Глава 23. Суть проклятья.
Те, кто грешит исключительно против Бога, должны быть наказаны на том свете; те, кто грешит против людей, должны быть наказаны на этом.
Вольтер
Прогулка по многолюдному Лондону становится до абсурда похожа на обычное свидание влюбленной парочки. Влад расспрашивает меня о моем детстве с упованием впитывая каждое мое слово. Он, как ребенок, радуется веселым моментом моей жизни, и грустит, когда я рассказываю о плохих. Мое детство явно ему интересней чем его работа, Влад, периодически отключает входящие звонки на мобильном и всячески игнорирует вибрации в кармане.
С виду мы сама обычная пара, находящая в конфетно-букетном периоде, пытаемся узнать друг о друге как можно больше. Только вот когда случайно соприкасаемся рукавами, когда идем за руку, магия обычной жизни меркнет, как и свет его в глазах.
Когда мой рассказ доходит до юношества, в котором появляется мой покойный бывший, Влад останавливается возле бара и вдруг произносит:
— Хочу угостить тебя бокалом красного вина.
Не дожидаясь моего ответа, он берет меня под руку и заводит не примечательный свиду, но очень уютный и роскошный внутри бар-ресторан. При виде ухоженного и одетого от иголочки официанта, мне становится не по себе. Да уж! Это не маленькие уютные бары Брашова, здесь совершенно другой уровень сервиса. И другой уровень дрескода, который требуют от гостей. Но никто из работников ресторана и слова нам не говорит, когда мы заходим в зал. Даже наоборот смотрят на нас как на самых почетных гостей.
При входе нас встречает молоденькая хостес. Девушка одаривает нас лучезарным взглядом, а потом и приглашает идти за ней. Мною одолевает беспокойство, так как Влад не говорит ни слова - девушка сама находит нам укромный столик в самом конце зала, где не было ни единой души. Лишь мельком я замечаю туманную дымку в ее взгляде.
— Некоторые поддаются быстрее, — тихо говорит Владислав, усаживая меня за стол.
— Но зачем? Можно было просто попросить вслух, это же ее работа.
Владислав меняется в лице, грубоватые черты смягчаются и он теплеет во взгляде. Кажется, что на бледном лице выступает румянец, но я понимаю, что это всего лишь особенности освещения.
— Иногда я забываю, что существует такая функция - говорить, — он подмигивает мне.
К нам подходит официант с двумя бокалами вина и сырной нарезкой, Владислав не отрывая от меня взгляд забирает с подноса свой и делает глоток. На верхней губе остается алая полоска от напитка. Моя фантазия моментально пририсовывает капли крови, и по телу пробегают мурашки.
— Ты получаешь удовольствие от вина? — ничего не могу сделать со своим любопытством, но Бэлаура это нисколько не смущает.
— Как видишь.
Это не то, что я хотела услышать, но решаю не донимать вопросами и молча прикусываю губу разглядывая старинные картины на стенах и карем глаза поглядываю на своего Цепеша. Владислав хищно щурится разбалтывая в руках бокал. Ресторан накрывает гробовая тишина, и кажется, что время останавливается в зале. Не видно и не слышно ни единой души.
— Я чувствую вкус вина, слышу каждую нотку фруктового букета, однако опьянение проходит быстрее чем у смертных, мне нужно пить гораздо больше и чаще, чтобы почувствовать хоть что-то. Так же как и еда. Она доставляет мне только гастрономическое удовольствие, но голод не утоляет.
— Понятно, — я опускаю взгляд на сырную тарелку и не долго думая отправляю себе в рот кусочек голубого сыра.
— Я так же могу есть, пить, спать, вкушать все радости смертных, заниматься сексом и испытывать от этого удовольствие. Вот только мне нужно пить кровь, чтобы не сойти с ума от голода и ощущать все вышеперечисленное в полной мере. Коротко говоря я должен убивать, чтобы жить приблизительной смертной жизнью.
— В смысле - убивать?
Мой вопрос заставляет его хищно улыбнуться. Владислава явно забавляют мои вопросы, но я стараюсь не казаться слабой в его глазах. Нельзя показывать слабохарактерность, нельзя показывать что мне страшно.
Голубые радужки глаз темнеют, а на коже выступают вены. На мгновение Владислав превращается в монстра. Он будто проверяет меня на устойчивость, но я собираю всю волю в кулак и стараюсь не показывать виду, хоть сердце и готово вырвать из груди.
— В прямом смысле, — всепоглощающая тьма во взгляде уступает место грусти. — Нет уловок, Кейт. Ни кровь животных, ни донорская кровь, не прерывание выпитой крови не дает столько сил сколько полноценное опустошение "Сосуда". Проклятие - есть проклятие, приходится убивать, чтобы почувствовать себя живым, вернуть себе все прелести живого существа, вплоть до эмоциональных чувств...
