Глава 8
Тиор сидел в своем кабинете, по которому поздний вечер разлил синие тени. Мерно тикали резные напольные часы, на которые Владыка воронов периодически бросал хмурый взгляд.
Это был длинный и непростой день. Утром, все еще озабоченный ночной встречей, Тиор отложил свои дела, чтобы поговорить с Лилиан – время поджимало, и для представления в Совете девочке было нужно другое имя, не человеческое. По мере того, как он говорил, лицо внучки становилось все более хмурым – очередные перемены, - и под конец в его таэбу колючкой вонзилось ее раздражение, смешанное с усталой злостью.
Тиору было искренне жаль девочку – на нее действительно много свалилось за короткий срок, но времени, как оказалось, у них было в разы меньше, чем он надеялся. Сам Тиор с удовольствием дал бы ей возможность отдохнуть, привыкнуть к новому окружению, насладиться теплом внимания слуг и (кто знает, вдруг?) его обществом, но они были заложниками большой политики, в которой взрослеть приходилось рано.
Чтобы как-то смягчить требование, Тиор предложил внучке подумать над именем «Лиан», всего на один слог отличающемся от ее собственного. Он не мог не задуматься, чем руководствовалась Джабел, выбирая человеческое имя для дочери: пыталась заглушить тоску по дому, хотя бы в звуках желая сохранить что-то знакомое уху, или же... предполагала, что однажды Лилиан столкнется с миром хеску? Без чар Признания она бы росла обычной девочкой, разве что, была бы чуть здоровее остальных и прожила бы подольше – хеску практически не болели до самой старости, и людские напасти вроде гриппа или насморка были им неведомы.
Лилиан, услышав предложение, лишь хмуро кивнула и чиркнула на листе блокнота короткое «Подумаю». Тиор не хотел на нее давить, и поэтому до конца дня больше не поднимал эту тему. Полукровки никогда не становились Владыками, они даже не бывали наследниками клана – считанные единицы, попавшие в мир хеску, обычно принадлежали к Младшим семьям или оказывались плодами бурных гулянок молодых аристократов. Но не более. Лилиан же мгновенно оказалась очень высоко, и ее ждала жизнь под пристальным взором всех Старших семей, Совета и других кланов.
«За тобой будут пристально следить всю жизнь, ожидая, когда ты оступишься, - со вздохом предупредил ее Тиор в один из первых дней. – Все всегда будут помнить, что ты наполовину человек, но очень быстро забудут, что ты так же наполовину хеску». Лилиан тогда кивнула – она понимала, что существование ее в роли наследницы, а когда-нибудь и главы Дома, будет непростым, но это все равно было лучше, чем запустение ее человеческой жизни.
С тех пор прошло две недели, и Лилиан, очевидно уставшая, держалась, казалось, исключительно на собственном упрямстве.
Пару часов назад они поднялись по лестнице - она к себе в спальню, он - в кабинет. Глядя, как за худой спиной в чёрной тунике закрывается дверь, он не позволял себе думать, как она похожа на Джабел.
Если быть честным, на внешнем подобии сходство между детенышами и заканчивалось. Джабел была несколько легкомысленной, мало думающей о своем положении в клане, витающей в облаках, и решение уйти из дома было едва ли не единственным ее серьёзным поступком за всю жизнь.
Лилиан... оказалась другой. Тиор пока еще приглядывался к девочке, боясь тешить себя напрасными надеждами, но уже сейчас осторожно признавался самому себе, что его приятно удивляла ее твердость. Он знал, что по ночам она плакала, заново переживая гибель родителей - ее клокочущая боль долетала до него, сотней иголок впиваясь в грудь - но она справлялась. Столкнувшись с новым для себя миром, с неожиданными реалиями, она лишь кивнула и с головой погрузилась в изучение непривычных понятий. Не раз за эту неделю Тиор видел ее каштановую макушку, склонившуюся над записями или старинным фолиантом из библиотеки. Она послушно зубрила незнакомые слова, запоминала социальную структуру общества хеску и не переставала испытывать почти благоговейную благодарность по отношению к Мараку - Тиор чувствовал ее разливающимся по ладоням и предплечьям теплом.
