Каникулы в Малфой-Мэноре
Туман... Такой густой и плотный, что кажется перед глазами каменная стена. Ощущение безнадёжности, как будто закрыли в маленькой комнате, метр на метр, а ключ сожгли Адским пламенем. И самое страшное не то что видно, а что слышно... Ведь нет ничего хуже мертвой тишины. Она заставляет сердце биться чаще, зрачки расширяться и неосознанно искать любой возможный источник шума, ведь прежде всего на ум приходит смерть... Такая пугающая и одновременно притягивающая, именно между этими антонимами наверняка стояло множество людей и каждый сам выбирал что лучше описывает ЕЁ. Может кому-то и доводилось видеть "смерть", но никто, почему-то, не делился информацией как себя вести при этом.
Вот и Алекс не знала что делать. Видела ли она "смерть"? На этот вопрос нет однозначного ответа. Хотела бы она её увидеть? - ответ очевиден настолько, что даже не требуется его произносить.
И тишина давит. Она прессует эту, и так маленькую комнатку до ничтожных размеров. Лёгкие сжимаются, не в силах вместить хоть ещё глоток воздуха, ноги уже не могут держать вес тела, а перед глазами уже плывут все краски палитры, но Алексис не может... Только не сейчас. Ещё немного. Глубокий вдох и все сначала...
— Вставай! Просыпайся! - недовольный, хрипящий голос, который буквально давил на барабанные перепонки, развеял умиротворяющую тишину
— Круцио!
Острая боль прошлась по всему телу девушки. Мужчина, не увидев реакции, разозлился и уже снова наставил палочку.
— Долохов! Она еще ребенок! - в комнату резко распахнулась дверь и Нарцисса Малфой уверенно схватила темноволосого волшебника за руку
Алексис тихо выдохнула и размяла затекшие пальцы рук. Послышались недовольные проклятия мужчины и хлопок дверью.
— Алекс, ты как? - осторожно поинтересовалась волшебница и села на корточки перед кроватью дочери
— Все просто... - девушка села на край кровати и хрустнула шеей
— Прекрасно. Так же и должно проходить утро у нормальных волшебных семей?
Женщина грустно улыбнулась. Ей самой не нравилось пребывание посторонних людей на территории их дома. Видите ли Темный Лорд решил научить юных Пожирателей уму и приставил к ним "надзирателей". Эта мысль просто выводила из себя Нарциссу Малфой. Она еще могла смириться с Беллатрисой, но никак не с Долоховым. Этот волшебник вечно был чем-то недоволен и кидался заклинаниями в Драко и Алексис.
— Через пять минут завтрак. - прошептала женщина и вышла из комнаты, тихо прикрыв дверь
Сделав глубокий вдох, сероглазая вжалась спиной в стену и закусила губу. На пол что-то упало. Девушке пришлось провести по щеке подушечками пальцев, чтобы убедиться, что это не кровь.
Слеза.
Это не был признак слабости, это была вся боль и обида, которая накопилась практически за все лето, это были нервы, которые не выдерживали постоянной нагрузки, это было доказательство того, что Малфой-младшая до сих пор не потеряла рассудок. Она могла мыслить... Она могла чувствовать. Хотя последнего девушка желала с каждым днем все меньше и меньше. Ежедневные дуэли, наказания и психическая нагрузка плохо сказывались на состоянии юной волшебницы. Эмоции притуплялись, взгляд был мутным, а боль стала слишком обыденной вещью, которую Алекс порой не замечала. Проблемы были не только внутри Малфой. На теле почти не оставалось чистого места, руки постоянно дрожали, а глаза вечно метались в поисках возможных засад. Единственное что спасало юную аристократку, это крестный. Северус старался приходить каждый день и оказывать хоть какую-либо помощь.
Слизеринка вытерла ладонью непозволительную слабость и секундный взгляд, проскочивший по шраму на указательном пальце, вызвал табун мурашек. Чтобы окончательно не дать погибнуть трезвому рассудку, волшебница прикусила губу.
