Ты Играешь Грязно

На следующий день, после напряженного урока истории в классе было тихо, как перед бурей. Химия шла третьим уроком, и ученики уже заметно притомились. За окнами стекала дождевая морось, и запах сырости вплетался в воздух, смешиваясь с ароматом старых учебников и едва заметным химическим запахом из лабораторных пробирок. Вальтури появился в дверях без опоздания. Как всегда. Его шаги были уверенными, взгляд холодным, а костюм безупречным. Он молча прошёл к столу, бросил кожаный портфель и окинул учеников взглядом.

— Сегодня продолжим с реакцией нейтрализации, — произнёс он сухо, открывая журнал. — Мари-Клер, Ксавьер, к доске.

Двое учеников поднялись, взгляды остальных скользнули за ними. Те чётко выполнили всё, что требовалось. После них вызвали ещё двоих. Затем он остановился. Медленно повернулся, взглянув вглубь класса.

— Леонардо. Ты следующий. Подойди к столу и повтори эксперимент.

Лео поднял брови и усмехнулся, не двигаясь с места.

— Не пойду, — отозвался он, глядя в глаза учителю. — Я вообще не понял, что ты показывал. Ты объясняешь так, будто все обязаны заранее всё знать. Когда тебя нанимали, наверное смотрели только на лицо.

Класс замер. Кто-то тихо выдохнул. Вальтури резко поднял подбородок, но его голос остался спокойным:

— Следи за выражениями. Ты обязан участвовать.

— Обязан? — Лео хмыкнул. — Я никому ничего не обязан, особенно такому придурку, как ты.

Уголок губ Вальтури чуть дёрнулся, как судорога. Он молчал с несколько секунд, затем процедил:

— Очевидно, ты снова решил продемонстрировать, как много в тебе гордости, и как мало ума.

Эта фраза обожгла Лео как плеть. Он вскочил и резко подошёл к столу, схватив Вальтури за рубашку и дёрнув его ближе. В классе раздался тихий испуганный вскрик.

— Скажи это ещё раз. Ну же, — прошипел Лео сквозь зубы, их лица были на расстоянии дыхания.

Вальтури, не теряя самообладания, бросил мимолётный взгляд на класс. Затем его рука резко сомкнулась на запястье Лео. Холодно и крепко.

Он развернулся, выволакивая Лео прочь из класса. Тот вырвался, но учитель уже открыл дверь и без дальнейших слов вытолкнул его в коридор. Дверь за ними захлопнулась. Класс остался в гробовой тишине.

— Ты думаешь, что можешь бросаться словами и руками на кого угодно, да?! — Вальтури стоял близко. Слишком близко. Он прижал Лео к стене рядом с учебной доской, пальцы всё ещё сжимали его запястье. — Думаешь, я позволю тебе так вести себя?

Лео не отводил взгляда, дышал тяжело, губы были плотно сжаты.

— А ты думаешь, что если строишь из себя бога, то все будут тебя бояться? Ты же просто трус, который самоутверждается за счёт учеников.

— Трус? — Вальтури усмехнулся, но его глаза оставались пустыми и ледяными. — Ты не знаешь, с кем играешь. И молись, чтобы я сохранял терпение. Потому что если ты ещё раз позволишь себе поднять руку или голос...

Он резко подался вперёд, шепча прямо у уха:

— ...то последствия будут не академическими. Я не предупреждаю дважды.

Лео затаил дыхание. Он ощущал чужое дыхание на своей шее, чужую силу в пальцах. Сердце бешено колотилось. Он хотел что-то сказать, но язык прилип к небу.

Вальтури вдруг отступил. Протёр запястье, поправил манжету и холодно произнёс:

— В класс. Немедленно.

— Я не вернусь, — бросил Лео, шагнул в противоположном направлении.

— Ещё как вернёшься, - отрезал Вальтури и, не слушая отказа, подтолкнул его обратно. Снова открылась дверь, и вся тишина внутри словно прорезала их возвращение. Лео пошёл вперёд, упрямо, Вальтури замкнул шаг и занял место у доски.

В этот момент с места поднялась Мари-Клер. Она стояла прямо, скрестив руки перед собой.

— Простите, месье Вальтури, — её голос был спокойным и уважительным, — но ваши методы пугают. Мы пришли сюда учиться. Может, стоит найти иной путь, чтобы донести материал?

Класс замер. Кто-то тихо зашептался. Вальтури посмотрел на неё, в его лице не дрогнул ни один мускул.

— Мадам Мари-Клер, здесь не кружок сочинения. Здесь дисциплина. Если кто-то не способен учиться, пусть ищет иные горизонты.

Она сжала губы и села.

Лео стоял, глядя перед собой, как будто происходящее уже не имело значения. Но внутри всё горело.

Перемена началась, как по щелчку: звенящий звонок, скрип стульев, глухой гул голосов, нервное шуршание бумаг. Но в этот раз никто не бросился к выходу. Напротив, почти весь класс собрался вокруг одной фигуры.

Лео молча застёгивал молнию ветровки, будто пытался укрыться от чужих взглядов. Его лицо было отрешённым, взгляд стеклянным. Он чувствовал, как напряжение повисло в воздухе, тянулось к нему, как липкая паутина.