Только бы успеть.
Он не задумывался о том, какие чувства испытывает сам. Вначале им двигало лишь желания спасти Дом, обеспечить ему будущее - в конце концов, если бы разговор шёл лишь о нем самом, возможно, усталость, накопленная за эти десятки лет, взяла бы верх, и Тиор просто уступил бы главенство одной из Старших вассальных семей. Но он отвечал за весь клан, в который входили не только аристократы, но и простые хеску - слуги, посыльные, мирные жители, никогда не покидавшие внутреннего мира.
В самые чёрные дни Тиор не отказывал себе в мазохистском удовольствии рассчитать, какая семья заняла бы место Высокого Дома вместо Базаардов. По всему выходило, что это должны были бы стать Риттора - древний и достойный род, во главе которого стояла матриарх, шеру Марет. Она была умной и дальновидной женщиной, и Тиор полагал, что она бы даже обеспечила ему достойную старость, предоставив выбор, где жить, а не выгнав на все четыре стороны, но... У Тиора, как и у всех воронов, был острый слух, и порой до него долетал шёпот слуг: шеру Риттора предпочитала сосредотачивать все внимание на своей семье и многочисленных отпрысках, мало заботясь о собственных Младших семьях. Что уж говорить о прислуге.
Нет, со вздохом думал Тиор, все же правильное отношение к тем, кто слабее тебя, воспитывается поколениями и впитывается с кровью.
Это была ещё одна деталь, которая радовала его в Лилиан: даже осознав собственный довольно высокий статус, она не зазналась. Девочка всегда была приветлива с прислугой, стараясь улыбкой и тёплым взглядом передать свою благодарность (она стеснялась практиковать таэбу со слугами, считая, что у неё получается слишком плохо), и та быстро прониклась к ней искренней привязанностью.
В Мараке слишком давно было тихо, слишком давно стены дома окрасились в чёрный, отражая настроение живущих в нем. Век хеску долог, и большинство слуг ещё помнило Джабел и Лимара маленькими. А потом - пропасть, потеря, тишина. Он знал, что они переживали не меньше него самого. Когда ушла Джабел, Ниру хоть и продолжала безукоризненно выполнять свои обязанности, глаза у неё то и дело были красными и припухшими от слез.
Лилиан будто вдохнула в Марак новую жизнь, и Тиор лишь надеялся, что сама она ещё не поняла, насколько важно было ее появление для них.
И насколько нежелательно для других. Он не думал, что кто-то из Старших семей открыто попытается что-то сделать, но встреча с Тито заставила его иначе взглянуть на аристократию клана. Угроза Высокому Дому расценивалась как измена, и Тиор с горечью задумался, неужели кого-то настолько ослепила гордыня? А ведь были еще и другие кланы...
Намеки, звучащие между невинных фраз прошлой ночью, наполняли его сердце тревогой. Откуда во внутреннем мире узнали о появлении наследницы, можно было только догадываться - как говорили люди, и у стен есть уши. Тиор надеялся как можно дольше сохранить существование Лилиан в тайне - не даром он столько лет прилагал все мыслимые усилия, скрывая от посторонних глаз семью блудной дочери. Он надеялся подготовить девочку, обучить не только азам, но и дать время проникнуться духом хеску, и лишь потом представлять Совету, уже не рискуя, что человеческая составляющая ещё будет слишком сильна в Лилиан.
По всему выходило, что времени нет.
Он и сам должен был понимать: пока девочка не представлена Совету, пока официально не получила родового имени, она оставалась человеком. А человеческие жизни мало что значили для хеску. Почему же он не задумался об этом во время? Расслабился, обрадованный своей неожиданной «находкой»? Или... теряет хватку?
Тиор мог бы предположить, что, наконец оказавшись рядом с кем-то близким ему по крови, с кем-то, смотрящим на мир вокруг и него самого широко распахнутыми от удивления глазами - пусть и разноцветными - он ненадолго забылся, отдавшись мягкому теплу зарождающейся привязанности — если бы не был Тиором Базаардом.
Вздохнув, Тиор потянулся за пергаментом и фамильными фиолетовыми чернилами - ему предстояло составить не самое простое письмо в Совет.
