опекун

Опекун
Глава 5
Примечания:
Недеюсь, что вам понравится!

      У Маринетт был секрет — ужасный, страшный, неподобающий. Секрет, о котором не знала ни одна живая душа. Тайна, что была бережно запрятана в самую тёмную глубину девичьего сердца. Сама мысль о том, что всё тайное когда-нибудь может стать явным, вызывала приступ нервного истощения.

      В семнадцать лет так сложно совладать со своими чувствами. С каждым днём эмоции захлестывают с такой силой, что в любой момент способны потопить под собой хрупкое тело, несведущее в любовных вопросах.

      Когда все началось? Маринетт слишком часто мучила себя этим вопросом, выискивая любые подсказки, будто, найдя тот самый момент, она с легкостью обернула бы время вспять и запретила бы себе влюбляться. Когда этот оболтус, развлекающий её глупыми рассказами и строящий уморительные рожицы, превратился в прекрасного мужчину, в обществе которого забываешь как правильно нужно дышать? Когда?

      Девушку пугало не само чувство — жгучее, обжигающее, томительное, что расползалось по венам и проникало в каждую клетку не хуже вируса, — а тот, кто пробудил в ней весь этот ураган эмоций. Тот, кто никогда не давал повода думать о себе в подобном смысле.

      Тот, что растил, ухаживал, воспитывал. Покупал игрушки и выбирал платья на праздники, помогал с физикой и ругал за пропуск уроков, обрабатывал мазью разбитые коленки и рисовал во сне усы.

      Тот, кто краснел до самых кончиков ушей, рассказывая все тонкости становления девушкой и правила общения с мальчиками.

      Тот, кто видел в ней лишь ребенка, не замечая бушующее пламя в голубых омутах ее глаз, что вспыхивало при каждом его появлении.

      Тот, кто был намного старше и опытнее, восхищая своей силой духа, что позволила не сломаться под гнетом несчастий, обрушившихся и на его голову тоже.

      Тот, кто… кто стал целым миром для маленькой девочки, потерявшей единственных близких ей людей.

Нельзя, нельзя, нельзя…

      Маринетт битый час таращилась в учебник по алгебре, искренне надеясь, что на нее снизойдет озарение и пресловутая формула Ньютона-Лейбница станет хоть чуть-чуть понятнее. Всё тщетно. Учебник издал глухой хлопок и отправился к остальной кипе бумаг, которыми был завален ученический стол. «Всего лишь выпускной класс, а такое чувство, что я сдаю экзамены для поступления в ЦРУ», — подумала девушка, с разбегу плюхаясь на широкую кровать.

      За стенкой послышался шум, заставивший тут же навострить уши. Кажется, Адриан вернулся домой значительно раньше, чем обычно. Это было непохоже на него, поэтому пробуждало любопытство. Вслушиваясь в непривычные звуки, Маринетт села и прижалась к прохладной стене. До её слуха доносился гул голосов и непонятные почмокивания, будто кто-то что-то ел или жевал… или… нет!

      Догадка поразила девушку точно обухом по голове. Сердце сделало сальто и стремглав упало в пятки, отказываясь возвращаться на положенное ему место. Пухлые губы сжались в тонкую линию и слегка задрожали, а глаза наполнились жгучими слезами обиды. Он был не один. Он никогда и никого не приводил к себе. Даже Хлою, с которой длительное время состоял в «отношениях», если так вообще можно назвать то, что происходило между ними за последние несколько лет.

— Господи, пусть я оглохну! Не желаю это слушать, — простонала девушка, утыкаясь лицом в подушку и накрываясь с головой одеялом. — Просто невероятно… о, отлично, кажется они что-то разбили.

      Комментировать происходящее казалось невероятно глупым и чудовищно жестоким по отношению к себе, но так она могла хоть как-то контролировать нарастающий поток Ниагары из глаз.

— А почему я, собственно, должна это слушать?! — Маринетт с силой сдернула ткань, укрывающую ее, и грозно уставилась на стену с обоями в мелкий горошек. Сейчас она не отказалась бы от какой-нибудь суперспособности . Например, выпускать лучи испепеляющего света из глаз, прожигающие всё и вся насквозь. — Эй там, голубки, можно потише?

      На секунду в соседней комнате повисла звенящая тишина, сменившаяся довольно громкой музыкой.

— Супер! Премного благодарна! — прокричала она своим соседям, которым было явно не до нее.

