Даже не думай!
По меньшей мере Арсений просидел в больнице часа четыре. В голове сменилось огромное количество вариантов, что могло случится во второй операционной. И только когда в конце коридора он увидел, что вывозят каталку, замер в ожидании новостей. К нему подошел уже другой врач, хирург, оперировавший Антона.
- Вы врач? - первое, что спросил он у Арсения.
- Да, - напряжённо ответил тот.
- Тогда я буду говорить прямо.
«Лучше бы я не был врачом! От этого становится еще тяжелее, потому что понимаешь слишком многое» - подумал Арсений.
- Во время операции возникли сложности. У него было высокое давление в лёгочной артерии и капиллярах. Кроме того мы убрали сгусток крови, откачали жидкость и поставили ему пластину на ребро. Но из-за осложнения мальчик сейчас в тяжёлом состоянии в реанимации.
Арсений нервно провёл рукой по волосам и посмотрел куда-то в сторону.
- Пока рано что-либо говорить. Он завтра должен прийти в сознание.
- Я могу посмотреть снимки?
- Что вы хотите на них увидеть?
- Мне надо взглянуть на снимки и результаты его анализов!
- Пойдёмте, - тяжело вздохнул тот.
Хирург сделал жест рукой, приглашающий пройти вперёд по коридору. Дойдя до нужной двери, он распахнул ее и пропустил Арсения. Хирург включил свет в помещении и взял со стола бумаги со снимком.
- Вот, - он протянул их Арсению, - что вы ищите?
- У него была сильная одышка, когда мы поднимались по лестнице. Я сначала не придал этому большого значения и подумал, что просто давление. Я не знал про травму. Только когда увидел гематому я привёз его сюда, так как предположил перелом и разрыв лёгкого. На операции выясняется, что у него была лёгочная гипертензия, так?
- Да!
- По снимкам ничего не видно. Просто жидкость, - и он отложил их в сторону.
- Я не понимаю, к чему вы клоните?
Арсений внимательно изучал в цифры анализов, а потом положил их на стол и ткнул пальцем в нужную строчку.
- Вот!
- Мочевина немного превышена, но не выходит за пределы критической отметки.
- Да! Это можно было бы считать нормальным, но если повешенное давление в лёгочных капиллярах, то это говорит о пульморенальном синдроме.
- Вы хотите сказать, что это почки?
- Да.
- А откуда? Остальные показатели в норме!
- Я не знаю. Либо генетическое, либо что-то еще. Тут надо разбираться.
- Вы уролог?
- Да.
- Черт! - и хирург вышел из кабинета. Арсений взял анализы и проследовал за ним.
- Рита! - уверенно обратился хирург к девушке на посту. В тертью реанимационную
зайди, сделай три кубика эуфелина парню и возьми биохимию еще раз.
Девушка тут же встала и направилась в глубь коридора. Хирург повернулся и уже более спокойным тоном сказал.
- Спасибо вам, - он протянул руку. Тот пожал ее и ответил.
- Какой дальнейший план работы?
- Дождёмся результатов повторной биохимии и посмотрим. Надо сделать ЭКГ, КТ, наверное потом назначим сосудорасширяющие...
- Я могу его увидеть?
- Сейчас?
- Да!
- Ох, получим мы с вами по шапке! Пойдёмте! - и хирург направился вместе с Арсением в реанимацию. По пути он выдал ему халат, тот накинул его на плечи и зашёл в палату.
Антон лежал без сознания, подключённый к мониторам и кислороду. Когда Арсений увидел его, таким беспомощным, то у него внутри все сжалось. Несмотря на свои эмоции, он все же попытался абстрагироваться от них и посмотрел на мониторы. Давление повышенное, пульс тоже. Температура 37,5. Вроде все было нормально, но что-то его смущало. Он вгляделся в мониторы и спросил.
- Ему ввели эуфелин?
- Да! Я же при вас отдавал распоряжение.
- Нифредипин, два кубика.
- Пока я не дождусь результатов биохимии и не сделаю КТ, я не буду расширять сосуды. А если это не пульморенальный сидром? Если КТ покажет проблемы с сердцем? Мы только увеличим приток крови и ему станет еще хуже!
- Ему станет хуже, если сейчас не расширить сосуды. Посмотрите на монитор! Эта линия делает вот здесь небольшой скачок. Что говорит о неравномерном дыхании. Это почки дают такую нагрузку.
Хирург внимательно посмотрел на монитор, а затем на Арсения. В его глазах он увидел, насколько сильно тот переживает за мальчика и как был уверен в своих словах. Мужчина не стал бы давать советы, если бы имел хотя бы каплю сомнения и явно хотел спасти Антона, а не загубить ему жизнь. Хирург глубоко вздохнул и направился к шкафу с медикаментами. Он достал от туда шприц с ампулой и ввёл мальчику в катетор. Арсений с хирургом внимательно наблюдали за экраном в четыре глаза. Препарат подействовал только спустя пару минут. Линия перестала делать скачок, а грудная клетка Антона начала плавнее двигаться.
- Почему вы были так уверены, что нифредипин подействует? - поинтересовался хирург у Арсения.
- Потому что я проводил операцию по удалению почки у мальчика 10 лет и там была похожая ситуация. Нужно было расширить сосуды. Это более щадящий препарат и на первых порах он прекрасно справляется со своей работой.
- Я бы назначил варфарин.
- Да, но тогда снизится вязкость крови, это ни к чему.
Хирург еще раз посмотрел на мониторы. Давление приближалось к нормальному, температура спала до 37. Все говорило о том, что ход лечения верный и мальчик идёт на поправку.
- Если он завтра придет в себя, могу я утром к нему прийти поговорить? - спросил Арсений.
- Конечно, да!
- Спасибо, - и Арсений направился к выходу.
- Подождите!
Арсений обернулся.
- Анализы.
- Да, извините, - он протянул бумаги хирургу.
- Да! Там в смотровой его вещи остались.
- Я заберу! Спасибо.
Арсений зашёл в смотровую, забрал одежду с сумкой Антона и направился домой.
Ночью ему не спалось. Он сильно переживал за Антона.
«Кто бы мог подумать, что я буду настолько волноваться за чужого ребёнка? Сколько ко мне приходит детей, у скольких проблемы! Было две операции и я ни разу не испытывал таких сильных чувств. Конечно, я переживал за детей. Как они после операции и как их восстанавливать, но чтобы настолько сильно?! Если бы у меня были свои дети, семья. Всего этого бы не было. Я не привязался бы к этому парню. Но черт возьми, я не могу его бросить! Взять вот так и все. Операция прошла, ты лежи, выздоравливай, родители тебя заберут! Нет, я не могу так. Ему нужна моя поддержка и помощь! Вот только не пойму, откуда у него проблемы с почками? На осмотре я ничего такого не обнаружил. Проблема семявыделения совершенно не была с этим связана. Курение не могло спровоцировать давление в лёгких, тем более надо курить по меньшей мере лет 50 для этого. Я могу предположить одну версию, но ее надо проверить. Завтра спрошу у него!»
Все эти мысли слишком быстро передвигались по извилинам мозга и мешали Арсению спать.