Ведя пером по песочного цвета пергаменту, он вдруг заметил, что в кабинете несколько светлее, чем обычно - на его тяжелом широком столе появилась медная лампа с зелёным стеклянным абажуром. От основания вверх тянулись кокетливо изогнувшиеся опоры-ветви, и вся целиком она напоминала формой молодой клён.
В его кабинете, в его обители, сердце его присутствия в Мараке, так давно ничего не менялось...
Тиор провёл пальцем по изящной ветке, поддел ногтем миниатюрный листик у основания, и хмыкнул.
Писать как будто бы стало чуточку проще.
***
Ночью начался дождь. Тугие тяжёлые капли били по земле, по закрывшимся на ночь бутонам цветов, по листьям деревьев, заставляя их кроны трепетать словно от страха. Воздух наполнился свежестью и тоской, сладостным обещанием чуда и опасностью, что таит ночная тьма.
Тиор с наслаждением вдохнул, подставляя лицо брызгам разбивающихся о карниз капель, и раскинул руки в стороны, отдаваясь в объятия ветра. Он стоял на улице перед домом, ворон у входа распростер над ним свои крылья, сатиры встали безмолвными стражами с двух сторон.
Запах дождя и соли...
Тиор быстро открыл глаза и опустил руки, привычно сложив их на серебряном черепе ворона, - по мокрой траве к нему, словно скользя между каплями, двигалась невысокая коренастая фигура в накинутом на плечи чёрном плаще. Шёл вновь прибывший без подобострастной торопливости, но все же достаточно споро, чтобы через несколько секунд оказаться рядом и склониться в коротком поклоне, приложив руку к сердцу.
⁃ Владыка Базаард.
⁃ Олия, - губы Тиора тронула искренняя, хоть и короткая улыбка, - рад тебя видеть. Какая ночь!
⁃ Воистину, - Олия, мужчина на вид лет сорока пяти, с зачёсанными назад чёрными вьющимися волосами, в которых уже начали проглядывать нити седины, встал рядом с Тиором и поднял голову, разглядывая тёмное бескрайнее небо.
Некоторое время они молчали, наслаждаясь разлившимися в воздухе ароматами мокрой земли, потревоженных дождем цветов и ещё чего-то ещё, неуловимого, что ощущается только ночью. Олия с торжественной радостью оглядывал чёрную громаду шуршащего на ветру леса перед замком, с затаенным трепетом смотрел на охраняющие дорогу клены-исполины, чья могучая крона почти полностью сохранила сухой подъездную дорожку, с немым уважением разглядывал воинственных сатиров, с чьих топоров срывались к земле капли влаги.
Марак не принадлежал одному только роду Базаард, хоть сейчас и подчинялся их воле, он был оплотом клана воронов, и Олия с нескрываемой гордостью смотрел на лес и замок.
⁃ Я думал встретить тебя в кабинете, - прервал молчание Тиор, - но не смог устоять перед таким искушением.
Капли дождя неслись к земле, на долю секунды вспыхивая в свете фонарей у входа в замок, мерно стучали по крыльям ворона над дверью.
Олия задумчиво кивнул, глядя на носки своих сапог, стремительно покрывающиеся каплями, а потом, покосившись на сюзерена, осторожно спросил:
⁃ Скучаешь по дому?
Тиор вздохнул. Будь это кто угодно другой, такой вопрос был бы непозволительной дерзостью, не просто недопустимой для слуги, разговаривающего с господином, но нарушающей все правила этикета. Но Тиор знал Олию Мутакара много десятков лет и доверял практически как самому себе. Наверное, он был одним из немногих, кого Тиор мог бы назвать другом. В отличие от большинства приближенных к семье Базаард, Олия не имел высокого происхождения, являясь простым выходцем из одной из Младших семей. Но его сообразительность, ум и верность, а также немногословность и умение не задавать лишних вопросов быстро вознесли его на вершину внутриклановой иерархии, сделав сначала управляющим внутренней части Марака, а потом и номтеру, советником Владыки клана. Узкий серебряный браслет, жестко охватывающий левое запястье - знак его высокого положения - тускло блеснул, выглядывая из-под белого рукава рубашки, когда он заправил руки в карманы, все не сводя с Тиора взгляда в ожидании ответа.