      И это тоже не походило на Адриана. Он бы никогда не стал… или стал? Она никогда не видела, какой он в общении с женщинами. Себя она в расчет никак не брала. Это было просто смешно. Вряд ли другим он поправляет хвостики и вытирает остатки соуса с щёк, если они вдруг измажутся за ужином. А если и протирает, то возможно не салфеткой, а… Стоп! Маринетт постаралась вытряхнуть из головы столь болезненные сейчас фантазии.

      Девушка встала, а точнее практически сползла, с постели, схватила сумку, первый попавшийся под руку пиджак и, громко хлопнув дверью, выскочила в коридор. Ноги старались как можно скорее унести её от ненавистной комнаты, из-за которой доносились тошнотворные стоны, которые не способна была заглушить никакая музыка. Мари была уверена, что эти звуки будет чертовски сложно вытравить из памяти. Скорее она будет оживлять их раз за разом, причиняя себе максимум боли, наказывая себя столь идиотским способом.

Нельзя, нельзя, нельзя…

      Адриан откинулся на подушки, пытаясь восстановить сбившееся дыхание и немного прийти в себя после любовной гонки, что устроили молодые люди. Постельное бельё неприятно прилипало к обнаженному телу, так и подталкивая поскорее отправиться в душ, чтобы смыть с себя остатки пота и запаха секса, которым была буквально пропитана вся комната. «Надо бы проветрить тут».

      Пока он изучал замысловатые узоры на люстре, на его плече по-хозяйски устроилась его сегодняшняя «дама сердца», найденная в одном из баров недалеко от дома. «Кто вообще пьет в обеденное время?» — неожиданная мысль заставила его расплыться в идиотской улыбке.

      Нет, он вовсе не переживал уход Ледибаг. Абсолютно. Ну… может быть немного. Совсем чуть-чуть.

— Котёнок, ты был великолепен! — восторженно пропищала ему в ухо брюнетка, закусывая белоснежными зубами мочку его уха.

«Боже, ну какой, нахрен, котёнок? И эта туда же». С каждой секундой незнакомка раздражала все сильнее. И зачем он вообще притащил её к себе домой? Ответа у Адриана не было. Раньше он никогда не нарушал комендантский распорядок, что сам же для себя и установил. Голова гудела, а во рту расположилась пустыня Сахара — так себе ощущения. «Идиот», — ругал он сам себя, тщетно пытаясь увернуться от очередной волны поцелуев.

— Эм, Ники… Никол… Нинэ…

— Кларисса! — недовольно поморщив носик, девушка остановила безуспешные попытки Адриана вспомнить её имя.

— Всё равно. В общем, милая, у меня жутко разболелась голова и нужно ещё столько всего сделать по работе. Думаю, что ты запомнила, где выход. Там же, где и вход. Ха-ха, — более идиотский смех просто не мог вырваться из его груди.

      Гостья зло сверкнула глазами, пару раз неплохо так приложив парня отборной бранью, которую Адриан мысленно постарался запомнить и добавить в свою коллекцию ругательств, и начала собирать разбросанные по полу вещи. Спустя какое-то время по комнате разнесся грохот закрывающейся двери, от чего люстра нервно закачалась, а с потолка посыпалась штукатурка. «К черту. Лишь бы поскорее ушла… Лекции себе прочитаю завтра, а пока душ», — успокоил он сам себя и поплелся в ванную комнату.

      Стоя под ледяным потоком воды, в его воспаленном сознании всплыли ранее проигнорированные детали. Голос через стенку, хлопок двери.
«Чёрт, чёрт чёрт!!! Только не говорите, что Мари была дома и все слышала? Аррр…» — в голос простонал блондин, выворачивая вентиль в обратную сторону и выскальзывая из душевой кабинки на кафельный пол.

      Конечно, Маринетт было уже не семь лет, но она всё равно ещё слишком маленькая, чтобы становиться свидетельницей подобных действий с его стороны. Адриан чувствовал себя просто отвратительным опекуном.

      Рассекая комнату в разных направлениях, он пытался одновременно высушить волосы, запрыгнуть в джинсы и дозвониться до лучшей подруги девочки.

— Алья? Слава богу! Это Адриан, я… эээ, да… угу… спасибо, конечно… ооо, приятно слышать, — мужчина никак не ожидал столкнуться с одной из своих фанаток среди близких подруг «сестры». — Это всё чудесно, но я ищу Маринетт. Она не у тебя?

