Глава 1. БЕС
Город был пожираем тьмой, когда Дима по прозвищу "Бес" вырулил на пустую трассу. Ветер бился о его кожу, как тысячи иголок, но он не чувствовал боли. Внутри него горел огонь, который невозможно было потушить. Шлем скрывал шрам, скрывал его лицо, его прошлое. Балаклава плотно облегала шею, словно броня, защищающая от мира, который предал его.
Он был один. Всегда один.
Мотоцикл рычал под ним, словно зверь, готовый сорваться с цепи. Дима сжимал руль, чувствуя металл под пальцами. Это была его единственная связь с реальностью. «Только ты, братан, - шептал он, глядя на приборную панель. - Только ты меня понимаешь».
Дорога убегала вдаль, как бесконечная лента, и Дима мчался по ней, словно пытаясь убежать от самого себя. Но куда бы он ни ехал, тень его прошлого следовала за ним. Тень той девушки, которая разбила его сердце. Тень того дня, когда он чуть не потерял всё.
Он вспоминал её лицо. Её смех. Её голос. «Ты не нужен никому, урод, - повторял он себе. - Ты сам по себе». Но внутри, где-то глубоко, гнездилась боль. Боль, которую он не мог заглушить ни скоростью, ни адреналином...
Трасса опустела. Дима остановился на обочине, заглушил двигатель. Тишина обрушилась на него, как груз. Он снял шлем, прошелся пальцами по шраму. Это было напоминание. Напоминание о том, что он выжил. Но какой в этом смысл, если ты живешь только для того, чтобы страдать?
Закурил сигарету, то, что помогало ему выжить в такие моменты..
"Гребанный ад," прошептал он себе, шлем снова опустился на голову, словно броня, защищающая его от всего мира. Вместе с ревом двигателя мотоцикла его дыхание стало глубже, тяжелее, будто механический зверь под ним делился с ним своей мощью.
Ночь. Улицы пустынны, только он и его мотоцикл. Каждый поворот, каждый рывок ручки газа - это был вызов самому себе. Доказывал ли он что-то миру? Или просто бежал от себя?
Он ненавидел этот город. Ненавидел людей, которые тут жили. Ненавидел себя за то, что все еще дышал. Дождь стучал по шлему, словно пытался докопаться до него, до его души, до того, что осталось от Димы.
Его лицо, изуродованное шрамом, казалось чужим....Он уже давно перестал узнавать себя в зеркале. Девушка, которую он когда-то любил, ушла, оставив его с этим лицом, с этой злобой, с этим пустым местом внутри....
Дима рычал, выкручивал газ до предела, и байк взревел, рванув вперед. Ветер бил его в лицо, дождь хлестал, но он не чувствовал ничего, кроме адреналина. Он несся по пустым улицам, словно пытался убежать от самого себя. Но куда можно убежать, когда твой единственный друг - это железный монстр между твоих ног?
- Ты никому не нужен, - прошептал он себе под шлемом, голос срывался, словно рваная ткань. - Никто не будет ждать. Никто не вернется!!
Его бывшая? Он вычеркнул ее из памяти, как пустой лист. Она сказала ему уйти, когда он был разбит, когда его лицо было изуродовано, а сердце разбито вдребезги. Он поклялся тогда: никогда больше. Никто не войдет в его мир.
Но мир, казалось, не соглашался с ним.
Он остановился у заброшенной заправки на краю города.
Ржавые колонки, разбитые окна - место, словно вырванное из времени. Дима снял шлем, дыхание вырывалось клубами пара в холодном воздухе. Его шрам блестел при тусклом свете фонаря, как незаживающая рана...
Двигатель взревел, откликаясь на его гнев. Дима отпустил сцепление, и спортбайк, словно зверь, сорвался с места, пожирая асфальт. Ветер хлестал в лицо, даже сквозь плотную балаклаву и визор шлема. Каждый раз, когда он разгонялся до предела, боль немного отступала, уступая место первобытному чувству свободы и власти. Он был хозяином дороги, королем скорости, неприкасаемым и неуязвимым.