Ветер играл полой его плаща, откидывая в сторону шелковистую непромокаемую ткань и обнажая широкий пояс, за которым поблескивала рукоять кинжала.
Тиор прищурился, поднял лицо к небу, вглядываясь в далекие звёзды.
⁃ Как Сат-Нарем? - спросил он вместо ответа. На названии родного города губы обожгло горечью.
Олия коротко фыркнул.
⁃ Как и пятьдесят лет назад. Как и двести пятьдесят - задыхается.
⁃ Кажется, тебя это нисколько не беспокоит, - Тиор обернулся к другу чуть нахмурившись. Тот снова фыркнул - несмотря на почтенный даже для хеску возраст, он сохранил некоторую ребячливость в поведении, которая, впрочем, в сложных ситуациях бесследно исчезала.
⁃ Просто я там живу, шами, - Олия специально ввернул неформальное обращение к мужской части аристократии, желая напомнить, что он старый друг, а не враг, и его в предательстве подозревать точно не нужно. - А ты нет. Когда ты последний раз видел туманы? Лет сто назад?
⁃ Сто двадцать шесть, - глухо откликнулся Тиор, невольно сжимая пальцы на серебряном вороньем черепе. Невозможность вернуться в Сат-Нарем давалась ему тяжело не только физически, она могильной плитой вины лежала на его плечах каждый день. Большая часть его клана оставалась во внутреннем мире, выбрав возможность менять облик на истинный в любую минуту, и, хотя Тиор был в курсе их дел, оставаясь главой воронов не только на словах, но и на деле, он чувствовал себя предателем.
⁃ Вот видишь, - прервал его тяжёлые мысли Олия. - А я оттуда выхожу раз в... в сколько лет, шами! Когда живешь в аду, - Он тоже вздохнул, мгновенно посерьезнев, и морщины на его добром смуглом лице проступили явственнее, - то просто там живешь. Нет, правда, - продолжил он через мгновение прежним веселым тоном, - когда ты призывал меня прошлый раз, Владыка?
Тиор поднял на него красноречивый взгляд.
⁃ Десять лет назад.
Олия мгновенно притих и съежился, поняв, что сморозил глупость: просто так его никогда не вызывали, слишком много сил требовало поддержание перехода, и предыдущий раз он был здесь, когда Дом лишился наследника - в день смерти Лимара.
Повисла вязкая, тяжёлая тишина. Олия мысленно обругал себя последними словами: конечно, он знал, что у Дома появилась наследница, но это не значило, что Владыка перестал переживать из-за гибели сына. Обоих своих детей.
⁃ Мне... - Олия замялся, пытаясь подобрать нужные слова, но они не находились как тогда, так и сейчас. - Мне правда очень жаль, шамари. - Чувствуя, что слов недостаточно, он неуклюже попытался собрать импульс таэбу из раскаяния, поддержки, ободрения и преданности. Как и все, за редким исключением, представители Младших семей, Олия плохо владел навыком мысленной речи, ограничиваясь лишь передачей эмоций, да и та давалась ему с трудом, и его импульс получился неловким, угловатым и неуклюжим, но сама попытка заставила Тиора, ощутившего ее смущенным тычком, напоминающим ткнувшийся в ладонь собачий нос, смягчиться. Он повернулся к своему советнику - уголки губ приподнялись в благодарной улыбке, пустив по лицу сеточку морщин.
⁃ Я знаю, друг мой, я знаю, - Он положил руку на плечо Олии, обтянутое мокрым плащом, грустно сверкнул камень в перстне. - Пойдём внутрь?
Номтеру едва заметно облегченно выдохнул и кивнул.
Олия Мутакара был искренне предан своему Владыке. Не слепой преданностью фанатика и не пылкой верностью юнца, готового пойти на смерть ради патриарха, но спокойной преданностью, идущей от сердца и разума и укреплённой уважением.
