Обещание сквозь прощание
***
Яркое полуденное солнце, проникая сквозь начищенные дочиста стёкла, играло со всеми поверхностями, что успевало встречать на своём пути. Юное тело, облачённое в чёрное длинное в пол платье с объёмной юбкой, украшенное белоснежным фартуком, подчёркивало изящную талию омеги. Мягкие шелковистые волосы, заплетённые в аккуратный хвостик у нижней части головы, были, казалось бы, небрежно растрёпаны у лица. На самом же деле лоб, скулы и часть щёк были закрыты намеренно, прикрывая большую часть лица, лишь бы скрыть от чужих глаз только проявляющуюся омежью изящность. Огненная макушка была украшена чепчиком в цвет милого фартучка, а длинные завязочки головного убора скрывала яркая копна волос за ушами. Мелькающая вдали виднеющаяся метла в руках юноши проворно двигалась, будто сама по себе.
Тихая мелодия, эхом разносящаяся по одиноким коридорам особняка, завлекала, словно омега был той самой сиреной из древнегреческих мифов, заманивавшей в свои коварные объятья путников. Омега манил, будоражил сердце красотой и топил в своей горячей, сводящей с ума душе, озаряющей своим светом унылые дни.
Топот чужих торопливых ног разрушает идиллию всей уборки юного омеги, а резкий толчок где-то сбоку удивляет и обескураживает. Парня опрокидывают на пол, устеленный изысканными коврами, привезёнными из заморских стран, и по коридорам разносится детский плач. Чуя мягко улыбается, привыкший к подобным капризам юного господина, тянется рукой к голове мальчишки и с искренней заботой поглаживает шелковистые пряди.
- Что же расстроило нашего юного господина? Разве мог кто-то безнаказанно довести вас до слёз? - Чуя, сталкиваясь с подобной ситуацией далеко не в первый раз, прекрасно знал, что молодого господина могло расстроить всё, что угодно. Любая мелочь, противоречащая его желаниям, могла заставить того заплакать, если, само собой разумеющаяся, не была исправлена тот же час.
Юный господин особняка был единственным сыном своего отца, овдовевшего спустя некоторое время после рождения ребёнка. И мужчина поступал, как любой родитель на его месте, лишившийся любви супруги: он отдавал всего себя ребёнку и работе, дабы обеспечить своему чаду безбедное существование.
- Не х-хочу... Н-не пущу... - заикался ребёнок, а после снова впадал в истерику.
Чуя лишь тяжело вздыхал, поглаживая растрёпанные волосы. Дазай был ребёнком не столь избалованным, как могло показаться постороннему наблюдателю, но, несмотря на это, паренёк уже в возрасте тринадцати лет требовал к себе отношения, как к вполне созревшему юноше, коим он, в связи с юным возрастом и весьма вольным отношением как к вещам, так и к окружающим его людям, не являлся. Да, Дазая можно назвать ребёнком добрым, честным и в большей мере справедливым, но он также был капризен в плане своего окружения. Мальчик не терпел рядом с собой большое количество людей, считающих себя «слишком умными» лишь из-за своего статуса, и делал исключение лишь для учителей, нанимаемых отцом для обучения наукам и разным видам искусств. Дазай предпочитал проводить время с тем слоем общества, которое зачастую называли всегда и везде одинаково — прислугой, но больше всего он любил водиться с Чуей. Сам омега был сыном кухарки и садовника, скончавшегося от болезни ещё десять лет назад. Фамилия у Чуи была, что для «слуг» было редкостью, но все в доме уже давно привыкли называть его довольно ласково — птенчик. Такое прозвище юноша получил от матери после того, как принёс одним дождливым вечером в дом маленького птенчика, выпавшего из родительского гнезда, со временем кличка и приелась, прочно обосновавшись в умах всех обитателях дома. Вот только единственным исключением стал сам Дазай, упрямо продолжающий называть омегу «Чуечкой».
- Чуечка, отец хочет отправить меня на учёбу, - немного успокоившись, прошептал юноша, прижимаясь к чужому, давно полюбившемуся фартуку. - Хочет, чтоб я обучался за границей, потому что я — альфа.
Чуя лишь тепло улыбнулся, погладив нежную щёку мальчика.
- Вам ведь следует хорошо учиться, чтобы после унаследовать дело отца и найти себе достойного омегу, - Чуя продолжал успокаивать всхлипывающего юношу, но произнесённый последний аргумент совершенно изменил поведение альфочки: мальчик поднял на горничную обиженный взгляд, нахмурился, сжимая ткань чужого платья, а после, и вовсе обезумев, стал кричать изо всех сил, протестуя:
- Неправда, не нужен мне никакой другой ДОСТОЙНЫЙ, - специально выделив последнее слово, юноша резко поднялся с пола, на котором сидел всё это время, и, нависнув над омегой на два года старше его самого, продолжил свои возмущения. - У меня уже есть избранная пара, - альфочка вновь кинулся в объятья омеги, сгребая чёрную ткань в кулаки, пока Чуя удивлённо вытаращил глаза на него. - Вот вырасту и возьму тебя в мужья, и никакой другой мне не нужен.
Чуя, немного погодя придя в себя, опечаленно улыбнулся, прикусив губу, погладил непослушные пряди, которые только этим утром старательно расчёсывал, любуясь переливающимися шелковистыми прядями, и, преодолевая предательскую дрожь в голосе, прошептал:
- Конечно, юный господин... Вы возьмёте в мужья кого только смеете пожелать, но... - не успевает омега договорить, как Дазай подскакивает с ковра, с довольной улыбкой протягивая ему руку. Видимо, этих слов оказывается вполне достаточно импульсивному пареньку, и вскоре он радостно заводит беседу с Чуей, вернувшимся к своей работе. Дазай не мешает омеге, лишь сидит на подоконнике рядом с юношей, что уж точно не приветствуется в его-то статусе, но Чуя больше не возражает, пряча застенчивый взгляд от редких людей, проходящих мимо.
Этим же вечером Дазай садится в запряжённую карету и уезжает из родительского дома, а Чуя, тайком наблюдавший за всем этим, по возвращении в комнату, которую он делит на двоих с матерью, забивается в самый дальний угол и плачет. Он больше не чувствует себя как дома в этом огромном пустом замке, что наполнен одновременно родными, совершенно чужими людьми.
Я скоро вернусь
Пролетает в чужих мыслях, пока карета, мерно покачиваясь, движется неспеша, всё дальше удаляясь в ночи.
***
______________________________________
Вот и первая глава, которую я так давно собиралась написать
Люблю вас, на сегодня всё ❤️❤️❤️