Пылай
Двигаться. Хана знала только одно - ей нужно немедленно уходить отсюда, если она хотела выжить. Все картинки которые рисовало ей воображение под рассказы Танджиро не могли сравниться и с долей того, что происходило на самом деле. Демоны вовсе не были похожи на людей. Тело сковывало от страха, от боли и ужаса девушка не могла даже дышать. И все же, она берет контроль над своим телом. Бездействие было наихудшим вариантом, кимоно демоницы разлеталось по всему пространству в округе и пару раз было слишком близко в месту, где оставалась она.
Выбраться из под завала окончательно было не так просто, не смотря на то, что ей повезло, Хана все еще была скована деревяшками, свалившимися сверху, а любое лишнее движение могло привести к тому, что она окажется замеченной, следовательно, мертвой. И все же выдаётся подходящий момент, когда Нэзуко смогла ударить демоницу, припечатывая её к земле. Хана действовала быстро, даже слишком, учитывая состояние её тела, но адреналин брал верх, она выбралась из под остатков завала буквально одним рывком, обдирая кожу об деревянные брусья и сучки. Лишенные поддержки в виде её ног, балки упали окончательно, свалившись с оглушительным грохотом. Её взгляд упал на спичечный коробок, таким же чудом пережившим этот завал. Хана схватилась за него, как за спасательный круг, пусть в этом не было и совершенно никакого смысла. Нужно было бежать, но... В той стороне все еще оставался Танджиро. Последнее, что она видела - его потрёпанный вид. Девушка даже не знала, был ли он еще жив. От этих мыслей страх накатывал новой волной. Если он... Нет. Она постаралась не думать об этом - сейчас совершенно не время. Комадо обещал защитить её и всех вокруг от этого демона. Он был совсем не тем, кто может нарушить данное обещание.
Кровь буквально кипела в венах. Танджиро сжимал зубы, судорожно пытаясь сделать хотя бы вдох. Прямо сейчас Незуко сражалась с этим демоном и медленно теряла контроль, если он не пошевелится, то может случиться непоправимое. Хана оставалась где-то рядом. Он должен был пошевелиться, обязан, чтобы защитить тех, кто ему дорог. И вовсе не важно, если за это придётся расплатиться даже собственной жизнью. Вспоминая смех и голоса родных, он все же находит в себе силы сделать ещё несколько шагов - ринуться за сестрой, останавливая её от губительной ошибки.
— Бой еще не окончен. — Узуй говорит с весельем в голосе, но Комадо чувствует его опасения. Они сражались с шестым демоном высшей Луны, по силам который был равен даже столпам. Бой не мог окончиться так легко, даже если сейчас его тело уже отказывалось шевелиться, только нежно сжимать успокоившуюся Незуко в объятиях. За ними были сотни людей - целый квартал, который нуждался в защите. Любая оплошность стоила бы этих жизней. И, кроме того, демоница все еще была жива. Её громкий плач раздавался на всю округу, не смотря на отрубленную голову. Эти слезы не вызвали жалости, но, что пугало еще больше, она не была в отчаянии. Здесь было определённо что-то не так. И, подтверждая все опасения, на этот плач откликнулся кто-то еще. Тело демоницы неестественно изогнулось, запузырилось и медленно явило другую форму, призывая на свет еще одного демона. Все инстинкты трубили об одном - опасность. Танген отразил первый удар демона, но замешки хватило для того, чтобы Варабэхиме успела восстановиться. Забившись в углу она ревела, требуя от брата того, чтобы он убил всех вокруг. И Гютаро послушно следовал этим указаниям - его клинок немедленно взметнулся, направленный на столпа.
— Убирайся. — Столп звука произносит всего лишь одно слово, но этого было достаточно для того, чтобы придать Танджиро сил. Он не мог оставить Незуко здесь. Удары второго демона были куда более разрушительны. Часть здания тут же легла, как карточный домик и, кроме того, задел самого Узуя - в воздухе повис запах крови.
— Я пришёл, придурок!!! — Иноске перекричал даже шум от боя. Кабан мчался со всех ног, даже совершенно не раненный, следом ведя за собой Зеницу - тот спал, но это было и к лучшему. Подмога была как никак кстати. И Танджиро смог, наконец, остановиться. Он и сам должен прийти на подмогу, но бросить Незуко было нельзя. Если бы у него было еще немного времени, то Танджиро бы предпочёл убедиться и в том, что Хана тоже была в порядке, но сейчас у него оставались только надежды. Чем быстрее они справятся с демоном, тем больше было шансов на то, что потерь будет не так много.
