Казнь
Он лежал на кровати в соседней комнате и выискивал в уродливых цветах на шторах очертания лиц.
-А он, прикинь, пока он в армии, с его девушкой втихаря начал, - надрывался женский голос с кухни, - И ему говорит...
Вскоре лица закончатся и придётся проходить лабиринт в промежутках между рисунками ковра на стене. Трещина на пальце уже застыла, но всё ещё хочется её трогать, чтоб она подавала неприятные признаки жизни. Ещё утром вскрывал консервную банку, по краям диска прорезались зубцы, лезвие открывашки застряло, положил ладонь сверху, чтоб пропахать дорогу, острая резкость, воздух сквозь зубы, глянул на большой палец, из линии поперёк стягивающейся в узелок дуги рисунка на подушечке вот-вот хлынет кровь.
-Вот мудак, посмотрела бы я в его поганые... - отвечал второй голос
Как будто вся твоя жизнь зависит от щелчка эластичной заколочки, вертится пальцем вокруг амбушюра наушника, выворачивает наизнанку и возвращает прежнее положение. Накануне с ним заговорил женский дуэт на крыльце бара и только он вошёл во вкус, фраза оставляет горячий тормозной след: "Только не нужно к нам подкатывать, хорошо? Просто общаемся на легке". "Да вы себя видели?" - гавкнул он сквозь полуулыбочку и был таков. Забавно, но даже этот мягкий кадр не перебьёт послевкусие крайней ночи.
На днях он получил на день рождения подарок от брата. Дублировал празднование отдельно для него в его доме с его дамой и очередной своей подругой. Дама брата сильно гордилась и хвасталась своим вкусом на кино, в действительности же изнурительные просмотры обменивали понимание на утешение от прикосновения к чему-то недоступному. И когда она который раз имела неосторожность в высказывании, он не удержался от резкого комментария. Крепким узлом завязался бестолковый спор, стремительно сделавший широкий шаг от кинематографа к порядочности, а как аргументы под рукой закончились, она обернулась к брату: "И ты так всё оставишь?" "Богдан, - сказал брат, глядя так, будто понимает, кто тут прав, но будучи заложником ситуации, вынужден поступать вопреки рациональности, - ты себе не много ли позволяешь? Я же твоей девушке не говорю, как ей себя вести" "А ты хочешь мне что-то за неё сказать?" - спросил Богдан и встал. Хлоп. Успел выставить руку, чтоб не удариться головой. Из линолеума вылуплялись красные капли. Не так забавно, но это недоразумение выцветает на фоне этой ночи.
Увидел в диске треснувшего зеркала лицо того самого какого-то актёра, с которым его постоянно сравнивают. Богдан достаточно рано повзрослел лицом, за что многие задаются вопросом, сколько ему лет? На щеках поднялся слой щетины. Почему я вообще брился всё это время? Оставлю так.
Сегодня тот день, когда вибрация новых сообщений - дурной знак. Если никто об этом не вспомнит или все просто закроют глаза, это будет та награда, которая не сравнится ни с одной успешной ночью не в своём доме за минувшее лето, что он провёл в барах с пустыми карманами.
Палец всё ещё кисло позванивал. Вошёл на кухню, спросил у подруги:
-Есть что-нибудь пожрать?
-Не-а.
Щёлкнул пустую плитку, набрал воду в кастрюлю, гакнул на плитку. Когда макароны наклонились в воду - каким варваром нужно быть, чтоб их ломать - выяснилось, что соль кончилась. Насыпал в кастрюлю по приправе из каждой пачки, пока вода не окрасилась в непроглядный, каштановый цвет.
Телефон страшно прожужжал. Всё-таки судьба решила не вмешиваться, бросив Богдана на самотёк. Не глядя, он знал, что внутри рокового сообщения. Такая-то, нечитаемый набор из латинских букв, поставила "Нравится" вашей фотографии.
