Мой бывший - Хирург

Прижимая мою голову к своему обнаженному паху, он заставил меня взять его член целиком, так глубоко, что я почувствовала, как он упирается по самые яйца. Его рука держала меня за волосы с такой силой, что у меня не оставалось никакой возможности уклониться. Я попыталась сопротивляться, но это только усилило его хватку, и в итоге я, дрожа от унижения, подчинилась и взяла его в рот.

Моя челюсть едва справлялась с размером, и я почувствовала, как внутри нарастает отвращение. Но его рычание, прорвавшееся сквозь стиснутые зубы, ясно дало понять, что он был недоволен моей попыткой сопротивления.

- Вот так, - пробормотал он с грубым удовлетворением, когда я, наконец, поддалась, - А то ломаешься, как будто у тебя есть выбор.

Его слова резали слух, унижая меня еще больше, но я уже не могла остановиться, чувствуя, как внутри меня разгорается буря эмоций - страх, гнев, отчаяние. Он продолжал толкаться, насильно заставляя меня принимать его глубже, наслаждаясь моим унижением.

- Смотри в мои глаза, - приказал он, голос был пропитан жестокостью и властностью.

Я подняла взгляд, встретившись с его глазами, которые теперь казались мне холодными и бесчувственными. Этот мужчина, который недавно казался таким ласковым и заботливым, теперь превратился в чудовище, жаждущее подчинить меня своим желаниям. Всё, что было между нами, теперь казалось ложью, и от осознания этого по щекам покатились горячие слезы.

Я не выдержала этого давления, отвращение и унижение переполнили меня. С дерзким движением я вытащила его член изо рта, и меня вырвало прямо на пол. Слезы продолжали течь по моим щекам, а я тяжело дышала, стараясь совладать с нахлынувшими эмоциями.

Он только скривился, раздраженный моей слабостью, его лицо исказилось от гнева.

- Ты, похоже, забываешь, что у человека есть рвотный рефлекс, - промямлила я, все еще ощущая горечь во рту и дрожь по всему телу.

Его глаза сузились, и я поняла, что этот инцидент только разозлил его еще больше.

- Я без тебя знаю, - холодно бросил он, и его голос был полон презрения.

Я почувствовала, как внутри меня вспыхнул гнев, едва сдерживаемый от всего происходящего.

- А чего же у тебя такая реакция, будто ты не знал? Старый хуй! - выпалила я, не успев остановить себя.

Его лицо мгновенно исказилось от ярости, и прежде чем я успела осознать свою ошибку, его рука резко ударила меня по щеке. От силы удара голова дернулась в сторону, а перед глазами на мгновение потемнело. Но он не дал мне возможности упасть - его пальцы все так же крепко держали мои волосы, как будто он намеренно не позволял мне скрыться от унижения и боли.

Не дав мне опомниться после удара, он жестко подтянул мою голову ближе и снова вошел в мой рот, лишая меня всякой возможности сопротивляться. Ощущение его члена, снова заполняющего мои уста, было болезненно знакомым, но на этот раз все казалось еще более насильственным и жестоким.

Каждое его движение было наполнено яростью, которая проявлялась в грубом толчке, заставляя меня с трудом дышать и бороться с рвотными позывами. Он действовал так, словно пытался заглушить мой вызов, заставить меня замолчать и подчиниться его воле, несмотря на слезы, стекающие по моим щекам.

Внутри меня смешались страх, боль и унижение, но я не могла вырваться из его железной хватки, погружаясь в этот кошмар, от которого, казалось, не было спасения.

Он резко двинулся в последний раз, и я ощутила, как горячая волна спермы выстрелила прямо в мою глотку. Удушающее чувство захлестнуло меня, и я закашлялась, пытаясь освободиться от этого удушающего груза.

С усилием выплюнув его член, я согнулась и закашлялась еще сильнее, ощущая, как мое горло сжалось и покрылось слоем его спермы. Горечь и соленость обожгли мои слизистые, а отвращение накрыло меня, словно волна, затопившая сознание.

Кашель сотрясал мое тело, и на глаза вновь навернулись слезы, но я не могла отвести взгляда от того, что только что произошло. Унижение, которое я испытала, было почти невыносимым, и его взгляд, полный удовлетворения, как будто усилил всю тяжесть того, что я пережила.