За всю жизнь, как гейша, Хана познала много премудростей. По кварталу красных фонарей постоянно ходили сплетни, грязные слухи. В последнее время, конечно, на пике популярности были слухи о самоубийцах и оступившихся девушках, но давным-давно она слышала и другую историю. Для гейш не так страшно было потерять нескольких учениц или быть застуканными с любовниками, потом отмываясь от грязных слухов. Все это было пусть и неприятно, но поправимо. Но среди всего этого было еще одно губительное бедствие, страшнее любого кошмара. Пожары. Шёлковые кимоно вспыхивали практически мгновенно. Для любого дома подобная потеря была куда более губительной, чем жизнь нескольких девушек или репутация дома. Гейша, потерявшая своё боевое облачение, больше не была способна заработать ни гроша, и никакому дому не было по карману возместить стоимость дорогих кимоно, чтобы получить еще один шанс на то, чтоб подняться. Уж лучше сгореть при пожаре вместе с домом, чем пережить такое падение.
Она должна была бежать туда же, куда отправились Каэдэ и Момо. Но в руках у неё оставался спичечный коробок, свалившийся, как чудо, а главным оружием демона с которым сейчас не на жизнь, а на смерть бился Танджиро было кимоно.
Хана не могла сделать многого, но... Ни за что не хотела оставлять его одного, даже если это ставило её собственную жизнь под удар.
— Пожалуйста, сработай! — Она ничего не знала о демонах, даже из рассказов Танджиро не хватило для того, чтобы описать весь ужас, что здесь творился. Она не была уверена в том, что подобная мелочь вообще сможет остановить демона, своим кимоно способного разрезать здание. Но Хана поджигает спичку и тут же бросает её в ткань, защищая Хинацуру - пару раз раз пересекались, когда гуляли вместе с Сумой. Надо же, девушка и думать не могла о том, что эти двое тоже замешаны во всем происходящем - забавные мысли, лезущие в голову в середине боя. Хана зажмуривает глаза, уже готовая испытать на себе удар, но это срабатывает. Кимоно вспыхивает, обращаясь в пепел, но в тот же момент их настигает новый удар и, прежде чем она даже успевает среагировать, понимает, что оказалась лежа на крыше - удача ли, но тело снова среагировало мгновенно, уводя её от удара, как и в тот раз, с Иноске.
— Хана! — Комадо замечает её в пылу боя мгновенно. Ноги, что отказывались подчиняться, теперь уже сами несут его на крышу. Клинок перерубает руку демона, освобождая жену Узуя, а он тут же закрывает обеих девушек собой. Смешать дыхания было интуитивным решением, но верным. — Хана, ты в порядке?
Он даже не может оглянуться, нельзя было отвлекаться от демона.
— Я в порядке. — Голос девушки дрожит, но она все же нашла в себе силы приподняться. Удар был не сильным, больше болели рёбра, которыми она ударилась о черепицу, но сейчас Хана с удивлением обнаружила, что не способна нормально видеть, кровь заливала правый глаз. Инстинктивно она касается раны - не большая, пусть и довольно глубокая. — Всего лишь царапина.
Танджиро не успевает ответить - Гютаро атакует снова, вынуждая его блокировать удар.
— Я в долгу перед тобой! — Голос Тенгена раздаётся позади. И в этот же момент клинок столпа устремляется в шею демона. Не медля, мальчишка атакует и сам, желая помочь столпу.
Но клинки останавливаются... Демон жестко ухмыльнулся и в тот же миг нанёс ответный удар, заставляя их отделиться друг от друга.
— Осторожнее! — Хинацуру хватает их обоих за ворот, вытаскивая из под удара кимоно. Как бы ни было близко ощущение победы, сейчас они снова вернулись к тому, что начиналось.
— Нам нужно разобраться с этим червем!! — Из под маски кабана голос звучит знакомо. Хана не без удивления узнаёт в нем того самого мальчишку, что недавно чуть не убил её, свалив с крыши. Сейчас эта проблема не была столь велика, как казалось раньше. И все же, не отставая от остальных, она поджигает еще одну спичку, за все это время так и не выпустив спасательный коробок из рук. Кимоно, устремившееся на них, вновь вспыхивает, дав еще одну секунду передышки.
— Не беспокойся о нас! — Её снова хватают за ворот кимоно, буквально силой вытаскивая с поля боя. — Я защищу её.
