Колесо

Стеллажи с древними фолиантами терялись в полумраке. Королева скользнула пальцами по корешку книги, когда услышала за спиной почти беззвучный шаг.
— Ваше Величество?
Глашатай возник между полками, как всегда — бесшумно. Его лицо скрывал капюшон.
— О, Вы весьма кстати. Я как раз подумывала поручить Вам нечто деликатное, — сказала королева, не оборачиваясь. — Вскоре мне понадобится найти кое-кого..я пока не до конца уверена, кого. Нужно будет передать ему кое-что важное.
— Буду рад служить, — ответил он слишком быстро. — Если вы ещё не определились с кандидатурой, могу помочь с выбором.
— Благодарю, — её голос звучал ровно, но пальцы сжали перчатки. — Но пока рано обсуждать детали.

Она сделала шаг к выходу, мельком заметив его силуэт. Что-то было не так. Очертания его фигуры казались знакомыми. Слишком знакомыми, но не теми же, что она наблюдала последние несколько лет, сталкиваясь с ним в замке. Будто она уже видела их когда-то давно — в другом месте, в другое время.
— Доброй ночи, до завтра, — бросила она через плечо.
— Доброй ночи, Моя Королева, — он учтиво поклонился на прощание. Она не обернулась.

У выхода её настиг запах — сладковатый, тяжёлый, смесь ладана и серы. Где-то она уже чувствовала это, будто в прошлой жизни.

* * *

Комната была наполнена полумраком, мягкий свет камина отбрасывал тени на стены, словно живые. Королева сидела за массивным столом, перед ней лежал чистый пергамент, но рука не поднималась начать.

"Что написать тому, кто придёт на моё место?" — думала она, но слова не складывались в предложения, буквы мельтешили в голове. Что можно сказать? Как объяснить то, что не поддаётся объяснению? — "А вдруг у меня всё будет иначе? Не так как у предшественников."

Она закрыла глаза и прислонилась лбом к холодной поверхности стола. В тишине начали звучать голоса. Голоса предыдущих правителей, тех, кто правил до неё.

"Спаси нас," — шептали они, — "освободи от этого бремени."
Королева вздрогнула. Голоса были полны страха и отчаяния. Она чувствовала, как мольбы проникают в её душу, будто искали в ней спасения.

"Что мне делать?" — Она подпёрла голову руками и закрыла глаза. — "Возможно ли прервать этот порочный круг? Как вырваться из всего этого? Виноват ли кто-то в происходящем, или это просто судьба, от которой невозможно сбежать?"

Она вспомнила старые легенды, проклятия — всё, что находила ночами в архиве. "Откуда это взялось? Проклятие ли это вообще? Или это непомерная гордыня?"

Королева подняла голову и взглянула на пустой лист. Слова всё ещё не приходили, но она знала, что должна попытаться.

"Я не могу позволить себе сдаться," — шептала она себе. — "Я должна предостеречь тех, кто придёт после меня. И если для этого нужно просто написать письмо, то я сделаю это. Я же в конце концов, Королева!"

* * *

Полумрак архива дрожал в такт пламени лампы, отбрасывая на стены её сгорбленную тень. Королева сидела, поджав ноги, спиной прислонившись к древнему дубовому стеллажу. Хруст яблока нарушал гробовую тишину – странно земной звук среди этих потускневших от времени фолиантов.

Она машинально перелистывала страницы лежащей на коленях книги. Вокруг возвышались хаотичные стопки томов – следы отчаянных поисков. Одни книги были раскрыты на определённых страницах, на других были обрывки пергамента с пометками «бесполезно», третьи просто свалены в кучу после беглого просмотра.

"Опять ничего", – прошептала она, швыряя очередной том в сторону. Книга с глухим стуком ударилась о каменный пол, подняв облачко пыли. Королева зло откусила ещё кусок яблока, сок стекал по её пальцам, оставляя липкие следы на пергаменте.

* * *
Дни и ночи слились в одно бесконечное блуждание между стеллажами. Королева больше не помнила, когда в последний раз видела солнечный свет — её мир теперь ограничивался пыльными фолиантами, трепещущим пламенем лампы и шелестом страниц, словно перешептывающихся за её спиной.

Она читала о них — тех, кто правил до неё. О королях, чьи имена стерлись из памяти народа, о королевах, чьи портреты теперь висели в дальних галереях, покрытые паутиной. Все они начинали с благородных целей.

Все они хотели изменить этот мир к лучшему. И все они сошли с ума.

* * *

Рука Королевы замерла над листом бумаги, перо дрогнуло, оставив след в виде чернильной кляксы. "Глашатай..." — промелькнуло в её сознании. Он всегда был рядом, его голос звучал уверенно, его советы казались разумными.

Но что, если это лишь иллюзия? Что, если за его преданностью скрывается что-то иное — холодный расчёт или даже... участие в игре, правила которой она до сих пор не понимает? Она резко отбросила перо, словно оно её обожгло.

Тени в кабинете вдруг показались ей гуще, а тишина — слишком настороженной. Она оглянулась, будто ожидая увидеть чьи-то глаза в полумраке. "Кто здесь?" — закричала она. Советники? Придворные? Слуги?

Все они могли быть марионетками в чужих руках, все могли знать больше, чем говорили. Королева сжала кулаки, ощутив, как страх, холодный и липкий, заползает под кожу. Она больше не могла доверять никому.

Пергамент под пальцами шершавый, чернила ложатся неровно — её почерк, обычно твёрдый и уверенный, сегодня дрожит, будто предательски выдавая смятение. "Я не первая. И не последняя," — пишет она, и эти слова кажутся одновременно утешением и приговором.

Сколько правителей до неё пытались найти выход, обращаясь к другим — к советникам, к мифическим Героям, — но все они в итоге оставались наедине с собой, с пустотой, которая медленно разъедала их разум?

* * *

Она перечитывает свои же записи недельной давности и видит, как её мысли петляют по одному и тому же кругу: сомнения, страх, снова сомнения. "Мы все пишем одни и те же письма," — осознаёт она, глядя на многочисленные незаконченные письма Новому Герою, — "и все они остаются эпитафиями."

"Несмотря ни на что, надеюсь, я не принесу своему народу боли больше, чем предшественники," — Королева горько усмехнулась, её сердце сжималось от тяжести этой мысли.

"Ладно," — произнесла она вслух, будто искала утешение в собственных словах, — "раз уж я смирилась с тем, что ничего не смогу изменить, постараюсь быть доброй правительницей и как можно дольше не впадать в безумие."

Она закрыла глаза, прижав ладонь к виску. Где-то в глубине сознания, уже почти не замолкая, звучали чужие мысли — обрывки фраз, смех, плач. Голоса предшественников.

Лампа потухла. В темноте кто-то засмеялся. И она не была уверена, прозвучал ли этот смех снаружи — или только у неё в голове.