4. Чертовски влюбиться
Она чувствует, что если продолжать смотреть в его глаза ещё хотя бы минуту, что-то внутри переломится. Уже переломилось, поздно. Хочется кричать и плакать, но ком в горле заставляет ее молчать. Молчание невыносимо, сдерживать эмоций становится всё труднее. Уйти, спрятаться, убежать. Никогда больше не видеть его глаза.
Пять лет назад.
Мэйвис стояла, облокотившись на дверь своего шкафчика, и со скептически выгнутой левой бровью глядела на подругу, окрыленную невероятным чувством любви. Нельзя было сказать, что Коллинз пыталась быть «не такой, как все», дамой, не верящей в любовь ни при каких обстоятельствах, просто данная ситуация была с какой-то стороны смехотворной, и скрывать это она не планировала.
- Он про-о-осто душка, Мэй! Ты даже не представляешь, какой он милый! - восклицала Мэдс.
Вторая девушка, понимая, что Льюис уже не спасти, лишь тихо усмехнулась. Ей такое же чувство пока что было чуждо, как и способность к эмпатии, поэтому данная ситуация с влюбленностью Мэдисон в совершеннолетнего парня ее смешила.
- Представляю, как минимум потому, что видела его. - промолвила Мэй. Хотела продолжить и сказать, что Джошуа Ричардс вообще ничем не примечателен, да и имя у него смешное, но не стала рушить хрупкие мечты и надежды подруги.
Объект симпатии Мэдисон и правда не вызвал у мисс Коллинз такого же восхищения. Увидев его впервые после всей болтовни Льюис о том, как же он хорош, она лишь прошептала единственное нецензурное слово, означающее полное разочарование, и отвернулась, не желая больше видеть его никогда. Но с тех пор, как назло, количество их случайных встреч росло в геометрической прогрессии.
Он вечно таскался за своим другом, имени которого Мэйвис так и не узнала за все это время, и это вызывало еще больше отвратительных чувств в голове девушки. В их дружбе с Мэдс не было главной, а вот Джош явно проигрывал своему другу, и сам, кажется, этого не пробовал отрицать. Не видев этой картины, Мэй назвала бы его альфа-самцом, но он на него явно не тянул.
- Он старше тебя почти на три года и уже совершеннолетний. Это глупо. - выдавила из себя Мэйвис, пытаясь не совсем сильно задеть Льюис.
Коллинз умудрялась одновременно быть и оторвой, и рассудительной «хорошей девочкой». Мэдс это временами забавляло, она придерживалась одной, первой стороны. И когда Мэйвис начинала быть «занудой и душнилой», Льюис автоматически переставала ее слушать.
- Какая разница? Пока он учится, не считается совершеннолетним. Тем более, если мы друг другу понравимся, будет вообще плевать.
- В этом-то и дело, Мэдс! Вокруг него явно есть девушки его возраста или на годик младше, он явно не прибегнет к симпатии пятнадцатилетней девчонки. Тем более, сама понимаешь. Им сейчас нужно только одно. А если ты в свои пятнадцать собралась отдать ему...кхм...не только свою любовь, то я тебя предупреждаю: идея так себе. Вдруг ему просто сверстницы не дают...
Дабы не пересекаться с обнадеженной Мэдс взглядами, Мэйвис отвернулась к своему шкафчику и открыла его. На пол оттуда выпала записка.
«В три за стадионом. Буду надеяться на то, что ты придешь.
Брайс»
- А кто такой Брайс? - спросила Мэй у подруги, зная, что та знакома едва ли не со всем городом. А Лос-Анджелес, однако, большой.
Глаза второй девушки удивленно округлились, а бровь недоверчиво выгнулась. Она улыбнулась и попыталась высмотреть, что же у подруги в руках, но та быстро скомкала бумажку, будто бы та была ненужным мусором, а затем зашвырнула в самый отдаленный угол шкафчика.
- Тот самый друг Джоша. А что? - свой вопрос Мэдисон протянула с заинтересованной ухмылкой на лице. Ее шея непроизвольно вытянулась, и, заметив это, Мэйвис одним резким и слегка нервным движением спрятала записку, попытавшись сделать это более менее непринужденно, чтобы подруга ничего не заподозрила. Рановато ей об этом знать, думала девушка. Эта записка еще ничего не значит, может оказаться глупой шуткой, а Мэдс раздует из мухи слона.
- Интересно было, что за Брайс, о котором многие говорят. А это оказывается хозяин твоего Ричардса. - хмыкнула та.
- Не говори так, Мэй! Слово «хозяин» уже давно не применяется по отношению к людям. - взвизгнула Мэдс. Ее осуждающий взгляд прошелся по девушке с недоверием. С чего это ей стало так интересно, кто это такой, только после какой-то странной бумажки?