А между тем в голове ысплывали все те же воспоминания о том дне, когда он попал в аварию....он помнил ее лицо, искаженное жалостью и отвращением.
- "Ты мне больше не нужен, Дима. Ты... изуродован."
Эти слова врезались в память глубже, чем осколки стекла в кожу после аварии..
С тех пор он воздвиг вокруг себя стену, непробиваемую броню из цинизма и безразличия. Никому не позволено было увидеть его истинное лицо, его раны, его слабость.
Одиночество стало его спутником. Спортбайк - его единственным другом. Он говорил с ним, делился своими мыслями и горестями, зная, что тот не предаст, не осудит, не бросит. Бензин, масло, резина - вот его стихия, его мир. Мир, где не было места любви, привязанности, нежности. Все это - лишь иллюзии, обман, ведущий к боли и разочарованию.
Но иногда, в тихие ночи, когда он сидел один в гараже, глядя на своего железного коня, его охватывала тоска. Тоска по теплу, по пониманию, по простому человеческому участию. Он знал, что внутри него, под толстым слоем брони, все еще живет тот самый Дима - добрый, ранимый, способный любить...
Но он боялся. Боялся снова открыть свое сердце, боялся снова быть отвергнутым.
И тогда он снова заводил двигатель, и рев мотора заглушал все сомнения, все страхи, всю боль. Он летел навстречу горизонту, один на один с дорогой, с ветром, со своей судьбой. Неприступный мотоциклист, навсегда обреченный на одиночество...
Однажды, на заправке у трассы, его внимание привлекла девушка. Она возилась со стареньким "Жуком", безуспешно пытаясь завести его. Ее руки были перепачканы маслом, а на лице читалось отчаяние. Дима, обычно игнорировавший окружающих, вдруг почувствовал странный укол сочувствия.
Он заглушил байк и подошел к ней.
"Позвольте взглянуть", - сказал он, и девушка, удивленная его появлением, отступила в сторону. Дима быстро оценил ситуацию. Проблема была в карбюраторе. Он достал из своей сумки несколько инструментов и принялся за работу. Его движения были точными и уверенными. Через несколько минут двигатель "Жука" ожил, заурчав, как довольный котенок. Девушка смотрела на него с восхищением.
"Спасибо вам огромное! Я бы тут до утра простояла", - сказала она, протягивая ему руку. "Меня зовут Лена".
Дима неуверенно пожал ее руку. "Дима". Он не привык к благодарности, к открытому взгляду, полному искренней симпатии. Лена предложила ему кофе в придорожном кафе. Он колебался, но что-то в ее взгляде заставило его согласиться.
За чашкой кофе они разговорились. Лена оказалась художницей. Она рассказывала о своих картинах, о своих мечтах, о своей любви к жизни. Дима слушал, завороженный. Он словно впервые увидел мир в ярких красках, услышал музыку, которую давно забыл....Балаклава, полнятая до носа, обнажая красивые губы..все, что он мог показать, более не хотел. Девушка завороженно смотрела на него...
- Хочешь прокатиться?- шепнул он.
Девушка улыбнулась..синие глаза засветились . Улыбка стала яркой..
Она не ожидала такого предложения. Мотоцикл, такой огромный и блестящий, казался ей воплощением свободы и бунтарства, совсем не похожим на ее уютный "Жук". Но что-то в глазах Димы, какая-то робкая надежда, заставили ее ответить :
- "Конечно, хочу!"
Он помог ей надеть шлем, и она почувствовала его теплое прикосновение. Забравшись на байк позади него, Лена крепко обхватила его руками. Рев мотора отозвался вибрацией по всему телу, и они тронулись в путь. Ветер бил в лицо, волосы развевались, и она чувствовала себя невероятно свободной. Дима вел байк уверенно и плавно, словно они были единым целым. Она прижималась к нему все крепче, наслаждаясь каждым мгновением.
