Ария Лося

Дни текли за днями, проносясь мимо размытым пятном.

Люди теперь не смотрели на него, как на психа. Толика уважения читалась во взгляде каждого, кто встречался глазами с Сэмом. А ведь всё из-за того, что каждая указанная база оказалась не подставной. Наземникус Флетчер не лгал ни про одну нору Пожирателей, которую члены Ордена разрушали за считанные часы на протяжении вот уже месяца. Строили планы, более тщательно подготавливались. И были предельно осторожны.

Потому ничего страшного на улице Норфолк, 13 не произошло. Как и на Годриковой Впадине.

Сэм участвовал на каждом из двух заданий, – да и в принципе, его после того инцидента с Лестрейндж-Мэнором едва ли не руководителем ставили для остальных. Сэм раз от раза отказывался, потому что, как бы эгоистично это ни звучало, главным его желанием была не безопасность тех, кто шёл с ним, а поиски.

Оказываясь лицом к лицу с новыми и новыми людьми, посаженными на цепь Пожирателями, Сэм под давящее ощущение в груди искал среди них Габриэля. Раз за чёртовым разом. Но, ловя на себе отрешённый взгляд Дина, Сэм всё понимал.

Люди плакали, прижимая к себе найденных Орденом родственников, бормотали себе под нос благословения и бесконечное «как же я рада, как же я счастлив, моё солнце, моя любимая...», чуть ли падали на колени перед членами Ордена Феникса, благодаря их. Из-за этого Сэм чувствовал себя отвратительно, уткнувшись взглядом в пол.

Одна дамочка так и вовсе кинулась Сэму на плечи. Прижимаясь к нему всей своей фигурой и чуть ли не целуя его, она лепетала какие-то благодарности, которые Винчестер не слушал вовсе. Сэм тогда мягко отпихнул её, отделавшись каким-то глупыми фразами о том, что сделанное им было его работой.

Девушка некоторое время задержалась перед ним, глядя с неприкрытым восхищением на него и хлопая ресницами. После чего легко прошлась ладонями по плечам и, внимая твёрдости рук Сэма, отталкивающего её, направилась назад к найденному родственнику.

Сэм отворачивался от картины счастья, воссоединения, и не мог поверить, что чувствовал себя от этого откровенно паскудно. А твёрдая рука на его плече, принадлежащая то Дину, то Касу, то Бобби – не приносила успокоения, а лишь больше вины, которой и так перевалило за край.

Это не его должны успокаивать, а он. В особенности, брата Габриэля.

- Ты в порядке? - Сэм подходил к Касу каждый раз, когда чувствовал себя достаточно уверенным для этого.

- Держусь. - мягко отмахивался от него Кас, глядя на Сэма со слишком много говорящей улыбкой. - Я в порядке.

Они оба знали, что никто из них не был «в порядке», и Сэм не верил ему, просто молчаливо опускаясь рядом, будь то обычная скамья в городском парке, над которым нависли нехарактерные грозовые тучи, или мягкое кресло на кухне Норы. Они молча сидели, понимая друг друга так, как мало кто понимал.

Как люди, потерявшие важную часть их жизни, что ищут её и никак не могут найти. Вот, что их объединяло, всех их. Безрассудная вера.

По вечерам Сэм несколько раз в неделю заходил в крошечную комнату под чердаком Норы, которая раньше принадлежала, как он понимал, среднему ребёнку Уизли, Рону. Там он всегда встречал лежащую Мари, что, подобрав под себя ноги на кровати, смотрела пустым взглядом в стену напротив и не двигалась. Она была единственным ребёнком, которого не забрали, причина чего выяснилась гораздо позже.

Её родители были мертвы. Кингсли Бруствер нашёл это в архивах Министерства Магии и пихнул это в руки Сэма, словно ему эта информация была важнее, чем прочим. Все словно воспринимали его за какого-то опекуна или защитника Мари, что было совершено необоснованно. Наверное.

Её родителей убили ещё в самом начале войны, и Сэм никак не мог понять, почему девочка выжила. Она для Пожирателей не была больше рычагом манипуляции ради покорности родителей, – лишь маленьким, беззащитным ребёнком, нуждающемся в обычном беззаботном детстве. Но её отчего-то продолжали держать на коротком поводке в той клетке, из которой Сэм её забрал. Вряд-ли у тех тварей в масках просто не хватило силы воли её убить. Тут было что-то другое, и Сэм не сильно хотел в это вникать.