- Мы с Брайсом и Джошем, видимо, другого мнения. - Мэйвис усмехнулась. - Забей.
На этом их диалог и кончился. Обиженная Мэдс пошла на свой факультатив, а Мэй, глянув на часы, поняла, что примерно через пятнадцать минут у нее важная встреча. С восемнадцатилетним Брайсом Холлом. Он был не очень-то и популярен, так что до влюбленности Льюис в его друга Коллинз его даже не знала. Но стоило признать, что некоторые черты лица делали его невероятно симпатичным.
Как и ожидалось, Брайс стоял за стадионом. Не соврал. Мэйвис была этим даже удивлена. Потому что ей не верилось в искренность любых намерений, какими бы они ни были. Нельзя было сказать, что она выглядела старше своих пятнадцати лет, так что девушка не понимала, чем могла бы привлечь восемнадцатилетнего парня. А такому красавчику вряд ли ровесницы «не дают»...
- Привет. - мило улыбнувшись, в знак приветствия Мэй махнула ему рукой. - Брайс?
- Угу. - он кивнул. - Привет, Мэйвис.
Спустя пять минут упорных уговоров наконец-то Коллинз согласилась на то, чтобы Брайс проводил ее до дома. Мэйвис была очень избирательна в парнях, которым позволяла за собой ухаживать.
Брайс Холл оказался крайне интеллигентным человеком, проявляющим любопытство и наивный интерес в сторону Мэй. Только вот для восприятия самой Мэйвис это было слишком сложно. Ему...восемнадцать... А ей всего пятнадцать. Может быть разница в три года была бы не такой значимой, будь ей 18, а ему 21, но сейчас все было не так.
Проходя по улочкам города с Холлом, девушка уже думала, какая же бешеная реакция будет у ее брата. Он знал Брайса в лицо, относился к нему хоть и не совсем хорошо, но все же боязно. Кио был одногодкой Мэй, а значит младше парня на те же три года.
Мэйвис и сама его побаивалась. Грозный, высокий, мускулистый и взрослый. Явно не тот, с кем уже после одной встречи можно распинаться, обниматься и прочее. Но Брайс всеми силами пытался доказать обратное.
- До окончания школы я все еще являюсь несовершеннолетним. Тем более, твоя подруга не очень-то пользуется твоими советами по целомудрию. - усмехнулся Брайс. Они с Мэйвис стояли едва ли не на пороге ее дома, и та молилась, чтобы родителей не оказалось дома. Потому что сейчас ей ничего не хотелось объяснять.
- Эй, а ты откуда знаешь про мою подругу и ее отношение к моим «советам по целомудрию?» - возмутилась Мэй, выгнув левую бровь и исподлобья взглянул на парня. Разница в их росте составляла примерно 20 сантиметров, и девушка чувстовала себя рядом с ним уж очень маленькой.
- Ну, то, что ей нравится Джош, видно за километр, стоит на нее только посмотреть. Может, девушки о таком даже и не думали, но парни тоже умеют распознавать ваши чувства. Правда Джош не умеет. В этой теме он немного туповат. А советы по целомудрию... Хмм... Ты скептически относишься к тому, что я проявляю к тебе внимание. А значит так же и относишься к тому, что Мэдс проявляет внимание к Джошу. Но раз она все еще продолжает это делать, значит не пользуется твоими советами.
- Ты проявляешь ко мне внимание? - спросила Мэйвис с наивной улыбкой. Она знала, что да, но хотела услышать это конкретно от него.
- Нет, просто так провожу до дома. - усмехнулся Брайс. - Да, Мэйв, это самое настоящее проявление внимания.
Девушка с самого начала это знала, но от подтверждения проснулись совершенно новые чувства. Мэйвис растерянно смотрит на него, ощущая лёгкое негодование и внутреннее оцепенение.
Шум дорог, давно Мэйвис знакомый, кажется, будто бы совсем родной, разъедает подкорку черепа. Голову она поднимает медленно, осматривается. Силуэты людей вокруг смазаны, будто и нет в них ничего общего с человеческой сущностью. Пьяный и разлагающийся мозг с трудом сопоставляет картинки, перед лицом пятна цветные пляшут, разных форм, размеров. В руках тремор, в груди что-то болезненно давит. И фигура задыхается, лишь бы не издать лишнего звука, лишь бы не услышали. Нет, ложь. Хочет, чтобы слышали все, хочет выбежать в поле, раскинув руки, кричать так, чтобы голос сорвать, чтобы сама Богиня гроз наконец замолчала и преклонила голову перед незнакомой ей трагедией.
Противоречий в скомканном образе творца много. Будто бы кто-то на белоснежном листе бумаги изобразил что-то одно, а после новыми и новыми красками пытался изначальный набросок перекрыть, стереть.