Он знал Тиора всю свою жизнь, но никогда не забывал, что это не ровнялось всей жизни Владыки, который был старше его на восемьдесят с лишним лет. Они вместе прожили в пору зрелости и силы, узнавали друг друга и вместе работали, а теперь вместе старились – как все хеску неторопливо и тревожно.
Замок встретил Олию как старого друга: в холле потеплело, в воздухе едва различимо проступил аромат нагретых солнцем листьев и смолы, который номтеру так любил.
Сбросив с плеч плащ и перекинув его через руку, Олия огляделся, благодарно погладив стену рядом с дверью, и тут же удивленно приподнял брови:
⁃ Витраж? Что-то не припомню его!
⁃ Дом вырастил для нее, - Тиор стряхнул с рукавов капли дождя и с нескрываемой тревогой взглянул на своего гостя. - В ее спальне ещё один.
Олия тихо присвистнул.
⁃ Щербатая луна, ничего себе! Как-то... быстро.
Тиор вздохнул:
⁃ Именно. Об этом я и хотел с тобой поговорить. И не только об этом.
Они прошли вглубь холла, миновали галерею (Олия с грустью взглянул на крайние портреты, верхнюю часть которых теперь у обоих покрывала чёрная краска) и повернули к лестнице.
Замок формировался не как дворец, а как крепость, поэтому ему были чужды широкие проходы и парадные лестницы, с обтянутым бархатом ступенями. Он весь состоял из закоулков - уютных и укромных для тех, кто в нем жил, и непонятных и путанных для тех, кто приходил незваным гостем.
Когда они миновали каменную часть лестницы и перешли к деревянным ступеням, ведущим на третий этаж, Тиор попросил Олию ступать тише, чтобы не разбудить Лилиан - советник привык шагать размашисто и не скрывать своего появления, - чем заслужил ещё один удивлённый взгляд, оставленный, впрочем, без внимания.
За долгие, действительно долгие, годы Олия неплохо изучил характер своего сюзерена, и теперь новость, что Владыка поселил детеныша так близко к своему кабинету, в котором проводил времени куда больше, чем в спальне, многое сказала номтеру. Мысль, что Тиор успел привязаться к девочке, Олия отмёл почти сразу. Оставался вариант стратегического хода и желание держать ее поближе к себе - похоже, Владыка воронов и правда очень многое на неё поставил.
Дверь кабинета отворилась бесшумно, впуская мужчин внутрь. Привычно пристраивая плащ на стоящую в углу рогатую вешалку, Олия быстро окинул комнату взглядом, подмечая перемены: потолок стал выше, стены сменили цвет на синий, мебель стала чуть изящнее и светлее. Окно слева от массивного стола (хоть что-то осталось прежним!) хоть и было до половины укрыто бархатной гардиной, заметно превышало в размерах узкую бойницу с мутными стёклами, которую он видел в прошлый раз.
Да, дом определенно реагировал на появление девочки. Или... сам Тиор? Олия знал, что твердыня меняется не только от ситуации в клане, но и во многом отражает эмоциональное состояние главы Дома, однако в тонкостях этих отношений не разбирался.
Он бросил на Владыку короткий взгляд - тот просматривал бумаги на столе, ожидая, пока гость расположится, и выглядел таким же сдержанным и собранным, как и раньше. Как и всегда.
⁃ Давай без церемоний, - Тиор оторвался от записей, - бери стул и садись ближе. Разговор будет долгим.
Подхватив низкий стул с округлой спинкой и изогнутыми ножками (не то, что прежние тяжёлые и жесткие конструкции), Олия послушно устроился по другую сторону стола, закинув ногу на ногу.
Тиор опустился в кресло напротив - Олия невольно отметил, что и оно изменилось, из простого предмета мебели превратившись в произведение искусства с высокой резной спинкой и широкими подлокотниками.
⁃ Я отправил прошение в Совет, - коротко сообщил Тиор, выуживая из стопки бумаг на столе черновик обращения и передавая его Олии.
Если бы тот не сидел, подперев подбородок ладонью, то, вероятно, открыл бы рот от удивления.
⁃ Так скоро?! - От шока он даже сел прямее, растеряв былую шутовскую вольготность.
Тиор коротко кивнул.
⁃ Выяснилось, что стоит поторопиться.