Они ехали долго, не говоря ни слова. Дима чувствовал ее присутствие за спиной, ее тепло, и это наполняло его странным, незнакомым чувством. Он не думал о прошлом, о боли, о разочарованиях.
А он просто ехал, чувствуя себя живым...
- Почему ты не снимаешь балаклаву?..- прошептала она.
Он вздрогнул..снова страх...
Нет..нет...нет...если она увидит его...
Броня...холод. Нельзя. Никто не должен видеть его лицо...
Лена почувствовала, как напряглось его тело. Мотоцикл сбавил скорость, и ветер уже не так яростно трепал ее волосы. Она не понимала, что произошло. Только что они летели навстречу закату, полные восторга и свободы, а теперь... теперь он словно отгородился от нее невидимой стеной.
Обратная дорога казалась бесконечной. Дима молчал, и Лена чувствовала, как между ними нарастает напряжение. Она хотела спросить, что случилось, но боялась нарушить хрупкое молчание. Приехав к заправке, он остановил мотоцикл и молча помог ей слезть. Лена сняла шлем и посмотрела на него с немым вопросом.
"Спасибо за компанию", - глухо произнес Дима, избегая ее взгляда. Он уже заводил байк, готовый сорваться с места и исчезнуть в ночи. Лена почувствовала, как в груди разливается обида. Она протянула руку, пытаясь остановить его.
"Дима, подожди! Что случилось? Почему ты так изменился?...пожалуйста.." - в ее голосе звучала растерянность.
Дима резко затормозил и повернулся к ней. В его глазах была боль и отчаяние.
- "Не надо, Лена. Ты не поймешь. Мне лучше уехать".
- Дай свой номер ..пожалуйста...- шепчет девушка.
И, не дожидаясь ответа, он сорвался с места, оставив Лену одну на обочине дороги. Она смотрела ему вслед, чувствуя, как в сердце поселяется пустота. Жук стоял одиноко, словно брошенный щенок...
*****
Ну и кому ты нужен? На что ты черт возьми надеялся? Ты же должен был показать ей свое лицо, после той страшной аварии на своем мотоцикле, когда ты, черт возьми, полгода не мог толком ходить ! Что ж ты остановился то на пол пути? Боишься что эта милая рыжая девушка отвергнет тебя ?...Чего ты там испугался?.. Ты же ничего не чувствуешь...
- шептал внутренний голос парня.
Дима рванул с места так резко, что резина взвыла по асфальту, оставляя за собой черный след. Он не оглядывался. Не мог. Глаза жгло, а в ушах стоял её голос: «Дай свой номер...»
Но он не дал.
Потому что знал - если она увидит его лицо, всё кончится.
Лена стояла на обочине, пока звук мотора не растворился в ночи. Ветер трепал её рыжие волосы, а в груди клубилось что-то острое и колючее.
Он сбежал...Потому что ты попросила показать лицо...Идиотка! - она смахнула слезы с глаз...и горько усмехнулась самой себе, пожалев об этом порыве. Спугнула парня таким глупым моментом и этлй просьбой..
Что же я за дура то...Где его искать теперь?....
*****
Дима заглушил двигатель у своего гаража - ангара на окраине города. Здесь он чинил байки, здесь же прятался от людей. От их взглядов. От их жалости.
Он сорвал с головы балаклаву и швырнул ее в угол.
Зеркало на стене отразило то, чего боялся показать.
Шрамы. Два шрама на лице...на щеке ...Грубые и заметные.
Он сжал кулаки.
"Ты думал, она тебя примет? С таким лицом?"
Но хуже всего было другое...
Он хотел, чтобы она прикоснулась.
Хоть раз.
Хоть одним пальцем.
Прежде чем отвернется..