Ладони, как и всегда предательски дрожащие, закрывают уши. Сердце стучит медленно, грезит остановиться, ресницы длинные и пушистые смаргивают влагу. Голова тяжёлая, точно вот-вот упадёт на пропахшую алкоголем древесину, и пусть, желательно так, чтобы разбить губу, висок, нос, да что угодно, только бы внутренняя боль переключилась на что-то другое.
Собраться с мыслями было до боли тяжело, противоречивые эмоции комкались, образуя внутри горла комок, неприятно давящий и заставляющий задержать дыхание до потери сознания. Глаза то распахивались в немом испуге, то медленно закрывались, не желая видеть беспомощность своей обладательницы. Пока внутри всё сжималось до мельчайших размеров, пытаясь подавить резко наступившие новые ощущения, снаружи было противно и до коликов неприятно, что хотелось выть от пронизывающей боли, которая давила на нее с каждой секундой с новой невообразимой силой.
- Не самый лучший день выбрал. - хихикнула Мэйвис, делая рукой козырек над глазами, дабы капли дождя не попадали в них. - Январский дождик...
- Прошу заметить, очень романтичный январский дождик. - улыбнулся Брайс. - Я люблю дождь.
Протянув руку девушке, тем самым приглашая её на танец, он хитро улыбнулся. Недолго думав, девушка накрыла своей тёплой рукой его холодную ладонь, на что он притянул её чуть ближе к себе и повёл в медленном танце аккуратно делая каждый шаг. На её чистые локоны стали капать капли воды , девушка жмурилась , но продолжала улыбаться всей нелепости ситуации, не останавливая шаг. Дождь усиливался , превращаясь в ливень , а пара продолжала кружиться в танце не открывая взгляда друг от друга. Будто кроме них в мире никого не было. Они одни, им никто не нужен.
В конце импровизированного танца Холл оказывается неприлично близко. Ее сердце словно пропускает удар, и она прикусывает губу от мгновенно появившегося и до боли приятного ощущения внизу живота.
Брайс подался чуть вперёд, и Мэйвис, находясь в прострации от действий парня, совсем не сообразила, когда его губы коснулись ее губ. Осторожным и неуверенным движением аккуратно завела руку за его голову, чуть ближе прижимая к себе. Долгожданный поцелуй отдавался с неимоверным удовольствием и нежностью.
Мэй, чувствуя, как краснеет, отстранилась. Внутри бушует ураган чувств, доселе ей не знакомый. Брайс Холл взял и так нагло украл у нее первый поцелуй. И Коллинз была даже не против такого поворота событий. В последнее время ей казалось, что именно Брайс - тот человек, которому она готова отдать этот поцелуй.
Парень притянул ее к себе еще ближе и обнял. Погладил по спине, будто бы пытался согреть теплом собственного тела. Мэйвис прикрыла глаза, улыбаясь.
Дождик стучит по крышам и становится все сильнее, с каждой минутой превращаясь в ливень. Он становится таким сильным, что ничего почти не видно вокруг. Деревья гнутся под напором сильного ветра, клонясь верхушками из стороны в сторону.
Мэй положила голову на его плечо. Бабочки в животе упрямо рвутся сквозь ребра наружу. Их так много, что становится тесно, а на во рту приторно сладко и сухо. Будь родник с кристально чистый водой даже в двух шагах, парень ни за что не двинулся бы с места, осторожно прижимая к груди самое нежное и близкое чувство.
Было сложно не думать о том, что же будет дальше и как на это отреагируют другие, но в его объятиях Мэйвис забывалась. Выкидывала из головы все проблемы и дурные мысли. Как и Брайс, у которого дурных мыслей было в разы больше. С недавних пор он очень часто думал о том, во что вляпался. В его внутренней борьбе никак не могла победить ни одна сторона, а мозг взрывался от переизбытка эмоций, вызванных ситуацией. Но Мэйвис, стоящая перед ним и уткнувшаяся ему в грудь, одним только своим присутствием одновременно разгоняла и примагничивала идиотские мысли.
Именно так возлюбленный обнимал её - грустно и отчаянно. Сжимал крепко, мял в ладонях ткань ветровки. Будто бы в последний раз, будто бы, если отпустит, то больше никогда не обнимет.
Теперь все это кажется до боли простым и естественным - нежная привязанность и взаимные насмешки, разговоры поздними вечерами, вся эта беготня взад-вперед между ними, продолжавшаяся уже какое-то время - достаточно долгое, чтобы не помнить, с какого именно места все это началось.
Она вновь чувствует тепло дыхания у себя на губах, его желанных взгляд и это самый отвратительный момент, чтобы осознать, как беспросветно она влипла. Чертовски влюбиться в него - настоящий абсурд.