- Ты думала, я с тобой в шутки буду играть? - рявкнул он, его голос был полон ярости и презрения.

Я, едва отдышавшись после всего, что произошло, посмотрела на него с возмущением и обидой.

- Ну для чего же так грубо?! Как будто я тебе изменила! Ты сам полез к ней! - выкрикнула я, не в силах больше сдерживать свое негодование. Мои слова были полны боли и непонимания, но они только разозлили его еще больше.

Его лицо исказилось от злобы, и в его глазах вспыхнул темный огонь. Эта злость, которую он, казалось, направлял на меня, теперь полностью захватила его.

- Да потому что ты достала меня со своими заботами! - его голос стал резким, словно удар ножа. - В тебе ни хуя красивого нет! Ты худа как ветка! И туга во всем! Я не хочу каждый раз тебе всё объяснять! Хватит!

Он подошел ближе, его шаги были тяжелыми и угрожающими.

- Я сам буду тебя насиловать! Когда и где - я сам решу, - продолжил он, и в его словах звучало неумолимое намерение. - Я не буду тебе всё объяснять! Каждое мое действие принесет ужасную, дискомфортную боль. Ты сдохнешь в тяжелых муках от моего насилия!

Его слова ударили по мне, как кнут, оставляя болезненные следы на душе. Я осознала, что он уже не человек, которого я когда-то знала, а чудовище, жаждущее причинить мне как можно больше страданий. С этой минуты страх и боль стали моими постоянными спутниками, а в его глазах не было ничего, кроме холодной жестокости.

Я сидела в шоке, словно в параллельной реальности, не способная осознать, что передо мной стоит тот же человек, которого я когда-то любила. Где же тот Генри, который был для меня всем? Тот, кого я знала и обожала, исчез, уступив место этому монстру.

Вытерев слезы, я развернулась к нему спиной, и, несмотря на страх и боль, что бурлили внутри, я поднялась на четвереньки. Моя спина изогнулась, выставляя на показ округлую задницу, которая словно приглашала его. Медицинская одежда скользнула вверх, обнажая меня перед ним. В тот момент из моей промежности с легким щелчком выскользнула стеклянная колба и со стуком упала на пол, прокатившись под больничную койку, как символ моего полного подчинения.

Я начала медленно покачивать бедрами, возбуждая его и приманивая к себе, словно хищника к добыче.

- Ну же... - прошептала я, чувствуя, как отчаяние и страх смешиваются с тем, что осталось от моего достоинства. - Трахни меня. Вставь свой член куда пожелаешь, хоть в мою попку. Я хочу, чтобы ты растянул мою киску и анал...

Мои слова были пропитаны иронией и вызовом, в которых скрывалась горечь от осознания моей беспомощности. Я знала, что больше ничего не могла изменить, и, возможно, этот шаг был моим последним шансом на какую-то власть над ситуацией, какой бы мрачной и извращенной она ни казалась.

Мужчина фыркнул с насмешкой, и, не говоря ни слова, развернулся и пошел к двери. Его внезапный уход озадачил меня. Я, оставшись сидеть на холодном полу с обнаженной задницей, ждала его дальнейших приказов, готовая к любым извращенным действиям, которые он мог потребовать.

Но время шло, и в течение двадцати минут царила тишина. Никаких шагов, никаких команд, никакого давления. Медленно я начала осознавать, что он, возможно, не вернется. Смирившись с этой мыслью, я поняла, что его неожиданное отсутствие означало одно - моя попытка соблазнить его, сделать первый шаг, лишь оттолкнула его. Возможно, он ожидал другого поведения, и мое согласие разочаровало его.

Голова у меня закружилась от напряжения и замешательства, и я уже была готова встать с пола, когда вдруг услышала звук открывающейся двери. Генри вернулся. Я замерла, не зная, что ожидать, пока он молча не приблизился ко мне.

Как будто я была ничем иным, как безвольной игрушкой, он грубо взял меня за волосы, поднял, словно щенка за шкирку, и с силой закинул на больничную койку. Мое тело бесцеремонно бросили на жесткую поверхность, и я инстинктивно прижала руки к груди, пытаясь хоть как-то защититься.

В его глазах не было ни тени сожаления - только холодное, жестокое намерение.