Самое важное для него было то, что девочка была жива, тут и сейчас.

А в те вечера, сидя за небольшим креслом, Сэму было плевать на все невысказанные ответы на бесконечные вопросы. Он тихо разговаривал с Мари, и будь он проклят, если она не улыбалась ему в те моменты, своей яркой, бесконечно прекрасной улыбкой восьмилетнего ребёнка. В такие моменты, ведя разговоры о Хогвартсе (в который Мари обязательно попадёт, просто придёт ещё её время, обязательно придёт), Сэм погружался в медовую ностальгию, рассказывая совершенно безумные моменты его детства.

Как они с Габриэлем, Дином и Касом переворачивали весь Хогвартс вверх дном. Сбегали в Хогсмид, – каким чудом, Сэм до сих пор не понимал, – бродили по его окрестностям, после чего получали десятки отработок и мыли котлы в подземелье или полы в совятне. Проскальзывали прямо под носом добродушного лестничного Хагрида в Запретный Лес. Дразнили Пивза, после чего убегали. Кидались взрывающимися грязевыми бомбами и выпускали из клеток крошечных противных тварей Пикси, которых после целый школьный день отлавливали по всей школе.

А после воспоминаний о розыгрышах и мелких детских проделках вспоминались гораздо более глубокие и многогранные. Первый полёт на метле на глазах у всего Хогвартса, первая попытка левитировать перо под чётким руководством профессора Флитвика, брожение по широким окрестностям Хогвартса и изучения его со всех сторон.

Вспоминалась отвратительного вида Визжащая Хижина, в которую Сэм и Гейб как-то раз попали совершенно случайно. Они, не предупредив никого, даже Каса (Дин уже выпустился), бежали в сторону Хогсмида, несясь напролом. Тогда только отрабатывая на пятом для Сэма и шестом для Габриэля курсе Дезиллюминационное заклинание, они коряво налаживали его друг на друга и оставались незамеченными для портретов и патрулирующих коридоры старост.

Забираясь на скользкий от грязи холм Хогсмида, Сэм и Габриэль перекидывались краткими фразочками, едкими до невозможности. Вечно подшучивали, что призраки, о которых говорили как о тех, кто жил тут, взорвут им головы, стоит только перешагнуть порог этого подозрительного помещения.

Но вот они уже вцепились руками в деревянные доски, держась у старой шаткой стены. Трава перемешалась с грязью, зоркий глаз луны впился им в спины и, не отрываясь, глазел на них. Габриэль постучал по низу досок, забившим окна. И не жалея мантии Сэма, был подсажен на плечи того, изучая поверхность окон.

К сожалению, Дин, которого так интересовало это место, узнал гораздо позже, чем его брат, что это было обычное помещение, в котором произошло нечто страшное. Сэм не знал что именно, но длинные следы от когтей проходили по стенам и полам, словно отпечатки прошлого. Их можно было заметить сразу же, стоило Сэму забраться туда вслед за Габриэлем, что осторожно отогнул одну скрипящую доску на окне и проскользнуть внутрь. Но а в общем – это была обычная крохотная хижинка с поломанной кроватью, с потрёпанным временем и пауками шкафом и с деревянными скрипящими полами.

Когда они с Гейбом оказались внутри, Сэм уселся на кровать, чувствуя, как та прогинается под ним, и позволил моменту утянуть их обоих в себя. Больше такого звонкого, уютного молчания у Сэма ни с кем не было. Они просто сидели, наблюдая за стекающей за окнами луной, медленно сменяющейся предрассветными лучами солнца.

- Либо я слепой, либо тут есть дверь. - Габриэль ткнул пальцем вправо, прерывая тишину. Сэм проследил за его пальцем и дверь действительно словно ожидала их, приоткрывшись.

Ветер играл с ней, покачивая, – и когда они её распахнули, то пред ними оказался большой длинный коридор, покрытый не деревом, а землёй, со всех сторон. И пройдя к самому его началу, Новак и Винчестер обнаружили себя у небольшой норы в корнях Гремучей Ивы, чьи ветви едва ли им двоим не вышибли головы. И этого чуть не добилось дерево, а не призраки, что было довольно досадно.

