История леди Фурины имеет смысл, но больше похожа на выдумку без веских доказательств, подтверждающих, что Марсель - это Вашер.
— Неужели она действительно пытается заставить его подчиниться, опираясь только на свой божественный авторитет?
Видя, что зрители колеблются, Фелина осталась сидеть, скрестив ноги и развалившись в позе, которая буквально источала самодовольство.
— Боюсь, — ответила она с лёгким оттенком пренебрежения в голосе, — что у меня нет доказательств.
— Что? Нет улик? — Марсель расхохотался, и его голос наполнился радостью, которая бывает только после избавления от виселицы.
— Нет доказательств? Тогда это не что иное, как клевета!
— Леди Фурина, может, вы и богиня, а я всего лишь смертный, но вы не можете ложно обвинять меня, не имея никаких доказательств!
Марсель искусно подбирал слова, превращая дело в вопрос о том, что божество издевается над обычным человеком. Его слова снова вызвали гул разговоров в толпе.
— Никаких доказательств?
— Нет никаких доказательств, но вы обвиняете меня в суде - это клевета!
Когда Марсель услышал, как Фелина призналась, что у неё нет доказательств, он с облегчением выдохнул.
С ухмылкой он заговорил: — Признаю, мои обвинения в ваш адрес, возможно, были грубыми. Я пойму, если вы затаите на меня обиду за это.
— Если мои действия действительно вас разозлили, я извинюсь. Но не слишком ли это выдвигать против меня необоснованные обвинения?
— Или вы собираетесь заставить меня признаться, используя свою божественную власть?
Действительно, Марсель искусно владел риторикой, как опытный преступник и бизнесмен. Его извинения на первый взгляд выражали покорность, но между строк он намекнул толпе, что Гидро Архонт мелочен, она готова использовать божественную власть, чтобы заставить простого смертного признаться из-за личной обиды.
Как и ожидалось, его слова вызвали волну перешёптываний, и отношение толпы к Фелине стало ухудшаться.
— Это правда, не так ли? Аргументы леди Фурины имеют смысл, но реальных доказательств нет, — пробормотал кто-то.
— Я верю, что Вашер совершил эти преступления, но ничто не связывает Марселя с этой личностью.
Да, без доказательств любому можно приписать преступление Вашера. Сегодня это Марсель, завтра это можешь быть ты или я. Представь себе этот хаос.
— Это не может быть правдой. Несправедливо обвинять кого-то без доказательств. Неужели леди Фурина действительно собирается заставить его признаться?
По мере того, как ропот нарастал, по толпе распространялось чувство разочарования. Люди смотрели на Фурину с сомнением или разочарованием, явно чувствуя, что её действия противоречат идеалам справедливости, которыми так дорожил Фонтейн.
Даже брови Невиллета слегка нахмурились. Хотя инстинкты подсказывали ему, что эта Фурина, не обычное божество и что у неё, должно быть, есть козырь в рукаве, он не мог игнорировать тот факт, что она призналась в отсутствии доказательств.
— Леди Фурина, я полагаю, вы понимаете, что суд - это место, где предъявляются доказательства и соблюдаются формальности, — сказал Невиллет. — Если вы не можете подкрепить свои аргументы доказательствами, то эти обвинения равносильны клевете.
Фелина, однако, не обращала внимания ни на сомнения толпы, ни на предупреждение Невиллета. Решение провести суд в оперном театре означало, что процесс станет зрелищем.
Люди воспринимали бы судебный процесс как развлечение, поддаваясь аргументам обеих сторон, как непостоянная публика, которая в любой момент может изменить своё мнение.
Откинувшись назад и спокойно глядя на толпу внизу, она не чувствовала ничего, кроме спокойствия.
— Это правда. У меня нет доказательств, — сказала она, вставая и глядя Марселю прямо в глаза.
— Но мне не нужно ничего, чтобы судить тебя.
— Что? — удивление Марселя быстро сменилось восторгом. — Леди Фурина, вы хотите сказать, что нарушите закон и осудите меня по божественному праву?
Сев на скамью, Невиллет тоже нахмурился. — Леди Фурина, вы являетесь Гидро Архонтом Фонтейна, я прошу вас задуматься о последствиях ваших слов.
— Хе-хе, — усмехнулась Фелина, покачав головой с видом покорности и презрения.
— Думаю, вы меня неправильно поняли, — ответила она.
Она перевела взгляд на Марселя, а затем обвела взглядом аудиторию. Сила, которую она излучала, заставила всех присутствующих замолчать.
— Вы знаете, почему богов называют богами?
— Бог есть бог, потому что он превосходит обычное.
— Боги обладают необычайной силой и могут делать то, что смертные считают невозможным.
— Например, я могу судить вас без единого доказательства. Это может показаться невероятным…
— Но я могу это сделать.
— О? — ухмыльнулся Марсель. — Тогда, пожалуйста, леди Фурина, покажите нам, как вы планируете это сделать.
— Всё просто. Я заставлю тебя признаться добровольно.
— Ха! Ха-ха-ха! — Марсель расхохотался.
Звук эхом разнёсся по оперному театру, и ему потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться.
— Так вот оно что, — сказал он, усмехаясь. — Леди Фурина, у вас действительно неплохое чувство юмора.
— Ну что ж, предположим, что я действительно отъявленный преступник. Как вы заставите такого преступника, как я, признать вину?
— Добиться от жестокого преступника добровольного признания в своих преступлениях, конечно, невозможно, — ответила Фелина с лёгкой улыбкой. — Но бог может совершить невозможное.
— Не стоит недооценивать бога, — продолжила она резким тоном. — Я могла бы одним прикосновением божественной силы заставить тебя выложить всю правду. Но это было бы слишком недостойно, и, честно говоря, ты этого не заслуживаешь.
Лицо Марселя побледнело, его самодовольство исчезло, и он начал испытывать страх.
— Дамы и господа, я прошу вас вспомнить историю, которую я рассказала ранее.
— Вашер совершил бесчисленное количество преступлений, чтобы воссоединиться со своей возлюбленной Виньер, которая растворилась в воде. Годы бесплодных экспериментов довели его до отчаяния, и он решил похитить Гидро Архонта.
— Это показывает, насколько сильно его желание воссоединиться со своей возлюбленной поглотило его.
Затем Фелина перевела взгляд на Марселя, глядя на него так, как смотрят на насекомое, которое легко раздавить ногой.
— Итак, Вашер… Что, если я скажу вам, что могу снова позволить тебе увидеться с Виньер?
В этом и заключалась суть того, почему жители Фонтейна любили наблюдать за судебными процессами. Слова Фелины послужили толчком ко всему этому.
Гордость, отчаяние, безумие, восторг, все необузданные, скрытые эмоции человеческой натуры обнажены и усилены на этой сцене.
За один час это судебное разбирательство содержало в себе больше интриг и напряжения, чем самые лучшие фильмы.
Когда Фелина заявила, что может воссоединить Вашера с Виньер, зрители замолчали, а затем разразились бурными спорами.
— Она действительно может решить это таким образом?
— Невероятно! Я никак не ожидал такого.
— Именно! Вашер так много сделал для этого воссоединения, это показывает, насколько он был одержим.
— Если Марсель действительно Вашер, то, услышав это от леди Фурины, он, должно быть уже на грани.
— Невероятно… Леди Фурина не нуждается в доказательствах; она наносит удар по слабому месту преступника и заставляет его признать вину!
— Значит… вот что значит быть осуждённым богом?
Толпа ахнула от восхищения, пробежавшего по рядам.
В этот момент драма достигла своего пика.