— Но... спички. — Хана не хотела геройствовать, кроме того, рана на лбу начинала болеть, теперь уж, когда спасительное действие адреналина подходило на спад. — Танджиро!
Она кидает ему коробок, впрочем, даже не сомневаясь в том, что идти в это место все равно было ошибкой. Хана знала, что лишь мешалась. И все же, все же была бесконечно рада от того, что он был жив. Зелёная ткань кимоно была насквозь пропитана кровью, но для неё куда больше значило, что он все еще был способен стоять на ногах. Пока это так, она все еще могла надеяться.
Оглядываясь на неё - впервые за бой, Комадо ловит обеспокоенный взгляд янтарных глаз. Его рука автоматически схватила брошенный предмет. Хана была ранена - он сразу же заметил кровь на её бледном от испуга лице. Хана была ранена и... Он не успел додумать, как Варабэхиме атаковала снова, возвращая его в бой.
— Клинки демона отравлены. — Хинацуру практически бросает её в ближайшей подворотне, где они могли хоть чуть-чуть укрыться от демона. — Дура! Зачем полезла в бой?
Женщина судорожно начала лазать по карманам, ища спасительный настой глицинии. Лишь бы это помогло. Хана была ранена совсем не сильно, так что была еще надежда на то, что противоядие сработает.
— Я чувствую себя нормально. — Настолько нормально, как только мог чувствовать себя обычный человек, после всего того, что свалилось на него. Рана и ссадины неистово ныли, кроме того, ей было тяжело дышать, возможно, из-за сломанного ребра, уж слишком сильно отдавала эта боль, и все же, не смертельно. Но она и не противится, когда ей протягивают пузырёк с горькой настойкой. Наверняка Хинацуру знала лучше, что делать. — Я... Не могла...
Она и сама не могла найти причин для того, чтобы полезть в бой. Она же была абсолютно бесполезна - майко это понимала и сама, не нуждаясь в чужих нотациях. Едва ли её напрасный героизм смог спасти жизнь хоть кому-то или уж тем более помочь Танджиро. И все же, буть у неё еще один шанс, она бы поступила точно так же. Хинацуру тяжело вздыхает.
— Я понимаю. — Между ней и этой юной девушкой не было абсолютно никакой разницы, даже не смотря на её статус шиноби. Они были обе бесполезны, но их обеих двигало одно и то же чувство - любовь. Было глупо обвинять её в чем-то, в чем и сама Хинацуру была виновата. — Не переживай. Они справятся. Мой муж сможет победить любого демона.
— Муж... — Для Ханы это слово звучало немного непривычно. В конце концов в квартале красных фонарей не было места для подобных вещей. И, вспомнив о своём предназначении, она резко вздрогнула. — Моё лицо! — Атака демона пришлась на лицо. Как только гейша получала шрам, она сразу же переставала цениться так же высоко, как и раньше. Но шрам на лице... Таким девушкам была лишь одна дорога - в дешевые бордели, чтобы хоть как-то суметь отплатить дому, что потратили деньги на её воспитание. — Н-нет...
— Все в порядке будет с твоим лицом, не ной. — Не смотря на грубые слова, Хинацуру все же обняла девушку, желая утешить. Хрупкое тело в её руках тряслось - от страха, слабости и слез. — Если хочешь, я поговорю со своим мужем, чтобы он выкупил тебя. В конце концов такой храброй малышке не гоже пропадать в квартале развлечений.
В этом не было никакого смысла, но все-таки Хана бросилась ей на помощь и, кроме того, проводила время с Сумой и заботилась о Танджиро. Вряд ли Тенген будет против еще одного жителя в поместье звука.
— Хочу... Конечно, хочу. — Хана сжала пальцами чужую одежду. Теперь, в дали от боя, она медленно теряла контроль над собой и над телом, боль ощущалась все сильнее и сильнее. Но эти слова звучали, как сказка. Если её действительно выкупят, то не будет ничего страшного даже в шраме на лице. И вместе с этим не будет долгов и обязательств, связывающих её по рукам и ногам. Тогда, возможно, Танджиро будет не против и они бы тоже могли завести отношения, как нормальные люди. И жить, как нормальные люди, не переживая за деньги или то, что какой-то зевака застукает их вместе, разнося дрянные сплетни. Возможно...
Ей было больно и страшно, но все же Хана рыдала от всепоглощающего чувства спасительной надежды, что захлестнуло её с головой.