      В трубке возникла заминка, после чего Агрест получил нужную ему информацию, которая совершенно ему не понравилась. Поблагодарив одноклассницу Мари, поспешно закончил свои сборы и побежал вниз, попутно окликая своего водителя. Голова всё ещё кружилась от выпитого, поэтому садиться за руль самостоятельно было бы из ряда вон плохой идеей.

— Месье Агрест, куда пожелаете ехать? — Адриан и не заметил, как буквально ввалился на заднее сиденье автомобиля, получив удивленный взгляд от Франсуа.

— Кинотеатр Вермонт, что на углу…

— Я знаю где он. Доставлю с ветерком, — остановил объяснения хозяина бородатый мужчина и, нажав на педаль газа, поехал в указанном направлении.

«Ну Маринетт, я с тебя кожу спущу. Мало того, что удрала из дома… ладно, тут есть немного и моей вины… но чтобы сразу в кино с каким-то парнем! О чем ты вообще думаешь? Ну попадись мне. Будет тебе сладкая жизнь и домашний арест», — мелькающие бешеным потоком мысли едва успевали сменять друг друга.

      Адриан злился и одновременно переживал за неё. Он и сам был когда-то семнадцатилетним парнем и прекрасно помнил, что именно творилось у него в голове. Хотя, он, пожалуй, плохой пример. Потому как никогда не позволял себе ничего лишнего в отношении девушек, а уж с теми, кто был младше него, предпочитал и вовсе не связываться. Такая влюбится и пиши пропало.

— Прибыли, месье.

— А? Что? О, спасибо, — Адриан очнулся от своих мыслей и выскочил из машины, попросив Франсуа припарковаться позади кинотеатра.

      Приближаясь к главному входу, блондин поглядывал на часы, надеясь, что не опоздал. И пусть Нуару стабильно не везёт, здесь и сейчас Адриану выпал счастливый билетик. Прямо перед ним, заключённая в цепкие объятия какого-то великовозрастного парня, находилась Маринетт.

      Девушка попыталась вырваться из весьма назойливого захвата, в котором она вовсе не планировала оказаться, с ужасом наблюдая за приближением своего опекуна. Его волосы блестели при свете фонарей, но этот блеск не шел ни в какое сравнение с дьявольским огнем, которым полыхали столь любимые ею зелёные глаза. «Кажется, я попала…» — успела пронестись мимолетная мысль.

— Мадмуазель Дюпен-Чен, какого чёрта я должен вылавливать вас в другой половине города, да еще и в компании с каким-то бугаем?! Ты забыла мою лекцию по общению с парнями? — Адриан все ругался и ругался, привлекая к их троице всё больше внимания. Маринетт залилась алым румянцем до самых ушей, тщетно пытаясь втянуть шею в плечи. Одно радовало — Этьен, воспользовавшись моментом, постарался как можно быстрее унести ноги. Девушка бросила ему вслед презрительный взгляд. «А в школе такой смелый! Пфф…»

— Адриан, прекрати орать, на нас уже вся улица уставилась! И чего ты прилетел на всех парах? Как видишь, я в целости и сохранности, — огрызнулась синевласка, скрестив руки на груди.

— Ты знаешь правила!

— К черту твои правила! Ты сам их не соблюдаешь. Таскаешь к нам в дом кого попало. Меня Этьен даже поцеловать не успел, а вот ты явно провел время куда продуктивнее, — ядовитые слова так и срывались с её губ. Каждое было пропитано ревностью, которую обозленный мужчина вновь не заметил.

— Я взрослый и могу сам отвечать за свои поступки, — возразил ей Адриан, но голос все же сбавил. Упрек девушки был обоснованным, и это оставляло в душе неприятный осадок. — А то, что ты не натворила глупостей, так это потому, что я вовремя вмешался. Всё, поехали домой!

— Тиран! Ненавижу! — Маринетт попыталась оттолкнуть его со своего пути, но столкнулась лишь с прочной стеной из мышц, которые столь хрупкая девушка была просто не в силах сдвинуть с места. Фыркнув, она обошла блондина и побежала к уже знакомому автомобилю, уговаривая себя не разреветься от всего, что сегодня произошло.

       Адриан тяжело выдохнул и возвёл глаза к темнеющему небу, надеясь на какое-то озарение, но ничего, естественно, не последовало. Он был рад, что парнишка вовремя удрал, потому что не был уверен, что не вытрепал бы из него всю душу за то, что тот посмел касаться Мари. Возможно, он перебарщивал со своей заботой, но ничего не мог поделать с захлестнувшими его эмоциями. Это было как-то… непривычно. «Похоже, что мне придется повторить семинар по половому воспитанию молодежи».