Пришлось вернуться назад и вновь возвращаться через Хогсмид, потому что никто из них понятия не имел, как выбраться из-под корней и не сдохнуть под ударами чёртового магического дерева, агрессивно настроенного ко всем людям и нелюдям.

Позже Сэм так и не узнал эту маленькую тайну Хогвартса. Но в следующий раз они в той хижине встретились уже вчетвером, – Дин, трансгрессировавший прямо туда по просьбе Сэма, Кас, недовольный тем, что его вытащили из мягкой постели, Гейб, буквально полыхающий от желания показать Визжащую хижину, и Сэм, с лёгкой улыбкой плетущийся по холму позади них всех, болтающих без перерыва.

- Это безумие, то, что вы решили сделать. Как вы со своими побегами ночью вообще остаётесь незамеченными? - бормотал Дин сквозь плохо сдерживаемую улыбку.

- Кто ты такой и что ты сделал с нашим заводилой Дином Винчестером? - изогнул бровь Габриэль, глядя на высокого по сравнению с ним Дина свысока.

- Ой, да иди ты.

- Ещё скажи, что тебе страшно. - продолжал вести своё Габриэль.

- Нихрена подобного. - после тех слов Дин пошёл вперёд, словно и не замечая, как Гейб и Кас позади разразились тихими смешками.

Дин Винчестер так сильно пытался быть авторитетом, что забывал о своём истинном характере.

Они с Гейбом не говорили о том, что проникли в Визжащую хижину с половину года назад, сбегая сюда раз за разом, чтобы насладиться спокойствием и тишиной. Это было так странно. Даже шахматная партия под принесённые Габриэлем свечи, которую они устраивали там, не приносила большего успокоения, чем молчание между ними.

В такие моменты Сэму хотелось нарисовать Габриэля. Впервые в те моменты он выглядел не как придурок, полный детской энергии, а как взрослый парень, что пытался скрыть эту зловещую для него личность под маской ребячества. Отливающая холодом бледность, опущенные уголки губ, тени, скользящие по чужому лицу... Всё это было слишком странно.

Но сейчас, стоило им перепрыгнуть через единственное окно и оказаться тут вчетвером, маска не слетела, отдавая пустынной улыбкой на лице. Сэм некоторое время смотрел на болтающего и бросающегося шутками Габриэля, после чего присоединился к окружившему его шуму их компании. Отлетали крышки с бутылок взятого сливочного пива, таяли конфеты на языках, слышался смех и небольшие стуки взрывающихся магических карт, в которые практически сразу же начали играть Дин и Кас.

Габриэль настраивал магловские пластины на проигрывателе и уменьшал до нужного по громкости звука. И тихая музыка семидесятых погружала окружившее их пространство за считанные секунды. Габриэль, довольный выполненной работой, усмехнулся и махом палочки зажёг свечи, стоящие в один ряд на небольшой полке раскрытого шкафа.

- Нравится зрелище преображающейся хижины, Сэмм-о? - хмыкнул Габриэль, не отрывая взгляда от других ещё не зажжённых свечей.

- Наслаждаешься владением невербальными заклинаниями, Гейб? - окликнул его Дин, словно вопрос Новака принадлежал ему.

- А как же. - открыто усмехнулся тот.

- Тут бы ещё прибраться. - Сэм прошёл к старым стульям, которые из воздуха создал Дин вместе с пошарпаным столом, и плюхнулся на один из них.

- Ой, не втягивай свою чистоплотность сюда, Винчестер.

- Ты ещё не видел моего старшего братца. Вот у него чистоплотность.

- Катись ты, Сэмми. - отмахнулся от него Дин, и Сэм показательно закатил глаза, открывая бутылку со сливочным пивом. - Я всего-лишь слежу за своей деткой.

- Магловской, купленной у какого-то старого болвана. - пробормотал себе под нос Гейб. - Что наврал тебе с три короба о её прошлом.

- Эй, такая же была у моего отца. Тем более тот «старый болван» назвал имя моего отца, что я ему не говорил, и в Импале было пару штук, которые я помню ещё с детства. Та же фотография мамы, те же пару царапин у окна, которые я сделал. - Дин отвлёкся от игры с Касом. - И я подумал, что её после просто перепродали. Импала 67-ого принадлежала моему отцу. Я же её знаю.