Взглянул на палец, в углу щель между забытым заусенцем и ногтём наполнилась застывшей кровью, очертив дугой границу. Как неожиданно - обменял ежедневные, километровые пожелания доброй ночи на одноразовых других...
Звонок в дверь, истеричный и ультимативный. Их специально делают такими раздражающими? Богдан вскочил с дивана и затаился у окна, внимательно изучая предметы на подоконнике. Так быстро? Даже без предупредительного выстрела? Даже не позвонив в домофон? По случайной удаче могла открыться парадная дверь. Открывать пошла его подруга и грудь Богдана с точностью повторяла перемещения затвора в замке. В квартиру проник ветер суеты, с которым у него ассоциировался сильно дышащий голос подруги его подруги.
Вечерело. Кажется, у судьбы сегодня без того достаточно дел и его мелкий случай, отложенный на край стола, к концу дня потерялся, а о нём и вспомнят-то спустя внушительный отрезок. И вот он уже беззаботно сидит за столом, и поднимает вилкой копию кастрюли из макарон, и трясёт ею, чтоб отделить приемлемую порцию, но струны припятственно рвутся, и ненаученный опытом прикидывает, кого из друзей позвать на ночь. Двойное жужжание в кармане. "Говори адрес, общаться будем"
"Давайте не сегодня, я не в состоянии вести разговоры"
Сообщение висит неувиденным. Вот и раздался конец его приключениям. С другой стороны что ещё, кроме как последствия извне пресекут его последовательность вечных займов и засыпание в разных квартирах?
"Да всё, мы уже узнали, выходи к церкви, скоро приедем"
Нарубил первый альбом Morphine. Под кишечные струи саксофона проник гладкий, как лицо Богдана днями назад, голос. Теперь его лицо созвучно голосу Салли Эрне. Нарезанные на листе зелёные, пахучие гроздья засасывал через соломинку пустой папиросы. На кухне сел у окна посмаковать её с подругой. Не аккуратно подкуривая, уронил зажигалку точечно в кошачью миску с водой.
И теперь всю эту нелепость он увидел как сцену в фильме, где он придурковатый школьник из футбольной команды или деревенский простак с мгновенными реакциями, разгребающий последствия своего характера. Он взглянул ещё раз, на комнату, на себя, в окно и перед глазами у него выстроились все неочевидные, неожиданно связанные детали, как будто до этого он перемещался по дороге жизни в запотевших очках, а теперь снял их и увидел всё, что обычно не замечал, и как будто какой-то невидимой, но самой жизненно важной частью тела, где-то за затылком прикоснулся к пониманию, и что такое любовь, и что такое смерть, и что такое время. Но мысленный хамелеон менял облик раньше, чем успеешь на него посмотреть, поэтому ничего из этого он объяснить не мог, ибо просто не успел бы, слова под рукой оказались бы непригодными, как фломастеры, что не подходят для этой раскраски.
Вспомнил утреннюю переписку:
"И что это было ночью?" - написала она.
"?" - ответил он.
"Не прикидывайся, что не понимаешь, я не спала вообще-то"
Он набирал сообщение и стирал, набирал заново.
"Так это была ты (смеющиеся до слёз смайлики)
Вот я начудил)) Прости, перепутал"
"Не включай дурака"
"Ладно, что было, то было. Прости меня, пожалуйста, ещё раз"
"Я Диме расскажу, ты понимаешь?"
"Валяй, за свои действия я принимаю все последствия"
"И всем ребятам в компании расскажу"
"Да не вопрос"
И гигантская стопка одежды на кресле, и вырастающие из старинной, напоминающей светофор переноски, три белых блока питания с чёрными хвостами, и выглядывающие из темноты под диваном зажигалка инструкцией кверху, ручка и чехол от айфона с глазком для камеры, и перемешанная обувь, как разноцветные конфеты Скиттлз, с продавленными пятками, и полная воды тарелка в раковине, поставленная на паузу, одно переключалось на другое, а предыдущее за ненадобностью забывалось.