В этот момент в дверь постучали, и в кабинет, ловко держа на руке поднос с кувшином, двумя пиалами и тарелкой пирожков вошла Ниру. Вся фигура ее источала достоинство, узкие губы были чуть поджаты, а взгляд, быстро скользнувший по Олии, тут же вернулся к столу, на который она опустила поднос.
⁃ Мой свет в твоё сердце, Ниру, - ухмыльнулся Олия, глядя прямо на управляющую, пока она снимала с подноса и расставляла посуду.
Ноздри женщины едва заметно дрогнули, выдавая раздражение: управляющие внешней и внутренней частями Марака на дух не переносили друг друга, считая, она его - неотесанным выскочкой, а он ее - зазнайкой, променявшей родные туманы на тёпленькое местечко. И хотя их отношения никоим образом не сказывались на работе, наблюдать за их стычками порой бывало забавно. Сейчас, например, Олия специально выбрал старинную форму приветствия, которую даже во внутреннем мире использовали дремучие старики с окраин Сат-Нарема.
Управляющая не удостоила его ни ответом, ни даже взглядом и, резко развернувшись, с молчаливого позволения Тиора, вышла.
⁃ Видитесь раз в сто лет, - Тиор покачал головой, на правах хозяина разливая по пиалам пину, чем подчеркнул, как ценит Олию и как рад его видеть, - а грызётесь как щенки Тобу.
Олия благодарно склонил голову и принял пиалу, грея о ее мгновенно потеплевший бок замёрзшие пальцы. Детеныши рода Тобу, Высокого Дома клана псовых, отличаясь неуемной энергией и вспыльчивым нравом, постоянно сцеплялись в мелких драках и потасовках и давно стали нарицательным понятием.
Отхлебнув из пиалы и в одно мгновение проглотив три пирожка (Тиор к своей порции, как всегда, едва притронулся), Олия вернулся к прерванному разговору.
⁃ Я думал, ты представишь ее через полгода-год, - осторожно начал он, пытаясь облечь свои тревоги и сомнения в невинную форму. - Когда она освоится и узнает наш мир.
⁃ Так и планировалось, - Тиор сложил сухие руки ладонь к ладони и опустил на них подбородок. - Но ситуация вносит свои коррективы.
Перестав жевать, Олия, прищурившись, вцепился взглядом во Владыку.
⁃ Тебя предупредили, - произнес он скорее утвердительно, чем вопросительно и, расценив молчание за подтверждение, продолжил: - Но кто?
⁃ Тот, от кого я этого совсем не ожидал, - Тиор коротко кивнул, подтверждая догадку номтеру, - что подсказало мне, как дорого время.
Многие годы на высокой должности приучили Олию скрывать свои эмоции, и сейчас лишь чуть дрогнувшие густые брови выдали его удивление: тем, что Владыка не назвал имени даже своему советнику и тем, что речь явно шла о ком-то из внутреннего мира. В голове Олии замелькали имена – кто мог оказаться настолько безрассуден, чтобы просто взять и сообщить Тиору Базаарду, что его детеныш в опасности?
Олия помолчал, обдумывая услышанное, и опустил глаза на текст послания Совету. Быстро пробежав взглядом ровные строки с сильным наклоном, он вновь не смог сдержать удивления: в письме, пестрящем установленными официальными формулировками, упоминалась просто наследница, без имени.
Тиор верно истолковал вопросительный взгляд своего номтеру и пояснил:
⁃ Я попросил ее выбрать себе личное имя, она думает до завтра - сегодня слишком устала.
Олия резко распрямился и медленно выдохнул через ноздри. «Попросил»? «Думает»? «Устала»?! Этих слов по отношению к своим отпрыскам Тиор прежде не использовал никогда. Существовали интересы клана и Дома, обстоятельства, в которых надо было действовать - никто не спрашивал согласия и не ждал решения.
От Тиора не укрылось скользнувшее по лицу советника выражение праведного гнева, глухим ударом отдавшееся в мыслях – слабый в таэбу, Олия практически не мог контролировать свои трансляцию своих эмоций. Опустив подбородок на пальцы левой руки, Тиор устремил взгляд в окно - дождь никак не прекращался, и за стеклом все так же кружевными тенями колыхались кроны деревьев.