Тихий звоночек напомнил, что завтрак вот-вот будет на столе, а значит стоило бы поторопиться. Любимая черно-зеленая рубашка, наконец-то нашлась в самом дальнем углу комода, штаны и ботинки, которые остались с Дурмстранга, лежали на подоконнике. На автомате окинув свою комнату взглядом, чтобы убедиться в её чистоте, Алексис через секунду уже сидела в зале. Драко, напряжённо кивнув в знак приветствия, вернулся к полезной пище, состоявшей из каши и черного хлеба.
— Почему вы скрываете свои метки!? - неодобрительно вскрикнула Лестрейндж, указывая на руки близнецов, которые скрывали длинные рукава
— Белла, мы уже обсуждали это. Никто не должен знать, что они Пожиратели. - Нарцисса Малфой сдвинула брови к переносице и посмотрела суровым взглядом на сестру
— Это опасно.
— Надо с гордостью носить Темную Метку! Если бы у меня были дети, они бы никогда не прятали бы свои руки. - Беллатриса активно жестикулировала руками, из-за чего крошки хлеба, зажатого в ладони, летели во всех присутствующих
— Вот когда и будут свои дети, их и будешь учить! А я не хочу, чтобы моих детей отправили в Азкабан! - женщина с шумом встала из-за стола и уверенным шагом покинула комнату, тем самым погружая её в давящую тишину
Близнецы даже не переглянулись, только тихо выдохнули и продолжили рассматривать свои пальцы, чувствуя на себе взгляд одного из "надзирателей".
— Люциус, сегодня будет собрание. Ты не забыл? - спросила успокоившаяся Беллатриса Лестрейндж, листая газету, на которой то и дело мелькали колдоглафии
Мужчина медленно кивнул и взглянул в сторону своих детей, впервые за все лето примечая их потрёпанный вид.
— Драко, ты за старшего... - прохрипел глава семейства, но тут же был прерван
— Нет, Люци, Темный Лорд сказал присутствовать всем. - темноволосая пожирательница улыбнулась и сделала пару глотков кофе
Люциус Малфой только поджал губы. За это время он уже смог свыкнуться с Беллатрисой, которая вечно его называла уменьшительно-ласкательными словами, с женой, которая постоянно умоляла образумиться и даже, в некотором роде, с Долоховым, который ужасно бесил своей манерой всеми руководить. Но до сих пор не мог принимать своих детей за Пожирателей Смерти.
На ногу Алекс было оказано значительное давление. Блондин медленно встал, кивнул отцу и покинул их общество. Тоже самое сделала и его сестра только через пару минут и тихо проклиная слизеринца, ведь тот запачкал чистые ботинки.
— "Вылизывать их будешь..." - послышалось недовольное бурчание в голове парня
Малфой даже не обернулся, только взмахнул палочкой, приводя обувь в надлежащий вид.
Комната парня встретила подростков прохладой. На улице казалось была уже глубокая осень, ведь ветер то и дело норовил сломать ставни окон, а то и просто выбить стекла.
— Мне кажется я умираю. - эти слова заставили вздрогнуть каждого из близнецов, ведь они не поняли, от кого это прозвучало раньше
Сначала послышались тихие смешки, а потом вся комната сотрясалась в истерическом смехе.
— Не-ет... Я планирую все таки прожить ещё лет семьдесят минимум. - Драко развалился в кресле и мечтательно закинул руки за голову
— Женюсь, заведу ребенка, а по вечерам пятницы будем с тобой собираться за партией алко-шахмат.
— Какие надежды... А вот если бы у меня стоял выбор между скучной старостью и достойной смертью, то выбор был бы очевиден. - такие размышления только вызвали ещё один приступ смеха
***
— Тебе письмо. - на стол, перед тарелкой упал желтый нераскрытый конверт
Смирив Долохова презрительным взглядом, сероглазая медленно распечатала конверт и слегка удивилась, когда узнала почерк Уизли-младшей. Маска безэмоционального человека давала трещину с каждым прочитанным предложением. Незаметно сглотнув, Алекс сложила письмо во внутренний карман мантии и продолжила перекус. Образ бессердечного аристократа быстро восстановился и Малфой смогла разумно мыслить.
"Надзиратель" девушки проверял абсолютно все письма, которые приносили совы, но в этот раз этого нельзя было допустить.