— Че вытворяет вообще этот Вальтури? — вполголоса спросила Ками, держа в руках телефон, но даже не глядя в экран. — Он тебя реально тащил из класса. Это уже перешло все границы.

— Псих, — вставил кто-то сзади. — Прям как в фильмах.

— Просто пожалуйся отцу, — вдруг сказал кто-то громче. Голос был мужской, немного насмешливый. — Он его вышвырнет, без шансов.

Словно удар током. Лео вскинул голову, нахмурился, резко повернулся к источнику фразы это был Жюль, высокий парень с тёмными глазами.

— Не твоё дело, — процедил Лео. — Я сам разберусь.

— Ага, — тот поднял ладони, будто сдаваясь, — просто идея.

Но все уже заметили: Лео на грани. Он выпрямился, плечи напряжены, губы плотно сжаты. Ему было невыносимо, что разговор вообще зашёл об отце. Он ощущал взгляды на себе, каждый шёпот бил в уши, как пощёчина. Не из-за страха. Из-за гордости. Из-за злости, которую он уже не мог разгрести.

Он махнул рукой, буркнув:
— Идите к чёрту. Все.

И вышел из класса в одиночестве, оставив за собой лёгкое эхо тишины. А потом снова прозвенел звонок, как будто всё было в пределах нормы.

Следующий урок начался. И никто не обсуждал вслух, что только что произошло.

Он шёл домой медленно, будто сопротивляясь самому движению вперёд. Воздух был густой, не весенний, не осенний, просто тяжёлый. Улицы сливались в одну невнятную серую ленту, а шаги глухо отдавались в асфальт. Лео засунул руки в карманы ветровки, ссутулившись, будто пытался стать меньше. Он не сразу понял, что уже стоит перед воротами особняка. Дом, казавшийся роскошным в детстве, теперь раздражал — слишком большой, слишком показной.

Он толкнул дверь. В доме было, как всегда, стерильно-тихо. Ни одного звука, только щёлкнула сигнализация, когда он прошёл через холл. Он прошёл на второй этаж, в свою комнату, кинул рюкзак под стол и рухнул на кровать, не раздеваясь. Потолок смотрел на него холодно. Он закрыл глаза, но мысли сами полезли:

Ты ведь можешь. Просто скажи отцу. Он срежет его, как сухую ветку. Всё закончится.

Он приподнялся на локтях. Нет, всё не так просто. Что он скажет? Что его учитель хамит ему? Смотрит не так? Тащит в коридор и... что? Орет? Давит?

Если я расскажу, отец не станет разбираться. Он просто решит, что я не справляюсь. Что я слабый.

Слово "слабый" было как игла в висок. Лео резко сел, провёл рукой по лицу.

Нет, он не мог просить помощи. Тем более у отца. Он всю жизнь жил в его тени, зажатый правилами, фамилией, ожиданиями. Попросить —  значило признать, что не тянет. А он тянет. Или хотя бы хочет тянуть.

Он откинулся на подушки и закрыл глаза, чувствуя, как в груди тлеет злость. Не только на Вальтури. На себя. На отца. На всех. Потому что кто-то должен был уже сдохнуть в этой истории, но все почему-то продолжают жить.

Придя в себя, Лео уткнулся в экран телефона. Вибрация - новое сообщение в чате болтунов.

Он зашёл в чат. Там уже летели сообщения:
Марсель:
Этот урок чистое безумие, но Лео, из-за тебя отчитали нас. Зачем сбежал с уроков???
Софи:
Лео, ты как? всё норм?
Мари-Клер:
Он перегнул. Это непедагогично.
Даже если Лео был груб, преподаватель не имеет права так себя вести.
Жюль:
Просто скажет отцу и пусть его уволят, дело десятое)
Марсель:
Или пусть устроит разговор по-взрослому
Жюль:
Ты же не хочешь, чтобы он так с кем-то ещё обращался?

Лео кинул телефон в стену. Какого фига они говорят об этом чертовом учителе, уже какой раз?

Он снова взял телефон в руки. Немного поцарапал. Ничего. Экран высветился от нового сообщения.

Мари-Клер:
Лео... Мне сказали кое-что, я сама конечно не верю, но... Это правда, что ты употребляешь... наркотики ?

Сердце Лео застучало громче, и на лице неожиданно появилась смесь недоумения и возмущения. Он моргнул, перечитывая сообщение, словно проверяя, правильно ли он понял. Наркотики? Он? Абсолютно нет.

В голове всплыли картинки с вечера в клубе. Дым, музыка, огни. Но даже тогда он ни разу не позволил себе зайти слишком далеко. И теперь эти слухи, которые распространяют за его спиной, казалось, были подставой.

Он провел пальцем по экрану, задумавшись. Кто из ребят мог начать такую мерзость? Почему именно сейчас?

Лео чувствовал, как в груди поднимается раздражение, не от осуждения, а от того, что кто-то решил испортить ему репутацию. Особенно больно было от того, что вопрос задает именно Мари-Клер. Та, кто всегда была голосом разума в их компании.

Он медленно начал печатать ответ, стараясь не показать, как сильно это его задело:

Лео:
Нет, это полная чушь. Никогда даже близко не пробовал.

Пауза. Он несколько раз перечитывал сообщение, прежде чем нажать «отправить». После этого поставил телефон на беззвучный режим и откинулся на спинку кресла.