— Вплоть до существовании на солнце, — внезапно доходит до меня.
Тело бросает в жар, по спине пробегает холодная капелька пота. Впервые я до конца осознаю, что за существо рядом со мной, мне становится по-настоящему жутко и страшно. Жутко оттого - оттого, что Владу пришлось пережить все это, страшно - оттого, что я готова пройти то же самое. Влечение к нему подталкивает меня на безрассудные мысли. Я ловлю себя на мысли, что готова пойти на все, чтобы ощутить большее чем просто поцелуй, который все еще ощущается у меня на губах. Владислав и его сущность вызывает во мне бурю эмоций, и эта буря, бушует в моих жилах бурей страстей.
— Многие пытаются найти альтернативу, но при этом уровень их жизни похож на существование бездомных животных, они скитаются по миру, и чем сильнее пытаются отречься от собственного существа, тем меньше они похожи на живых существ внешне. Нужно очень постараться, чтобы быть похожими на человека.
Сколько людей ему пришлось убить, чтобы сейчас вот так свободно сидеть со мной рядом? Сколько людей ему пришлось убить, чтобы выйти со мной на прогулку в полдень и даже прикоснуться ко мне под солнцем как самый обычный человек? Теперь я до конца понимаю, что все понимание о вампирах бесследно меркнет в распиаренных книгах и романтических фильмах.
Это проклятье, а проклятья не имеют никаких уступков, условия их не дают пощады, Владиславу и подобных ему придется переступать через человеческие принципы, чтобы физически быть человеком и вкушать прелести обычной жизни.
— Плата за бессмертье велика. Наше существование нарушает баланс жизни, и для того, чтобы его поддерживать...
— Жизнь за жизнь, — горько усмехаюсь я и Владислав коротко кивает, поднимая бокал в знак тоста.
Приглушенный звон стекла возвращает оживленность в зале. Позади Влада появляются официанты и гости, шум разговоров заполняют ресторан, как красное вино, которое вновь нам разливают по бокалам. Жизнь возвращается к каменным стенам, и даже в окне снова мелькают силуэты прохожих.Бэлаур смягчается в лице, уголки алых от вина губ приподнимаются в снисходительной улыбке.
Этот магнетический взгляд заставляет чувствовать себя маленькой девочкой, с предрешенной судьбой. И только он знает что будет дальше, умело расставляя фигуры на шахматной доске. Он уже вывез меня из Брашева, обязав контрактом находиться в его помощниках и находиться рядом. Он показал темную сторону своего существования пригласив на бал. Сегодня дал понять, что испытывает ко мне теплые нежные чувства... Ко мне или к Катарине... Каков будет его следующий ход?
Внезапное дуновение ветра, падает на лицо прохладной. Перед нами появляется Альрик и склонившись к Владу, что-то тихо и очень быстро начинает ему говорит, мне даже сложно следить за его губами, или расслышать в неразборчивом речевом потоке хоть слово. Однако Влад прекрасно понимает о чем говорит внезапны гость за нашим столом. Его кулаки сжимаются, а на лице застывает каменная маска. Я чувствую как от него исходит зловещий холод злобы и вжимаюсь в диван, прижимая бокал к себе.
— Приведи ее сюда, — голос Бэлаура становится похожим на тихий рык.
— Целесообразней было бы ей заняться этим, — отвечает Альрик глядя в мою сторону.
Небесный взгляд наполняется тьмой, черная дымка выливается из зрачков заполняя глазное яблоко, а на лице выползают вены.
— Я сам этим займусь, у вас уже был шанс уладить этот вопрос.
Легкое дуновение ветра проходит по ногам. Справа рядом со мной на диване сидит помощница Белаура в черном вечернем платье и вальяжно закинув ногу за ногу делает глоток шампанского из своего бокала.
— На дворе двадцать первый век, мог бы отправить смс, вместо того, чтобы лезть мне в голову, — в отличии от Альрика девушка не обращает внимание на мрачное настроение своего босса, она молча берет салфетку со стола и промакивает капельку темной крови, что стекает с ее носа.
— Что происходит? — я стараюсь говорить твердо, но с губ срывается лишь жалобный писк.
— Побудь немного с Руди, я скоро вернусь, — говорит Влад, и они исчезают с Альриком.
— Может шампанского? — как ни в чем не бывало спрашивает девушка, выдавая лучезарную улыбку, и не дожидаясь моего ответа чуть громче произносит, — Шампанского.
Через пару секунд возле нас появляется официант с бутылкой игристого.