⁃ Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, - проговорил он размеренно, - что я слишком мягок с ней. Не отрицай, - он качнул головой, прерывая начавшего было извиняться Олию. - У меня были другие дети, и я был с ними строг и суров. И что же?.. Старшие предпочли остаться в Сат-Нареме и со временем их забрал туман. Джабел покинула дом, выбрав человеческую долю. Лимар... погиб слишком рано. И я думаю, в этом есть моя вина.
На этот раз Олия даже не пытался скрыть изумления. Грустно посмотрев на него, Тиор вновь перевёл взгляд на скользящие по стеклу капли.
⁃ Он действовал в Игре в интересах Дома и клана. Я постоянно твердил ему, что это самое главное. В итоге он позабыл о собственной безопасности, ценил свою собственную жизнь ниже, чем положение Дома, и рисковал слишком сильно, не думая о последствиях, стремясь лишь достигнуть результата. И вот он, результат...
Тиор замолчал. Олия смотрел на сюзерена с благоговением и ужасом одновременно - тот впервые разговаривал с ним настолько откровенно, впервые поведал ему не только секреты клана, чего требовала должность номтеру, но свои тревоги и свою давнюю боль. Олия со страхом увидел в Тиоре не только Владыку, патриарха семьи и главу клана, но и осиротевшего отца, потерявшего всех своих детенышей.
Сам Олия семьей так и не обзавёлся. Сначала понимал, что не сможет ее обеспечить, потом рвался вперёд, прогрызая себе путь наверх, затем был слишком занят делами клана... А потом стало поздно. И хотя у хеску было принято заводить много детей и держаться за семью, о своём положении он не беспокоился: семья его была не настолько родовита, чтобы желать ее продолжения, а воронов в Сат-Нареме и без его вклада хватало.
И вот теперь он пытался понять то, что можно было только почувствовать.
⁃ Так что, не осуждай меня, Олия, - Тиор повернулся к своему советнику, и взгляд его чёрных глаз обжег, словно раскалённый уголь, напоминая, кто он, - я не хочу потерять последнего детеныша рода Базаард.
Олия сглотнул и ссутулился, незаметно для самого себя вцепившись пальцами в край стола. Нет, не помягчел сердцем Владыка, не утратил прежней силы! Испуганный импульс таэбу вырвался сам собой, придя к Тиору ощущением слепой покорности.
Взгляд Владыки потеплел, и лёгкое ободрение коснулось сознания Олии. Он выдохнул, только сейчас заметив, что задержал дыхание, и сел ровнее.
⁃ Какая, - он отхлебнул из пиалы, смачивая пересохшее горло, - какая она, шамари?
Он сомневался, что на его веку глава клана сменится, что ему придётся общаться с новой ша-Базаард, но любопытство взяло верх. Олия почти не покидал внутренний мир, и девочка, воспитанная как человек, была для него диковинкой.
⁃ Скоро увидишь, - Тиор улыбнулся одними губами. - Уверен, Совет не преминет воспользоваться ситуацией и устроить из этого слушания представление, так что мне нужны все, кто имеет хоть какой-то вес. И ты, конечно.
Последняя фраза разлилась по телу Олии торжествующим теплом, заискрилась в крови признанием важности его роли.
⁃ Мои руки в твоей воле, - прошептал он и склонил голову, чувствуя, как сердце затапливает благодарность и гордость. - Что я могу сделать для тебя, Владыка?
Они говорили долго. Так долго, что высох плащ на вешалке, а кувшин с пиной опустел. Так долго, что прекратился дождь, а небо над дальними кленами из чёрного стало серым, готовясь принять рассвет.
Когда сумерки нового дня окутали Марак, Олия встал со стула и, попрощавшись с Тиором, покинул замок и этот мир, вернувшись в Сат-Нарем.
А Тиор, задумчиво приложив длинный палец к губам, остановился перед своими книжными полками, скользя взглядом по тисненым названиям на корешках. Одним из самых ценных качеств Олии являлось умение задавать правильные вопросы. На которые у Тиора пока что не было ответов.