Время. Запрыгнул в ботинки и не зашнуровывая, с высунутыми языками, накинув на плечо рыжую облезлую кожанку, вышел. На тротуаре будто ветер согнал скрученные в трубочку эмбриона листья на одну сторону. Достал папиросу, прижёг той самой зажигалкой с пола и с каждой затяжкой без того наблюдающий миллион событий, проваливался всё дальше от притупленного тумана, живущего в будних умах.
Ничего Богдан не перепутал. После громкой вечеринки заваливаясь между спящими в одежде на не расправленной кровати парнем и девушкой, он знал, что это его друг со своей дамой. Но одно знакомство вхолостую за другим, когда дана команда, но не произведён выстрел, накапливали в нём удушающее копошение при виде круглых частей тела. И когда он, неудачно повернув голову, увидел две обтянутые синтетической тканью, плотно прилегающие друг к другу больших мякоти, обнимаемых у ног полумесяцами теней, мысль его была не предшествующей действию, а последующей.
Над золотыми пугающими корнями ветвей сидел средневековый кирпичный дом с жестоким красным крестом. Дорога перед ним мягко проваливалась вниз, рядом с намёком на аллею соседствовал тротуар. Знакомая машина, знакомые голоса.
-Ну чё, щипач, - крикнул парень с родинкой на носу, - Чё делать с тобой будем?
-Богдан, Богдан, я с тебя катаюсь, - сказал высокий парень с хипстерской причёской.
В уме Богдана капсом набралось язвительное предложение, но он его стёр.
-Что сочтёте нужным. Я предупредил, в каком состоянии сейчас и некомпетентен решать такие дела. Но я полностью признаю свою вину и мне стыдно. Собсна, поэтому я в таком состоянии.
-Ещё бы тебе не было стыдно, - сказал парень с кольцом в крыле носа, - Чужих баб лапать.
-Тихо, брат, не подначивай. Мне, Бага, обидно. Но обидно мне не за то, что ты приставал к моей женщине. Как она мне потом сказала, это могло бы быть обоюдно, но это мы уже отдельно порешаем. Мне обидно, что ты пристаёшь... К чужим женщинам ладно, приставай сколько влезет. Мне обидно, что мы с тобой друзья, ты был моим близким и так поступил.
-ТАК ВЪЕБИ МНЕ.
-Думаешь, это что-то поменяет?
-Но ты же не просто так приехал, ещё и со всеми. Я этого заслужил, а может это даже меньшее, что я заслужил. Прости меня, Дима. Я тебе ещё торчу...
-Да ладно, Бага, я приехал не за тем, чтоб калечить тебя. Мы приехали в глаза твои посмотреть бессовестные. Я тебя столько лет знаю и каким бы ты не был мудаком, в тебе ещё остаётся жилка душевная. Но ты же понимаешь, что это всё? Что это конец. Можешь ко мне больше не обращаться. И ко всем остальным тоже.
-Да, Дима, понимаю.
-Ну всё тогда, удачи тебе.
-Кури, не кашляй, - бросил из-за спины высокий.
-Жили-были, не помрём, - ответил Богдан.
А если всё таки она была последней, кто зажигал у него под рёбрами незадействованный свет и невовремя подвёрнутая нога, прибитый дверью палец, и от их забытости приходилось добывать свет из другого места. Она, разрезавшая его жизнь на волшебство мыслей перед сном и шатание от одного влажного удовольствия к другому.
Вспотевшего, роняющего с носа мерзость, облокотившегося на дверной косяк подруга неожиданно встретила Богдана на пороге. Редко дыхание даётся с таким трудом.
-Ну ты и демон, - сказала она, крепко стоя на пороге и не пуская его, - Уже рассказали, как ты начудил. Вещи твои собрала, вон в коридоре найдёшь.