- Тебе было семь, когда ты её в последний раз видел. - качнул головой Гейб.

- Плевать.

- Она и есть Джона. - мягко заверил Дина Кастиэль, возвращая его внимание к игре. - То, что ты веришь в это, уже делает её отцовской.

- Хер я хотел класть на веру. - дёрнул плечами Дин, кидая поверх карты Каса свою карту из собственной стопки. - Я не просто верю. Я знаю.

Голос Дэвида Боуи заполнял собой комнату. Сэм расслабился, направляя палочку на спинку стула за собой и перевоплощая его под собственное бормотание в удобное кресло. Габриэль уселся на кровать, вновь цветущая за окном луна в форме улыбки осветила его фигуру и отразилась в его глазах. И Сэм отсалютовал ему своей бутылкой, на что Гейб открыто усмехнулся, салютуя в ответ.

Он тогда был среди семьи, полной и неуязвимой. А Визжащая хижина ещё на долгое время стала им всем пристанищем, до того последнего года, когда выпустился Кас. И повода, чтобы туда приходить даже после выпуска, больше не было, о чём Сэм действительно жалел. Возможно, ему всё ещё хотелось побыть обычным ребёнком.

А возможно, вновь оказаться с таким родным ему человеком там, в темноте, наедине друг с другом...

Сэм замолкал каждый раз на этом моменте, прекращая поток мыслей. И Мари, лежащая на кровати и слушающая его, одаривала его своим слишком понимающим и одновременно с этим непонимающим взглядом ярких глаз. Некоторое время он молчал, после чего поднимался на ноги, разминал затекающее тело и говорил спокойно:

- Я тебе обещаю, принесу пластинку Боуи и мы вместе её послушаем. Тебе понравится. - улыбаясь, Сэм со спокойной душой покидал комнату, зная, что вскоре они с некоторыми членами Ордена вновь будут отправляться на новые задания. И он снова будет стоять в середине из кольца обездвиженных тел, чувствуя, как кровь струится по его рукам, и думать о том, что очередная попытка найти Габриэля была провальной. Снова и снова.

В Норфолк, улица 13 и в Годриковой Впадине жило отнюдь не так много душ, как на то надеялся Сэм. Людей было даже предельно мало и Винчестер понимал, как необычно для людей было, наверное, наблюдать за бродившей там стайкой их людей, снующей между домами и ищущей нужный среди них. Сэм ловил на себе взгляды жильцов ещё жилых домов.

И каждый раз в тех домах оказывались люди. Пленные, больные и издевающиеся над ними Пожиратели, которым подобное было словно в радость. Люди ошалелыми глазами наблюдали, как члены Ордена пытались им помочь, закидывая их руки на свои плечи, некоторых поднимая и неся к границе, с которой можно было уже трансгрессировать. А после Сэм со стороны смотрел, как Кингсли или любой другой член Ордена связывался с их ближайшими родственниками, а после те забирали их, плача и смеясь одновременно.

А Сэм стоял у этих чёртовых  стеклянных запыленных окон и смотрел на побитый дворик Уизли. Закат стекал по небу кровавыми потоками, – и он был неудержим, прямо как полёт на метле, на которой Сэм так часто терялся в подобных небесных красках в Хогвартсе.

Но сейчас он стоял на земле. И всё происходящее сдерживало его от полёта. Мысли дробили голову, в особенности последние слова Кингсли Бруствера. Он на последнем заседании, которых в последнее время стало гораздо больше положенного, заявил, что у Малфоев есть два поместья. Одно из которых они, члены Ордена Феникса, попытаются избежать из-за того, что там могло быть в сотню раз опаснее, чем в любых других норах Пожирателей. А вот во второе Кингсли запланировал нагрянуть завтра, то есть, – Сэм посмотрел на настенные часы в Норе, – через девять часов двадцать восемь минут.

- Ты готов? - негромко поинтересовался у него Дин, подходя со спины.

- Не знаю. - качнул головой Сэм. Хотя был более, чем готов. - Просто надеюсь на лучшее.

- Как и все мы. - донёсся до него голос Чарли. - Но, может, на удачу сыграем партию во взрывающиеся карты, а?

Улыбка пробила хмурые лица каждого человека, находящегося в комнате. И они все направились к широкому дивану, где рыжеволосая девчонка тасовала колоду разноцветных карт.